ПОЧЕМУ УТЕКАЮТ ДЕНЬГИ ИЗ РОССИИ,
И КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?
Помните библейскую притчу о блудном сыне, которому не сиделось дома, и куличи, испеченные в других странах, казались слаще, а солнце за морем – ярче? Любящее путешествия чадо тогда забрало свою долю семейного имущества и ушло в поисках иноземного счастья. Лишь по прошествии долгого времени промотавшееся и оголодавшее дитя вернулось в родной дом, где и было радостно принято.
История, происходящая ныне с российским национальным капиталом, эту притчу очень напоминает. Пока, увы, лишь в ее начале: деньги бегут.
Деньги уходят из страны в то время, когда бушует кризис и существует огромная нужда в средствах для подъема экономики. Если для одних нет денег на зарплату или пенсию, то другие в это же время покупают особняки в Испании и делают вклады в швейцарские банки.
В сущности нет никакой разницы в том, как капиталы “выпадают” из государства. Вывозятся деньги криминальные или более-менее честные (увы, у нас любые деньги если и честные, то только более или менее), – все равно они отнимают силы у экономики, оставляя ее без средств к существованию.
Способы же “убегания” могут быть самыми разными, все зависит от того, что в данный момент проще и выгоднее.
КАК ЭТО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Иногда складывается впечатление, что проблема “утекания” денег родилась с началом реформ. На самом же деле стоит немного напрячь память и мы найдем примеры этого и в советской истории. Вспомните, сколько мы помогали “братьям по лагерю”, сколько слали машин, нефти, леса, и, конечно, оружия ради победного шествия социализма по планете. За все это наш Генсек получал очередную порцию поцелуев, а страна – долговую расписку. Оплачивать ее никто не собирался – уверений “в совершеннейшем к нам почтении” казалось вполне достаточно. Такие должники обязаны выплатить нам сегодня 150 млрд долл. Две трети этих долгов уже сейчас считаются безнадежными, а оставшуюся треть, может, и вернут когда-нибудь, но только очень нескоро. В общем, те ценности, что мы отправили в далекие экзотические страны, можно считать платой за наше былое влияние. Требовать их возврата – напрасный труд.
Перемена власти в 1991 г. практически не решила проблем экономики, но придала им другие формы. Бегство капиталов не стало исключением. Вместо идеологических целей оно стало служить целям коммерческим. Мощный всплеск “коммерческого” убегания пришелся на 1992 г. Именно тогда поговорка “Ловить рыбу в мутной воде” приобрела конкретный, даже вещественный вид. Именно в то время первые “рыбки” в виде шестисотых “мерседесов” стали плавать по улицам наших городов. Зарабатывались они на весьма нехитрых операциях. Главным было получить разрешение на вывоз чего-то действительно дорогого из страны, например нефти. Как вариант – разрешение можно не получать, а научиться вывозить ценности контрабандой – задача несложная, учитывая тысячекилометровые “дыры” на границах СНГ. Товар покупался по внутренним, российским ценам и продавался по мировым. Разница между ними была зачастую стократной. Отсюда и фантастические конечные прибыли. Но деньги мало заработать, их нужно еще уметь сохранить. Везти заработанное в Россию значило больше половины отдать на налоги. Но если оставить средства в зарубежном банке, то никакой налоговый инспектор до них не доберется. В 1992 г. две трети экспорта – 30 млрд долл. – осели за границей.
Рождение свободы дорого обошлось стране: первыми ею сумели воспользоваться криминальные типы. Укрытие капиталов за рубежом для них было способом перетянуть на себя все одеяло прибыли, не делясь ни с кем.
ЗЕЛЕНЫЕ СЛАЩЕ РОССИЙСКИХ
А потом спохватилось государство. Между ним и сомнительными “предпринимателями” началась долгая и упорная борьба, похожая на старый спор брони и снаряда. Одни ставили преграды потоку денег, а другие изо всех сил стремились их преодолеть. Центробанк, таможня, налоговые службы вводили разнообразные лицензии, правила ввоза и вывоза товаров… В ответ появлялись все более изощренные методы их обхода. Например, если в 1992 г. основным способом оставить деньги за рубежом был невозврат выручки от вывоза товаров, то к 1994 г. эту лавочку прикрыли – контроль стал достаточно серьезным. Зато тут же расцвел фиктивный импорт, когда деньги за границу переводились как бы в оплату за товар и… все. Ни денег, ни товара.
Но время идет. Постепенно лазеек для прямого незаконного вывоза денег становится все меньше. Но проблема не разрешилась. Дело в том, что многие способы утечки капиталов законам не противоречат и карательными мерами бороться с ними нельзя.
Таков, например, международный туризм. Ежегодно страна тратит на международные развлечения по десятку миллиардов “зеленых”. При этом, отправляюсь, скажем, в Италию, россиянин изрядно там тратится, покупая итальянские товары. Тамошние жители становятся богаче, а наши – наоборот. Если бы те же итальянцы приезжали куда-нибудь в российские Сочи, то никакого “перетекания” средств не было бы: рубль за рубль, лира за лиру – все поровну. Но раз иноземных туристических “десантов” на российских просторах пока не заметно, то игра идет в одни ворота – деньги из России все уходят и уходят.
То же самое с покупкой валюты. Сегодня у россиян она стала излюбленным способом сбережения. Думаете, меняя наши деньги на иностранные, человек совершает поступок, касающийся только лично его? Ничего подобного. Зеленые бумажки, которые миллиардами привозятся в Россию, получены за счет продажи наших нефти, газа, металлов. В принципе, продав все это, мы могли бы купить взамен настоящие товары, но предпочитаем именно зеленую бумагу, которая только дает право купить эти вещи когда-нибудь в будущем. Пока это “когда нибудь” не настало, выходит, что все богатства, добытые трудом, переданы за рубеж практически бесплатно. Все, что мы получили за них, – это уверенность в сохранности сбережений, потому что американским деньгам мы доверяем больше, чем своим.
Каждый год россияне покупают 30 млрд долл. Этот способ бегства капиталов в последние 2 – 3 года стал главным. Кстати, именно на эти 30 млрд экспорт наших товаров превышает импорт. Что и понятно – бумажные деньги, как уже говорилось, обходятся совсем не бесплатно.
Странная выходит ситуация – словно неведомая сила гонит российские деньги подальше от места рождения. Их принудительно останавливают – они находят новые способы убежать, им оставляют все меньше лазеек – они приобретают легальные формы. Но все равно бегут. Не меняется главное – не исчезает само стремление к уходу из страны. А практика показывает: если люди чего-то хотят, то обязательно добиваются. В этом – проявление силы человеческого духа. Только почему эта сила обращается против общего благополучия? Неужели зарабатывать для себя можно, только нанося вред другим? Нет, конечно, и благополучные экономики других стран это доказывают.
ЛАТИНОАМЕРИКАНСКИЙ СЮЖЕТ
Проблема, которую мы испытываем сегодня, известна миру довольно давно. В 80-е г. целый регион – Латинская Америка – был охвачен этим недугом. Из Бразилии сбежало 30 млрд долл., из Аргентины – 40, из Мексики – все 80. Ушедшие деньги подпитывали подъем где угодно – в Юго-Восточной Азии, в США, зато в странах-родителях экономическое развитие почти остановилось. Ведь “эмиграция” капитала означает, что предприятия не получают заказов, рабочие – зарплаты, а государство – налогов. Всем плохо и обидно. У многих появляется желание “окоротить” хозяев крупных капиталов, ищущих счастье в лучших землях.
Там тоже поначалу боролись с этим процессом силовыми методами. И толк был: волну приостановили. Но самого важного – возвращения осевших в других странах денег – не добились. Да и странно было бы ожидать возвращения средств в страны, где практически повсеместно царили гиперинфляция, коррумпированность и налоговый прессинг.
Поняв и оценив ситуацию, эти государства занялись оздоровлением внутренней экономической жизни. Меры по снижению налогов, обузданию инфляции, развитию свободных экономических зон быстро изменили положение вещей. Деньги стали возвращаться, пусть медленно неохотно. С начала 90-х вернулась четвертая часть вывезенного раньше. Капиталы возвращаются не из патриотизма: просто это стало выгодно. На исторической родине появилась возможность делать реальный бизнес. А где как не в своей родной стране предприниматель может работать успешнее всего: бразилец – в Бразилии, мексиканец – в Мексике, русский – в России?
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Что ж, латиноамериканцы нащупали свой путь, ведущий к подъему, хотя 10 лет назад им было ничуть не легче, чем нам сегодня. Снова встает вопрос: чем мы хуже?
Да, но пока у предприятий и предпринимателей налогами пытаются отобрать большую часть произведенного, а те, конечно, всеми силами сопротивляются. Производить и торговать они не перестают, но все заработанное стараются вывести подальше от любопытных глаз чиновников и налоговиков. В том числе и за рубеж.
Получается, что, создавая невыносимые условия для честного бизнеса, государство своими руками заставляет его быть невежественным, злым и непатриотичным. Ведь процветание сейчас зависит от умения хитроумно обмануть хотя бы те же налоговые органы, а не от способности сделать хороший и доступный по цене товар. Бегством капитала экономика говорит: здесь трудно, здесь очень тяжело, если кто-то может убежать в теплые края – бегите.
Напрасно надеяться, что потерю собственного капитала нам может заменить приток иностранного: уже кто-то, а он пропитан прагматизмом насквозь. И если у нас не хватает пряников удержать “своих”, то на иностранцев не хватит подавно.
Бегство капиталов – это нормальный способ выжить в ненормальной обстановке. Удерживать его силой можно, и даже, в общем-то, нужно. Но какой силач удержит поезд, катящийся в тупик, если рельсы наклонены именно туда?
Пока наши экономические условия мало отличаются от латиноамериканских двадцатилетней давности – те же безумно высокие налоги, коррупция. Получше положение с инфляцией, зато бушует чисто российская криминальная вакханалия. Куда и зачем возвращаться российским деньгам? Какая судьба их ждет здесь?
Отток капитала из страны ясно говорит: реформы практически остановлены, улучшения условий для ведения бизнеса в государстве давно не происходит.
В других странах некогда вывезенный капитал при оздоровлении внутренней обстановки не просто возвращается – он становится локомотивом экономического подъема. Нынешним экономическим расцветом, например, Китай обязан “хуацяо“ – китайцам-эмигрантам, разбогатевшим в других странах. Когда для них создали свободные экономические зоны и позволили спокойно работать, они вернулись в страну, стали вкладывать в нее деньги, создавать рабочие места, давать заработок миллионам своих соотечественников.
Когда условия хозяйствования в России будут столь же благоприятны, как в сегодняшнем Китае, то и к нам пойдет поток возвращающихся денег. Притча о блудном сыне станет действовать по полному сценарию. Для этого надо быть хотя бы такими же рыночниками, как китайские коммунисты.
Александр ТАРАСОВ
Фонд “Реформа”
