Нет ничего противнее, чем заниматься экономикой, которой нет, извращениями всех известных истин, отрицанием смысла праведной жизни, сознательным участием во лжи, обмане и предательстве, требующими смешения понятий, их извращения, размывания и превращения в собственную противоположность. А именно в России ныне этим только и приходится заниматься. Более того, извращаются уже не понятия, извращаются сами явления, основания самой жизни, меняются на противоположные сами ее полюса, и прежде всего, исходная основа и конечная цель жизни – ее цена, само право на жизнь.
И парадокс в том, что чем выше прогресс, тем, вопреки здравому смыслу и наивным ожиданиям, доступность жизни, цена, которую приходится платить за жизнь, растет, а не падает, количество людей, имеющих право на жизнь, не растет, а уменьшается. А следовательно, сам прогресс превращается в антипрогресс. Даже святое право рождения человека стало оспариваться и ставиться под сомнение.
И дело здесь не в примитивном мальтузианстве. И не во множестве других наукообразных недоразумений, которым несть числа. Дело в потере истины, ориентации на первоосновы жизни. Впереди истины везде поставлена выгода, нажива. Отсюда объективная необходимость всех этих извращений, отсюда кризис самой жизни, кризис веры, следовательно, нравственности прежде всего и уже потом и на этой основе кризис экономики. Так обстоит дело везде, а в России нынче так обстоит дело втройне. Вот некоторые иллюстрированные примеры.
1. Кризис – это когда предложение превышает спрос? Это понятно! А вот что такое кризис в условиях дефицита? А именно с таким кризисом имеют дело в России и других странах Азии, Африки и Латинской Америки. Ведь это кризис, когда спрос превышает предложение. На уровне симметричных понятий это ведь антикризис. И тем не менее мы в России вынуждены жить кризисом, а не там в США и прочих америках, где предложение превышает спрос, производство – потребление, где, в сущности, имеет место, мягко говоря, перепроизводство товаров и услуг.
2. Что же на самом деле имеет место? Сброс и вброс кризиса. МВФ занимается не международными финансами, как это ему полагалось бы, а до неприличий лезет в отдельно взятые дела, последние семь лет – в дела России. Отсюда – нет полноценной информации, реальных данных о мировой экономике.
Простой вопрос: в мире в целом предложение превышает спрос, и если да, то насколько? И при какой норме годового потребления товаров и услуг на одного человека: 1000 долл. или 10.000 долл. Нет этих норм! И секрет МВФ и прочих международных организаций состоит в том, чтобы держать в секрете отсутствие секрета!
3. Изначально кризис начинается с того момента, когда цена единицы производимой продукции растет, а не падает. Зафиксировать этот рост можно по изменению себестоимости единицы производимой продукции. Ошибка состоит в том, что обычно контролируют не себестоимость, а цену. Контролируют не проекты, условия, уровни и затраты на рынке производства, а цены на рынке потребления. Контролируют вторичные, производные, а не первичные процессы. Между тем ошибки, совершенные на уровне производства, (а еще раньше на уровне проектирования, замысла) на уровне продажи товаров, капиталов и услуг, исправить невозможно.
Отсюда изначальные посылки всеобщих превратных представлений об экономике и экономических отношениях: реальные экономические отношения, реальные изменения подменяют мнимыми: рыночная цена – это вовсе не то, во что обходится товар, а то, что за него на рынке дают – вот суть всего рыночного мышления и его цель. Почему же такие упрощения? Потому, что так проще всего не только производить и управлять, но и думать.
Отсюда первоосновы кризиса: потеря управляемости. В условиях неуправляемости всегда и везде себестоимость и, далее, цены могут только расти. А в таких всеобщих условиях рынок потребления, как бы он не сопротивлялся, вынужден реагировать на возросшие цены производства однозначно: ростом цен потребления. Исключений не бывает!
4. Превратное определение инфляции. Инфляция, как ее определяют монетаристы сегодня – это не удорожание производства, а рост цены единицы производимой продукции, не индикатор всеобщего ухудшения положения дел в стране и мире, а, попросту, всего – рост количества денег в обращении. Однобокое, извращенное определение, свидетельствующее об отсутствии понимания предмета в целом.
Что означает скрытый рост цен за счет падения цен на рабочую силу? Что означает рост цен в условиях роста курса рубля, то есть снижения количества денег в обращении? Возможна ли инфляция в условиях снижения цен? Инфляция – это и рост цен, и рост количества денег в обращении. Или то, или другое? И здесь нет целостного понимания предмета.
5. Смена производств и занятий – называется кризисом? Нет, это вовсе не кризис, а переход экономики из одного состояния в другое! Такой “кризис” даже желателен…
Первые и главные индикаторы настоящего кризиса: не рост, а уменьшение количества крупных (эффективных) предприятий, не рост, а общее снижение эффективности производства. Не уменьшение, а увеличение количества мелких предприятий, порождающих ежечасно среду стихии, неуправляемости и создающих фундамент современного разделенного мира, в котором только и можно управлять и властвовать кучке авантюристов. Через разъединение предприятий ныне осуществляется разъединение общих интересов, а через разъединение интересов – разъединение людей. И в этом стратегия олигархов ХХ в. в отличие от стратегии разъединения людей в ХIХ в. Спасение – в укрупнении предприятий, создании эффективного производства, объединении людей и, следовательно, в воссоздании утраченных основ жизни.
6. Стратегия нынешнего экономического мира: не увеличение подлинных ценностей, а рост цен на них, не рост массы прибыли, а рост нормы прибыли и, в конце концов, не рост массы налогов, а рост нормы (ставок) налогов.
7. Увеличивается доля финансового капитала (с 7% в начале века до 50% в конце и 70% в ХХI в.) и уменьшается доля реального производства и капитала.
8. Реальных денег в мире всего 1%, остальные деревянные, дериваты – производные деньги, их учтено и находится в обороте свыше 100 трлн.долл.
В России денег – 12% от объема обращения, а надо 60%. Но зато 48% только одних обязательств государства по выплате заработной платы. Деньги заменяются долговыми обязательствами, акциями, облигациями, векселями-варрантами и прочими суррогатами.
В России главную роль при этом играют не производные бумаги-деньги, а производные от производных – неплатежи и перевод долгов (цессии), переуступка прав требований на права требований.
9. К середине ХХI в. население России уменьшится вдвое, до 73,5 млн человек против 147 млн ныне, включая 3 млн.беженцев. Апологеты так называемых реформ считают, что и это для России норма, а не кризис!
10. Как считать? Вот расходы на правоохранительные органы в России выросли в бюджете на 20%. А как насчет расходов на эти же цели, которые оплачивают за свой счет государственные и частные предприятия и население России (металлические двери и гаражи)? Ведь эти расходы больше и выше бюджетных!?! Переключение инвестиций с производственных на непроизводственные и далее на инвестиции исключительно в самосохранение.
11. Главный признак кризиса – разъединение, антислияние, разбавление (delusion), антиобъединение. Чем слабее государство – тем эта тенденция проявляется быстрее. Россия – демонстрационная доска, стенд такого разъединения. Почему разъединение? Для кучки правителей оно выгодно! Правит кучка, а не народ. Каков вывод? Так и надо такому народу!
12. ВПК – это прежний блеф. Там ничего путного (кроме запугивания и намеков на военную мощь) не было. Секрет состоял в том, чтобы держать в секрете пустоту! Пустота – это разновидность обмана, она, как и обман, неизбежно влечет за собой кризис. И СССР и Россию ничего другого, кроме кризиса, на этом пути не ожидало.
13. Циклы: особенность в том, что демографические, религиозные, технические, военные и экономические циклы пересекаются, образуя общие циклы развития человеческих империй и далее человеческих цивилизаций: идолопоклонство – древний Египет и Месопотамия, иудаизм – Вавилон, Израиль, христианство – римская империя, православие – Византия, мусульманство – Персия, иезуитизм – средневековье, буддизм – Индия и Китай (будущий буддизм), социализм – Германия, коммунизм – СССР, демократизм – США.
Длительность и одинарных, и пересекающихся циклов сокращается – такова общая тенденция.
То же самое должно быть сказано в заключение и о технических, и технологических циклах: периоды между изобретением огня и денег, пара и электричества, радио и телефона, пенициллина и рентгена, автомобиля и телевизора, атома и ДНК, компьютера и робота, ракеты и космического полета, клонирования и транссексуала, экстрасенса и вампира сокращались постепенно от 100 до 10 лет. Дальше эти периоды не будут выходить за пределы года, выталкивая тем самым из жизни все остальное. И в этом будет состоять всеобщая тенденция предстоящего развития, превращающая жизнь, по сути, в ничто.
14. Итак, подмена ценностей и понятий, подмена нравственности и морали. С этого начинается, этим и заканчивается всякий кризис.
Люди ценятся не тем, что они на самом деле есть, а тем, как они представляются другим.
“Не показывай никогда свои чувства”, – так учила Жаклин Кеннеди ее мать (некая торговка, купившая себе титул).
“Важно не то, кто ты есть, а то, как ты сумеешь себя представить людям”, – так учил Джона Кеннеди его отец.
В таких странах, как Россия, потерей экономики кризис не заканчивается, с этой потери он, скорее, начинается. Далее следует потеря прозрачности жизни, превращение всего и вся в тайну, уход в мистику, пропаганда страха, пошлости, разврата и мракобесия. В конце всего – полная потеря государства, семьи и личности, повальное пьянство и наркомания, разъединение и разложение русского народа как нации, господство диких и вероломных инородцев, физиологическое разложение народа, неотвратимо теряющего последнее свое достояние – язык, великий русский язык!
Надо говорить (и писать, и переводить с любого языка на русский): нам должны, а не дебиторы, мы должны, а не кредиторы, долговая расписка, а не вексель, перерасход, а не овердрафт, извещение, а не авизо, скидка, а не дисконт, перевод, а не трансферт, накладная, а не билл оф лендинг, доверительная собственность, а не траст или фидуциарные услуги. И т.д. и т.п. до бесконечности. Так следует говорить, потому что это понятно, это по-русски. Иначе говорить, – значит, манипулировать понятиями, сознательно искажать суть или, мягко говоря, – употреблять слова, не понимая их смысла. Этим, в сущности, во время кризиса и занимаются те, кто отрабатывает свой холуйский хлеб оболваниеванием масс и извлечением выгод. Так они говорят и делают даже не потому, что иначе они не хотят, а потому, что не могут, лишены способности сделать элементарное в жизни – изучить и освоить язык. Предел их – грабежи, разложение и размывание России, превращение ее в собственную противоположность, в Антироссию. Вот в этом и есть знаковая суть нынешнего кризиса в России, в этом его принципиальное отличие от многочисленных предыдущих кризисов. Нет ничего противнее, чем оказаться вовлеченным или дать себя вовлечь в эти занятия.
Выход из кризиса в России – это выход из плена, конец которого предвидится нескоро, но, по-видимому, возможен. И первый шаг на этом пути – осознание каждым, что он в плену и выйти в одиночку на свободу, добраться до оснований обустройства собственной жизни ему скоро вряд ли удастся, оставаясь на позициях соглашательства, терпения и молчания, которые исподволь навязали и которым он безвольно вот уже целых десять лет следует.
Василий СИМЧЕРА,
д.э.н., профессор
