РОССИЙСКИЕ РУКОВОДИТЕЛИ – ПРОРАБЫ НА СТРОЙКЕ “ПИРАМИД”
Опытные шахматисты знают: игра без стратегического плана – верный путь к поражению. Об этом вспоминаешь всякий раз, когда наблюдаешь хаотические метания руководителей государства Российского по “выходу из кризиса”. Вся их жизнь полна “неожиданностей” и безрадостных сюрпризов. Их нормальная реакция: “Не ждали!” Их жизненный “принцип”: “Пока гром не грянет – мужик не перекрестится”.
Не ждали шахтеров на рельсах, хотя их появление можно было спрогнозировать пять лет назад, когда правительство, приватизировав убыточную угольную отрасль, бросило ее на произвол судьбы.
Не ждали обвала на финансовом рынке, хотя мина замедленного действия была заложена под него самим же правительством в 1993 г. после создания финансовой “пирамиды” – рынка ГКО.
Не ждали появления на юге России маленькой, но очень гордой криминальной, террористической “республики”, где правят бал организаторы похищения людей, террористы и наркобароны. Между тем еще осенью 1991 г. в результате удивительно бездарной политики российского руководства Чечня де-факто отделилась от России, а Дудаев объявил Москве войну.
Вся деятельность российского руководства сводится к нескольким простым постулатам. Но такая “простота” – хуже воровства. Тон и настрой задает действующий президент. С малопонятной гордостью он провозглашает: “Ельцин не ставит перед народом глобальной стратегической цели”. Читай – все как-нибудь да образуется. Упование на стихийность, невидимую руку рынка – главнейшая черта наших радикал-реформаторов. Не умеем управлять – ну и не надо! Все вырастет само собой, только дай свободу. Но в сельском хозяйстве сами по себе растут бурьян да чертополох, в обществе – коррупция, организованная преступность да еще, пожалуй, проституция и игорный бизнес.
Для осуществления стратегических программ в условиях России требуется время. И немалое. А какова средняя продолжительность пребывания российского министра на своем посту? Год, от силы – полтора.
Можно ли за один год запустить какие-либо созидательные процессы, да еще в такой огромной стране, как Россия? Вопрос риторический. За один год можно только украсть. Или присосаться к какой-нибудь коммерческой структуре и нагреть руки, паразитируя на тех деструктивных процессах, которые идут сегодня в обществе. Проявление принципиальности на ответственном посту чревато немедленной отставкой.
Недавно в правительство пригласили известного депутата Государственной Думы Юрия Маслюкова. Господин Маслюков – грамотный экономист и опытный управленец. Он прекрасно отдает себе отчет в том, что без радикального изменения экономического курса развитие промышленности невозможно. Он знает также, что бюджет ничтожно мал даже для простого поддержания в работоспособном состоянии промышленной инфраструктуры. Очевидно, г-н Маслюков должен честно и принципиально заявить об этом уже на первом заседании Кабинета? И в случае продолжения правительством прежнего курса громко хлопнуть дверью?
Второй постулат, которым руководствуются российские руководители, – “Нам бы день простоять да ночь продержаться”. Построение “пирамид” из долгов – такова их философия жизни. Не подумайте, что я опять о внешнем долге. Когда я говорю о “пирамидах”, я имею в виду откладывание на завтра тех проблем, которые можно и должно решать сегодня.
Зададим вопрос: нужно ли нам экспортировать нефть и газ? Любой политик – от радикал-реформатора до коммуниста даст на этот вопрос утвердительный ответ: без сырьевого экспорта российская экономика и дня не протянет. Но тогда мы просто обязаны регулярно ремонтировать трубопроводы, планомерно вводить в строй новые участки и дополнительные линии. Кто этим занимается? Государство? Нет. Предприятия, которые приватизировали недра? Едва ли после последних налоговых наездов они найдут на это необходимые средства. Такую политику можно назвать жизнью взаймы, причем под огромные проценты. Не заменена сегодня одна проржавевшая труба – завтра придется устранять аварию на целом участке. Не введен в строй новый участок – завтра мы встанем перед дилеммой: либо сворачивать поставки нефти и газа и оставаться без валюты, либо строить этот участок в три раза быстрее и затрачивать в 9 раз больше средств, чем если бы это было сделано своевременно.
Зададим другой вопрос: через десять лет нам будут нужны учителя и врачи в провинции? И снова все скажут: конечно, будут нужны. Но тогда зачем же сегодня государство в буквальном смысле морит голодом врачей и учителей в российской провинции? Чтобы через 10 лет оказаться перед неразрешимой проблемой: каким образом побудить выпускника столичного вуза отправитьтся в российскую глубинку? Распределения сейчас нет – так чем же его “соблазнить”? Квартиру ему купить? Но где государство возьмет на это средства? Не лучше ли сегодня своевременно выплачивать врачам и учителям их скромную зарплату? Решение этой проблемы вполне по силам российскому правительству даже в условиях кризиса.
Парадокс, но “жизнь взаймы” органично сочетается у российского руководства с другим постулатом – “жить по средствам”. Это означает жить с тем бюджетом, который удалось собрать с помощью налогов за вычетом тех средств, которые удалось украсть и которые пришлось выплатить в виде процентов по долгам. Но тогда давайте уж будем последовательны и сократим территорию России до размеров Москвы и Московской области! Наш бюджет только и достаточен для содержания именно такой территории – он чуть больше бюджета Финляндии и чуть меньше бюджета Норвегии – страны, где проживают 5 млн человек. А в Москве и Московской области – 18 млн жителей. Вот это и будет “жить по средствам”. С остальных территорий нам придется уйти. Только не надо врать, как это делает наше правительство, что мы уходим временно. Остановленный металлургический завод не запустишь заново. Размороженную на северных широтах ТЭЦ не восстановить. То есть, восстановить-то можно, но для этого потребуется в десятки раз больше средств, чем для простого поддержания этих объектов в работоспособном состоянии и проведения необходимых работ по техническому обслуживанию.
Но если с севера мы уходим сами, то с юга нас гонят. “Политика” в отношении Чечни – апофеоз преступного курса российского руководства. Первое его преступление – из области теоретической мысли. Оно состоит в допущении, что чеченский народ в состоянии построить самостоятельное цивилизованное государство, способное стать равноправным членом мирового сообщества. Очевидно, что чеченский народ попросту для этого не созрел.
Может быть, когда-нибудь созреет? Может быть. Но сегодня отпускать Чечню в “свободное плавание” – преступление. Да и мировое сообщество ее не признает. Разве что те, кто проводит политику “двойного стандарта” и мечтает иметь “цепного пса” у южных границ России.
Да, чеченской войны могло и не быть. В распоряжении российского правительства были десятки способов восстановить в республике конституционный порядок, не прибегая к вводу войск. Но уж если войска вошли, они были обязаны завершить выполнение поставленной задачи – разгромить террористов и принудить их к безоговорочной капитуляции. “Замирение” в Чечне в том виде, в котором оно произошло, – мина замедленного действия под Россией. Процитирую слова непосредственного участника чеченской войны, последнего командующего группировкой федеральных войск Константина Пуликовского о событиях 6 августа 1986 г.: “Масхадов сам себя загнал в ловушку. Грозный был окружен плотным кольцом федеральных войск. Я предъявил Масхадову ультиматум, дал ему на размышление 48 часов, после чего он должен был или сложить оружие, или быть уничтоженным. А дальше… В этот самый момент в Ханкалу, основную базу наших войск, прилетел генерал Лебедь. Он собрал на совещание руководителей всех силовых структур и объявил о прекращении огня… Что кровопролитие прекратилось – это, конечно, хорошо. Но какой ценой? Ценой позора, унижения великой страны. А солдаты, которые выполняли приказ Верховного Главнокомандующего и считали, что проливают кровь не зря, оказались преданными. Что мы получили в результате Хасавьюртовских соглашений? Взбудораженный Чечней Северный Кавказ, беспредельную преступность в регионе, неуправляемую Чечню, продолжающую свою разрушительную политику, не признающую никаких цивилизованных норм жизни. Чечня стала острием мусульманского экстремизма, направленным на развал России”.
За “отсрочку” в решении чеченской проблемы нам придется заплатить десятикратную цену в будущем. “Распалась связь времен”… Нет стратегии прорыва в XXI в. Но утрачена и связь с прошлым. Ни одна крупная держава в ХХ в. не переживала столь масштабных, революционных потрясений. Великие революции нового времени – Английская, Американская, Французская – при всех сопровождавших их жесткостях и неоправданных социальных издержках все же не ставили своей целью “разрушить старый мир до основания”. Напротив, они открывали дорогу новому, жизнеспособному. Мы же дважды на протяжении ХХ в. попытались начать жить “с чистого листа” – в 1917 и 1991 гг., реализуя в одном случае великую коммунистическую утопию, а в другом – либеральные мифы прошлого века.
В 20-е гг. страну вынуждено покинули крупнейшие представители российской культурной элиты – социолог П.Сорокин, философы Н.Бердяев, Ф.Степун, И.Ильин, С.Франк, Н.Лосский, биолог М.Новиков, историки С.Мельгунов, А. Кизеветтер, А.Флоровский – каждое имя могло бы украсить любой крупнейший западноевропейский университет. А ведь это – лишь несколько из сотен деятелей российской культуры, навсегда покинувших Россию! А многие из тех, кто остался, были в 20 – 30-е гг. осуждены по абсурдным обвинениям во “вредительстве”…
Торговые дома, промышленные династии, культурная, финансовая, деловая, политическая элита – все это в развитых странах уходит своими корнями на 200 – 300 лет назад. Имея связь с прошлым, лидеры этих стран могут думать и о будущем. Не будем идеализировать: и в руководстве западных государств случаются жулики и проходимцы. Но все же для большинства государственных деятелей политика – путь к самореализации на благо всего общества. И мы видим на Западе долгосрочные стратегические программы, связанные с развитием экономики на основе последних достижений научно-технического прогресса. Подобные программы существовали и в СССР, но они носили, по большей части, утопический характер – начиная с программы построения коммунизма в 1980 г. и кончая планами обеспечения каждой семьи отдельной квартирой к 2000 г., поворота северных рек или выхода в мировые лидеры в области автомобилестроения.
Была ли в новейшей истории страна, оказавшаяся в подобной ситуации и вышедшая из нее с честью? Была. Это – Китай. Очень похожая история – революция, гражданская война, тоталитарный режим, ужасы и неслыханные жертвы “культурной революции”. Но вот к власти пришли прагматически мыслящие руководители. Без экзальтированного осуждения культа личности в духе Хрущева, без метаний и шараханий в стиле Горбачева они сформулировали стратегические программы развития страны на десятилетия вперед. Прекрасно осознавая, что им, инициаторам реформ, не придется дожить до их завершения, пожать лавры и получить Нобелевские премии. Они понимали: со старыми кадрами не построить новый мир. Но отсюда не следует, что надо перетряхнуть или – упаси Боже – истребить старые кадры, как это делали Сталин и Мао. Нужно время. Уже сменилось поколение китайских граждан, а большая часть собственности все еще в руках государства. А у руля по-прежнему бессменная Коммунистическая партия Китая. Но и частных предпринимателей уже немало, и гражданские свободы уже есть. И среди руководства все больше людей с новым менталитетом и новыми навыками. И лучший памятник китайским реформаторам – не “построенный в боях” очередной “изм”, а стабильные темпы экономического роста – 10% в год в течение 20 лет без рывков, диспропорций, перекосов и потрясений. И что особенно важно – при одновременном подъеме уровня жизни.
В шахматной партии бывают безнадежные позиции. В жизни общества безвыходных ситуаций не бывает. Следует только помнить слова английского историка Генри Бокля: “Раньше богатейшими странами были те, природа которых наиболее богата, ныне богатейшие страны – те, в которых человек наиболее деятелен”.
Мартин ШАККУМ
президент Фонда “Реформа”
