НА ВОПРОСЫ КОРРЕСПОНДЕНТОВ РАДИОСТАНЦИИ “МАЯК” И “СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РОССИИ” ОБ ИТОГАХ НЫНЕШНЕГО ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА ОТВЕЧАЕТ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СНПР МАРТИН ШАККУМ
– Мартин Люцианович, власти уверяют нас, что финансовый кризис уже миновал, хотя заместитель главы Администрации президента Александр Лившиц признает, что “мы заглянули в пропасть”. У Вас есть ощущение, что страна отошла от края этой пропасти достаточно далеко?
– Говорить о том, что кризис ликвидирован или прошел бесследно, – более чем наивно. Если до кризиса стоимость высоколиквидных акций российских компаний составляла 80 миллиардов долларов, то сегодня она упала до 50 миллиардов долларов. Для сравнения – стоимость акций только ОДНОЙ крупной американской компании – “Дженерал электрик” составляет 203 миллиарда долларов. Почувствуйте разницу, как говорится.
– По этому поводу президент в своем радиообращении произнес странную тираду. Он сказал буквально следующее: “В последние дни произошло падение акций ведущих российских компаний. Напрямую это задело немногих рядовых граждан, ведь инвестиции в нашу экономику, промышленность в конечном итоге дадут толчок росту производства, помогут создать новые рабочие места, и потому мы просто обязаны оградить от последствий кризиса наши крупные компании – главных налогоплательщиков. Ведь их финансовые проблемы могут обернуться очередной задержкой заработной платы бюджетникам и другим”.
Так все-таки “задел” кризис наших рядовых граждан или не задел?
– Возьмем для примера такой вроде бы абстрактный показатель как повышение ставки рефинансирования. Это тот процент, по которому Центральный банк предоставляет кредиты коммерческим банкам. Казалось бы, ну что рядовому россиянину до этой ставки? На зарплате граждан это никак не отразилось. Некоторые даже выиграли, поскольку вместе с повышением ставки рефинансирования повысились проценты по частным вкладам в Сбербанке и коммерческих банках. Казалось бы, о чем здесь переживать?
Но, оказывается, это повышение отразится на нашем с вами уровне жизни и притом в самом недалеком будущем.
Поясню. Вместе с повышением ставки рефинансирования возросла и стоимость кредитов, которые предоставляют коммерческие банки промышленным предприятиям. Сегодня она составляет 90 – 100 процентов годовых. Практически ни одно предприятие не работает у нас, да и во всем мире, с таким уровнем рентабельности. То есть, весь доход этих предприятий будет “съеден” выплатами по кредитам. А это уже самым непосредственным образом скажется на материальном положении работников этих предприятий. Так что в самое ближайшее время наши граждане на собственной шкуре ощутят последствия финансового кризиса.
Еще один пример. Только за один день кризиса Минфин потратил 2,4 миллиарда рублей из бюджета на выкуп собственных ценных бумаг – и эта мера не помогла. Всего же, по оценкам экспертов, начиная с октября прошлого года правительство из-за увеличивающихся процентных ставок переплатило владельцам ГКО около 19 миллиардов рублей. Для сравнения – все затраты на здравоохранение составляют чуть больше 9 миллиардов рублей, на образование – 17 миллиардов рублей, на науку – 11 миллиардов рублей. А здесь сопоставимая сумма “вбухана” в “пирамиду” рыночных реформ…
– Однако деньги не исчезают в никуда. У кого-то их станет меньше, следовательно, у кого-то больше. Кто выиграет в результате кризиса?
– В выигрыше окажутся владельцы крупных банков. Доходность по государственным краткосрочным обязательствам в результате кризиса возросла в два с лишним раза. Банкиры подсчитывают дивиденды. В целом произошло усиление позиций крупных олигархических групп. Практически они могут сегодня диктовать свои правила игры на финансовом рынке: довести доходность по ГКО до любого уровня и даже полностью обрушить финансовый рынок. То есть, и президент, и правительство фактически оказались у них в положении заложников. Они могут добиться их смещения, когда сочтут нужным. И если они не делают этого, то лишь по той простой причине, что политика действующей власти их вполне устраивает. О чем, кстати говоря, свидетельствует совместное заявление “олигархов”.
– Не этим ли объясняется поспешная инициатива президента по встрече с “олигархами”?
– Действительно, встреча была инициирована самим Ельциным, что в определенной степени свидетельствует о слабости президентской власти. Вообще, все это производило тягостное впечатление. За президентом не чувствовалось консолидированной государственной системы. За ним не ощущалось мощной власти.
Да, раздаются голоса о том, что Ельцин еще “отдышится”, что он на “олигархах” еще “отыграется”, что он этого им “не простит” и т.п. Но то, что легко удается Ельцину в отношении потенциальных политических соперников, вряд ли “пройдет” в случае с “олигархами”. Ведь экономика не подчиняется воле президента, у нее свои законы. На сегодняшний день ситуация, в которой оказалась экономика России, представлется чрезвычайно тяжелой. Ликвидных валютных резервов осталось всего 2,3 миллиарда долларов. Таких показателей не было уже давно. Краткосрочные внутренние и внешние долговые обязательства государства составляют примерно 2 реально собираемых бюджета, внешний долг (долгосрочный и среднесрочный) – это еще два реально собираемых бюджета. Кроме того, задолженность бюджетов всех уровней вплоть до федерального коммерческим банкам и Центробанку также составляет два реально собираемых бюджета. То есть, мы на шесть годовых бюджетов находимся в долгах, и ситуация приближается к критической. При той политике, которую проводят президент и правительство, добиться каких-либо позитивных изменений просто нереально.
– Кажется, это признал и один из “олигархов” – Михаил Ходорковский, который заявил, что нам надо развивать отечественную промышленность, что бы ни думал на эту тему МВФ. А его коллега Владимир Потанин посетовал, что у правительства никакой ясной концепции развития промышленности нет. Что же нам делать? Опять уповать на внешние заимствования?
– Очень много говорят сегодня о том, что Запад готов предоставить России кредиты. Во-первых, я бы не преувеличивал эту готовность: кредитный рейтинг России продолжает снижаться. А во-вторых, предоставление кредитов обставляется определенными условиями.
Пора бы уже сказать, что это за условия. Первое – расчленение естественных монополий – станового хребта нашей экономики. По существу, речь идет о системах жизнеобеспечения страны. “Теоретическая база” здесь такова: мол, всякая монополия ведет к “загниванию”, а потому надо монополию раздробить и создать условия для конкуренции. То есть, нам опять предлагают подстраивать российскую действительность конца ХХ века под либеральные мифы прошлого века. Мы же видели, к чему привела “демонополизация” нефтяной и угольной промышленности: росту себестоимости продукции, снижению конкурентоспособности предприятий, в конце-концов, к массовому социальному протесту.
Второе условие – свертывание нашего военно-технического сотрудничества с Ираном и прекращение политической поддержки Индии. Дело в том, что Запад уже разработал собственную концепцию национальной безопасности… для России. В основе этой концепции – представление о том, что Россия не может иметь каких-либо геостратегических интересов за пределами собственной территории. На практике же речь идет о вытеснении России со всех мировых рынков, в том числе рынков торговли оружием. Осуществление этой программы нанесет экономике России многомиллиардные убытки, несопоставимые с объемом предоставляемых кредитов.
Третье условие – пересмотр закона о религиозных объединениях. Даже в этой сфере решили диктовать, как нам жить. Кто-то скажет: ну и что, ведь Церковь у нас отделена от государства. В действительности же речь идет об идеологической и духовной экспансии Запада. Известно, что к 2000 году протестанты намерены создать на территории России 200 тысяч своих приходов. Для сравнения – у Православной церкви их всего 11 тысяч. Лично я не считаю себя специалистом по религиозной проблематике, поэтому процитирую официально одобренную Русской Православной церковью книгу диакона Андрея Кураева “Протестантам о Православии”. Он пишет: “Судьбы народов в религиозной сфере зависят от того выбора, который сделают 10 – 15 процентов религиозно самостоятельных граждан… Если задача носит чисто негативный характер – раскол народа, то достаточно эти 15 процентов расколоть на 20 групп по полпроцента – и народный организм будет духовно обезглавлен.”
Четвертое условие – немедленная ратификация договора СНВ-2. В США об этом договоре говорят так: “Его задача – вынуть у России ядерное жало”. Если до сих пор наши границы еще нерушимы, то только благодаря ядерному щиту. Ликвидируй его – и претенденты на наши территории объявятся по всему периметру наших границ.
– Вернемся опять к радиообращению Ельцина. Действия правительства и Центробанка по преодолению кризиса он назвал решительными и профессиональными. Решительность и в самом деле ощущалась. А как насчет профессионализма?
– Сам кризис был в значительной степени спровоцирован заявлениями Дубинина и Кириенко о надвигающемся кризисе. Трудно это даже как-то комментировать. Какой уж тут “профессионализм”? И сам этот кризис стал мощнейшим ударом по репутации правительства. Да, был освобожден от своей должности только глава Налоговой службы Александр Починок. Но, по сведениям из достаточно компетентных источников, Ельцин был близок к тому, чтобы отставить Дубинина и Задорнова. Такая вот “высокая” оценка их “компетентности”. Хотя, повторяю, дело не в личностях. Если промышленность сворачивается, налогооблагаемая база сужается, то какой бы “финансовый гений” во главе Госналогслужбы ни стоял, принципиально ситуацию он не изменит.
– Однако Кириенко узрел в кризисе и некий положительный момент.
Находясь в Париже, он заявил, что кризис стал лучшим доказательством того, что Россия прочно интегрировалась в мировую финансовую систему, что в России создана подлинно рыночная экономика. Правда, ему противоречит Лившиц, который уверяет, что в конце мая на мировых финансовых рынках ничего особенного не произошло и причины кризиса – в нашем неумении работать с зарубежными инвесторами. Кто из них прав?
– Вообще высказывания премьера напоминают мне заявления некоторых деятелей времен “сплошной коллективизации”. Неважно, говорили они, что половина скота пошла под нож, зато у нас коллективизацией охвачено 99 процентов всех крестьянских хозяйств. У нас опять, как это уже не раз бывало в истории, произошла подмена целей и средств. Цель – не рыночная экономика любой ценой. Цель в ином – развитии отечественной экономики, повышении уровня жизни людей, их социальной защищенности. Тот же упоминаемый вами Александр Лившиц в своей монографии “Рыночная экономика” пишет: “Рынок эффективнее других хозяйственных систем, например, центрального планирования, решает основные проблемы экономики: уровень жизни, структура и эффективность производства, качество продукции”.
Важно не то, что Россия интегрировалась в мировую экономическую систему, а важно то, в качестве кого она туда интегрировалась. На сегодняшний день роль России – это роль поставщика природных ресурсов и импортера низкокачественного западного ширпотреба. А заодно – роль просителя займов и кредитов, за которыми, если воспользоваться образным выражением одного действующего политика, мы ходим “как козлы за морковкой”. Этим курсом – паразитирования на природных ресурсах и национальном достоянии, созданном за “предперестроечную” историю России, мы движемся уже десять лет. И оказались, по признанию одного из представителей самой действующей власти, на краю пропасти. В конце-концов еще никто не опроверг утверждение о том, что “практика – критерий истины”. Наш народ на практике, на своей шкуре испытал эксперименты радикал-реформаторов. Проявил при этом удивившее весь мир терпение. Но, увы, эксперимент провалился.
