Зачем Центробанку деноминация

4 августа 1997 г. Центральный банк вынес решение №32 “О деноминации рубля и изменении масштаба цен с 1 января 1998 г.”. Так был запущен механизм стирания трех нулей с российских денег и ценников. Мероприятие, декларируемое организаторами как чисто техническая акция, вызвало в экономических и общественных кругах весьма широкий резонанс.

ХИТРАЯ УЛЫБКА ГЛАВНОГО БАНКИРА

В первые же дни после объявления деноминации на вопрос о ее целесообразности публично и официально ответил С.Дубинин: во-первых, без лишних нулей легче вести бухгалтерский учет, а во-вторых, момент перехода от старых цен к новым символизирует переход от периода нестабильности ко времени устойчивости финансовой системы и, соответственно, периоду экономического роста.

Справедливы ли эти доводы? Не совсем.

По меньшей мере, в первый год бухгалтерию вести станет не проще, а труднее по той простой причине, что “мириться проще со знакомым злом”. Привычка считать все в старых ценах, без всяких шуток, является условным рефлексом и глубоко сидит в сознании человека. Переучивание, замещение в сознании одних цифр другими неизбежно вызовет психологический дискомфорт и определенный процент ошибок, недопониманий, а также умышленного мошенничества. Поэтому жить с новыми деньгами некоторое время будет неуютно и хлопотно, а отнюдь не просто и легко.

Достижение же финансовой стабилизации остается нерешенной задачей. Что это за стабилизация, когда недоимки в консолидированный бюджет только за 1996 г. составили небывалую цифру в 110 трлн руб., в 1997 г. правительству не удается исполнить бюджет даже в рамках предлагавшегося секвестированного варианта, а расходы на обслуживание государственного долга в 1998 г. прогнозируются в размере 25% федерального бюджета?

Таким образом, аргументы Председателя ЦБР очень спорны, а хитрая улыбка, сквозившая в самых первых выступлениях по поводу деноминации, лучше всяких доказательств говорит о том, что у этой меры есть “второе дно”. Найти эту скрытую причину довольно важно, ибо это заставляет понять, чего же добивается Центральный банк от граждан, что стремится заставить их сделать. Мои дальнейшие рассуждения посвящены ответу именно на эти вопросы.

ЦЕЛИ ЦЕНТРОБАНКА

Посмотрим на состояние денежно-кредитной сферы России глазами главного банка страны.

В 1996 г. все мучительные финансовые проблемы государства несколько приостановили свое развитие. Медики назвали бы такое состояние “стабильно тяжелым”. Официальные же финансисты тоже очень часто использовали понятие “стабилизация”. Кризис в финансах сохранялся, но в катастрофу перерасти уже не угрожал. Это и было названо финансовой устойчивостью.

Долларизация и бегство капиталов достигли фантастических масштабов. Если в 1993 г. банками для нужд своих обменных пунктов было ввезено 8,7 млрд долл., то в 1995 г. эта цифра составила 20,2 млрд. А ведь ввезенные из-за рубежа денежные знаки зарубежных государств – это прямое беспроцентное кредитование центральных банков этих стран. Еще с десяток миллиардов долларов остается за кордоном в виде невозвращенной экспортной выручки.

Центральный банк России взирает на все это с поразительным равнодушием. Соответствующие околополитические круги с удовольствием переводят разговор в русло распродажи России при прямом попустительстве властей и, как итог, доводят свои рассуждения до американского, жидо-масонского и прочих заговоров против страны. Однако, помимо политического бреда, спокойствие Центробанка при нарастании утечки капиталов имеет и разумное объяснение.

Бездействие ЦБ продиктовано заинтересованностью именно в таком течении дел. Долларизация нужна правительству, она – часть его финансовой политики и главный способ регулирования экспорта, импорта и валютной торговли.

Какая же радость в долларовом завоевании России, спросите вы? Объяснить нетрудно.

СТРЕМЛЕНИЕ К СЛАБОМУ РУБЛЮ

Во всем мире экспорт товаров считается важнее импорта, и в задачи любого центрального банка входит поддержание способствующего этому валютного курса. А это значит, что национальная валюта (для нас – рубль) должна быть как можно слабее, дешевле. Тогда вывозить товары станет выгоднее, а ввозить – нет.

Теория о главенстве вывоза товаров руководствуется тем, что повышенный экспорт заставляет больше производить, увеличивает занятость населения, а импорт же, наоборот, составляет конкуренцию внутренним производителям и тормозит экономическое развитие. В этих рассуждениях много спорного, но оставим споры высокой науке. Для нас главное понять, что Центральный банк России действует в рамках этих представлений и стремится именно к слабому рублю.

Как известно, любая, даже здравая мысль, доведенная до крайности, становится абсурдом. Так и в экспортно-импортной политике нормой считается превышение вывоза над ввозом на одну десятую, максимум – на одну пятую часть. У нас же подобный разрыв в 1995 г. был двукратным, а в 1996 достиг уровня 2,3 раза. Это говорит уже не о загруженности мощностей экспортно-ориентированной части экономики, а о бегстве из страны огромных материальных ценностей.

Рынок, как известно, любит быть в равновесии. Поэтому если в торговле товарами существует сильнейший дисбаланс, то его следует компенсировать финансовыми инструментами. Именно “бегство капиталов”, как в форме невозврата валютной выручки, так и в форме накопления наличной валюты гражданами, компенсирует разрыв между ввозом и вывозом, позволяет удерживать курс рубля на низком уровне.

Таким образом, именно долларизация стала способом удержания рубля на приемлемом для крайне высокого экспорта уровне. Более того, она стала главным и единственным способом экспортного стимулирования. Сколь-нибудь повышать импорт нельзя – это совсем подорвет те отрасли, которые работают только на внутреннего потребителя, и множество регионов, не имеющих заводов, что-либо вывозящих из страны, окажется совсем без средств к существованию. Значит, следует благодарить судьбу за население, с удовольствием скупающее доллары в непостижимых количествах, и иногда подстегивать спрос в моменты торможения активности скупки. Только это и помогает поддерживать фантастический разрыв между ввозом и вывозом товаров.

ПРОБЛЕМЫ 1997 Г.

За этот год нужно было добиться стабилизации производства ВВП, чтобы доказать, что реформы, пусть и с опозданием, но дают свои плоды. Впрочем, это – парадная, пропагандистская цель. С черного входа повседневности перед правительством стояли проблемы удержания сбора налогов хоть на сколь-нибудь приемлемом уровне и недопущения оттока денег с рынка ГКО при снижении его доходности. А тут еще президент бьет кулаком по столу: “Выплатить задержанные пенсии!”, “Рассчитаться с долгами по зарплате!” Его не волнует, что бюджетная политика давно уже не дает для этого достаточных средств. Приказал – сделать. Как следствие, – краткосрочные задачи становятся единственным ориентиром работы Центрального банка России. И если экономика своими колебаниями угрожает их выполнению, ее надо поставить на место.

А экономика получила все основания для начала выздоровления. Политическая тряска президентских выборов утихла, ВВП стабилизировался, как результат – начало возрастать доверие к рублям.

Спрос на доллары как средство накопления, естественно, снизился. Сложилась кризисная ситуация, когда масса долларов давит на рынок и угрожает резко усилить рубль. Центральный банк этого допустить не может как по соображениям престижа конторы (его обязательства – держать рубль в заданном на год коридоре), так и по соображениям поддержки экспорта. Как результат, – Центральный банк массово скупает валюту. Валютные резервы ЦБ России увеличились с февраля по июль 1997 г. в 1,6 раза – с 14,3 до 22,5 млрд долл. Самое печальное было в том, что этот процесс совсем не собирался останавливаться, ведь валютный курс следовало держать стабильным. Экономика же ежемесячно генерировала по полтора миллиарда долларов, не востребованных ни импортерами, ни гражданами-покупателями валюты, и Центральный банк покупал их в роли последней инстанции. Не делай он этого – лишняя валюта обвалила бы доллар, за ним экспорт, а за ним – федеральный бюджет, который наполовину держится от налогов с экспорта. Иначе говоря, дедолларизация (отказ внутренних потребителей от использования доллара в качестве средств накопления) сделала бы ненужным гипертрофированный экспорт, снизила его обороты и лишила бы бюджет налоговых доходов. Именно удерживая спрос на иностранные денежные знаки, Центральный банк скупал валюту. Но долго это продолжаться не могло, хотя бы потому, что скупая доллары и продавая рубли, он расширял рублевую массу до такой степени, когда она автоматически стала бы разгонять инфляцию. Поэтому необходимо было разрешить проблему “лишних” долларов, найти им частного хозяина, вместо Центрального банка России. Перед ЦБ России встала задача переложить бремя покупки долларовой массы с себя на других участников рынка.

“ГРАЖДАНЕ, НЕ СДАВАЙТЕ ВАЛЮТУ!”

Для решения проблемы необходимо было заставить частные лица и коммерческие банки покупать так же много долларов, как и прежде. Для этого, в свою очередь, следовало подорвать их доверие к рублю как к средству накопления, испугать рынок, продемонстрировав ему слабость российской экономики. Причем, желательно на деле эту слабость не увеличивать, а только имитировать нестабильность.

Вот здесь мы и подходим к идее деноминации. Она подходит в данной ситуации как нельзя лучше. Никак прямо не влияя на реальную экономику, это мероприятие оказывает максимальный психологический эффект, наступая на давнюю больную мозоль общества – боязнь денежных реформ. Предыдущие правительства постарались воспитать у населения стойкий рефлекс: обмен денег – потеря сбережений. То есть, как только речь заходит об обмене, все рублевые сбережения стремительно перетекают в альтернативные формы – доллары, недвижимость, товары длительного пользования. Нынешнее поколение советских людей от этой привычки не избавится, видимо, уже никогда.

Технология реализации принятого решения такова: объявить о деноминации заранее, как много раз обещалось чиновниками Минфина и Центробанка, – за 6 месяцев. Это оставляет достаточно времени для бегства от рубля, причем паника “размазывается тонким слоем” на полгода, питая все это время спрос на доллары. А первый и последний месяцы периода, когда этот спрос экстремально высок, он может использоваться и для сокращения валютных резервов Центрального банка, что позволит и в будущем, когда спрос на валюту перейдет с ажиотажного на естественный уровень, поддерживать доллар еще некоторое время.

Что, в общем, и было сделано.

ЧТО ПОЛУЧИЛОСЬ

Стоит отметить, что маневр со снятием нулей с российских купюр достиг всех своих целей. Резкое понижение спроса на доллар сменилось столь же резким его повышением. Рублевая масса, потеряв доверие граждан, перестала расти, стабилизировалась, вновь начав обслуживать только текущий товарный оборот. Валютные резервы стали понижаться, приходя в норму после крайне высокого летнего уровня. Курс доллара остался стабильным.

Долларизационно-экспортная ориентация российской внешней экономической политики, оказавшаяся в кризисе в первой половине 1997 г., полностью восстановила свои позиции во второй его половине.

ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО БАНКА

Центральный банк, конечно, решил свои проблемы. Но следует понимать, что период действия эффекта деноминационной паники – год. Далее – диспропорции между ввозом и вывозом снова обнажатся. Что делать тогда? Неясно. Получается, что кризис не преодолен, а лишь отложен. Правда, следует признать, отложен он с высочайшим мастерством, так тонко, что никто и не заметил не только того, как была решена проблема, но и того, что она вообще существовала.

Умение проводить сложные финансовые маневры и добиваться поставленных целей делает честь специалистам ЦБ России. Однако уже во второй половине 1998 г. им снова придется решать те же самые проблемы, но уже новыми методами. Вполне возможно, что на сей раз полем “боевых действий” станет валютный курс. Увеличение коридора колебаний с 5 до 15% подтверждает это. Что стало причиной такого расширения – неуверенность в собственных силах или более или менее продуманный план, – будет видно несколько позже.

ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ЭКОНОМИКИ

Так или иначе, но отношение экспорта к импорту как 70 к 30 очень нестабильно. По сути, многие “банановые республики” в Африке имеют примерно такую же внешнюю торговлю, строящуюся на вывозе почти необработанных полезных ископаемых (нефти, металлов) или какой-нибудь специфической местной агрокультуры (от чая до наркотиков). Способов поддержания активного торгового сальдо достаточно много, но часто и делать для этого ничего не надо – капиталы в виде повышенного экспорта сами по себе бегут из бедной страны. Однако иногда экономика проявляет желание переориентировать производство с экспорта низкотехнологичных товаров на более совершенное внутреннее производство. Для этого на те же нефть и металлы увеличивается внутренний спрос, равно как возрастает спрос на отечественные деньги. И в Африке, и в России экономическое возрождение начинается с дедолларизации. А когда национальное правительство принудительно останавливает эту тенденцию, оно готовит почву, хотя и не для нового спада, но, однозначно, для долгой экономической стагнации.

Александр ТАРАСОВ,

Фонд “Реформа”


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Что, по-Вашему мнению, стоит за перераспределением функций в правительстве?
Полпред СНПР на Эльбрусе
Развитие малых предприятий – дело государственное
Посчитали деньги в чужом кармане
Потому, что стыдно
Раздел продукции по-российски
ПРОГРАММЫ ПОВЫШЕНИЯ ЗАНЯТОСТИ
Ореол красоты
НЕ ХВАТАЛО ОДНОГО СТАНКА
Молочные реки
Развитие малых предприятий – дело государственное
Новый социализм для будущей России
В Багдаде пока неспокойно
Исключение из правила
А счастье было так возможно… после праздников
Рубль – да не тот…
Совещание аппарата СНПР
Недосол на столе
Перемена мест слагаемых
Радиоактивный Гоголь


««« »»»