Цветочница Коломба

Впала в катарсис, посмотрев спектакль «Коломба, или Марш на сцену!» Жана Ануя в постановке Сергея Голомазова в Театре на Малой Бронной (премьера была 8 марта), шла на трагикомедию, и хотя было все, посчастливилось стать свидетелем великой трагедии.

Все по порядку. Жюльен (Дмитрий Сердюк), старший сын знаменитой трагической актрисы Мадам Александры (Вера Бабичева), встречает присланную к его матери с корзиной цветов прелестную молодую цветочницу Коломбу (Алена Ибрагимова), в которую незамедлительно влюбляется и так же незамедлительно женится. Вскоре, когда у пары уже растет годовалый сын, и денег и без того катастрофически не хватает, Жюльена призывают в армию на 3 года и встает вопрос обеспечения Коломбы с ребенком. Жюльену было бы достаточно попросить мать с ее связями похлопотать об отсрочке, или о том чтобы не идти в армию вовсе, и вопрос был бы решен, но гордость мешает ему сделать это. Перед уходом в армию, скрепя сердце он соглашается попросить у нее лишь материальной помощи, но Мадам Александра предлагает единственный выход – поступить Коломбе на сцену, в чем, кстати, усиленно ей помогает. И не на словах, а на деле, просит у своего близкого друга поэта, члена Французской академии Эмиля Робине (Егор Сачков), с которым у нее роман (хочется отметить образ Нашего Дорогого Поэта, как его называют, созданный актером, почти карикатурный, но именно почти, и так точно передающий ту эпоху в нашем понимании. Не буду раскрывать всех секретов, но щегольски закрученные усы и необыкновенная пластика актера присутствуют), написать для Коломбы дополнительные строчки в пьесе. Заставляет директора театра Дефурнета (Дмитрий Цурский) платить ей повышенную ставку, в общем, делает для нее все возможное, и, даже не ревнует к успеху Коломбы у мужской половины театра – поэта Робине, директора театра, младшего сына Мадам Александры Армана (Дмитрий Гурьянов) франтоватого молодого человека, упоенного своей красотой, немолодого актера Дюбарты (знаменитый киноактер Геннадий Сайфулин, выход которого сопровождался неизменными аплодисментами). Коломба, однако, проста лишь с виду, хотя, наверное, у нее и нет другого выхода, но она очень умело пользуется вниманием своей свиты, обращая это внимание в ощутимую пользу – поэт пишет для ее роли новые строки, директор покупает ей новый костюм с меховой опушкой. Впрочем, она любит своего мужа и остается ему верна. Но завистники не спят, Ласюрет (Юрий Тхагалегов), секретарь Мадам Александры, агент Сары Бернар в ее театре, как она его называет, пишет Жюльену письмо с обвинениями Коломбы в измене. Жюльен спешно берет отпуск и приезжает домой. Дальше разыгрывается трагедия в стиле игры Андрея Миронова в «Женитьбе Фигаро», старом спектакле театра Сатиры, когда он страдает из-за мнимой измены невесты. Дмитрий Сердюк, с его необыкновенным серебристым голосом и точным попаданием в амплуа героя, становится порой похож по игре даже на молодого Олега Даля, но какие-то нотки и Миронова-Фигаро действительно проскальзывают. Только Жюльен, в отличие от Фигаро не внимает голосу разума и не берет себя в руки, а в порыве слепой ревности ударяет свою жену, чем отвращает ее от себя, и теряет ее.

Очень сильная финальная сцена объяснения матери с сыном, когда Мадам Александра говорит Жюльену, как идеализм, возведенный в степень эгоизма, может оставить человека одного, но вряд ли Жюльен ее понимает.

Спектакль заканчивается с той же сцены, которой он и начинается, знакомством Жюльена и Коломбы, их возникающим на глазах зрителя чувством. Остается только удивляться (и приятно удивляться) мастерству перевоплощения Алены Ибрагимовой. Если герой Жюльена практически не меняется по ходу спектакля, застревая в рефлексирующем юношеском максимализме, то Коломба из юной наивной девочки превращается в расчетливую кокетку, знающую цену своим чарам, а также в женщину, которая способна первой оставить любимого человека, отца своего ребенка, не видя дальнейших перспектив их отношений. Поэтому такому стремительному ее превращению в последней сцене обратно в наивную девочку только диву даешься, и, тем не менее, веришь, настолько точно это сыграно. Такой чистотой и искренностью удивления всему новому лучатся ее глаза…

Спектакль поражает обилием талантов. Хотелось бы отметить игру Дмитрия Гурьянова, что-то было в нем неуловимое, просто гремучая смесь Еременко-младшего, Игоря Дмитриева и Владислава Стржельчика. Даже что-то и от Кирилла Лаврова в нем нахожу, эдакая породистость и видимая легкость игры, может быть немножко бравурная. Возможно, это не самый модный сейчас типаж, типаж исторических персонажей, но хочется пожелать молодому актеру не променивать его с легкостью на более модные и современные и не становиться как все. Потому что такой типаж всегда будет выделяться на фоне других, и будет востребован, хотя и не так часто, но так как таких актеров почти нет, то именно эта особенность и может обеспечить заметную актерскую судьбу. Явное комедийное дарование и у Юрия Тхагалегова. Не могу не отметить игру Татьяны Кречетовой (Мадам Жорж), костюмерши Мадам Александры, которая помогает создать ансамбль спектакля и в комедийные и в драматические моменты.

Вера Бабичева

Но, разумеется, всех затмевает игра Веры Бабичевой, которой с явным успехом даются и комедийные сцены, в том числе в прекрасной филигранно исполненной интермедии спектакля в спектакле, где Мадам Александра играет с Дюбартой влюбленных. Легкость ее обращения с мужчинами и повелевания ими можно сравнить разве что с Джулией Ламберт, героиней романа Сомерсета Моэма «Театр» (все наверняка помнят прекрасный фильм с Вией Артмане в роли Джулии), тем более обе героини и Мадам Александра и Джулия Ламберт – ведущие актрисы своих театров и живут приблизительно в одно время – время Сары Бернар. Трагедия, в которую постепенно перерастает спектакль, тоже в полной ее власти, все персонажи кажутся мелкими в сравнении с ней, и все качества, даже идеализм ее сына, который в этом пошел в своего отца, кажутся бледными и плоскими. Она вобрала в себя все. Все чувствует и понимает, и ее богатый жизненный опыт только помогает ей проявлять сочувствие в отличие от эгоистичных идеалистов, пусть и более порядочных на первый взгляд. Но только на первый. Человечности в ней оказывается куда больше чем в них. 
И тут я понимаю, что шла я на «Коломбу», а попала на «Чайку», да-да, именно на «Чайку». Мадам Александра, такая, как ее поставил Сергей Голомазов и сыграла Вера Бабичева – это, конечно, Аркадина, вот только не такая, как ее играют и ставят, а такая как ее Чехов написал, Такая Как Надо! Параллели можно провести и с сюжетом. Робине, близкий друг Мадам Александры, так же как и Тригорин Аркадиной в «Чайке» – драматург, писатель, так же полностью находится в ее власти, и, даже, если и отвлекается на Коломбу, как и Тригорин на Заречную, то лишь временно. Обе они служат лишь музами для вдохновения творческих людей, как бы жестоко в случае Заречной это ни звучало, и они неизменно будут возвращаться, один к Мадам Александре, а другой к Аркадиной, как ведомые к ведущему, а также как мотыльки, летящие на яркий, именно яркий свет, а не отсвет. Сыновья Мадам Александры (старший, Жюльен, да если разобраться и младший, Арман, недалеко от него ушел, если абстрагироваться от его внешнего лоска) и Аркадиной – рефлексирующие неудачники (Треплев именно таким предстает в начале пьесы, слава приходит к нему позже), творческие люди – Треплев – писатель, драматург, Жюльен – музыкант (подрабатывал до армии частными уроками музыки) и, фактически, Мадам Александра, как и Аркадина, замыкает на себе свой близкий круг, является его центробежной, притягивающей и единственной, силой. Все держится на них, решения принимают они, и ответственность за эти решения тоже они берут на себя, в отличие от более слабых мужчин. Главная параллель все же в образе, в образе сильной Аркадиной.

Чехов писал сильную Аркадину и поэтому Треплева и Заречную надо было играть в полтона, у него есть где-то в письмах это, а здесь несмотря на крайне талантливых деток, среди этой ставшей уже притчей во языцех неталантливой театральной и киномолодежи, такой россыпи молодых талантов среди современной серости, я не видела ни в одном театре, тем более на одной сцене, и даже не думала, что сейчас это вообще возможно. Если Акунин и был в чем прав, то это в том, что там все равны в каком-то смысле, нет плохих и хороших и от имени каждого можно вести повествование. Это повествование было Евангелием от Аркадиной!

Хочется также отметить прекрасную работу художника по свету Андрея Реброва, прекрасную же сценографию художника-постановщика Ларисы Ломакиной и музыкальное оформление спектакля (удачно использована композиция Алексея Айги «Одиночество»), что также помогло создать необыкновенную атмосферу спектакля.

Спасибо за Традиционный, который теперь уже редко увидишь, Классический Репертуарный Театр!

Татьяна ЛЬВОВА.

P.S. Хочется также сказать отдельное спасибо Сергею Голомазову и Вере Бабичевой, за то, что они избавили меня от моей многолетней мании постановки «Чайки», концепции постановки которой я обдумываю уже 20!!! лет, но в двух из них преобладает именно сильная Аркадина, в третьей акцент сделан не на нее. Так рекомендуют поставить, или нарисовать, в качестве психологического приема избавления от навязчивой идеи, и, вот, я увидела именно такую Аркадину, какой я ее представляла. Идеальную. И, как мне мнилось, именно о такой я и читала у Чехова в его письмах и комментариях по поводу пьесы.