(Автор афоризма неизвестен).
Скандал, возникший вокруг “особых” отношений американского президента с девушкой Моникой, стал информационным хитом сезона. Все сразу заговорили о морали и политике, супружеской верности и женском равноправии. Конечно, россиянкам еще очень далеко до тех прав, которые сумели и успели завоевать наши западные товарки. Но изучать их опыт и делать выводы полезно. Хотя главный вывод очевиден – нельзя обижать девушек. Это небезопасно!
АМЕРИКАНСКИЕ МЕЧТЫ
В США брак пока не вышел из моды. Женщины по-прежнему стремятся выйти замуж, если только не хотят, чтобы их считали существами второго сорта. Они готовы на все ради любви и по справедливости добиваются того же самого от мужчин.
Что есть любовь в понимании американца? Трудно сказать. Этим вопросом задаются повсюду, но никто еще не дал на него исчерпывающего ответа. Страсть ли это или духовная близость, наваждение или физическое влечение? Каждый определяет ее по-своему, хотя, боюсь, времена Тристана и Изольды уже миновали.
Однако настоящее открывает все новые возможности для отступления от норм. Почти все прежние ограничения сломлены, почти все разрешено. И что говорить о виски, если никого уже не шокирует употребление наркотиков! Может быть, оттого и тоскуют американцы по прошлому. Как утверждает автор нашумевшей книги “Футурошок” Элвин Тофлер, тоска эта отражает подсознательное стремление к покою и обыденности.
Американцы оплакивают голливудских звезд, Микки Мауса, Бинга Кросби с его “Белым Рождеством”, Ширли Темпл в роли девчонки, ковбоя Тома Микса, Тарзана и Джейн в исполнении Джона Вайсмюллера и Морин О’Салливен, Риты Хейворт в умопомрачительных шортах, пластинок Бесси Смит и Алисы Фэй.
Организуются ретроспективы фильмов Бастера Китона, переиздаются старые журналы, фирма “Паркер” вновь рекламирует “бессмертную ручку, которой писали ваши отцы в 30-х годах”, по радио то и дело повторяют знаменитую “Войну миров” Орсона Уэллеса, а улыбка Хэмфри Богарта опять используется для рекламы галстуков.
Теперь не только пожилые, но и двадцатилетние, тридцатилетние американцы увлекаются ретро. Ветераны вспоминают о прошлом с законной гордостью, а молодежь, слушая их разговоры, видит в нем некий далекий, недостижимый идеал.
ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНЫ
Дэвид Фрост и Энтони Джей в книге, посвященной Англии и англичанам, замечают: “Обычно англичане крайне снисходительны в вопросах нравственности: вещей, которые они считают по-настоящему аморальными, не так уж много”. И все же квакерские традиции еще не полностью изжиты. Так, одна дама подала иск о том, что во дворе у нее “развешивают в непристойном виде мужские пижамы”, а директриса некоего учебного заведения запретила воспитанницам носить лакированные туфли, ибо “в их блестящей поверхности отражается нижнее белье”. Но довольно прочесть заголовки воскресных газет, чтобы убедиться в том, какие огромные перемены произошли в туманном Альбионе: “Сеансы черной магии в цыганском фургоне”, “Вечеринка с обменом женами”, “Известный уголовник – основатель секс-клуба для золотой молодежи” и т.д.
Сто лет тому назад женщины были лишены всяческих прав: избирательного, права собственности, права участвовать в политической жизни и занимать ответственные посты. “Теперь же, – саркастически замечают публицисты Фрост и Джей, – женщина стоит у кухонной плиты с полным сознанием своего равноправного положения”.
Изменения в статусе английской женщины комментирует авторитетный специалист Жермена Грир: “Феминистское движение возникло у нас главным образом как борьба за избирательные права. Виновницей главного своего несчастья является сама женщина: она так и не сумела найти свое место в этой жизни и потому в сорок лет вдруг осознает, что с детьми у нее нет общего языка, муж вечно занят, а для развлечений у него есть кое-кто помоложе, ей же ничего не остается, как сидеть дома, смотреть телевизор да убеждать себя, что это предел ее мечтаний, что она добилась в жизни всего. А чего – скажите на милость?! Да ровным счетом ничего. Просто плыла всю жизнь по течению”.
Одной из “подлинных революционерок нашего века”, по чьему-то меткому выражению, стала англичанка Мэри Куэнт, модельер. И действительно, пожалуй, ни в одной области не заметно таких революционных сдвигов, как в сфере моды. Мэри запустила на орбиту мини-юбку – это ли не победа в борьбе за женскую эмансипацию?!
“Однако, – признается модельер, – главная заслуга не моя, а четверки “Битлз”. Мы все только шли по их стопам… Но сама идея укоротить юбку пришла мне как-то вечером в “Савое”. Я увидела, что девушкам дико тяжело в длиннющих юбках выдержать бешеный темп рок-музыки. Куда легче двигаться в коротеньких, и к тому же публика сможет полюбоваться стройными ножками.”
Модели Мэри Куэнт как нельзя лучше отразили антиконформизм нового поколения. Впрочем, нечто подобное было и в 20-е годы, а Мэри лишь уловила то, что носилось в воздухе. Благодаря своей интуиции она и превратилась из простой ученицы шляпника с нищенским жалованьем в законодательницу мод, получающую сказочные доходы.
Или вспомним еще один английский типаж – Гленду Джексон, актрису небывалого темперамента и обаяния, с одинаковым успехом воплотившую на сцене и на экране и своих современниц, и героинь Шекспира.
“Воистину, перемены в нашем обществе огромны, – говорит она. – Детей зачастую воспитывает один из родителей, а другой живет себе в свое удовольствие, но мы все равно считаем это семьей, и вполне благополучной. Семейный разлад принято скрывать от посторонних. Между тем куда благоразумнее было бы взять да и разойтись. Наверное, идеальные семьи существуют лишь в нашем воображении, но мы все же цепляемся за этот идеал, не в силах переступить черту.”
ДЕТИ, КУХНЯ, ЦЕРКОВЬ
К трем китам немецкой женщины – Kinder, Kuche, Kirche (дети, кухня, церковь) – добавилось в последнее время еще одно “К” – комбинат или концерн. И не только добавилось, но и потеснило их: немка теперь работает, она стала независимой, реже посещает церковь, меньше времени проводит на кухне и старается, по возможности, не плодить детей.
Ныне фрау хочет быть любимой, желанной и требует к себе уважения, поскольку осознала, какую важную роль играет она в общественной жизни, ведь большинство избирателей в Германии – женщины. Половина немецких служащих носят юбку, а женщины-машинистки могли бы составить трехмиллионную армию. Правда, за равный труд женщина получает меньшую заработную плату.
“Мужчины думают, что мы созданы для их удовольствия, – негодуют феминистки. – Поэтому потчуют нас пустыми фразами, а в политику не допускают. Но мы сумеем постоять за себя, и новый мир целиком будет нашим.”
На старых открытках немецкая женщина предстает либо толстухой в кружевной наколке, либо этаким белокрылым ангелочком, а позади нее непременно маячит фуражка кайзеровского солдата.
Сегодня фрау стала более искушенной и агрессивной. В ее арсенале имеются все современные средства обольщения: мини-юбка, обтягивающие шорты, топ, бикини.
Общество потребления мало-помалу разрушает присущую немцам сентиментальность. Человек стал более свободен и одновременно более одинок, а врожденная чувственность, неудовлетворенные страсти, чрезмерные амбиции подчас, как неоднократно показывала история, толкают его на стезю зла.
ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ
При слове “Швеция” в голову непременно приходят шарикоподшипники, полуночное солнце, полярный круг, Грета Гарбо, социальная справедливость и любовь.
Как известно, именно в Швеции, в 1946 г., был введен в академическую программу такой деликатный предмет, как сексология. Прав был Гуидо Пьовене, когда писал: “Воспитание в этой стране основывается на знаниях, а не на запретах”.
“Мы не хотим, – заявляют шведы, – чтобы наши дети знакомились с физиологией на чисто эмоциональном уровне. Пусть их чувства будут освещены разумом”.
Рационализм шведов нельзя назвать кощунственным, ведь они никогда и не окружали физиологию литургическим таинственным ореолом. Жажду наслаждения они считают чем-то вполне естественным, а счастье, по их мнению, проблема сугубо личная.
Как бы ни были гибки рамки морали, все же ни мужчины, ни женщины не желают попадать в скандальные ситуации. Кстати, “скандал” – типично скандинавское слово. Один скандинавист как-то заметил, что Гедда Габлер – это воплощение страха общества перед публичным скандалом.
Многие считают, что своей независимостью, раскрепощенностью скандинавские женщины обязаны королеве Кристине, опередившей свою эпоху. Эта женщина знала семь языков, была математиком и астрологом, изучала философию и дипломатию, посещала лекции Декарта и скакала на коне, как заправский кавалерист.
ГОРЯЧИЕ ФИНСКИЕ ДЕВЧОНКИ
“Натуру финских женщин можно определить одним словом “вездесущие”, – отмечал Джон Стейбек. И действительно, финки наравне со своими мужьями ходят на охоту и забрасывают сети в море, воюют, читают лекции с кафедр, распоряжаются кредитами в банках, делают сложные хирургические операции, сверлят зубы, стригут и бреют мужчин.
Их равноправие отразилось и во внешности: высокие, крепко сбитые, со свежим цветом лица, соломенными волосами, открытым и независимым взглядом. А как шикарно смотрятся они в свитерах и голубых брючках на открытом рынке, у пристани, куда привозят тележки с малиной, клубникой, огурцами, березовыми вениками, черникой, свежайшей балтийской сельдью и лососиной. А пышнотелые финские массажистки и банщицы – это просто чудо! Никакого кокетства, одна забота о вашем здоровье. “А ну-ка, подставляйте свою спинку!” – ласково говорят они, и под их опытными руками ты словно перерождаешься.
Финских женщин нельзя назвать ретроградками. Вспомним, что они первыми в Северной Европе добились права голоса; это было еще в 1906 г. В страсти финок есть нечто языческое, наперекор затверженным с детства проповедям о грехе. Мужчины же робки: прежде чем сделать решительный шаг, им надо крепко выпить для храбрости. Но женятся они рано, после двадцати пяти уже редко встретишь неженатого финна. В этом есть известный расчет: молодым семьям существенно снижают налоги. Однако статистика показывает, что большинство браков все же заключается по любви, в чем и состоит залог семейного благополучия.
Однажды писатель Саватор Готта встретил в миланской галерее восьмидесятилетнего композитора Умберто Джордано, автора знаменитой оперы “Андре Шенье”; старец плотоядным взглядом провожал юную девицу.
– Ах, Умберто, в твои-то годы! – укоризненно покачал головой Готта.
– Этот порок времени неподвластен, – отозвался прославленный музыкант.
Подготовила
Серафима ЛАРИНА
