Россия – Индонезия: несостоявшийся гамбит

РОССИЙСКИЙ ПРЕЗИДЕНТ ТАК И НЕ ПОГУЛЯЕТ ПО

ДЖАКАРТЕ И НЕ УБЕДИТСЯ ВООЧИЮ, К ЧЕМУ ПРИВОДИТ САМЫЙ РАЗНУЗДАННЫЙ ”ЛИБЕРАЛЬНЫЙ” АВТОРИТАРИЗМ

…А все-таки жаль, что МИД России объявил сначала о переносе визита Бориса Ельцина в Индонезию, а затем и вовсе похоронил эту затею. Не удалось г-ну Ельцину подписать с бывшим индонезийским диктатором генералом Сухарто пышную декларацию о “многополярном мире”. Та-а-а-кая историческая встреча не состоялась! Ведь после того как излюбленная ельцинская “дипломатия без галстуков” показала свою полную неэффективность, после ряда дипломатических неудач на Западе, Борису Николаевичу стали не давать покоя лавры Никиты Хрущева, сумевшего в свое время завоевать популярность в странах так называемого “третьего мира”. Поездка в Индонезию была бы первым визитом кремлевского руководителя в эту азиатскую страну после 1960 г.

ИМ БЫЛО О ЧЕМ ПОГОВОРИТЬ…

Создается впечатление, что Администрация Ельцина изначально готовила этот визит, мало прислушиваясь к рекомендациям ведомства Евгения Примакова. Вместе с российским президентом собирались ехать министр экономики Яков Уринсон и бывший министр внешних экономических связей и торговли Михаил Фрадков. Ельцинская Администрация готова была закрыть глаза на рост социальной напряженности в Индонезии. Рассуждали, по-видимому, просто: в России тоже не слишком спокойно, однако высокие иностранные гости наносят сюда визиты. Тем более, что открывались заманчивые перспективы, у Сухарто-то у самого не все в порядке по линии экономического сотрудничества с Западом, Международный валютный фонд давит, а тут интереснейшие взаимные предложения. Намечались переговоры по экономическим вопросам, включая поставки российских плавучих АЭС, и по военно-техническим связям (с осени прошлого года в российско-индонезийских контактах превалировали идеи закупок индонезийцами военных самолетов СУ-30, вертолетов Ми-17, бронетранспортеров, а также новейшей военной технологии; интересно, что часть оплаты за самолеты должна была пойти по бартеру, индонезийскими автомобилями).

Уринсона серьезно увлек военный бизнес. В сентябре 1997 г. он уже встречался с такими бонзами сухартовского режима, как командующие сухопутными войсками и военно-воздушными силами – они наносили визит в Москву.

Первые сомнения в целесообразности ельцинского вояжа в Индонезию появились, когда Сухарто объявил о том, что собирается переизбираться на седьмой президентский срок. Вслед за этим в Индонезии начались волнения. Пресс-секретарь Ельцина Сергей Ястржембский тем не менее бодро объявлял, что никаких корректив в зарубежные поездки президента Ельцина не вносится. И только после того как МИДовские эксперты заявили о “нагревании политической жизни” в Индонезии, о том, что ситуация в этой стране приобретает все более “острую форму”, в Кремле забеспокоились. Да Ельцин должен тысячу раз благодарить Примакова за политическое чутье в международных вопросах (а ведь совсем еще недавно “молодые реформаторы” из российского правительства инспирировали слухи о замене нынешнего министра иностранных дел все тем же Ястржембским). Съездил бы Борис Николаевич в Джакарту, полобызался с индонезийским коллегой. А заодно и посмотрел бы на то, что влечет за собой политическая “безальтернативность” власти, помноженная на безудержную коррупцию и самое неприкрытое кумовство. Все-таки жаль, что президент не съездил в Индонезию.

БУНТ ЛЕГЧЕ ПОДНЯТЬ, ЧЕМ ПОТУШИТЬ

Между тем Индонезия до сих пор не успокоилась (индонезийцы, как и русские в былые времена, заводятся редко, но всерьез). В роли главных смутьянов выступают студенты столичного университета Трисатки и городская беднота. Они требуют снижения цен на продовольственные товары, увольнения коррумпированных чиновников, введения нового законодательства.

В правительстве же по инициативе военных рассматриваются проекты законов, направленных против оппозиционных демонстраций. По мнению генералов, уличные выступления должны быть запрещены в районах, примыкающих к правительственному дворцу, а также вокруг религиозных храмов и военных объектов. О любых публичных собраниях предварительно должно докладываться в полицию, не менее чем за 24 ч. до их начала. Проект нового закона о демонстрациях подразумевает обязанность заранее сообщать полиции домашние адреса организаторов и предполагаемых активистов; демонстранты также обязаны заранее “четко” проинформировать полицию о “политических целях” своих выступлений.

За всем этим видна твердая рука главнокомандующего вооруженными силами Индонезии генерала Виранто. О своих амбициях 52-летний генерал заявлял уже в последние месяцы правления Сухарто. Тогда Виранто отвергал как радикализм оппозиции, так и скептически относился к попыткам Сухарто удержаться у власти. Накануне отставки диктатора главком нанес ему приватный визит. Беседовали они долго, и, видимо, разговор был не из легких.

В новом правительстве Виранто получил портфель министра обороны. Несмотря на все его заявления о необходимости политических реформ, за вооруженными силами по-прежнему сохраняется “двойная функция”: армия должна обеспечивать как национальную оборону, так и внутреннюю безопасность, реально участвуя в управлении страной. Полиция остается в подчиненном положении.

Индонезийские военные хорошо усвоили свою “вторую функцию”. Еще в ходе весенних волнений они как могли подавляли деятельность демократического крыла оппозиции. После серии арестов, сопровождавшихся избиением демократов и разгромом их партийных помещений, Демократическая партия Индонезии (ДПИ), возглавляемая Мегавати Сукарнопутри (дочерью социалиста Сукарно, первого президента страны), призвала не прибегать к ответному насилию.

“Дева небесных туч” (так звучит в переводе с индонезийского имя лидера ДПИ) меньше всего хотела эскалации насилия. Повсюду шли антиправительственные выступления мусульманских движений, в первую очередь многомиллионного “Мухаммадиа”. Мегавати прекрасно понимает, что конкурировать с мусульманскими радикалами бессмысленно, ДПИ находится с ними в разных весовых категориях. Так что выжидательная позиция, занятая демократами, была грамотным политическим ходом.

Однако ситуация меняется. Ужесточение военно-полицейского режима ставит под вопрос освобождение политзаключенных, обещанное преемником Сухарто. Пока президент Хабиби тщетно пытался договориться со студентами, Виранто издал распоряжение, согласно которому студенческие демонстрации не должны выходить за пределы студгородков. Он отправил в отставку командующего элитным джакартским дивизионом “стратегических сил” генерала Прабово Субианто, зятя бывшего диктатора (слишком нерешительно занимался “внутриполитической стратегией”).

Между тем проблема политзаключенных по-прежнему волнует общество. Именно в обмен на их освобождение лидер (мусульманской) оппозиции Амин Раис мог гарантировать президенту Бурхануддину Юсуфу Хабиби если не лояльность, то хотя бы политический нейтралитет. Теперь же сам президент становится политическим заложником военных.

ГДЕ НАЙТИ ДРУЗЕЙ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ ИЗ КРИЗИСА?

Неизвестно, как отнесутся к новому “выкручиванию рук” оппозиции западные правительства, на поддержку которых в выводе страны из кризиса рассчитывает Хабиби. Вообще-то, Хабиби первоначально ориентировался на Японию. Еще в марте в Индонезию приезжал японский премьер-министр Рютаро Хасимото. Речь шла о серьезной финансовой помощи. Нынешний кризис в самой Японии нарушил все планы. Что касается Соединенных Штатов, то президент США приветствовал новое индонезийское руководство и выразил надежду на демократизацию режима. К новому президенту Индонезии американцы пока еще только присматриваются. В Вашингтоне традиционно с симпатией относились к Демократической партии Мегавати. Причем эта показная симпатия возрастала по мере того, как Сухарто становился все более строптивым в переговорах с МВФ. В то же время нынешняя осторожность Мегавати отнюдь не гарантирует американцам того, что возглавляемая ею ДПИ будет в иных обстоятельствах проводить проамериканскую политическую линию. Мегавати не раз заявляла о верности заветам своего отца, а в Вашингтоне, думается, не забыли как в 60-е гг. президент Сукарно посылал Америку “ко всем чертям”. Да и вообще политические деятели современной Индонезии склонны больше ориентироваться на соседей по Азии, в крайнем случае, на западноевропейских друзей, но никак не на Соединенные Штаты. Россиянам, кстати, остается лишь сожалеть, что к сближению с нашей страной стремился главным образом бывший диктатор; унаследует ли новый президент эту линию в индонезийской внешней политике, говорить пока рано.

Определенную экономическую поддержку готова оказать Индонезии соседняя Малайзия. Малайзийская экономика, в отличие от индонезийской, выстояла под ударами восточноазиатского финансового кризиса. В прошлом премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад без труда находил общий язык с генералом Сухарто. Однако, предлагая помощь, малайзийский премьер по-старинке апеллирует к индонезийским военным.

Несомненно: Хабиби предстоит сложная политическая игра. В прошлом, будучи министром исследований и технологий, он много общался с германскими, английскими и французскими политиками. Теперь ему предстоит пройти между Сциллой и Харибдой: убедить своих западных друзей в неизбежности демократизации военного режима и доказать собственным военным, что Запад не стремится отстранить их от власти.

Подпись к фото:

Президенту Индонезии Хабиби угрожает участь политического заложника военного режима.

Алексей АНДРЕЕВ

научный сотрудник

Института Востоковедения РАН


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Сколько на свете лахт?
Сладка ягода
СПАСЕТ ЛИ КРЕДИТ МВФ РОССИЙСКУЮ ЭКОНОМИКУ?
Минус электрификация страны
Чай не пил – какая сила?
ЗОЛОТО ТЫНДЫ
Судьба президента и президентства
“Крыши” на ремонте
ЖИЗНЬ – ЭТО ЧЕТЫРЕ БУХАНКИ ЧЕРСТВОГО ХЛЕБА
Изменения в уставе
ВЫХОД ИЗ КРИЗИСА НЕ НА РЕЛЬСАХ, А НА ПУТЯХ ПРАВА
Помогут ли вывести российскую экономику из кризиса договоренности с МВФ?
ОБРАЩЕНИЕ


««« »»»