Многим случалось, бродя по лесу, мимоходом разворошить муравейник. Правда, не у каждого хватает духу смотреть, как мечутся в панике растревоженные и обездоленные муравьишки, как пытаются спасти потомство от чужой разрушительной воли. Потом человек уходит, а муравьи кропотливо восстанавливают всей общиной прежний порядок и мир.
Россия сейчас – все тот же растревоженный муравейник. Но мы собственный мир разрушили сами. Приманились, по сути, на ничтожную глянцевую упаковку, обложку, рекламный трюк. На пафосные и, очевидно, лживые декларации – “свобода, рынок, права человека, гуманизм…” За каждой по истории тянется длинный кровавый след, но звучат они красиво и завлекательно. Ради них мы пожертвовали страной, историей и будущим, отказались от ценностей и традиций, сменили герб и флаг. Мы миллионы раз произнесли заклинания о благополучии, развитии и законе. Но “сезам” не открылся. И Западом мы не стали и себя потеряли. Теперь пытаемся отыскать.
7 октября протестанты на Васильевском спуске больше общались между собой, чем слушали ораторов. Увидев диктофон, каждый пытался выговорить то, что именно ему казалось наиболее важным.
Анна. В начале 90-х я ходила на демонстрации, потому что тогда у меня была надежда. Хотелось верить, что и мы будем жить как люди. Не получилось. Теперь я пошла на демонстрацию потому, что не осталось ни надежды, ни веры, ни сил. Я работаю учителем, муж – сантехник. Живем на его зарплату. То, что получаю я, не оплата за труд, а подачка на бедность. Копили деньги, чтобы приобрести садовый участок, теперь нашими денежками пользуется СБС-Агро.
Ирина Николаевна. Я из Костромской области, а в Москву приезжаю на зиму к сыну. Всю жизнь прожила на селе и никуда ехать не стремилась, а теперь – глаза бы ни на что не глядели. Пенсию дают с задержками, но мне даже не это обидно, а то, как относятся к нам, пенсионерам. Раньше, бывало, со всеми праздниками поздравляли, народ собирался в клубе, самодеятельность была, подарки. А сейчас никому мы не нужны, хорошо, если дети помогают. Пьянь кругом страшная. Мужики у себя же из дома все воруют, продают или меняют на водку. Нет, не может Борис Николаевич управлять народом. А раз так, пусть идет на пенсию, незачем место занимать.
Андрей. Я на демонстрацию пошел впервые. Во-первых, просто интересно посмотреть. Во-вторых, хотелось бы жить иначе. Я учусь в МГСУ на социологическом факультете, так что такие акции – по моей специальности. Но я с трудом сейчас представляю, где буду применять полученные знания. Сейчас только и слышно о том, что “третий класс” разорился, люди пошли на биржи труда. Если раньше удавалось подрабатывать к стипендии на избирательных кампаниях, то теперь, думаю, без меня много желающих найдется. Еще я думаю, что в политику должны прийти новые, молодые люди. Те, кто способен что-нибудь создать. Потому что сейчас вся власть у человека, который умеет только разрушать.
Александр. У нашего народа не осталось гордости. В любой другой стране, если бы власть довела людей до такой нищеты, ее бы попросту смели. А у нас один раз ограбили – мы стерпели. Хорошо. Второй раз ограбили – мы стерпели. Очень хорошо. Так ведь еще раз ограбят, подождите. Вот сегодня мы вышли на улицу, а где остальные? У них разве все нормально? Из тысячи человек готов протестовать один, а девятьсот девяносто девять будут сидеть дома на кухне и жаловаться.
Сергей. Я думаю, что сегодня проходит последняя мирная акция. Если президент и его окружение не сделают выводы, в ноябре все будет происходить совсем иначе. Я не сторонник коммунистов, но теперь буду ходить на все митинги оппозиции. Надоело в своей стране быть человеком второго сорта.
Люди говорили эмоционально и страстно. Растревоженный человеческий муравейник пытался и не мог соединиться в едином слове и общем действии. Мы все еще в поиске.
Наталья БРОДОВИЧ
