ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ…

В русских сказках часто повторяется мотив выбора дороги. Направо пойдешь – одно найдешь, прямо – другое, налево – третье. Можно найти счастье или смерть, можно потерять коня или жизнь. Словно предсказана в сказках судьба самой России и ее детей – так часто приходится нам выбирать дороги.

У моего прадеда было много детей, а младший брат его, Алексей, тогда только что женился. Прадеда должны были забрать в армию, но вместо него пошел служить царю и Отечеству Алеша. Он сам сделал этот выбор – пожалел мальцов брата, жену его пожалел. Началась война с Японией – самая первая в кровавой череде войн двадцатого века. Алексей был ранен, попал в плен. Что там было с ним? Об этом никогда никто не узнает – брат моего прадеда вернулся из плена без обеих ног и без речи. Одно только слово мог он выговаривать: “Кудыка”. Жена Алешу не бросила, только она всегда могла понять, что именно говорит он своим кудыканьем. Дедушка Кудыка (так его звали дети выросших дочерей и сыновей брата) умер в первые дни другой войны – в сорок первом. Его хоронили под артобстрелом. Кто выбрал Алеше такую дорогу? Он сам решил вместо брата идти в армию. Но разве он выбирал войну?

Родная сестра моего деда вышла замуж за коммуниста. Иван был коммунистом не по билету, а по вере. Он сам, своими руками раскулачивал и ссылал собственного отца. Он спорил до бешенства с моим дедом, не столь рьяно верившим (если верившим вообще) в коммунистический рай. Он был главным редактором газеты со словом “правда” в заголовке в большом украинском городе. Излишне говорить, что такой взлет в карьере был оправдан не образованием (его вообще не было), а лишь верой. Ивана забрали в тридцать седьмом и в тот же день расстреляли. Жену Елену арестовали на следующий день. С детьми – десятилетней и полугодовалой – осталась моя прабабка. Ночью под дверь подкинули записку: “Спасайте детей, бегите”. Прабабка с девочками немедленно уехала в другой город, к родне. Елена вернулась через год. В отличие от дедушки Кудыки ноги-руки у нее были целы и говорить она могла. Но до самого конца ее пути (а умерла она в девяностых) никто никогда не узнал, что же с ней было там и почему первые полгода она ела только сидя на полу. Иван и Елена тоже выбирали сами: он – коммунизм, она – Ивана. Но не они выбирали расстрел и тюрьму.

Самая младшая сестра моей бабушки, Валентина, родилась в двадцать первом. Ей не было года, когда в их дом пришла смерть. Смерти тоже предстоял выбор: можно было забрать женщину – мать восьмерых детей, горящую в тифу. А можно было забрать вместе с матерью и младшую из детей – Валентину, у которой была оспа. Смерть унесла мать. А Валя осталась жить. Теперь она сама выбирала. Валентине всегда хотелось много знать и делиться своим знанием с другими. И она первой из своей большой семьи поступила в педагогический институт в далеком городе Ленинграде. А потом была война и блокада. И опять приходила смерть, и опять отступила. Была “дорога жизни”, эвакуация, туберкулез. Потом – мир и труд, дочка. Был построенный чуть ли не своими руками детский сад и маленький город, в котором тетю Валю знал и уважал каждый. Незаметно подошла старость, совпавшая с эпохой экономических и политических реформ. Теперь тетя Валя живет с дочкой-безработной на одну пенсию. Они не голодают – с этой светлой новости начинается каждое письмо. Вот только зимой приходится спать в пальто, потому что почти не топят. И электричества чаще всего нет. И болит сердце (два инфаркта), и совсем плохой стала память, а лекарства есть, но слишком дорогие. Но денег не присылайте больше – вам они самим нужны, а мы – мы не голодаем. Я знаю, кто принимал решения в Беловежской Пуще, но кто, скажите мне, кто выбирал для тети Вали такую старость?

Наши с Колькой родители дружили. Он был безобидным и немного смешным. Колька у папы и мамы единственный, и потому, наверное, они его сильно опекали, очень хотели дать ему все самое-самое лучшее. Покупали для него квартиру, строили дачу. Но прежде всего – образование. Колька надежды родителей оправдал, диплом получил, а тут и перестройка подоспела. Колька стал бизнесменом. Не из олигархов, конечно, но на хлеб-соль зарабатывал неплохо. Повидал мир, набрался некоторых европейских привычек и замашек. Теперь Колька учил жить стариков, а они одновременно и подсмеивались над своим продвинутым бизнес-сыном, и чуть-чуть обижались на него, и сильно им гордились. Мечтали – вот женится, вот внуки появятся. А потом в нашем доме раздался звонок – Колька пропал. И две недели были звонки – не нашли, не пришел, нет. А потом был последний звонок, самый страшный: Кольку обнаружили – в морге, с прострелянной головой. Убийцу нескоро, но нашли. Им оказался Колькин школьный друг. Друг был должен Кольке большую сумму денег. Убийца покончил с собой в тюрьме. Когда Колька выбирал бизнес, разве он выбирал пулю в затылок?

Много лет назад мой пятилетний племянник мечтал в лесу: “Вот бы поймать белку и посадить ее в клетку”. Я возразила: “Зачем лишать белку свободы. Разве хорошо жить в клетке? Вот ты свободен, а белку хочешь свободы лишить”. Племянник задумчиво посмотрел на меня и сказал: “Разве я свободен?” Я удивилась: “Конечно, свободен”. “Нет, – серьезно и грустно произнес маленький человек, – свобода – это когда делаешь, что хочешь. А разве я могу делать, что хочу? Нет. Вот если бы я захотел ударить тебя, разве бы я смог это сделать?” В последние годы мне почему-то вспоминается этот странный разговор. Мы так долго хотели свободу. Мы ее получили. Но понимаем ли мы, что это такое – свобода? Почему для одних свобода стала правом ударить, а для других – лишь возможностью быть битым. Мы сами выбирали демократию, мы сами выбирали президента и парламент. А получили свободу стучать касками по мосту в случае невыплаты зарплаты. Получили свободу вновь лицезреть опустевшие прилавки и гоняться то за долларами, то за рублями. Я не пойму, что случилось. Дорога, которую мы выбрали, свернула в сторону? Мы выбрали не ту дорогу? Или вообще нам только показалось, что дорогу выбирали мы?

В последние дни Россия, как застоявшийся конь под заснувшим или приболевшим богатырем, все топталась и топталась на перекрестке дорог. Мы, ее граждане, в выборе, похоже, не участвовали. Мы меняли доллары, делали массовые закупки, ругались, боялись гражданской войны. Выбор сделали без нас – и вот уже Россия то ли понеслась, то ли поплелась по выбранной дороге. Куда? Одни говорят – вперед, но по-умному, с оглядкой на ухабы и косогоры. Другие кричат – мы едем назад, а на этой дороге искать уже нечего – поля обобраны, закрома опустошены, дома разрушены.

Мы едем в будущее, которое нам неизвестно. Мы тащим туда своих детей, сделав – или не сделав – выбор за них. Но кажется мне, пройдет совсем немного времени и опять мы прочитаем надпись у лежащего на развилке дорог камня. Направо пойдешь – одно найдешь, прямо – другое, направо – третье. Можно найти счастье или смерть, можно потерять коня или жизнь. Словно предсказана в сказках судьба самой России и ее детей – так часто приходится выбирать дороги. Так трагичен всегда этот выбор. Иногда мы сами выбираем путь, чаще выбор осуществляют другие. Но потери всегда наши. Наши кони гибнут, наши жизни летят под откос. И уже не хочется искать виновных, хочется лишь понять, где ошибался, чтобы у следующего камня ошибки не сделать. Но возможно ли это, если выбор за тебя делает кто-то другой?

Татьяна ПОПОВА


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий



««« »»»