Развитие малых предприятий – дело государственное

Интервью с президентом Фонда “Реформа”, лидером Социалистической народной партии России Мартином Шаккумом

РУССКИЙ БУМ – ВОЗМОЖЕН

– Когда читаешь Ваши статьи, Мартин Люцианович, возникает мысль: мы дошли до последней черты, отступать некуда. Действительно, правительство у нас сейчас ругают все, и даже президент Ельцин.

Экономика в упадке, безработица растет. СМИ переодически пугают “русским бунтом”. Но я Вам задам парадоксальный вопрос: а возможен ли русский бум?

– В принципе, рост после кризиса – это закономерность истории. Большинство сегодняшних государств с благополучной экономикой – Франция, Италия, Германия, Япония – в итоге второй мировой войны потеряли больше половины национального богатства. Но они сумели преодолеть кризисную ситуацию. Так что спад вполне может быть предвестником бурного роста. Оказавшись на краю пропасти, люди психологически мобилизуются, консолидируются, объединяют усилия. Но ничего не происходит само собой. История дает немало примеров и того, как оказавшиеся на краю пропасти в эту пропасть “благополучно” скатывались.

Правда, поддерживать систему с такими мощными ресурсами, как у нас, можно достаточно долго. Поэтому сегодня не стоит беспокоиться относительно “бессмысленного, беспощадного русского бунта”. Социальным психологам хорошо известно, что пассионарность, активность людей в фазе экономического спада снижаются и, напротив, растут в периоды развития и модернизации. Вспомните, насколько динамичной, насыщенной протестными акциями была общественная жизнь в 90 – 91 годах. И сравните с нынешней затхлой атмосферой.

– Почему же не возникает потенциал сопротивления?

– В периоды спада власть использует свой главный ресурс – цинизм. Происходит катастрофа за катастрофой, люди бросают свои дома и уходят в большие города, где можно хотя бы физически выжить, сужается наше жизненное пространство, но “все виноваты, кроме действующей власти”. Политика превращается в бесконечную мыльную оперу, где все роли четко расписаны, а экономика – в кормушку для олигархических группировок. Это не заставляет идти людей на баррикады, а ведет к распаду и деградации общества.

Такой тихий распад – пострашнее любого бунта.

Это вымирание – гибнут люди, города, школы, нравственность. При этом элита делает вид, что ничего не происходит: продолжает делить собственность, отрывая от государства кусок за куском. У Центрального банка и Минфина достаточно рычагов, чтобы поддерживать курс рубля и состояние валютных резервов. И главный ресурс власти – повторяю – цинизм. Никому ничего не платят – ни людям, ни предприятиям.

Надо понимать, что сам по себе бунт ничего не изменит – ну побьют стекла в витринах магазинов, потом подметут прилавки. Даже если леворадикалы сформируют свое правительство, оно просуществует 2 – 3 месяца, не решив ни одной из реально существующих проблем.

Надеяться, что беспощадный бунт сметет все и вся, -– наивно и опасно. Тактика власти, даже чисто финансовая, являет собой пирамиду. В ее основании – все богатство государства, потому выстраивать ее можно гораздо дольше, чем какое-нибудь МММ. Да, наш внешний долг в расчете на каждого российского гражданина вырос в 7 раз за последние 7 лет. Ну и что дальше? Ведь расплачиваться за это придется не сегодняшним правителям, а нашим детям и внукам.

– Так, может быть, все-таки Запад нам поможет?

– Такая ситуация прекрасно устраивает Запад. В отличие от наших политиков там смотрят далеко в будущее. Они прекрасно видят, что в России разрушаются самые главные институты общества – система образования, нравственная основа, научный потенциал нации. Вот что главное в современном мире, а не пресловутая нефть, о которой так пекутся наши политики. Цена ее упала на мировых рынках за последние два-три месяца на 20 процентов. В мире кризис перепроизводства нефти – развивающихся и отсталых стран столько, что они выбрасывают ее на рынок куда больше, чем нужно. Вот и представьте: пусть мы продадим за рубеж 300 миллионов тонн нефти. Даже если бы она обходилась даром, а это далеко не так, мы получили бы за всю выкачанную нефть 30 миллиардов долларов. И что эта сумма значит для всей страны?

– Для страны, наверное, немного, а для господина Березовского – неплохая прибавка к пенсии.

– Но самое–то главное, что эти 30 миллиардов страна не получит. Они все уйдут на покрытие расходов по добыче и транспортировке нефти. Весь смысл продажи сводится к тому, чтобы оставить часть выручки в западных банках на частных счетах. Торгуя сырьем, страна, по сути дела, работает себе в убыток. Чем дольше тянется такая ситуация, тем больше проедается потенциал возрождения.

А такой потенциал пока есть, и его составляющие – это система образования, научные кадры, нравственная база общества. Экономические же ресурсы сегодня играют вспомогательную роль. В 21 веке все развитие будет определяться именно интеллектуальным потенциалом. Не случайно Запад перекупает наши лучшие интеллектуальные кадры.

Этот аспект должен быть понят властью и обществом четко и однозначно. Чем дольше будет тянуться самообман, пассивное пребывание в виртуальной реальности, тем меньше шансов на выживание.

ПРОГРАММЫ ПОВЫШЕНИЯ ЗАНЯТОСТИ

– С Вами трудно не согласиться. Но общие рекомендации сейчас звучат отовсюду. У Вас есть конкретные программы или технологии изменения ситуации?

– Да, и многое реально можно сделать уже сейчас. Нужны крупномасштабные комплексные программы как федерального, так и регионального социально-экономического развития. Подобными программами как раз и занимается наш Фонд, хотя они называются более скромно: программы повышения занятости населения.

– Можно привести конкретный региональный пример?

– Например, первый опыт такого рода программы был нами реализован в горных и предгорных районах Дагестана. А это один из самых трудных регионов России, где безработица доходила до 18 процентов.

Идеология программы заключается в том, что профессиональная фирма, в данном случае одна из структур Фонда “Реформа”, проводит обследование регионов и выясняет потребность местного рынка в тех или иных товарах и услугах. Мы провели подробное обследование, затем создали программу насыщения региона местными товарами.

Рабочие места в Дагестане пришлось создавать практически заново. В основном это были предприятия по переработке мясной и молочной продукции, производству строительных материалов, линии разлива соков и вина, оборудование для сервисного обслуживания.

Наши разработчики находили самые критические места в экономике и определяли пути их ликвидации. Например, республика производит много фруктов, а они не реализуются и пропадают. Значит нужно создавать цеха по их переработке в соки и консервы.

Программа стала выражением современной активной стратегии занятости. Пассивной политике социальной защиты, дотаций и пособий была противопоставлена политика социального развития – государственных вложений в создание новых рабочих мест. В отечественной практике это практически был первый лизинговый проект.

– Не уверена, что для всех понятна технология лизинга. В чем ее суть?

– Чтобы запустить всю региональную программу, было создано государственное предприятие “Занятость”. Оно передавало оборудование будущим владельцам, но не бесплатно. Первоочередной взнос составлял 20 процентов стоимости оборудования, а затем в течение трех лет они расплачивались за него уже полностью.

Каждый год с этих предприятий поступают лизинговые платежи, которые реинвестируются в производство. Государство получает налоги, жители – колбасу, масло, хлеб, которых они раньше и не видели в продаже, а главное – работу. И все это на самоокупаемой основе. Государство все, что вложило, получило обратно. Программа может быть и однократной, хотя гораздо интереснее постоянно реинвестировать средства, увеличивая поступления в бюджет.

Хочу подчеркнуть – в села Дагестана благодаря программе пришли прогрессивные технологии, которые потребовали не только финансовых затрат. Люди ведь не родятся предпринимателями, надо научить их быть хозяевами своего дела, работать эффективно, рентабельно. Поэтому были организованы специальные обучающие курсы. У многих пробудилась изобретательность, хозяйская смекалка.

Участниками программы становились люди пусть и небогатые, но предприимчивые. На первый взнос за оборудование деньги порой занимались у родственников и соседей, потому что арендаторы поняли – через несколько месяцев все вложенное окупится. И не ошиблись! Более того, люди настолько поверили в программу, что начали вкладывать средства в коммуникации, в строительство зданий для размещения оборудования.

Это была государственная программа, и поэтому она эффективно сработала. Предприятия работают и по сей день, и все платят в бюджет.

– Несмотря на то, что в российский бюджет почти никто не платит?

– Вот именно. Для нашего времени – нереальная, почти парадоксальная ситуация: в отдаленных горных дагестанских селах работают все предприятия, созданные в ходе программы, и честно платят лизинговые платежи.

Для получателей оборудования лизинг удобен потому, что расплачиваются за него в рассрочку и на льготных условиях. С другой стороны, он выгоден и государству – средства возвращаются в Фонд занятости и вновь идут на создание новых рабочих мест.

Для каждого производства мы подготовили пакет типовых документов. Были найдены десятки оригинальных управленческих решений. Например, для малого предприятия трудно найти бухгалтера, мы организовали систему, когда один квалифицированный бухгалтер обслуживает до 20 предприятий.

Но, к большому сожалению, программа оказалась выполненной Фондом занятости только наполовину.

Из запланированных 50 миллиардов было выделено только 25. Больше средств не оказалось, потому что наше правительство посчитало: важнее платить пособия по безработице, чем создавать рабочие места. Но рано или поздно наступит момент, когда даже для выплаты пособий денег не станет: количество безработных все растет, а рабочие места сокращаются.

НЕ ХВАТАЛО ОДНОГО СТАНКА

– Насколько мне известно, подобную программу Вы осуществляли и в другом российском регионе – Ивановской области. Там она тоже дала эффект?

– Регион региону рознь: в Иваново мы использовали другие подходы. В этой области большой производственный потенциал, но предприятия там стоят. Нужно было определить почему. Иногда выяснялось, что не хватает одного станка, чтобы запустить целую технологическую цепочку, вдохнуть жизнь в предприятие. А это предприятие – определяет жизнь целого поселка.

Но тот самый станок, ключ к решению всей проблемы, отыскать труднее всего. Для этого необходимы специалисты экстра-класса, которые работают в структурах нашего Фонда.

– Не сомневаюсь, что в Фонде работают высококлассные специалисты, но разве подобные работы не способны выполнять другие организации?

– Практически только наш Фонд располагает уникальным подбором специалистов, способных создавать и запускать подобные высокотехнологичные, наукоемкие программы. Ведь приходится решать целый комплекс вопросов – маркетинговых, финансовых, кредитных, управленческих.

Мы выиграли тендер Всемирного банка. Оказалось, что мы лучшие не только в России, но и среди многих западных фирм, которые участвовали в тендере на проведение программ занятости в регионах России. Но суммы, которые выделяет Всемирный банк, незначительны. Запад никогда не будет по-настоящему нас развивать, в лучшем случае можно расчитывать на жалкие подачки. Безусловно, экономика России остро нуждается в таких структурах, как наш Фонд, и мы не делаем секрета из своих технологий. Но их создание должно стать государственной задачей.

– Получается, что каждый раз на пути программы вставал барьер – нехватка средств.

– Да, Ивановская программа тоже была закрыта из-за недостатка средств. Она успела реализоваться только на двух предприятиях, которые успешно работают. Ивановцы до сих пор благодарят нас за рекомендации.

Сейчас Юрий Михайлович Лужков в Зеленограде решил проводить такую программу. Ее последовательно поддерживает префект Алексей Алексеевич Ищук, и она уже начинает воплощаться. Зеленоград – город электронной промышленности, которая в основном безнадежно отстала от Запада, но в отдельных секторах все же конкурентоспособна. Нужно определить эти жизнеспособные точки, провести маркетинг рынка, те исследования, которые сами предприятия сделать не в состоянии. Вот так мы запускаем заводы.

Что могла бы дать целенаправленная мобилизация ресурсов на создание рабочих мест? Если в регионе с миллионным населением на программу затратить один миллиард, то уже через год поступления налогов в бюджет на 65 процентов окупят ее. Безработица пойдет на убыль, а рынок будет насыщен необходимыми товарами.

– Владимирская область соседствует с Ивановской – проблемы там схожие. Люди прочитают газету с Вашим интервью, узнают о ноу-хау Фонда. Уверена, что многие заинтересуются этими программами, малыми предприятиями, лизингами. Ну а дальше что делать? Как они могут стимулировать руководство своего региона к сотрудничеству с Фондом?

– Сейчас мы пытаемся это стимулировать сами. Снят фильм о Дагестанской программе, готовится еще один – по Зеленограду. Будем направлять всем губернаторам кассеты с фильмами и материалы по программам. Мы очень надеемся, что руководители региональных центров занятости, экономические ведомства проявят интерес к этой информации.

Сейчас центр ответственности и принятия решений смещается в регионы: они вынуждены заниматься самовыживанием. Мы готовы вместе работать и вполне конкретно помогать.

СВОЕ ДЕЛО – МИЛЛИОНАМ РОССИЯН

– Мне кажется, что Ваши программы имеют следствием решение той задачи, которую провозгласили и провалили нынешние реформаторы – создание многочисленного класса собственников.

– Программы способствуют созданию настоящего среднего слоя и настоящего честного бизнеса. За счет процветающего среднего бизнеса обеспечивается уровень жизни в той же Франции или Италии. В Испании экономика в основном состоит из малых предприятий – это был их путь возрождения после падения режима Франко. Америка, 33-й год: первое, что сделал президент Рузвельт, – это федеральные программы занятости населения.

Но то, что создаем сегодня мы, по классу на порядок превосходит “импортные” подходы. Наши ученые буквально “перелопатили” весь западный опыт и привнесли очень много собственных интересных наработок.

– Наверное, это еще и база для политической стабильности. Тот, у кого есть работа, свое собственное дело, бастовать не станет.

– Конечно, такая программа позволяет решать не только вопросы развития предпринимательства. Идет обучение людей и технологиям, и экономике, и бизнесу. Когда программа проводится масштабно, подключаются органы внутренних дел, организуется системная защита от рэкета.

Наши программы создают условия настоящего рынка, пробуждая потенциал людей и экономики. А настоящий рынок сориентирован на рентабельность и эффективность. По Дагестанской программе мы 90 процентов оборудования закупили на российских предприятиях, обеспечивая не только прямую, но и косвенную занятость. То есть позитивный эффект был достигнут даже не в одном регионе, он выявился на десятках предприятий по всей стране.

– Насколько реальна возможность того, что правительство использует Ваш опыт в разработке путей выхода из кризиса?

– Пока приходится говорить только о реальности конкретных программ Фонда, дающих огромный эффект. Их результаты можно в буквальном смысле потрогать руками. Уже созданы сотни производств, которые действующая власть просто не хочет замечать. И пока это отношение не изменится, трудно говорить о решении масштабных задач. Чтобы принять наши подходы и использовать их, власть должна проявить свои самые главные качества – политическую волю и здравый смысл.

Беседовала

Татьяна СУХОВА


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Что, по-Вашему мнению, стоит за перераспределением функций в правительстве?
Полпред СНПР на Эльбрусе
Развитие малых предприятий – дело государственное
Посчитали деньги в чужом кармане
Потому, что стыдно
Раздел продукции по-российски
ПРОГРАММЫ ПОВЫШЕНИЯ ЗАНЯТОСТИ
Ореол красоты
НЕ ХВАТАЛО ОДНОГО СТАНКА
Молочные реки
Новый социализм для будущей России
В Багдаде пока неспокойно
Исключение из правила
А счастье было так возможно… после праздников
Рубль – да не тот…
Совещание аппарата СНПР
Недосол на столе
Перемена мест слагаемых
Зачем Центробанку деноминация
Радиоактивный Гоголь


««« »»»