Раздел продукции по-российски

В самом конце минувшего года в нефтяной тематике на передний план вновь вышел сюжет, связанный с соглашениями о разделе продукции (СРП), временно оттеснив “гвоздь сезона” – проведение инвестиционных конкурсов и аукционов по продаже нефтяных компаний. Очевидно, что и в начале года нынешнего, по крайней мере до проведения обещанной приватизации “Рос-нефти”, к проблеме СРП будет приковано особое внимание.

В принципе оба вышеназванных направления – продажа нефтяных компаний новым собственникам и заключение соглаше-ний с инвесторами о разработке нефтяных богатств имеют общую цель – привлечение инвестиций в отрасль, остающуюся главным источником пополнения казны, но остро нуждающуюся в техничес-ком обновлении. Вопрос состоит лишь в приоритетах проводимой политики. У левых сил оба варианта особого восторга не вызы-вают, так как они направлены на усиление частной собствен-ности, но и здесь понимают, что без притока капитала в неф-тяной комплекс можно остаться “у разбитого корыта”. Поэтому с трудом, со скандалами, с оговорками, но процесс создания условий для капиталовложений в отрасль идет. В частности, как известно, в июле 1997 г. президент России подписал феде-ральный закон “Об участках недр, право пользования которыми может быть предоставлено на условиях раздела продукции”, ра-нее принятый Госдумой и одобренной Советом Федерации. В со-ответствии с ним, на основе СРП могут разрабатываться 7 мес-торождений сырья, 5 из которых – нефтегазоносные (Самотлорс-кое и Красноленинское в Западной Сибири, Ромашкинское в Та-тарии, Северосахалинское и Приразломное на арктическом шель-фе). По оценкам специалистов, перевод этих нефтяных объектов на условия СРП позволит добыть дополнительно за 20 лет экс-плуатации около 700 млн тонн нефти, а госбюджет получит около 13 млрд долларов. Кроме того, под режим СРП попали и два первых сахалинских проекта – “Сахалин-1 и 2″, соглашения по которым были заключены до решения об обязательном законо-дательном оформлении списка соглашений. Как мы видим, список проектов значительно меньше первоначально разработанного правительством, содержавшего 256 участков недр. И вот в са-мом конце 1997 г. правительство принимает решение внести в Госдуму дополнительный перечень объектов, по которым возмож-но применение правил раздела продукции. Но прежде чем кос-нуться его содержания, целесообразно рассмотреть саму сущ-ность этих правил.

Соглашение о разделе продукции представляет собой осо-бую, довольно простую форму взаимоотношений недропользовате-лей с государством, при которой первые платят вначале за пользование недрами (бонус, ренту, роялти), затем делятся с государством частью продукции и, наконец, выплачивают налог на прибыль, избегая многоступенчатой и постоянно меняющейся системы налогообложения. В мировой практике режим СРП не везде является основным видом регулирования, наряду с ним применяются и такие формы, как лицензирование, концессии, аренда. Из крупных нефтегазодобывающих государств подобного режима придерживаются Алжир, Ливия, Нигерия, Оман и некото-рые другие, тогда как, например, в США, Норвегии, Великобри-тании, Канаде, превалируют иные формы. Нетрудно заметить, что возможное соседство России с бывшими колониями, предпочитаю-щими СРП, создает некий негативный фон для внедрения этой формы налогообложения.

Надо сказать, что и исторически у нас весьма трепетно относились к стратегически важным топливным ресурсам. Так, до 15 сентября 1926 г., в период становления советского го-сударства, было предоставлено 144 концессии зарубежным фирмам (из 1900 предложений) и лишь одна из них приходилась на неф-тяную промышленность (японцам на острове Сахалин). Глава го-сударства В.Ленин уже в июне 1918 г. предписывал С.Шаумяну “на первое место ставить нефть”. Возможно, эта небезоснова-тельная идея и сейчас движет противниками широкого распрост-ранения режима СРП в нефтяной промышленности. Как отмечает известный экономист С.Глазьев, “нам нужен не любой, а макси-мальный экономический эффект, при production sharing он уже не может быть таким, хотя бы потому, что приходится платить за привлеченный капитал, кроме того, в этих соглашениях практи-чески все риски лежат на государстве” (“Нефть России” № 8, 1997, с.5). В качестве альтернативы СРП он видит эмиссию ак-ций нефтяных компаний на международном рынке.

Сторонники же разработки нефтяных богатств России на ос-нове действия СРП, а среди них не только политики, но и хо-зяйственники, со своей стороны указывают на ряд объективных факторов.

Во-первых, недостаточно выделить иностранному капиталу те сферы, в которых ему позволено действовать, надо, чтобы он еще захотел в них пойти. Начальный перечень нефтяных мес-торождений, подпадающих под правила СРП содержит, за исклю-чением Приразломного (где властвует “Газпром”), выработанные и трудноизвлекаемые запасы с низкой прибыльностью разработ-ки. Идея же С.Глазьева о выходе с российскими нефтяными цен-ными бумагами на международные фондовые рынки пока реализу-ется плохо.

Во-вторых, негативной чертой российского инвестиционно-го климата остается крайняя усложненность и непредсказуе-мость налоговой системы (режим СРП позволяет этот фактор в значительной мере нейтрализовать). Для требовательного за-падного инвестора – это путь к преодолению запутанной налого-вой системы и непредсказуемого политического климата в Рос-сии, позволяющий разрабатывать ресурсы на условиях, опреде-ленных в момент подписания соглашения. Субъектами соглашений выступают и российские регионы, что для них крайне важно.

И в-третьих, режим СРП вовсе не обязательно должен быть рассчитан только на иностранных инвесторов. Наиболее “патри-отичная” из отечественных нефтяных компаний – “Сургутнефте-газ” еще в начале 1997 г. выступила за перевод всех разраба-тываемых его месторождений на условия СРП. В этом случае, по ее расчетам, в ближайшие 20 лет удастся извлечь дополни-тельно около 260 млн тонн нефти, увеличение налоговых пос-туплений в казну составит 58 млрд деноминированных рублей, не считая 40 млрд рублей, которые получит государство за счет увеличения объемов продаж своей доли нефти и нефтепродуктов.

В результате правительство рискнуло направить в Думу дополнительный список месторождений, включающий в себя не столько выработанные, сколько новые нефтяные месторождения. В первую очередь это, видимо, будут Тимано-Печорский проект и проект “Северные территории” на европейском севере России, а также Киринский блок проекта “Сахалин-3″. Заинтересован-ность в своем участии в них проявили американские фирмы “Мо-бил”, “Тексако”, “Коноко”, французские “Тоталь” и “Эльф Аки-тэн” и ряд других. “Проходимость” северным проектам придает перспектива участия в них компании “Лукойл”, которая недавно приобрела контролый пакет акций регионального предприятия “Архангельскгеодобыча”, ранее тормозившего их реализацию своими требованиями. На заседании правительственной комиссии по разделу продукции был выражен оптимизм, связанный с тем, что в проектах “появился надежный партнер – компания “Лу-койл”, имеющая богатый опыт работы по соглашениям о разделе продукции, а также хорошие деловые связи с американскими компаниями”. Что касается проекта “Сахалин-3″, то здесь си-туация сложнее. Если “Мобил” и “Тексако” согласились отдать треть участия “Сахалинморнефтегазу” по Киринскому блоку, то “Экссон” такого решения по Восточно-Одоптинскому и Аяшскому блокам пока не принял. Этим и объясняется “усеченное” реше-ние. Вообще же при разработке первых двух сахалинских про-ектов на условиях СРП логично и последующие реализовать в рамках этой же схемы, учитывая и интересы создания единой инфраструктуры.

Не удалось, вместе с тем, добиться ясности еще по двум крупнейшим проектам в нефтедобыче, первоначально определяе-мых условиями раздела продукции. Речь идет о Приобском мес-торождении и разработке Центрально-Хорейверской впадины в Ненецком автономном округе (с участием соответственно амери-канских фирм “Амоко” и “Экссон”). В первом случае российский партнер – компания “ЮКОС” вроде бы решил обойтись собственными силами после нескольких лет переговоров и демонстрации тес-ных отношений с американским партнером. Остается неясной судьба выигранного “Амоко” в 1993 г. тендера на разработку Приобского месторождения. Теперь его вроде бы принято считать лишь конкурсом на приоритет в партнерстве, без четких обяза-тельств перед победителем. Но остается и южная часть место-рождения, где с “Амоко” сотрудничает другая российская ком-пания – “Югранефть”. “ЮКОС” же, видимо, в случае разрыва до-говора придется возместить американцам их затраты. В случае же с “Экссоном” по Центрально-Хорейверской впадине конкурс и вовсе решено признать недействительным (он состоялся в 1996 г.). Вряд ли подобные повороты повысят авторитет России на международном рынке инвестиций, но последнее слово и в этих двух случаях еще не сказано.

Теперь о перспективах включения новых месторождений в закон, регламентирующий возможность СРП.

Если исходить из чисто фракционных пристрастий, то они невелики. Для необходимого большинства – 226 голосов в Думе чистых сторонников (“Яблоко”, “НДР”, “Российские регионы”) недостаточно – порядка 160 голосов в сумме. Однако последние думские голосования показали, что по прагматическим интере-сам фракции голосуют отнюдь не единообразно. И здесь ключе-вую роль может сыграть региональное лобби. Еще до принятия первого списка с собственными инициативами по СРП выступили Ханты-Мансийский автономный округ, Сахалинская, Оренбург-ская, Астраханская, Пермская области, Красноярский край, республики Башкортостан, Коми и другие регионы России.

Региональный интерес во включении их ресурсов в пере-чень для СРП очевиден, а Татарстан и вовсе принял в 1997 г. собственные нормативные акты на этот счет. Здесь заявлено, что Татария, как суверенное государство, не должна испраши-вать согласия Госдумы России на право разработки своих мес-торождений на условиях СРП, а может принимать решения самос-тоятельно. Так что можно ожидать нового раунда торгов между Думой, правительством, регионами по поводу содержания завет-ного списка. Вот только наши российские перепитии мало за-метны для тех, чьи средства предполагается привлекать, а без их интереса они скорее носят характер “бури в стакане воды”. Хотелось бы, однако, чтобы именно реальная экономическая практика определила правоту сторонников или противников раздела про-дукции.

Сергей КОЛЧИН


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Радиоактивный Гоголь
Что, по-Вашему мнению, стоит за перераспределением функций в правительстве?
Развитие малых предприятий – дело государственное
Полпред СНПР на Эльбрусе
Потому, что стыдно
Посчитали деньги в чужом кармане
ПРОГРАММЫ ПОВЫШЕНИЯ ЗАНЯТОСТИ
Ореол красоты
НЕ ХВАТАЛО ОДНОГО СТАНКА
Молочные реки
Развитие малых предприятий – дело государственное
Новый социализм для будущей России
В Багдаде пока неспокойно
Исключение из правила
А счастье было так возможно… после праздников
Рубль – да не тот…
Совещание аппарата СНПР
Недосол на столе
Перемена мест слагаемых
Зачем Центробанку деноминация


««« »»»