ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ

Кто выиграл, кто проиграл

После того как Виктор Черномырдин в сердцах бросил, что коммунисты ведут страну к фашизму, а “красное яблоко” Государственной Думы в единодушном порыве утвердило на должность премьера кандидатуру Евгения Примакова, а на должность главы Центробанка Виктора Геращенко, самое время разобраться в том, какую конфигурацию власти мы получили после преодоления правительственного кризиса. Кто из основных политических сил выиграл, кто проиграл, какие тенденции в политике России станут определяющими на ближайшую перспективу?

ЯВЛИНСКИЙ

Начнем с победителей.

Больше других от подобного разрешения правительственного кризиса выиграл Григорий Явлинский. Примаков, став премьером, заблокировал возможности для потенциальных конкурентов Явлинского (будь то Черномырдин, Лужков или Лебедь) использовать госмашину в своих электоральных целях на выборах 2000 г. При этом Явлинский отказался войти в правительство Примакова, которое уже было объявлено СМИ левоцентристским. Таким образом, поддержав лично Примакова для своих стратегических целей, Явлинский благоразумно дистанцировался как от правительства, так и от его возможного курса. Если учесть, что нынешний экономический кризис во многом является результатом экономического курса Гайдара – Черномырдина и Кириенко, а Явлинский был последовательным критиком этого курса с демократических позиций, то становится очевидным, что “Яблоко” как внутри страны, так и на Западе останется единственной рыночной, прозападной и либеральной альтернативой правительству и экономическому курсу Примакова. С точки зрения политической стратегии и тактики блестяще проведенная операция ставит “Яблоко” и Явлинского в очень выгодное положение. Вхождение в правительство в качестве младшего партнера коммунистов и взятие ответственности за сомнительный, с точки зрения яблочников, курс могли бы погубить электоральные перспективы как “Яблока” на парламентских выборах 1999 г.. так и Явлинского на президентских выборах 2000 г. В этом контексте вполне логичным и последовательным выглядит отказ Явлинского войти в правительство в качестве второго первого вице-премьера.

ЛЕБЕДЬ

В значительном выигрыше от такого разрешения правительственного кризиса оказался “генерал-губернатор” Лебедь, хотя он в начале кризиса и допустил тактическую ошибку. Генерал “засветил” свои особые отношения с Березовским и Черномырдиным и дал понять политическим элитным кругам, что играет с ними в одной команде. Это могло бы повредить генералу в случае утверждения кандидатуры Черномырдина в качестве премьера при любом исходе его деятельности на этом посту. При успешной деятельности правительства Черномырдина Виктор Степанович увеличивал бы свои шансы на президентство, получив при этом доступ к госресурсам. Провал его на этом посту бросил бы тень на генерала, который открыто и довольно энергично поддержал бывшего премьера. Таким образом, провал Черномырдина в борьбе за пост премьера снял с Лебедя любую ответственность за возможные последствия деятельности Кабинета Черномырдина. Одновременно резко ослабились политические позиции Черномырдина как конкурента для Лебедя на выборах 2000 г. Более того, учитывая печальный опыт Черномырдина, вряд ли Лебедь станет в будущем допускать публичные контакты с Березовским. Помимо этого, именно нынешняя властная конфигурация открывает для Лебедя наилучшие политические перспективы. Сегодня коммунисты, его основные конкуренты на протестном поле, не только сотрудничают с правительством за спиной своего электората, как это было в случае с Кабинетом Черномырдина. Сегодня они фактически стали правящей партией, делегируя своих представителей в правительство и в экстатическом состоянии утвердив Примакова на пост премьера. Что бы дальше ни говорили Зюганов, Селезнев и другие, в глазах широкой общественности это правительство является правительством коммунистов и других левых в парламенте, особенно после отказа “Яблока” войти в него. Если кто-либо из лидеров коммунистов забудет об этом, можно быть уверенным в том, что “демократические” средства массовой информации обязательно им напомнят об этом, как, впрочем, и широкой общественности. В случае невозможности правительства Примакова справиться с экономическими проблемами это будет провалом не только Примакова, но и коммунистов, единогласно поддержавших его кандидатуру и отрядивших в это правительство своих представителей. Таким образом, при неблагоприятном развитии ситуации коммунисты могут быть окончательно дискредитированы и у генерала Лебедя появится шанс на выборах мобилизовать вокруг себя весь протестный электорат, как это ему удалось сделать на губернаторских выборах в Красноярске. Мало того, при этом он сможет выступить в роли человека, способного защитить рынок и демократию от коммунистов, и стать единственно приемлемой силой для Запада, способной навести порядок в России. В таком случае он окажется в уникальной ситуации, когда сможет, с одной стороны, мобилизовать внизу протестный электорат, а с другой – быть приемлемой фигурой и спасителем демократических и рыночных ценностей для всех некоммунистических элитных групп, от Явлинского до Гайдара, Чубайса и Немцова.

КПРФ

Весьма неоднозначно можно оценить результаты разрешения кризиса для коммунистов. Очевидно, что для них было очень важным заставить президента считаться с их силой и возможностями, поделиться властью, изменить образ коллаборационистов и соглашателей с “ненавистным режимом”, который довольно прочно приклеился к коммунистам за годы их публичного и закулисного взаимодействия с правительством Черномырдина. Это дало мне основания еще в 1996 г. отметить, что между Зюгановым и Черномырдиным нет существенной разницы, в пору назвать их “зюганомырдиным”. Заставив президента отказаться от Черномырдина и линии на конфликт с Госдумой при формировании правительства, они добились того, что, с одной стороны, войдя в правительство, продолжают свою стратегическую линию на перехват власти, с другой, – как уже отмечалось выше, рискуют, взяв ответственность за правительство Примакова, быть окончательно дискредитированными в глазах широкой общественности, и в первую очередь своего электората. Ведь для того, чтобы стратегия на перехват власти, то есть вхождение в правительство и поддержка Кабинета Примакова, оправдала себя, коммунисты должны за очень короткое время добиться, как минимум, устранения президента из политической сферы: то ли заставив его уйти в отставку, то ли радикально перераспределив властные полномочия от президента к парламенту и правительству. Для этого потребуется наращивать давление на президента как через процедуру импичмента, так и через принятие закона о конституционном совещании, с помощью которого можно будет внести серьезные поправки к Конституции. Не сомневаюсь, что это получит серьезное сопротивление со стороны все еще оставшихся осколков олигархов, демократических сил и либералов любых мастей, ряда губернаторов, так как при таком радикальном перераспределении властных полномочий вся власть будет сосредоточена в парламенте, под контролем которого будет работать правительство. Это означает, что, с одной стороны, коммунисты хотели бы стабильности для успехов правительства, так как иначе они несут ответственность за его провал, с другой – они должны пойти на обострение политической ситуации, чтобы окончательно перехватить власть. Иначе они окажутся в ситуации демократов в 1990 г., когда к руководству в российском парламенте, Москве, и Ленинграде пришли представители демократической оппозиции, но, так как командные рычаги сохранялись в руках Горбачева и союзных структур, они оказались неспособными принимать эффективные меры по преодолению кризисных явлений. С этого времени демократы приняли стратегию фронтального столкновения с федеральным Центром в целях захвата политических и экономических высот Советского государства. В итоге импотентная власть в федеральном Центре рассыпалась под напором Ельцина, Попова, Собчака и националистических движений союзных республик. Однако в нынешних условиях перед коммунистами в отличие от демократов 1990 г., стоит еще более сложная задача – не просто развалить государство и режим. И без них государство на ладан дышит. Перед ними стоит задача взять всю власть, обеспечив на этом переходе еще и эффективность экономической деятельности правительства и добившись ощутимого улучшения жизни людей. Мне представляется, что слова, сказанные Жириновским на утверждении кандидатуры премьера, могут стать пророческими, как бы мы ни относились к их автору. Действительно, у Примакова есть шанс дважды участвовать в похоронах российского коммунизма: один раз с Горбачевым, а теперь с Зюгановым. Такая перспектива на этот раз не плод обычно необузданной фантазии Жириновского.

А теперь попытаемся разобраться в том, кто же проиграл от подобного разрешения кризиса власти по мере возрастания.

ЛУЖКОВ

Ощутимые потери понес мэр Москвы Юрий Лужков по целому ряду причин. Именно на данном этапе возможность перехода на пост премьера решала бы много серьезных вопросов для его политического будущего. Во-первых, он ушел бы из Москвы победителем, человеком, достигшим больших и реальных успехов в своей деятельности в качестве городского главы. Иначе в условиях жесточайшего финансово-экономического кризиса будет все труднее поддерживать относительное благополучие Москвы и москвичей по сравнению с остальной Россией. Во-вторых, переход на федеральный уровень снял бы несколько преград на пути его президентских амбиций. Сохранив сильные позиции в столице, он одновременно снял бы предубеждение провинции по отношению к политику, представляющему “жирующую столицу” на фоне нищей страны. Одновременно Лужков получил бы возможность сосредоточить в своих руках все административные, политические, финансовые и информационные ресурсы государства, что сыграло бы решающую роль для победы на президентских выборах 2000 г. Если по какой-либо причине в стране прошли бы досрочные президентские выборы, то мэру Москвы еще легче было бы штурмовать политический Олимп с поста исполняющего обязанности президента России. Помимо этих потерянных возможностей Лужков столкнулся еще с несколькими серьезными трудностями в связи с назначением Примакова премьер-министром, что заставит его в новой обстановке найти для себя новую адекватную нишу и выработать новую стратегию и тактику для победы на президентских выборах. Наиболее серьезным ударом для Лужкова, на мой взгляд, является то, что Примаков, по крайней мере на какое-то время, имеет шанс занять нишу самого Лужкова, как идеологическую, так и электоральную. Новый премьер-министр сам предстоет в глазах общественности и политических кругов, как внутри страны, так и во вне, в качестве политика, придерживающегося позиций умеренного, но акцентированного патриотизма и державничества. При этом способного создать левоцентристскую политическую коалицию. Это именно та ниша, которую долгое время занимал Лужков, так как рассчитывал использовать привлекательные стороны социалистической идеи и с этой целью наводил мосты с умеренным и системным крылом левопатриотической оппозиции. Если Примаков окажется успешным премьером, то для Лужкова ни идеологически, ни политически, ни электорально не останется в ближайшее время политической ниши на федеральном уровне.

Таким образом, для него появятся какие-то идеологические и политические возможности только в том случае, если правительство Примакова не справится с финансово-экономическим и политическим кризисом, процессом дезинтеграции российского государства и на этой почве произойдет разрыв Примакова с левопатриотическими силами, а центристы разочаруются в способностях премьера быть эффективным лидером и добиться результатов в сфере стабилизации социально-политической системы. В этих условиях во избежание как возможного сценария прихода к власти Лебедя в качестве спасителя рынка, демократии и прозападных политических сил, о чем было сказано выше, так и захвата власти крайне левыми и национал-радикалами, центристские силы и умеренное крыло народно-патриотических сил могут призвать энергичного, волевого московского мэра, который способен возглавить уже снизу осознанно сформировавшуюся левоцентристскую коалицию в противовес одновременно как Лебедю, так и левым и правым радикалам. Но, чтобы быть востребованным в этом качестве, Лужкову придется не уходить из своей политической ниши и убедить политические элитные круги и электорат, что Примаков случайно занял эту нишу (по прихоти президента и из-за безвыходности положения народно-патриотических сил в Думе). Так как нет никакого сомнения, что новый премьер и дальше будет объяснять и оправдывать политику своего правительства, используя лозунги патриотизма, державности, консолидации власти на левоцентристской основе, то Лужкову остается только, соглашаясь с этой риторикой, убедить всех, что он единственный, кто на этих же основах может добиться реальных результатов.

Явлинский старался доказывать в течение многих лет, что нет ничего плохого в том, чтобы быть либералом, демократом и западником, даже если это место узурпировали, по его мнению, лжедемократы, лжерыночники и лжезападники (Гайдар, Чубайс, Черномырдин) и дискредитировали эти понятия, и в конечном итоге он сохранил себя как реальную и единственную демократическую альтернативу. Так теперь и Лужков, критикуя конкретные действия Примакова, но на основе патриотизма, державности, укрепления роли государства и восстановления социальной справедливости, сможет сохранить себя в качестве политика, готового взять на себя ответственность за руководство правительством, если Примаков не справится с разрешением конкретных проблем. На этих же основах он может бороться за пост президента в 2000 г., ориентируясь на левоцентристские политические силы и их электорат. Таким образом, у Примакова в случае успеха есть шанс занять нишу Лужкова и оставить мэра Москвы в своей тени. Очевидно, что Лужкову придется сделать все возможное, чтобы выйти из идеологической и политической тени Примакова, если он собирается реализовать свои амбиции стать президентом.

И наконец, не могу не отметить весьма странное поведение мэра Москвы и его команды во время правительственного кризиса. Обычно прямой, решительный политик, который именно этим снискал доверие и уважение широкой общественности, оказался единственным, кто так и не сказал прямо и публично, что он готов взять ответственность за правительство и вывести страну из кризиса. Противоречивые заявления пресс-службы мэрии дезориентировали общество и элитные круги и нанесли урон “имиджу” Лужкова, так как вместо ясного и четкого обращения к народу о своей готовности стать премьером он был представлен человеком, вовлеченным в закулисные торги, что совершенно не вяжется с обычным, более привлекательным образом мэра в глазах народа.

ЧЕРНОМЫРДИН

По мере возрастания потерь после Лужкова, несомненно идет Черномырдин. Его потери наиболее очевидны. Только при наличии поста премьера у него были шансы стать президентом. Провал в Думе, фактически, свел на нет его президентские шансы на выборах 2000 г. Вся вина за публичную экзекуцию ложится на интеллектуальную обслугу Черномырдина, политических стратегов, которые грубо просчитались в оценке сложившейся политической ситуации, в расстановке политических сил, в ресурсах власти и оппозиции, ее готовности действовать в случае грубого продавливания кандидатуры Виктора Степановича на пост премьера. Думаю, что неправы те аналитики, которые полностью списывают Черномырдина и отказывают ему в серьезном политическом будущем. Не исключено, что при определенном, уникальном стечении обстоятельств при выборе пути развития России как некоторым кругам российских элитных групп, так и Западу понадобится политик, способный консолидировать правоцентристский блок после крушения нынешней, очень хрупкой левоцентристской конструкции. Хотя весьма малы шансы на такой выход России из нынешнего глубокого кризиса, так как обычно в подобной ситуации побеждают правые или левые радикалы, и часто выходя даже за рамки конституционного поля, но учитывая колоссальную российскую внешнюю зависимость и заинтересованность Запада в сохранении управляемости в России, некоторые шансы у Черномырдина все еще сохраняются.

БЕРЕЗОВСКИЙ

Следующим (по мере возрастания) оказались потери Бориса Березовского. Крах Черномырдина оказался еще большим крахом для Бориса Абрамовича, получившего уже давно в политических кругах прозвище “Распутин” и претендующего в нынешней российской политике на роль king maker (делателя короля). Совершенно очевидно, что ему вряд ли удастся оправиться от такого удара. Хотя, зная его удивительную живучесть, можно не сомневаться, что он сделает все, чтобы сохранить свою особую роль в современной российской политике. Под сомнение поставлены его способности, как он говорил про себя, “создавать надежные системы”. Человек, который так долго и успешно “кидал” всех, оказался “кинутым” оппозицией. При этом “опущенными” оказались как Черномырдин и Ельцин, так и “семья” президента. Отчаянный игрок, Борис Абрамович, превратился, как отмечают многие аналитики, из Распутина в Хлестакова, покинутого всеми, обложенного со всех сторон множеством врагов. Кажется сомнительным, чтобы угасающая мощь президентской “семьи” и мифическая должность международного чиновника в структурах СНГ надолго защитили бы его многочисленные финансовые и информационные структуры от огромного множества конкурентов и врагов.

ПРЕЗИДЕНТ

Еще большие потери понес президент и сам институт президентства. Дискредитация как лично президента, так и его “семьи” достигла апогея. СМИ во всех деталях описали характер принятия решения “семьей” в кризисной ситуации и тем самым дали сокрушительные аргументы в руки сторонникам конституционной реформы и перераспределения конституционных полномочий. Страна и широкая общественность, благодаря усилиям в первую очередь демократических средств массовой информации, с ужасом узнали, что внеинституционально оформившийся центр власти в лице Юмашева, Дьяченко, Березовского в критические минуты глубочайшего кризиса страны заставляли президента принимать решения исходя из своих узкоэгоистических и корыстных интересов, если даже эти решения могли бы толкнуть страну к широкомасштабному хаосу и потрясениям. Опасность подобного положения дел стала еще более наглядной, когда последние государственно мыслящие люди, оставшиеся в Администрации президента, оказались выброшенными оттуда только за то, что попытались предложить варианты разрешения кризиса, исходя из интересов страны, института президента, сохранения политической стабильности. Никакие газеты “Завтра” и “Советская Россия”, Зюганов с Анпиловым и Баркашовым в придачу не смогли бы создать столь отталкивающий образ президента и президентства, как это удалось сделать советнику по “имиджу” президента вместе с главой Администрации под руководством их “духовного отца” в ходе нынешнего политического кризиса.

НАРОД

И самое последнее. Конечно, как всегда в наибольшем проигрыше, как это водится у нас в России, оказался народ. Ему предстоит испытать новые экономические и политические потрясения, сопровождаемые дальнейшим обнищанием значительной части населения и ростом уровня безработицы. И все это на фоне разлагающихся политических и силовых структур и распадающегося государства.

Примаковское правительство в этих условиях – это откладывание тяжелой развязки всех экономических, политических, государственных, межнациональных и иных противоречий, которая может разнести не только Россию, но и весь мир.

Я искренне, по-человечески сочувствую Евгению Максимовичу, который не может не понимать, что в этих условиях согласиться стать премьером – это все равно что взобраться на лошадь, несущуюся в пропасть. Есть, конечно, какая-то грустная символика в том, что Примаков, последний в новой российской убогой демократической власти, олицетворяет имперское и державное прошлое советской страны. Кажется, что он оказался во главе российской власти, чтобы еще сильнее подчеркнуть ту степень деградации российского государства, которую она пережила за последнее десятилетие. Только одно объяснение могу найти отчаянно смелому решению Примакова согласиться в этих условиях возглавить правительство. Когда-то Феодора, жена византийского императора Юстиниана, остановила мужа, когда тот пытался удрать из Константинополя, окруженного врагами, словами: “Пурпур власти – это лучший саван для императора” (цитирую по памяти – А.М.). Юстиниан остался, беда миновала. Видимо, Евгению Максимовичу, одному из последних солдат империи, не чужды этические принципы, которых так не хватало последним руководителям советского государства, так бесславно бросивших пурпур власти. Если это так, то хочется пожелать ему и нам всем удачи. Может быть, каким-то чудом и удастся отвратить беду.

Андраник МИГРАНЯН


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ВЯЧЕСЛАВ ВОРОБЬЕВ – КАНДИДАТ НА ВЫБОРАХ ГЛАВЫ АДМИНИСТРАЦИИ ДЕСНОГОРСКА
ДОЛЖНО ПРИЙТИ ПРАВИТЕЛЬСТВО НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ
РЯБИНА-РЯБИНУШКА
СУМЕРКИ КУМИРОВ
Стихи
МАРТИН ШАККУМ: ОНИ ЖИВУТ В ДРУГОЙ СТРАНЕ
Уважаемая редакция!
БОГАТЫЕ ТОЖЕ ПЛАЧУТ. ЗОЛОТЫМИ СЛЕЗАМИ
Как Вы оцениваете кадровые назначения в правительстве?
СНПР ПОДДЕРЖИВАЕТ ВЯЧЕСЛАВА ВОРОБЬЕВА
НЕЖДАННЫЙ УЛОВ
КРЕПЧЕ ЗА БАРАНКУ ДЕРЖИСЬ…
Кризис был запрограммирован
ТРУДНОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ НОВОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
ОБРАЩЕНИЕ к трудовым коллективам, стачечным комитетам, профсоюзам, организациям и воинским подразделениям
АКЦИИ ПРОТЕСТА В РЕГИОНАХ РОССИИ
ВТОРОЙ ПАРАД СУВЕРЕНИТЕТОВ
КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ. ИЛИ НИЧЕГО
С ГНЕВОМ И БОЛЬЮ!
НАУЧНЫЙ ЗАКАЗ НОВОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ
“ЕСЛИ Я ОСТАНУСЬ ЖИВ – ВЫ ПРОИГРАЛИ”


««« »»»