ВСЮ ЖИЗНЬ С ПРОТЯНУТОЙ РУКОЙ
В марте 1989 г. на нашей шахте прошла первая забастовка в СССР. Прошло 9 лет. Опять бастую, только теперь пошел на повышение – у здания правительства России. Надоело стоять с протянутой рукой, выпрашивать заработанные копейки. Чем же я отличаюсь от нищего?
Жена по специальности художник-оформитель. Сидит без работы. Двое детей. Зарплата 2500 руб. Это с коэффициентом и северными надбавками за 27 лет в Воркуте, которые правительство вбило в цену угля.
Зарплату вижу только на “корешке”. За квартиру давно не плачу. Продукты под запись. У нас в Заполярье ничего не растет, поэтому пучок лука стоит 9 руб., булка хлеба – 5.
Я был сторонник Ельцина, надеялся, что он выполнит хоть часть своих обещаний. Но за девять лет убедился, что его слова – пустой звук. Вот и встал вместе с братьями-шахтерами у здания “Белого дома с черными делами” за правду.
Юрий ПАНАСЕНКО,
горнорабочий шахты “Северная”,
Воркута
ЕДУ ЗА ПОДМОГОЙ
Сегодня уезжаю в Ростовскую область.
Независимый профсоюз горняков России совместно с Росуглепрофом проводят в коллективах шахт работу по поддержке шахтерского пикета у здания правительства Российской Федерации. Выдвигаются требования по добровольному уходу в отставку президента.
Собрали небольшую сумму денег, продукты и ориентировочно через 4 дня представители Ростовских горных и других предприятий пополнят число пикетчиков на Горбатом мосту.
Сергей СЛИВА,
заместитель председателя
Ростовской региональной
организации НПГР
ОРГАНИЗОВАТЬ НЕКОМУ
Мне довелось побывать на одном московском заводе. Рабочие говорят, что заняты делом полсмены и не каждый день. Продуктов полно, но покупают мало. Многие столичные предприятия простаивают – характерная болезнь для страны. Трудовая, рабочая Москва на нашу акцию протеста пока реагирует не активно. Удивляют наши коллеги-метростроевцы. Знаем, что у них проблемы с финансированием, с выплатой зарплаты.
Приходят, правда, рабочие небольшими группами, даже 2 ящика пива принесли. Говорим им: “Нам нельзя употреблять, хоть и пекло здесь”. Нельзя допускать никаких нарушений дисциплины, чтобы избежать провокаций.
Московские профсоюзы спят. Им надо было бы организовать поддержку. Наверное, они у вас властями закормлены.
Юрий ТАРАСЕНКО,
шахта “Комсомольская”,
Воркута
ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА
Меня послал коллектив участка рельсового транспорта. Сказали: “Езжай и без денег не возвращайся”. У каждого семья. У меня жена и 4-летняя дочь. Мне 25 лет, я, здоровый мужчина, подземный слесарь, не в силах создать для них нормальные условия. Последнюю зарплату получали за сентябрь прошлого года. Живем на шахтные продовольственные талоны.
Поэтому будем стоять здесь до победного конца. Конечно, тяжело, устали. Днем сгораем на солнцепеке, ночью мокнем под дождем. Добрые люди и некоторые организации помогают нам продуктами и теплыми вещами. Большое им спасибо за поддержку.
Николай АРСЕНТЬЕВ,
пикетчик
МУЖИКИ ВЫМИРАЮТ ОТ БЕЛОКРОВИЯ
Вечером у Горбатого моста собирается много народа, беседуют с шахтерами. Вот две женщины беседуют с молодыми горняками.
– Мы из Краснокаменска Читинской области, – сказала Галина Зилкова. Я бывшая горнячка. Приехала в командировку.
– В поезде прочитали в газете о шахтерах прямо очевидную брехню, – перебивает ее Ирина Полосухина, – решили убедиться, насколько у нас врать научились. Парни нам рассказали о том, как их выгоняли, не разрешали палатки выставлять, как ночной ураган перенесли под мостом, как москвичи помогали вместе с МЧС сваленные деревья рубить. Никаких здесь “ночных бабочек”, никаких пьянок, гулянок…
– До нашего Забайкалья правдивая информация не доходит. Краснокаменские горняки выставили недавно свои требования Администрации. Дали 12 дней срока на выполнение, уже прошло девять. Два года сидят без зарплаты, – рассказывает Галина Зилкова.
– Мой муж на КаМАЗе работает на угольном разрезе, – перебивает подругу Ирина. – Получает 1,5 тысячи, вернее, зарабатывает, а на руки выдают авансами мелкие суммы. Двое детей, сама я медик, тоже сижу без зарплаты, а на разрезе последнюю зарплату давали за январь.
– У нас заболеть – заранее гроб готовить надо. Лекарство сам покупай, иногородних еще кормят, а для городских родственники должны продукты приносить, – сетует Галина Викторовна Зилкова. – Мужики от белокровия вымерли. В 45 лет – на кладбище. Трехкомнатная квартира 35 тысяч стоит, в городе правят дагестанцы, это страшная мафия, они и власть, и суд. Уран с горно-химического комбината уходит куда-то, но о том знает и получает дивиденды только начальство, хотя формально рабочие считаются акционерами. Может, вы слышали, что у нас расположена огромная зона строгого режима? Так в ней содержатся наши дети. Вот что мы со своей молодежью сделали. По тюрьмам загнали. Нет, шахтеры – настоящие мужчины. Они смело сказали правду и не побоялись выступить. Надо всем миром поддержать. Вы нам дайте информацию, мы повезем ее в Краснокаменск. Будем рассказывать правду горожанам, поднимать народ против такого режима.
Наш корр.
СЛЕЗЫ ДОЧЕРИ СЕРДЦЕ ЖГУТ
Мне 44 года. Вроде и здоровый мужик, работы не боюсь, а семью прокормить не могу. Трое детей. Получаю 22 талона на “тормозки”. На один талон я могу взять пакет молока или два куска хлеба, семьдесят граммов колбасы, половинку луковицы. Несу домой, жарим колбасу и кормим детей. За талоны высчитывают из ближайшей зарплаты. Продукты, которые берем под запись на шахте, значительно дороже, чем в магазине.
Идешь с ребенком по городу, а он просит яблоко, мороженое купить. Не могу, хоть криком кричи. Старшая дочь у меня умница. Два года проучилась в Питере на юридическом факультете. Учеба платная, ее надо одевать, за жилье платить. Не потянул. Скандал, слезы. Понимаю, что жизнь ей коверкаю. Ну не идти же в рэкетиры или киллеры, ведь умею только уголь добывать с чистой совестью. Успокаиваю, говорю: доченька, что же я сделаю, вас же у нас трое, да и мама не работает. Вторая учится бесплатно. Надо накормить, одежду справить, проездной купить. На младшем все горит. Пацаны они и есть пацаны.
Супруга удивляется, что я уже столько лет без обнов живу, как из положения выхожу. Постирает, погладит – чисто, оно и в старом можно, хотя хочется хорошо одеться да в люди выйти, как раньше бывало.
Мне в следующем году на пенсию. Воркутою сыт по горло. Золотая мечта: построить дом. Но где взять ссуду? Знаю, что это пустой разговор. На шахте дали какие-то бумажки, пообещали выплачивать дивиденды, но ни слуху, ни духа.
Вот стою на Горбатом мосту, а слезы дочери сердце жгут.
Александр ВАСИЛЬЕВ,
горнорабочий шахты “Северная”, Воркута
