Как-то придя к выводу, что журналистика – дело малодоходное, я решила стать менеджером по рекламе. И почти уже устроилась в представительство “Кока-колы”, как мне рассказали такую историю. Двое моих потенциальных коллег ехали в аэропорт, чтобы отправиться в командировку. Захотели пить. В киоске у дороги кока-колы не оказалось: не завезли. Они пришли в шок: утолять жажду другим напитком приравнивалось к предательству интересов фирмы, это во-первых. А во-вторых, “Сколько людей не выпьют колы!” – ужаснулись они. И развернулись обратно, съездили на базу, отправили продукт в киоск. И конечно же, на самолет опоздали. А я осталась работать в редакции…
Когда на российском новорожденном рынке иностранные компании только появлялись, то количество желающих в них работать значительно перевешивало число свободных мест. “У них” были деньги и профессионализм. У нас – десятилетия за “железным занавесом” и культ лейблы “made in…”. Однако скоро выяснилось, что мы с ними говорим на совершенно разных языках, даже если знаем иностранный в совершенстве. И эта проблема стала главной в наших с ними отношениях.
В ТУАЛЕТ ПОД КОНВОЕМ
Если посмотреть на вопрос, что нам в них не понравилось, то окажется, что причины раздражения могут быть на первый взгляд самые смешные. Например, одна девушка, пробывшая в немецкой фирме месяц, с возмущением рассказывала: “В соседнем отделе работала моя одноклассница. Как-то я зашла к ней поболтать и, как водится, поспрашивать о коллегах. И почти сразу же начальник по селектору сделал ей выговор: почему в кабинете находятся посторонние. А мне было сказано, что если я еще раз отлучусь от своего рабочего места не по служебной или физиологической надобности, то буду уволена. Второе замечание было за то, что я пила чай в неположенное время. Хотя у меня болело горло и чай был вместо лекарства! В третий раз я хотела остаться после работы, чтобы закончить оформление документов, так мне высказали претензию, что все надо успевать в рабочее время. Я считаю, что к нам относились, как к рабам”.
“Во многих иностранных фирмах, действительно, очень жесткая дисциплина, – говорит О.Н.Бессонова, эксперт по персоналу лаборатории корпоративных технологий “Решение”. – Например, нельзя опаздывать ни на минуту. Иначе это может послужить поводом для предупреждения и даже для увольнения. И уж тем более не принято обсуждать личные проблемы. Это не просто неприлично, но и недопустимо. Также нельзя ни в коем случае говорить о деньгах. Во многих фирмах в контрактах, которые заключают работники с компанией, есть пункт о неразглашении суммы заработной платы, и зарплату там выдают в конвертах. Рассуждения по поводу того, например, что кто-то делает меньше, а получает больше, вызовут резкую негативную реакцию. Принцип должен быть такой: не считай чужую работу, а делай свою”.
Российскому человеку, часто привыкшему воспринимать рабочий коллектив как семью и порой выстраивающему служебные отношения как семейные, где ссора мужчины-начальника с женщиной-подчиненной – как развод, а двух мужчин – как дуэль соперников, где на первое место могут выйти личные, никакого отношения к работе не имеющие мотивы, перестроиться трудно. Поэтому иностранцам не понять, почему две дамы, успешно работающие по отдельности, вдвоем заваливают, казалось бы, беспроигрышный проект. Им даже в голову не придет, что причина может быть лишь в том, что одна ненавидит другую за привлекательную внешность, а вторая завидует первой из-за норковой шубы. И все-таки наш человек, по словам В.А.Бобахо, руководителя проекта лаборатории корпоративных технологий “Решение”, не любит того духа индивидуализма, который царит в инофирмах. Каким карьеристом россиянин бы ни был, он любит работать в команде, иметь на службе хотя бы приятелей или людей, на которых в какой-то степени можно положиться, с которыми можно объединиться против начальника, если ты подчиненный, или против подчиненных, если ты начальник. Он не любит условий жесткой конкуренции.
ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ
Иностранцам, видимо, неведома наша любимая пословица: “Встречают по одежке, а провожают по уму”. Они патологически пристально следят, во что одеваются их сотрудники. Например, рассказывает И.С.Протасова, консультант “Решения”: “Если неопытная соискательница придет на собеседование в американскую компанию в платье, пусть даже очень дорогом, ей предложат, в лучшем случае, должность никем не руководящего менеджера, в худшем – секретарши. Несмотря на супердемократичность американских одеяний для прогулок, в крупных фирмах у деловой одежды строгие каноны. Костюмчики высшего менеджмента должны обойтись их владельцам от 3 до 5 тысяч долларов, среднего, конечно, подешевле. Но женщины обязаны ходить только в юбках, блузах и, возможно, жакетах. Платья же – удел низшего звена. Причем, если к юбке дама забудет надеть ремень, ей сделают замечание. Если же она проигнорирует это замечание – уволят. Ходить постоянно в одном наряде тоже не дадут. Сразу поинтересуются: “Мы что вам мало платим?” Могут даже предложить ссуду для приобретения достаточного количества одежды. Но главный “пунктик” американцев – запахи. С человеком, от которого не исходит волна парфюма, они не станут разговаривать. Так что, работая с американцами, необходимо каждое утро обливаться туалетной водой, одеколоном или духами.
Итальянцы в этом отношении ничем не лучше. Одна итальянская фирма плодотворно сотрудничала с российской фирмой бухгалтерского плана, где работали в основном женщины. После окончания контракта, итальянцы продолжать сотрудничество отказались. Потому что представительницы российской фирмы не отвечали их представлениям о том, как должна выглядеть женщина. Что конкретно им не понравилось в наших леди: отсутствие высоких каблуков или правильно наложенной косметики – осталось загадкой.”
“Иностранцы консервативны во всем, – рассказывает консультант по организационному развитию “Решения” Ю.Б.Кареева. – Одна фирма искала главного бухгалтера. У них были четкие требования к возрасту, опыту, знаниям претендентов. И они упустили двух хороших специалистов. Одного, потому что он был на 5 лет старше, чем им хотелось. А у другого не было высшего образования, но был пятилетний опыт работы в “Инкомбанке”. Они не смогли увидеть в этих людях главного. А в российскую фирму, для которой был желателен главбух – мужчина до 35 лет, приняли 55-летнюю женщину. Наши люди судят по способностям.”
УБИТЬ В СЕБЕ КУЛИБИНА
Одного русского послали на стажировку в Америку. Проработал он неделю и, сидя вечерком с соотечественником за бутылочкой, стал жаловаться, что не ценят его американцы. Он, великий русский компьютерщик, хоть сейчас готов руководить отделом. Друг посоветовал: “Да ты пойди и скажи это завтра своему начальнику”. Тот на следующий день и пошел. Дали ему отдел. Через неделю идет он опять к начальнику и говорит: “Я тут посмотрел, как вы работаете – это ужас! У вас все неправильно! Надо перестраивать всю работу!” А начальник ему отвечает: “Наша фирма сорок лет на рынке и всегда имела очень неплохую прибыль. И ничего перестраивать мы не собираемся. Вы уволены”. Один японский бизнесмен говорил, что русским можно простить все, за исключением одного – прямо-таки идиотического стремления к рационализаторству. Например, если для изготовления детали нужно три операции, то русский обязательно найдет способ сократить это количество до двух. И никто не сможет ему доказать, что его рационализаторство – вредно: деталь, сделанная в три операции, прослужит 20 лет, а в две – только пять. Так что инициатива иногда может быть строго наказуема.
НЕ РУССКИЙ ДУХ. НЕ РУСЬЮ ПАХНЕТ
А вот еще одна история о запахах. Только на этот раз привередливость проявилась у нашего человека. Моя знакомая лет пять назад работала в корейской компании и получала 1000 долларов, что по тем временам являлось суммой запредельной. И она уволилась по собственному желанию! А потрясенным подругам пояснила, что ее абсолютно устраивала работа и вся проблема была только в “корейском” запахе, который она, обладая чутким обонянием, чувствовала в офисе и дома. Каждый день после работы по два часа отмывалась в душе. Но запах превратился в навязчивую идею: ей казалось, что от нее все время “пахнет корейцами”. Теперь она работает с американцами, ароматизированными туалетной водой, и говорит, что они глупы и она сделает за час то, на что у них уйдет целый день.
Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ ЗНАЮ, МИЛЫЙ
Можно сказать, что период романтической влюбленности россиян в инофирмы закончился. Пришло отрезвление будней. По данным вице-президента общества занятости “ТРИЗА” В.А.Седленека, меньше всего россияне хотели бы связать свою судьбу с “восточными” компаниями: китайскими, вьетнамскими, корейскими. Хотя служба у японцев, отличающихся жесточайшей дисциплиной, считается идеальной школой для работника, и тех, кто ее выдерживает, с распростертыми объятиями примут в любую компанию. Вторые по непопулярности – американцы. А ближе всех русской душе все же европейцы: немцы, французы. Российский работник приобрел образование, опыт и научился уважать себя. В шкале приоритетов зарплата потеснилась, уступив место психологическому комфорту. На рынке труда наш человек готов продавать только свою рабочую силу, но не “загадочную русскую душу”.
Вероника БАРАБАШ
