ВЫБИРАЯ ИЗ ДВУХ ЗОЛ, РОССИЯ ОБРЕЧЕНА НА ПОРАЖЕНИЕ
Политический кризис последних недель, также как и методы, использованные для его преодоления, выявили резкое обострение всех внутрироссийских противоречий, к которым надо быть готовыми и политически, и организационно, и психологически.
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Обострение противоречий, главным источником которых является очевидная тупиковость упорно проводимого режимом социально-экономического курса, коснулось всех без исключения субъектов российской политической жизни. Больнее всего, естественно, правящей верхушки во главе с президентом Ельциным, для которой крах курса несет в себе куда большую угрозу, чем простая невозможность обеспечить управляемую преемственность верховной власти в 2000 г. Отсюда наделавший столько шума маневр с отставкой правительства Виктора Черномырдина. О чем он свидетельствует?
Во-первых, о том, что режим дальше не в состоянии нести огромное бремя ответственности за вопиющие провалы в экономике и социальной сфере, отсутствие положительных перемен в жизни подавляющего большинства граждан, которым вскоре предстоит прийти к избирательным урнам, чтобы избрать новый состав парламента и нового главу государства. Президенту и его окружению как воздух нужна передышка, “сброс” хотя бы части ставшего непосильным груза проблем, мешающего продолжать держать в узде Россию и ее народ. Поэтому и было принято решение досрочно завершить так называемую “эпоху Черномырдина” и вместе с ней попытаться предать забвению или, по крайней мере, отвлечь общественное внимание от того, что сотворило со страной это правительство “старых бюрократов и молодых реформаторов” под непосредственным руководством Ельцина за долгие шесть лет своего существования.
Во-вторых, способ, каким было ликвидировано правительство Черномырдина и выдвинут на первые роли в исполнительной власти мало кому известный министр Кириенко, говорит о том, что президент и его ближайшее окружение (как формальное, так и неформальное, состоящее из влиятельных представителей крупной компрадорской буржуазии) в случае необходимости готовы пойти на резкое усиление единовластия, вплоть до полудиктаторских форм правления, если не будет гарантирована полностью контролируемая ими смена руководства страны. Сегодня уже окончательно ясно, что осуществить ее так, как это удалось в 1996 г., не получится. Поэтому и вводится в оборот т.н. “правительство технократов”, главным предназначением которого должно стать обеспечение подготовки к решающей схватке за власть, которая вполне может произойти не только путем выборов, т.е. в конституционных формах.
В-третьих, ельцинский маневр со сменой правительства лишний раз продемонстрировал стране всю несостоятельность и бесперспективность надежд на вывод России из кризиса в рамках ныне существующей системы властных и иных общественных отношений. Пока она существует в том виде, в каком была сформирована в результате госпереворота сентября – октября 1993 г., курс, о неизменности которого постоянно твердит Ельцин, будет осуществляться так, как это предписано МВФ и другими международными “спонсорами” режима. И никакое “правительство национальных интересов” не окажется в состоянии что-либо изменить в этом порядке вещей.
Наконец, в-четвертых, отставка правительства Черномырдина вкупе с изменением политического предназначения этого органа исполнительной власти и инспирированной идеологами режима дискуссией о необходимости борьбы с засильем финансово-спекулятивной олигархии свидетельствует о явном отсутствии единства подходов различных групп интересов в российской экономической и политической элите относительно форм и методов обеспечения преемственности власти в 2000 г. Ясно, что с отстранением Черномырдина от рычагов непосредственного государственного управления хотя бы временно отодвинута на второй план та часть элиты, которая по возможности избегала резких “телодвижений”, делала ставку на “стагнирующую стабильность”, надеялась преодолеть опасный рубеж в атмосфере установившегося в последние годы относительного согласия основных политических сил, чему, кстати, немало способствовала и левая думская оппозиция.
Теперь ситуация меняется коренным образом. На авансцену выходят ставленники той части политической и экономической элиты, которая не станет себя обременять пустой игрой в согласие. Ей нужен результат – результат в виде твердых гарантий неприкосновенности награбленного за годы реформ, гарантий участия в разделе остатков госсобственности, сохранения рычагов воздействия на власть, в том числе с помощью созданных в последние годы информационных империй, и многое, многое другое. Но самое главное – незыблемость правил игры, при которой все это возможно, то есть незыблемость курса.
Необходимо понять, что в условиях очевидного обострения экономических и социальных проблем жизни подавляющего большинства населения такой результат может обеспечить только правительство так называемых технократов, правительство, являющееся не более чем инструментом в руках небольшой группы лиц, принимающих стратегические, судьбоносные для страны решения. Такое правительство по определению не нуждается в широкой политической поддержке парламента, что наглядно показали проходившие все последние недели консультации кандидата в премьеры с думскими фракциями и депутатскими группами. Наоборот, сам процесс становления нового правительства активно используется в качестве рычага давления на парламент с целью заставить его окончательно смириться с ролью беспомощного придатка исполнительной власти и, соответственно, полностью дискредитировать себя в глазах избирателей. Такова суть происходящего.
СИТУАЦИЯ В РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ
Однако не стоит грешить против истины, видя во всем происходящем ныне одни только козни неких темных сил. Немалую долю ответственности за такой разворот событий несут сами оппозиционные силы, их представители как в Государственной Думе, так и в Совете Федерации. Вообще, пришло время открыто заявить о наличии глубокого кризиса в рядах российской оппозиции, без преодоления которого немыслимо какое-либо осознанное движение вперед. В чем мы видим основные признаки этого кризиса?
Первое. Прежде всего, в усиливающемся изо дня в день идейно-политическом раздоре и шатании в оппозиционных рядах. Набирают силу не только разногласия между оппозиционными партиями и движениями различной идеологической направленности, но и внутри самих этих партий и движений. Надо признать, что положение в этом смысле сегодня хуже, чем это было, к примеру, до президентских выборов 1996 г., когда худо-бедно, но все-таки удавалось находить общий знаменатель. По крайней мере, по принципиальным вопросам борьбы с режимом.
Теперь все по-иному. Мало того, что по-прежнему отсутствует внятный, приемлемый для большинства партий и движений, а самое главное – для рядовых граждан оппозиционный проект переустройства жизни в стране, который только и мог бы стать основой широкого политического объединения антирежимных сил. Отсутствует элементарное согласие даже в том, что касается тактики текущей политической борьбы. Наглядный пример – жаркие споры парламентской оппозиции по вопросам отставки правительства и назначения Кириенко.
Второе. Кризис оппозиции проявляется в том, что в течение последних лет она практически перестала инициировать действия, способные создать новую политическую ситуацию в стране, используя для этого, прежде всего, думские возможности. Хотя бы на том уровне, на каком это было сделано в марте 1996 г., когда Дума приняла известные постановления по Беловежским соглашениям. После этого, как известно, еще неоднократно возникали ситуации, при которых оппозиция реально могла овладеть политической инициативой и попытаться изменить баланс сил в свою пользу. Но она ни разу по-настоящему не воспользовалась этими возможностями, предпочитая тусклую позиционную игру ярким, четко артикулированным действиям, свидетельствующим о готовности противостоящих режиму сил последовательно добиваться своих целей, не взирая на угрозы и шантаж со стороны властей.
Так, собственно, произошло и накануне нынешнего правительственного кризиса. Оппозиция в Думе имела все возможности опередить президента в самый неудобный для исполнительной власти момент, поставив вопрос о недоверии правительству. А затем, трижды отвергнув предложенную Ельциным кандидатуру, добиться роспуска Думы и досрочных выборов, что, полагаю, было бы по достоинству оценено оппозиционным режиму электоратом. Однако опять верх взяла боязнь решительных действий, склонность к политическому торгу, желание действовать по принципу “лучше синица в руке, чем журавль в небе”. Полагаю, печальные политические последствия всей этой ситуации не заставят себя долго ждать.
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ БУДУЩЕГО РОССИИ
Характеристика существующего в России режима и оценка ситуации в стране с неизбежностью ставят вопрос перед всем обществом о иных вариантах развития или, как говорят, об альтернативах. В принципе, теоретически существуют три основных мыслимых варианта.
Это, во-первых, нынешний прозападный режим, который условно может быть назван либеральным на словах и криминально-компрадорским на деле. С этим режимом и его курсом мы боремся, но с ним борются и другие политические силы, представляющие обществу свои проекты переустройства России.
С одной стороны, это носители и сторонники “коммунистического проекта”, прежде всего, конечно, РКРП и части КПРФ. С другой стороны, с ним борются “чистые” либералы Гайдара и “стыдливые” либералы Явлинского. Генетически и те, и другие либералы близки нынешнему режиму, хотя после вытеснения их представителей из исполнительной власти они стали все активнее примерять оппозиционные одежды. Важно, однако, не забывать, что нынешнюю власть разные политические силы критикуют с прямо противоположных позиций и с прямо противоположными целями. Одни, например, требуют усилить роль государства в экономике, социальной сфере и т.д., тогда как другие добиваются распродажи остатков государственной собственности. В частности, именно фракция “Яблоко” в Думе подготовила и проталкивала закон о разделе продукции, в чем ее, к сожалению, поддержали некоторые представители левой оппозиции.
Существует, наконец, и третий вариант развития, который можно назвать национально-демократическим. Сегодня именно этот вариант выходит на первый план, несмотря на очевидную организационную и финансовую слабость его политических представителей. Ведь это факт, что наиболее чуткие политики практически из всех противоборствующих лагерей самым активным образом начинают эксплуатировать идею патриотизма.
Все это означает только одно – очевидную исчерпанность как коммунистической, так и либеральной доктрин для России, в силу чего их носители, неважно исторические или генетические, чтобы обеспечить свое элементарное политическое выживание вынуждены прибегать к мимикрии.
Мы в подобной мимикрии не нуждаемся, поскольку еще в 1991 г. РОС заявил о необходимости синтеза патриотизма, народовластия (т.е. демократии) и эффективной многоукладной экономики, позволяющей реализовать творческий потенциал каждого гражданина с одновременным сохранением высокого уровня социальных гарантий.
Совершенно очевидно, что эти задачи остаются актуальными и сегодня, составляя в совокупности содержание национально-демократической альтернативы. Причем важнейшей среди них является возрождение и развитие русского национального самосознания, а если говорить шире, то Русской идеи в ее современном варианте, т.е. с учетом великого и трагического опыта существования как СССР, так и Российской империи.
Сергей БАБУРИН
