Как-то раз, вернувшись из Москвы на свою историческую родину, я была поражена нищетой провинции, столь ярко бросившейся в глаза после буйного размаха столицы. Мой провинциальный поселок можно было назвать одним точным словом – дыра. А если учесть, что поселков и городов таких по стране тысячи, то и Россия представляется огромной прорехой. Мегаполис по отношению к ней – государство в государстве. Житель столицы для провинциала – как житель другой страны. Так велика разница в уровне доходов и образе жизни.
Римский плебс хотел от жизни одного – “хлеба и зрелищ”. С тех пор немногое изменилось. Но если в мегаполисах и хлеба с маслом, и икры, и зрелищ, то бишь развлечений, великое множество, то провинциал довольствуется малым.
Пожалуй, нигде так не процветает безработица, как в провинции. Здесь нет ни инофирм, ни развитых коммерческих структур, да и государственные предприятия дышат на ладан. Ситуация трагикомична – пособие по безработице подчас превышает заработную плату. Поэтому “встать на биржу” (как выражаются мои земляки) не так уж печально: по крайней мере, будешь регулярно получать свое пособие.
“Богачами” в моем уральском поселке считаются пенсионеры. Посудите сами – пенсию получают каждый месяц , и порой немалую – аж до 500 тыс.! Счастливы те семьи, в которых есть кормилец-пенсионер, а то и два! А если еще и участник Великой Отечественной – так это ж такие деньги: можно и мясо себе позволить, и детей в школу снарядить по-людски. Я знаю немало семей, которые живут на пенсии бабушек и дедушек. Это единственный более или менее стабильный источник дохода.
- Я думала, что буду помогать пожилым родителям, – говорит 35-летняя женщина, мать двоих детей. – Но вышло так, что мы всей семьей живем за счет маминой пенсии. Это, конечно, небольшие деньги. А что делать? Мне на заводе платят 800 тыс. Но в последний раз я получала зарплату два месяца назад. Муж уже забыл, как выглядит его зарплата… А жить же надо на что-то.
Есть, конечно, и свои “новые русские”, но их можно сосчитать по пальцам. Никто из них не демонстрирует своих богатств. Может, стыдно перед нищими соседями, может, страшно… Но народ знает своих “героев” и любит пересчитать денежки в карманах красных пиджаков. Что поделаешь, видно, русский человек находит удовольствие в обсуждении чужих богатств. А может, утешается домыслами о том, что “честно такие деньги не заработаешь”…
УТЕХИ
Впрочем, утешением от всех бед, а также лучшим развлечением по праву считается водка. И какой русский не любит выпить! Какой патриот не уважит русской водки! А “патриотами” водки становятся иногда и с 13-летнего возраста и продолжают оставаться таковыми до самой смерти, которую истинным “патриотам” долго ждать не приходится – они мрут как мухи.
…Ирина не помнит своих родителей. Когда ей было три года, отец в пьяном угаре зарезал мать кухонным ножом, потом повесился сам… Пьяный сын убил мать – почему не дает денег на водку?.. Пьяные подростки устроили поножовщину на дискотеке, потому что “скучно было”… У местных стражей порядка основная клиентура – приверженцы “зеленого змия”. Впрочем, у патологоанатомов – они же. Из умерших две трети – “по пьяному делу”, из них больше половины моложе 35 лет. Такова статистика. Наркологи в один голос кричат, что народ спивается. Народ говорит, что “влезает в бутылку” от проблем – безработицы, нищеты, скуки, безысходности.
- Вы думаете, я не люблю своих детей?! Думаете, мне их не жалко? Не от хорошей же жизни я пью, – Юлию Ш. лишают материнских прав. Дети – две девочки-близняшки – плачут. Их отец сидит на зоне за убийство, брат – за грабеж. Мать пьет, посылает девочек просить милостыню… И если бы еще это была одна такая “семья”, одна такая ситуация!
ПЕЧАЛЬНО Я ГЛЯЖУ НА НАШЕ ПОКОЛЕНЬЕ
Один спился, другой обвиняется в воровстве, третья вышла замуж за алкоголика и родила больного ребенка. Четвертая учится в педагогическом институте, прекрасно зная, что обречена на безработицу или зарплату в 600 руб. Перспектив – никаких. Это – список моих одноклассников, с которыми я училась пять лет назад. Тогда это были неглупые, жизнерадостные ребята. Теперь им по 19 лет. Пожалуй, “дети” переплюнули “отцов” по части “развлечений”. Они не только пьют…
- Наркоманов у нас нет! – заявил редактор местной газеты, дедушка хрущевского времени.
- Наркомания процветает. И в молодежной среде – особенно, – уверили меня в милиции и открыли объемный шкаф. Он доверху был набит экспроприированными наркотическими средствами – маковой соломкой, гашишем, десятками тюбиков с токсическими веществами.
- Улов с вчерашней дискотеки, – пояснил инспектор. – Конечно, “наши” наркоманы поскромней столичных. Дорогие наркотики – героин, ЛСД, морфий – им не по карману. Довольствуются полуфабрикатами. Иногда сами выращивают коноплю, мак, сами обрабатывают. Токсические вещества – бензин, клей, лак – может купить даже ребенок.
К моей школьной учительнице, выращивающей в цветнике мак, однажды нагрянула нежданная гостья.
- Отдайте мак! – потребовала она, пряча руки со вздувшимися венами. – Отдайте добровольно, иначе возьмем сами, да еще и потопчем ваши цветы.
- Что делать с детьми-наркоманами? – продолжает инспектор. – Лечить? Для этого нужно согласие родителей. А такие дети обычно из неблагополучных семей. Родители тоже наркоманы или алкоголики. Им безразлична судьба их отпрысков. Лишаем их родительских прав, детдома переполнены, в них творится то же самое.
На весь поселок один детский врач-нарколог. И тот работает последний год – нет средств, нет оборудования. И это типичная ситуация.
Если в мегаполисах, судя по статистике, деклассированный элемент составляет не больше 10%, то в провинции – треть от всего населения. Виной всему – нищета, крайняя степень бедности. “Нищета – мать всех пороков”, – писал Виктор Гюго. Провинциалы в этом уже убедились.
- Такого роста преступности еще не было, – утверждают работники правоохранительных органов.
- Это такая дыра. Не знаешь, ради чего тебе учиться, работать, никаких перспектив, никакого будущего. Живешь сегодняшним днем, о будущем лучше не думать, вокруг такая пошлая, бессмысленная жизнь. Помнишь, как Чехов писал? – делится своими мыслями моя одноклассница. Когда-то она писала стихи, теперь моет полы в нашей школе…
