Предисловие

Революционные изменения, происшедшие в России и в мире с середины 80-х годов, заставляют нас переосмысливать ключевые проблемы общественного развития. Среди них – понимание социализма. Еще совсем недавно певцы либерализма и “конца истории” уверяли нас, что социализм во всем мире доживает последние дни. Известный социолог Ральф Дарендорф писал в 1989 году: “Конечно, термин “социализм” еще употребляется. Но с гораздо большим энтузиазмом избиратели в Ленинграде и Данциге, студенты в Пекине обращаются к другим понятиям – и прежде всего их занимает волшебное слово “демократия”. Политическая и эко- номическая система, господствовавшая многие десятилетия, не оправдала себя, и поэтому от нее сейчас отказываются. Под лозунгом социализма уже не только нельзя одержать победы на выборах, но почти повсеместно это приводит к поражению”.

Отказ от сталинской модели “мобилизационного социализма”, распад советского блока, а затем и самого Советского Союза, казалось, подтверждали прогнозы неолибералов: социализм умер. Его остатки сохранялись лишь в виде отсталых, архаических, авторитарных режимов, например на Кубе и в Северной Корее. Одновременно на Западе наблюдался кризис “государства благосостояния” и других социал-демократических моделей, рав- но как и глубокий упадок левых сил вообще. Казалось, наступил предсказанный неолибералами “конец истории”.

Прошло совсем немного времени и стало ясно: крах бюрок- ратического социализма в СССР и странах Восточной Европы не привел и не обещает привести к эре глобального либерального процветания. Провал “либеральных рыночных реформ” в России сегодня очевиден для всякого, кто готов не обманывать себя и других.

Политика либеральных реформаторов оказалась дорогой в никуда. Результаты этой политики известны: физическое вымира- ние нации, утрата безопасности страны, общество, расколотое на два полюса – вызывающего богатства и безысходной нищеты, непрерывный экономический спад, деградация фундаментальной науки, здравоохранения, образования, культуры, нравственности.

Вместо монополии КПСС мы получили финансово-информационную олигархию “партии денег”, которая, не будучи реально связанной ни с промышленностью, ни с сельским хозяйством, заинтересована лишь в одностороннем вывозе ресурсов за рубеж в целях личного обогащения. Очевидно, памятуя известное высказывание министра вооружений нацистской Германии Альберта Шпеера о том, что тотальное оглупление германской нации времен гитлеризма стало возможным благодаря современным средствам массовой информации, “партия денег” прибирает к рукам электронные СМИ. Таким образом создается основа для “тоталитаризма второго поколения”, утраты даже тех демократических завоеваний последних лет, которыми так гордятся либерал-реформаторы.

Все, что сделала и делает “партия денег” и ее ставленники в исполнительной власти: отпуск цен, ваучерная приватизация, наращивание внутренней и внешней задолженности, наступление на естественные монополии, – подрывает не только экономику страны, но и сами основы национальной безопасности. Нельзя далее бесстрастно дожидаться того момента, когда “путь реформ” приведет к окончательному экономическому краху и рас- паду России. В рамках проводимого действующей властью курса невозможно решить ни одной принципиальной проблемы, стоящей сегодня перед страной. Без радикальной смены курса выход из тупика нереален.

Сегодня сложилась парадоксальная ситуация, когда при внешнем изобилии политических партий и движений народ лишен реальной возможности выбора. По существу нам предлагается два тупиковых пути: либо превратиться в слаборазвитую, полностью зависимую от МВФ и других западных “благодетелей” псевдореспублику “мира бедности” (вариант “партии денег”), либо возвратиться к авторитарным формам политической жизни без реальных перспектив вхождения в число развитых и демократических государств (вариант псевдооппозиции).

Для того чтобы обеспечить реальный выбор, нужна новая политическая сила. Не втянутая в нынешние прогнившие “элиты”, не подчиненная их закулисным игрищам. И при этом не связанная с нынешней псевдооппозицией, представители которой мгновенно утрачивают свой критический запал, как только перед ними замаячит тот или иной министерский пост.

Такой силой может и должна стать Социалистическая народная партия. Эта партия вместе со своими союзниками в перспективе претендует на то, чтобы стать партией правящей, даже если сегодня такая перспектива может кому-то показаться преждевременной.

Социалистический идеал сегодня как никогда актуален, ибо он наиболее близок и насущным потребностям возрождения страны, и глубинным психологическим, нравственным и мировоззренческим традициям нашего народа. Сегодня мы должны думать не о том, чтобы любой ценой не свернуть с “пути реформ”, а о том, как в кратчайшие сроки ликвидировать последствия кризиса, приступить к воссозданию великого российского государства. И – одновременно – гарантировать порядок, демократию, свободу и справедливость – ценности, без которых немыслимо современное понимание социализма.

Меня часто спрашивают: чем ваша партия отличается от других партий, в том числе социалистической и социал-демократической ориентации?

Прежде всего тем, что мы в состоянии сказать россиянам правду о положении в стране, разбить “кривые зеркала”, созданные “партией денег” и послушной ей “фабрикой грез” – средствами массовой информации. Для этого мало быть патриотом: необходимо глубоко понимать суть происходящих процессов в экономике, социальной жизни, внутренней и внешней политике. В точном понимании действительности, незашоренности, в свободе от идеологических схем и опоре на здравый смыл – залог успеха тех политических сил, которые возьмут на себя задачу вывода России из кризиса.

У нас есть концепция выхода из кризиса. В ее основе – ставка на интеллектуальный прорыв России. Нам надо искать новые ресурсы, которые сочетали бы в себе возможности возрождения России, выводя бы ее за пределы традиционного для нашей истории псевдовыбора: “либо хаос, либо деспотия”.

Речь идет об интеллектуальном прорыве за счет активизации человеческого фактора, о создании новой общественной иерархии, построенной на реальных заслугах перед обществом, а не на антисоциальной предприимчивости и лакейском угождении начальству.

Для того чтобы занять лидирующее положение в сфере наукоемкого производства, необходима коренная реформа нашего образования, концентрация интеллектуального капитала на приоритетных направлениях развития науки. Уже сегодня Социалистическая народная партия разворачивает движение за сохранение интеллектуального потенциала нации. Это прежде всего движение в поддержку отечественного образования, отечественной школы, которая находится на краю гибели.

Сегодня уже очевидно, что ни одну насущную проблему российского общества невозможно решить без беспощадного искоренения коррупции на всех уровнях. Социалистическая народная партия готова взять на себя решение этой задачи. Пока мы не победим коррупцию, бюджет будет оставаться решетом, через которое деньги будут “проваливаться” в карманы коррумпированных чиновников и связанных с ними криминальных предпринимателей.

Социалисты провозглашают возвращение к лозунгу нравственности в политике, сколь бы идеалистичным он сегодня ни казался. Это не идеализм, это – прагматизм, поскольку именно благодаря такому подходу достижимы и стабилизация нашей политической жизни, и – через рост доверия и уважения власти к народу – повышение эффективности.

Социалистическая народная партия не претендует на манер большевизма “дать ответы на все вопросы жизни”, в том числе философского, мировоззренческого плана. Она не собирается подчинять реальную жизнь абстрактным идеалам. К идеалу нужно и должно стремиться, но внедрять его в практику с помощью силы – значит сломать нормальное течение жизни и разрушить и дискредитировать сам идеал.

Социалистическая народная партия разделяет базовые представления современного демократического социализма, пони- мая его как процесс последовательного расширения демократии, ее распространения на всю совокупность экономических, политических и социальных отношений. Демократия для нас не только “прекрасный идеал”, но и единственно эффективный метод согласования общественных и индивидуальных интересов, без которых невозможно продвижение к социализму. Однако в нищей, разграбленной стране с высочайшим уровнем социального расслоения граждан нелепо говорить о стабильной демократии. Поэтому борьба за демократию неотделима от другой цели – возрождения великой России, которая вновь должна стать одним из ведущих центров влияния на мировой арене.

Предлагаемая работа не претендует на всеохватность. Надеюсь, однако, что ее публикация положит начало широкой дискуссии среди партий и движений социалистической и социал-демократической ориентации. Именно в ходе такой дискуссии, а отнюдь не в результате верхушечных сговоров и закулисных комбинаций может сложиться основа для совместных практических действий и последующего организационного объединения.

НОВЫЙ СОЦИАЛИЗМ ДЛЯ БУДУЩЕЙ РОССИИ

Мы уверены, что человечество выживет на Земле, лишь придя к принципам справедливости, свободы и солидарности, а не уходя от них все дальше, на пути насилия, угнетения и грабежа. Новый социализм для нас – не попытка построения “царства Божьего на земле”, а рукотворное жизнеустройство, основанное на разуме и справедливости, на новейших достижениях науки и технологии. Наш первый шаг к восстановлению и строительству – обращение к здравому смыслу и рассудительности, отказ от догм и заклинаний. Мы должны разбить все кривые зеркала, которых и прежде было немало поставлено в наш дом, но которые совершенно исказили наше зрение за последние десять лет.

Наивно отрицать классовые интересы, групповой и личный эгоизм людей. Мы не собираемся убаюкивать трудящихся сказкой о благостном согласии хозяина и работника. Но человечество выросло, и История может обойтись без грубой “повивальной бабки” – насилия. В отличие от большевиков, мы не предрекаем торжество одних классов и сбрасывание других “на свалку Истории”. Демократический социализм предполагает достижение баланса между интересами всех общественных сил, хотя некоторые из них, претендующие на политическую монополию и экономические привилегии, могут быть только борьбой принуждены к тому, чтобы считаться с интересами других. Нужны воля, ум и любовь к своему народу. Мы собираем это в нашей партии.

Но времени для организации нам отпущено немного. Россия приближается к установлению диктатуры “партии денег” – финансово-информационной олигархии, устанавливающей тотальный контроль над всеми проявлениями общественной жизни.

Главная задача любой диктатуры неизменна, это оглупление масс и выхолащивание духовности: бездуховным стадом легче манипулировать. “Партия денег” не жалеет средств для того, чтобы растлить и озлобить трудящихся, разрушить и стравить их коллективы, разочаровать и втянуть в преступность молодежь, сбить людей с толку политическими спектаклями и глумливым телевидением. Но эти средства не всесильны. Люди трезвеют, преодолевают искусственно созданный в умах хаос. Число осмыслив- ших реальность граждан растет, близок перелом.

СОЦИАЛИЗМ ДЛЯ РОССИИ – КАЧЕСТВЕННО НОВОЕ ДЕЛО

Мы обязаны восстановить связь с прошлым. За последние годы по отношению к нему сделано черное дело. Низкие политики с помощью равнодушных к нашей боли холодных профессионалов, при попустительстве большинства российских граждан сделали все, чтобы замазать грязью нашу историю, стереть из памяти образы трех поколений наших отцов. Мы не уйдем вперед, не искупив нашу вину хотя бы словом.

Советский период в жизни России – событие такого грандиозного исторического масштаба, что всесторонне оценить его еще невозможно. Он слишком близок к нам, слишком велика боль утраты у одних и ненависть у других. Еще не устоялись тесно связанные с русским коммунизмом мировые процессы: крах колониальной системы, революции в Китае и на Кубе, социал-демократическая волна на самом Западе, самоуничтожение КПСС в ходе перестройки в СССР. То, что происходит на наших глазах, – лишь этап всемирного исторического процесса, начало которому было положено русской революцией.

Сегодня мы можем лишь сказать, что поколения, которые рвут связь времен и отказываются от отцов, не имеют будущего. Они становятся человеческой пылью, удел ее – быть разметанной ветром. Мы обращаемся к той части интеллигенции, которая взялась за неблагодарное дело создать и навязать обществу АНТИСОВЕТСКУЮ КОНТРКУЛЬТУРУ, очернить советское прошлое, измазать грязью советских героев: вы делаете низкое, лишенное благодати и противное совести дело.

Вы наносите огромной массе сограждан тяжелые душевные травмы, оскорбляете их глубокое, сродни религиозному чувство. Если бы сегодня на минуту ожили духовные лидеры недавнего прошлого, к которым вы якобы питаете уважение, – от Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна до Бориса Пастернака и Махат- мы Ганди, и увидели, что вы понаписали и наговорили о советском строе, они бы отвернулись от вас с брезгливостью.

Отказавшись от советского прошлого, мы станем не народом, а населением, не землей, а пространством. Но мы не можем и не должны стремиться вернуться в прошлое. Мы обязаны идти вперед.

Советский проект, начатый на пепелище России, вызвал великий подъем народных сил, ума и духа. Советский строй создал огромный промышленный и военный потенциал, произвел образцовые для своего времени системы здравоохранения и образования. При советском строе целый ряд отраслей фундаментальной и прикладной науки вышел на передовые рубежи в мире. В советский период богатство не выступало в качестве критерия ценности человека для общества, “человек был выше денег”.

Советский проект показал: совместная жизнь множества народов без угнетения и непримиримой вражды, без растворения малых народов и исчезновения национального разнообразия, возможна. Возможна и жизнь без резкой социальной поляризации и классового антагонизма.

Все это, равно как и многое другое, было достигнуто в условиях “мобилизационного социализма”, без которого прорыв в индустриальное общество в кратчайшие исторические сроки был бы невозможен. Неизбежными для своего времени атрибутами “мобилизационного социализма” были однопартийность, обязательная для всех предельно догматизированная идеология, крайне узкие рамки для индивидуальной свободы и инициативы. Подобные “мобилизационные модели” всегда имеют тенденцию к тоталитарному перерождению, хотя такое развитие событий не является неизбежным. Что касается массовых репрессий конца 30-х годов и последующего периода, то они не были непосредственно обусловлены “мобилизационной моделью” и не служили ее воплощению: напротив, они резко затормозили темпы индустриализации, воен- ного строительства, развития науки и культуры.

В целом ни “военный коммунизм” с его уравниловкой и подавлением частных интересов, ни “мобилизационный социализм” 30 – 50-х годов с его требованием самоотречения во имя построения “светлого будущего”, ни последующая “оттепель”, сменившаяся общественным застоем и разложением, не приблизили нас к тому, что мы понимаем под демократическим социализмом сегодня. Для России это – качественно новое дело.

Но то, что сегодня выдается российскими “реформаторами” за “новое”, разрушающее и отрицающее жизнеспособные элементы советского строя, само по себе не является ни новым, ни жизнеспособным. Оно не является новым, ибо возвращает нас к социальному примитивизму раннего капитализма, к средневековым межэтническим и религиозным столкновениям, к первобытной борьбе за существование. Оно не является жизнеспособным, потому что такой регресс подрывает сами основы человеческого общежития и потому что достоинство людей опускается ниже того уровня, на котором оно было при советском строе, то есть ниже уровня, который в свое время вызвал протест, позволивший ликвидировать этот строй.

ОТ “МОБИЛИЗАЦИОННОГО СОЦИАЛИЗМА” – В ТУПИКИ “ПЕРЕСТРОЙКИ”

Советский строй не был сметен неразрешимым экономическим кризисом, взрывом национализма и сепаратизма или же проигрышем Западу в гонке вооружений. Замедление темпов экономического роста, отставание от Запада в сфере высоких технологий, рост межэтнической напряженности, тяжесть конфронтации с Западом, деморализующий эффект афганской войны – все это имело место и, очевидно, стало катализатором последующих событий, но само по себе, во всяком случае в обозримой перспективе, не обрекало советский строй на гибель.

В основе кризиса в СССР лежала неспособность советского руководства перейти от “мобилизационной модели” социализма к социализму демократическому, найти общественную форму свободного самораскрытия и развития многообразных жизненных сил Отечества, не соскальзывая при этом с уже достигнутого благодаря советскому строю уровня, не разрушая уже наработанные основы общежития. По самому же большому счету это был вопрос о СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. Страна искала справедливости как меру увязки частной собственности и социальной защищенности, самобытного развития наций и конфессий и сохранения общего евразийского дома, демократических свобод и надежного господства Закона.

Первоочередной задачей, стоявшей перед советским руководством начиная с 60-х годов, было прекращение изматывавшей страну гонки вооружений, в которую Советский Союз неизменно втягивался по самым неперспективным и разорительным для своей экономики направлениям. Апофеозом этой “гонки смерти” стало создание в Советском Союзе 50 тысяч ядерных заря- дов, суммарная мощность которых была достаточна для многократного уничтожения всей человеческой цивилизации. Неспособность советского руководства найти асимметричный, но достаточный для обеспечения безопасности страны ответ на военную угрозу со стороны Запада привела к парадоксальной ситуации: советская промышленность могла создавать электронные системы наведения для баллистических ракет, позволяющие поразить любую точку земного шара, но в то же время была не в состоянии обеспечить население качественными холодильниками, радиоприемниками, магнитофонами; Советский Союз был “впереди планеты всей” по производству лучших в мире танков, но на десятилетия отставал от развитых стран в области автомобилестроения; страна создавала фантастические “подземные города” для наработки оружейного плутония, а городское жилищное строительство “застыло” на уровне “хрущоб”. Советский Союз оставался “единым военным лагерем”: все лучшие интеллектуальные и материальные ресурсы уходили на нужды обороны. Не имея колоний и полуколоний, доступа к дешевым ресурсам “третьего мира”, СССР был вынужден поддерживать военные расходы примерно на том же уровне, что и Запад, который в 1945 – 1990 годах израсходовал на гонку вооружений 10 триллионов долларов. Страна не могла бы выдержать такого уровня военных расходов ни при каком типе экономики. Возрастающий отрыв от передовых стран Запада по уровню и качеству жизни становился неизбежным.

Горбачевская перестройка, не приведя к решению или даже глубокому осмыслению ни одной из этих проблем, стала своего рода “детонатором” процесса распада.

Свою деятельность Горбачев начал с “закручивания гаек”, возвращения к самым архаичным принципам “мобилизационного социализма”, в то время, как “мобилизующая” идеология в обществе уже отсутствовала: госприемка гражданской продукции, обязательная работа предприятий в две смены и рекомендованная – в три, антиалкогольная кампания, увольнение с работы за опоздания и т.п. Осознание исчерпанности подобных методов и растущее политическое и военное давление со стороны Запада побудили горбачевское руководство неожиданно шарахнуться в сторону “экономического либерализма”, приняв закон о кооперации. Принципы, заложенные в основу этого закона, были несовместимы с декларируемыми целями “перестройки и ускорения” плановой экономики да и с самим ее сохранением. Результатом несовместимости стал нарастающий хаос. Искусственные попытки ввести в жизнь некий “социалистический рынок”, вместо того чтобы вплотную и серьезно заняться формированием эффективного правового обеспечения нормального рынка, привели к превращению идеи рынка в идеологическое знамя разрушительных действий, направленных против всего, что ассоциировалось с “советским”. Эта стихия разрушения, помимо всего прочего, создала благоприятную среду для полузаконной, а нередко и просто беззаконной “прихватизации” государственной собственности. Те же последствия в своих сферах имели и затеи с “социалистическим плюрализмом”, новоогаревским процессом реформирования союзного государства и т.д.

Последовавшие вскоре после августа 1991 года угасание и распад “низового” демократического движения оставили страну практически беззащитной против того варианта реформ, который стал проводиться в жизнь с января 1992 года.

ГОРЬКИЕ ПЛОДЫ “РАДИКАЛ-ЛИБЕРАЛИЗМА”

Поставленный “радикал-либералами” над Россией беспримерный эксперимент провалился с точки зрения всех декларировавшихся “реформаторами” целей. В основе этого эксперимента первоначально лежала непоколебимая уверенность в необходимости “революционной ломки”, не считаясь ни с какими социальными издержками, всего “советского” и конструирования “нового мира” исходя из мифов и идеологических химер, возникших в результате некритического осмысления западного опыта прошлого века. Одним из таких мифов было представление о том, что рынок “сам по себе” не только сформируется, если ему не мешать, но и обеспечит максимальную экономическую эффективность, а заодно и невиданный расцвет фундаментальной науки, образования, культуры, социальной сферы. Как известно, сами собой растут только сорняки. В условиях, созданных “реформаторами”, “сами по себе” выросли и расцвели коррупция и организованная преступность.

Исторический опыт убеждает, что нигде рынок, в современном его понимании, не возникал сам собой, формируя государственные институты в качестве своих надстроек. Везде и всюду он складывался в рамках и на основе существующих государственных образований и лишь благодаря их защите, регуляции, поддержке. Идея “саморазвивающегося” рынка – один из ярчайших мифов “либерального” сознания. Российский эксперимент по созданию рынка в условиях распада государственности стал попыткой претворения в жизнь мифа, не имеющей аналогов в мировой практике.

Минуло десять лет перестройки и реформ. Достаточно, чтобы проверить не на словах, а на деле любую самую крупную программу. И что же? Без войны, из сравнительно благополучного состояния за десять лет наша страна приведена на грань катастрофы и социального взрыва. Трагедия России имеет прежде всего материально осязаемое измерение, ясное для всех, кто не живет в мире грез, созданном электронными средствами массовой информации. Спад в промышленности, составивший за годы “реформ” более 60 процентов, ставит сегодня под вопрос саму возможность поддержания физической и социальной инфраструктуры: армии, пограничной службы, внутренних войск, систем жизнеобеспечения населения, что фактически создает угрозу для национальной безопасности. Свертывание высокотехнологичных и наукоемких отраслей превращает Россию в экономического аутсайдера – поставщика на мировые рынки сырья и дешевой рабочей силы. Катастрофическое падение жизненного уровня основных групп россиян сопровождается “пиром во время чумы” чрезвычайно узкого слоя “новых русских”, занимающихся разграблением национального богатства, а по существу – подрывом самих основ российской государственности. На наших глазах происходит стремительная деградация государственной власти: ее основные функции “приватизируются” кланами и кликами, преследующими свои корпоративные, узкогрупповые интересы. Поражение в чеченской войне, обособление отдельных регионов, всепроникающая криминализация общественного организма, заброшенность науки, образования, культуры и здравоохранения, то есть именно тех “полей”, бережное “возделывание” которых только и могло бы позволить России достойно существовать в ХХI веке. Таковы реалии сегодняшней российской действительности.

Но есть у нынешней трагедии Отечества и другое, не менее важное измерение. В его основе – униженность подавляющего большинства граждан “великим обманом” и принуждение “жить во лжи”, из которой народ надеялся выбраться в 1991 году. Нас обманули, говоря, что август 1991 года станет прологом ликвидации номенклатурной касты, положит начало господству Закона, будет способствовать строительству мирной, свободной и великой России или хотя бы становлению эффективного конкурентного рынка.

В сегодняшней России честный предприниматель или честный чиновник выглядят скорее аномалией и уничтожаются как экономическими, так и откровенно криминальными методами.

Результатом “реформ” стало перераспределение национального богатства в пользу новой (и отчасти – старой) номенклатуры и проходимцев разного пошиба. Исчезла нормальная основа для формирования российского “среднего класса”. Вперед вышел криминальный элемент общества, из которого активно формируются “новые русские”.

Провозглашенная “реформаторами” “открытость” российской экономики не привела к притоку в страну серьезных инвесторов. Вместо них в Россию хлынул поток разного рода дельцов, вооруженных двухвековым опытом афер, опробованных в западных экономиках. Вместо получения инвестиций страна набирает кредиты, что приводит ко все большей зависимости от МВФ и других международных финансовых организаций. Получение ежегодного кредита от МВФ становится главным ритуалом бюджетного процесса и основным аргументом для продолжения “либеральных реформ”. При этом как-то упускается из виду, что выполнение условий МВФ наносит российской экономике много больший ущерб, чем сам объем предоставляемых кредитов, что кредиты направляются не на структурную перестройку экономики, а на латание “бюджетных дыр” и что эти кредиты придется возвращать будущим поколениям.

Экономика России приобрела устойчиво долговой характер, когда почти все бюджетные поступления расходуются на погашение процентов по внутренним и внешним долгам. Излишне говорить, что в этой ситуации не может быть и речи ни о какой структурной перестройке российской экономики.

И дело тут не в каких-то “ошибках” и “просчетах” реформаторов на том или ином этапе их деятельности. Примерно после первых трех месяцев пребывания у власти команде “радикал-либералов” стало ясно, что модели МВФ, которые они считали панацеей для российской экономики, здесь не работают. Но одновременно они в полной мере осознали, какие возможности для личного и корпоративного обогащения открывает для них и их “коллег-бизнесменов” пребывание у власти. Дальнейшие “реформы” были направлены исключительно на то, чтобы придать процессу разрушения советской экономики необратимый характер. Ни о каком созидании не было и речи.

Народ поверил “рыночникам” и не возразил против передачи собственности “приватизаторам”. И что получилось? Как они с ней управились? Они угробили хозяйство. Продали за рубеж огромные ценности – сырье, оборудование и продукцию. И ни рубля не вложили в дело – накупили вилл в Италии, на Кипре и во Флориде, навезли в страну “мерседесов”. Они оказались не просто негодными хозяевами. Они, как волки, режут и портят больше, чем могут съесть. Им не на кого обижаться – народ вытерпел эксперимент с поразившим мир терпением. Но эксперимент провалился.

Перед нами открывается совершенно реальная перспектива утраты уже при ныне действующей власти тех достижений, которыми так гордились реформаторы. Это касается не только низкой инфляции или внутренней конвертируемости рубля, здесь откат назад практически неизбежен.В перспективе под угрозой могут оказаться и гражданские свободы, и относительная независимость прессы, и сама возможность смены курса посредством выборов.

В случае продолжения “радикальных реформ” мы рано или поздно подойдем к критической черте, за которой в экономике начнется цепная реакция развала, а поведение масс начнет подчиняться законам толпы. И тогда либо найдется политическая сила, способная направить массовый протест в цивилизованное русло, либо окажется неизбежным ввод в Россию сил НАТО в целях обеспечения безопасности атомных электростанций, пусковых установок баллистических ракет, складов ядерных боеголовок и других аналогичных объектов. Подобный сценарий чреват не только утратой государственной независимости России, но и глобальной катастрофой, поскольку совсем неочевидно, что командиры воинских частей, на территории которых размещено ядерное оружие, беспрекословно передадут его натовскому командованию, даже при наличии соответствующих санкций из Москвы. Что же касается слухов о невозможности запустить стратегические и тактические ракеты без “ядерного чемоданчика”, то они, как считают военные специалисты, сильно преувеличены.

КРИЗИС РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Ядром наших бедствий является подрыв российской государственности. Исторические масштабы этого явления таковы, что объектом разрушения стали не отдельные институты государства и даже не советское государство как система, а именно государственность как высокое и сложное порождение российской цивилизации, ее дух и связь с землей и людьми.

В России сильное государство – не прихоть императоров или “красного самодержца” Сталина – оно предопределено самой географией страны. Россия лежит в зоне “рискованного земледелия”: она как бы “сплющена” между зоной вечной мерзлоты и самыми северными в мире пустынями. В свое время об этом прекрасно сказал Иван Солоневич: “Американская свобода, как и американское богатство, определяется американской географией. Наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Безопасность США гарантирована океанами и проливами, а русская может быть гарантирована только воинской повинностью – первой из “несвобод”. Так наша география диктует необходимость сильной власти, сильного государства, и от этого нам никуда не уйти”.

Реальные попытки модернизации в России исторически всегда осуществлялись “сверху” и определялись не столько внутренней логикой собственно российского развития, сколько “внешними вызовами”, как правило, военными неудачами, заставляющими правительство сосредотачиваться на поиске путей к форсированному воссозданию “военно-стратегического” паритета с Западом.

Неудивительно, что подрыв, подтачивание, огульное очернение или силовой слом советского государства – от армии и системы управления до пионерлагерей и сельских клубов – был главной политической задачей западных технологов “холодной войны”. Эта задача была решена при вольном или невольном активном содействии “перестройщиков” и российских “радикал-реформаторов”. Поскольку государство было главным организатором хозяйственной жизни, экономическая разруха стала неизбежным следствием его разрушения.

Было уничтожено главное условие существования любого государства – вера граждан в ценность и оправданность власти. Без этой веры беспомощен суд против преступника, а полицейский становится мздоимцем и пособником бандита, генерал продаст оружие врагу, который стреляет в его солдат, а врач откажет умирающему в помощи. Бутафорский орел на нерусской фуражке не скроет, что перед гражданином не государство, а оборотень.

Уничтожение государственности России войдет в историю как великое и страшное преступление не только против народов России, но и против всего человечества. Весь демонтаж государственности советского блока Европы – от Сараево и Праги до Вильнюса и Душанбе – уже получил в истории культуры зловещее название “эпоха Тимишоары”. Там, в маленьком румынском городке, был испытан циничный способ свержения одной части номенклатуры переродившихся компартий другой: постановка с помощью спецслужб и телевидения кровавого спектакля, вызывающе- го шок в сознании рядового гражданина. Позже этот спектакль, почти без изменений, был поставлен в Баку, Вильнюсе и других столицах СССР и завершился в августе 1991 года в Москве.

Вслед за разрушением политических институтов после августа 1991 года началось последовательное разрушение силовых структур посредством многочисленных бессмысленных реорганизаций, недофинансирования, дискредитации их руководителей. Очень наглядно деградация политических и силовых структур государства проявилась во время чеченской войны.

Все это ставит под сомнение саму способность государства ответить на внешние вызовы. И этим уже пользуются зарубежные державы. Сообщения об идущем полным ходом перевооружении американской армии при крайне незначительном численном сокращении рассчитаны на запугивание России, вооруженные силы кото- рой разваливаются и умирают. Сегодня мы столкнулись с ситуацией, когда речь идет уже о возможности существования российского государства вообще, даже в рамках нынешних, искусственно усеченных границ Федерации.

Фактически Запад сам сформулировал и начал воплощать в жизнь доктрину национальной безопасности для России. Согласно этой доктрине, Россия не может иметь никаких зон влияния вне собственной территории, а гарантом внутренней политической стабильности России является Североатлантический блок, границы которого расширяются форсированными темпами. Сформировавшаяся в России “пятая колонна” всеми силами навязывает обществу мысль о том, что “цивилизованный Запад” имеет полное право на вмешательство во внутренние дела России с целью сохранения нынешней власти.

Сегодня Россия держится теми остатками государства, которые сохранены и оберегаются самим народом: учителями и библиотекарями, врачами и учеными, военными и директорами предприятий. Их разум и государственное чувство – тот плацдарм, с которого начнется восстановление Державы.

Нам придется очистить слова и понятия, подняться над клеветой и оскорбленным чувством, начать строить новое государство так же упорно и бескорыстно, как после смуты Гришки Отрепьева и Тушинского вора, как после первой мировой войны, революции и войны гражданской. Другого пути нет.

РОССИЯ И ЗАПАД

В отношениях с Россией Запад всегда проявлял высокую активность, внедряя свою цивилизационную матрицу в виде идей и образов, философских систем и общественных институтов. На протяжении всей своей истории Россия постоянно испытывала волны вестернизации, порождающие кризис традиционного российского общества.

Ряд таких волн, начиная с крестового похода шведов и тевтонов в XIII веке, носил характер войн, угрожавших самому существованию России как самобытной цивилизации. Все “горячие” войны такого рода кончались для Запада поражением. В последней, “холодной войне” поражение потерпела Россия. Была проиграна битва за умы людей. Когда значительная часть интеллигенции тайком слушает радио противника и черпает из него свои идеи и свою мудрость, а потом распространяет их среди верящих ей сограждан – бой на поле культуры проигран. Это стало очевидным, когда на сторону противника перешла самая влиятельная часть культурного слоя – номенклатура КПСС. Ее руководители тайно подписали вместо мира в “холодной войне” акт о капитуляции России.

Глубинную несхожесть Запада и России как цивилизаций бесполезно искать в политических и социальных институтах – демократии, рынке, собственности. Все это – механизмы, которые в разных культурах наполняются разным смыслом, могут быть притерты, приспособлены к жизни любой страны. Различие – в мироощущении и представлении о человеке.

Россия и в образе Империи, и в образе СССР – цивилизация с идущим от земледелия космическим чувством мира, с общинным представлением о земле и человеке. Формула “человек человеку брат” как идеал человеческого общежития уходит корнями в религиозную идею соборной личности, которую Запад отверг ради индивидуума, изолированного человека, “атома”. Отсюда та иррациональная жестокость, с которой “реформато- ры” -западники ломают все устои нашей жизни и культуры.

Пора отмести дешевую, но внешне эффектную ложь. Общинное чувство не означает косности и отсталости. Да, Запад породил современную науку, создающую передовые технологии. Но космическое и общинное мироощущение там, где оно уцелело, показало высокую восприимчивость к науке. Наш век дал три разных и убедительных примера: Япония, СССР, Китай. В этих странах технологический прорыв был достигнут именно с использованием общинных связей, без превращения в товар человека и земли.

На основании всего нового, что сказала о мире и человеке наука ХХ века, на основании семидесятилетнего опыта горя и разрухи на нашей земле мы утверждаем: попытка механически “втиснуть” сегодня Россию в переживающую глубокий кризис западную цивилизацию – фатальная ошибка. Это абсолютно невозможная утопия, которая уже привела к огромным страданиям большинство наших сограждан. Продолжение этих попыток приведет нас к катастрофе.

Признание наших различий – вовсе не тяга к изоляции, не желание повесить “железный занавес”. Россия модернизируется, она многое воспринимала и воспринимает у Запада, она открыта к сотрудничеству и взаимодействию. Но все попытки подрубить ее корень, превратить в “пространство для Запада” вели к тяжелым потрясениям и болезням общества. И не только нашего, но и западного. Запад, вопреки наивной жадности его банкиров и политиков, нуждался и нуждается в России именно как здоровой и цивилизации, с которой он может взаимодействовать и на ко- торую может опереться.

КРИЗИС В РОССИИ – ЧАСТЬ ОБЩЕГО КРИЗИСА ЦИВИЛИЗАЦИИ

Вторая половина ХХ века – это вползание мира в общий кризис индустриальной цивилизации. Озоновая дыра, Чернобыль, война в Персидском заливе – это только симптомы. За ними – общая болезнь: исчерпание символа веры индустриального Запада, идей прогресса и свободы. Прогресс выродился в безудержное потребление ресурсов, в пожирание Земли горсткой “развитого” населения. А свобода, понятая как вседозволенность, подавила чувство ответственности.

Преодоление кризиса индустриализма – это восстановление экологии человечества, предотвращение его национального обезличивания и космополитизации, сохранение разнообразия культур.

Выход из кризиса достижим лишь через прорыв вперед, а не возврат к архаизму. Восстановление доиндустриальной циви- лизации с сохой невозможно – всем не прокормиться. Но этот прорыв – не слепое подражание Западу, а преодоление его трагического опыта, его соблазна разрушить солидарные, общинные связи людей.

Важно понять: Россия – не отсталая страна, которой, согласно теориям отечественных “радикал-реформаторов”, предстоит “осовремениться”, повторив путь “цивилизованного” Запада на- чиная с этапа “дикого капитализма”. Нет, России предстоит принять участие в разрешении глобальных проблем современности, в том числе и тех, которые созданы хищничеством, а то и преступлениями “цивилизованного” Запада. Это – угроза экологической катастрофы, трагическая дифференциация человечества на “мир богатства” и “мир бедности”, нарушения прав человека, коррупция, преступность и терроризм, потребительский индивидуализм, в который в значительной мере выродились идеи свободы, достоинства и автономии человеческой личности.

Поиск путей в постиндустриальное общество ведется повсеместно. Но Россия – мост между Западом и Востоком, здесь – связь культур и опыта. Здесь – мощная традиция экологической философии и самое продвинутое ее сочетание с наукой. Здесь – начала новой философии хозяйства.

И стыдно русскому интеллигенту пренебрегать таким фундаментом, идти на поводу у монетаристов Милтона Фридмана и Джеффри Сакса и их российских подмастерий.

Горе России в расщеплении сознания у большей части интеллигенции. Ведь ее профессиональные знания и политический поворот к отечественному “неолиберализму” несовместимы. Кризис индустриальной цивилизации связан с изменением картины мира. Идет болезненный пересмотр главных понятий либеральной идеологии и политэкономии, которые вытекали из ньютоновского представления о бесконечности и неисчерпаемости мира, о разделении человека и природы. Но сегодня, после экологических кризисов и открытий науки, мы видим, что для нас мир конечен, наша среда обитания защищена хрупкими барьерами, что жизнь – уникальное космическое явление, а человек – часть природы. Возврат части российской интеллигенции к либеральным мифам прошлого века – это самый темный фундаментализм, это бегство от знания.

Новый социализм – это овладение реальностью, как бы тя- жела она ни была. Это поиск пути вперед через соединение ума и сердца, знания и этики, истины и доброты. Это преодоление всех видов фундаментализма и нетерпимости, как бы соблазнительно ни упрощали они картину мира в обществе. СНПР – партия нового цивилизационного проекта России, не порывающего ни с ее тысячелетним путем, ни с новым научным взглядом на мир.

“ТРЕТИЙ МИР” – НЕ МОДЕЛЬ ДЛЯ РОССИИ

Один из ключевых вопросов реформы состоит в следующем: должна ли Россия полностью “открыться” западной цивилизации и разрешить зарубежным корпорациям свободно действовать в экономике страны?

Мы считаем, что в нынешней обстановке, в условиях допущенного за десять лет технологического отставания, “открытость” иностранным фирмам будет означать разрушение самостоятельного народнохозяйственного комплекса России и поглощение отдельных его частей транснациональными корпорациями. Россия в этом случае не только прекратит свое существование как са- мостоятельная держава, но и перестанет быть промышленно развитой страной.

Удерживаясь от соблазна сегодня облегчить себе жизнь, продавшись в кабалу внешнего долга, переложив наши тяготы на плечи следующих поколений, мы должны будем принять на себя тяжелый труд обновления хозяйства и ускоренного развития. Даже в короткой перспективе этот выбор обеспечит подавляющему большинству населения более достойную, согласную с совестью жизнь, нежели предоставление страны иностранным хозяевам, оплаченное очень коротким потребительским всплеском.

Экономические отношения России с зарубежными партнерами могут и должны быть равноправными и взаимовыгодными. Иностранные инвестиции, которые будут сделаны после прихода к власти социалистов и их союзников, будут с лихвой оплачены трудом российских рабочих, однако мы не должны допустить установления иностранного контроля над ресурсами и хозяйством России. Россия не может развиваться по схемам, пригодным для стран “третьего мира”. Еще не было прецедентов, чтобы государство “третьего мира” существовало на столь северных широтах, как Россия. Модели МВФ могут худо-бедно воплощаться в странах с жарким климатом, где не требуется гигантских капиталовложений в системы энерго- и теплоснабжения для населения. Никакие западные компании не в состоянии найти для этого необходимые ресурсы. Россия никогда не сможет устойчиво существовать по моделям экономики, пригодным для стран “третьего мира”. Россия может выжить и устойчиво развиваться только как великая держава. Или – не выжить вообще как самостоятельное государство.

ОБРАЗ СОЦИАЛИЗМА ДЛЯ РОССИИ

Рассуждая о российском социализме как будущем России, мы не подразумеваем что-то невиданное в мировой истории, обусловленное некоей “исключительностью” нашей страны. Хотя и считаем, что потенциал коллективизма, заложенный в наших традициях, предрасполагает Россию к социализму в большей степени, чем западные страны. Мы говорим о социализме как о мировой тенденции, проявляющейся в России в своеобразных формах.

Эта тенденция в самом общем виде заключается в приведении в соответствие частных и общественных интересов на прин- ципах справедливости. Поэтому первое определение социализма, особенно актуальное в сегодняшней России – СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

В нашей стране после десятилетий “коммунистической” демагогии распространено настороженное отношение к идее справедливости, прежде всего вследствие ее отождествления с урав- ниловкой. Да, классическое определение справедливости подразумевает равенство, но такое, какое не имеет ничего общего с уравниловкой.

Во-первых, политическая справедливость – это равенство обязательств граждан перед своим государством, то есть равенство прав и равенство перед законом. Когда для одних государство – источник наживы в виде необоснованных льгот и привилегий, а другие должны оплачивать это утраченными сбережениями, неполученными зарплатами, а то и собственной кровью, тогда о равенстве обязательств не может быть и речи.

Во-вторых, справедливость – это пропорционально равное. Она, как писал еще Аристотель, состоит в том, что “имеющий большое имущество делает большой взнос, а имеющий малое – малый взнос, и равным образом в том, что понесший большие труды получает много, а понесший малые – мало”. Этот вид справедливости в наибольшей мере отвечает условиям идеально функционирующего рынка, то есть рынка, на котором преобладающей фигурой выступает независимый собственник-труженик. В наше стране вследствие сращенности власти и богатства, номенклатурной приватизации и ряда других явлений все эти пропорции оказались нарушенными. Помимо этого в современной экономике, где доминируют крупные корпорации и где колоссальную роль играет “элемент удачи”, установление такой пропорции не может быть полностью передоверено рынку. Это означает необходимость корректировки результатов деятельности рынка со стороны государства во имя не уравнительной, а именно пропорциональной справедливости, критерии которой определяются демократическими, политическими методами.

Второе определение социализма – это ДЕМОКРАТИЯ. Но демократия не как абстрактный идеал, а как единственно эффективный метод обеспечения того баланса частных и общественных интересов, который является целью социализма.

Демократия всегда и везде означает согласие тех, кем управляют, с теми, кто управляет, причем согласие добровольное, не навязываемое ни силой, ни оглупляющей пропагандой, ни манипуляциями. Социализм – это процесс последовательного расширения демократии, вовлекающий в себя все более многообразные – с точки зрения экономических, идеологических, культурных и иных характеристик – группы людей. При этом происходит утверждение и расширение комплекса прав граждан, гарантированных государством и поддерживаемых их собственной самодеятель- ностью. Нельзя игнорировать тот факт, что советский строй обеспечил реализацию широкого спектра социальных прав, однако при ограничении и ущемлении гражданских и политических прав, которые в истории Запада утверждались раньше социальных и в известном смысле подводили к ним.

Отечественные “демократы” пожертвовали уже завоеванными социальными правами ради рынка, пытаясь компенсировать эту утрату провозглашением гражданских и политических прав. Разрушение КОМПЛЕКСА прав – одна из причин того, что расширяющаяся демократия не стала основой всего преобразования посткоммунистической России. Разрушение и профанация социальных прав привели к профанации прав гражданских и политических. О каких гражданских или политических правах может идти речь, если даже получение законной заработной платы превратилось в России в предмет острой политической борьбы, в то, что еще нужно отстоять в качестве гражданского права. На Западе борьба за такие права неизвестна даже самому раннему и примитивному капитализму.

Сохранение и развитие всего комплекса прав выступает в сегодняшней России социалистическим делом. Социалистической является формула: развитие рынка и частной собственности в той мере, в какой это не подрывает комплекс прав человека.

Говоря о демократии, мы подразумеваем периодическую выборность политического руководства согласно конституционно установленным процедурам в условиях конкурентной борьбы между претендентами, систему разделения властей, включающую независимость судебной власти, самостоятельность в определенных законом рамках местного самоуправления, конституционные гарантии прав человека, независимость от государства средств массовой информации, отделение церкви от государства, неучастие армии и других силовых структур в политической жизни. Российские социалисты разделяют все эти принципы, оставляя за собой право предложить обществу столь же самобытное конституционное и институциональное их воплощение, сколь самобытны их воплощения во всех странах, в которых эти принципы доказали свою жизнеспособность.

Прямая “демократия участия”, сколь бы привлекательна нравственно ни была эта идея, не может заменить собой представительную демократию. Это относится и к Советам, даже если иметь в виду первые дооктябрьские годы их существования и их романтическое описание Лениным, не говоря уже о той бюрократической форме, которую они обрели позднее.

Следует заметить, что Россия еще не приблизилась к западным обществам со стабильной экономической и политической системой, где личные качества человека, стоящего у власти, уже не оказывают решающего влияния на положение дел в стране. В этом смысле политический строй в России еще долгие годы будет оставаться более “личностным”, чем в западных демократиях.

В то же время Россия нуждается не в “магнетических” чарах лидера, благодаря которым масса просто “веры ради” следует за ним, утрачивая способность критически относиться к происходящему, а в руководителе, мобилизующем людей силой аргументов и нравственного примера и готовом взять на себя реальную ответственность перед обществом. России нужен сильный президент-лидер, первое лицо, в котором персонифицирована государственная власть. Президент должен реально управлять, а не царствовать на троне, у него должна быть сверхзадача – возрождение великой державы. Такой лидер должен быть высокоп- рофессионален, глубоко понимать суть происходящих в стране процессов, обладать знаниями во всех важных сферах деятельности государства: в системе управления, экономике, праве, армейских проблемах, геополитике, высоких технологиях. Это, однако, не означает, что президент обязан быть специалистом во всех этих областях или выдавать себя за такового на манер известных вождей тоталитарных режимов. Задача лидера – не мелочная опека всего и вся, а определение стратегии общественных преобразований, контроль за реализацией ее важнейших моментов с вытекающей отсюда персональной ответственностью перед народом.

СНПР выступает за сильную президентскую власть и не поддерживает требования ряда оппозиционных партий о фактическом превращении России в парламентскую республику. Мы против радикального изменения действующей Конституции, хотя и выступаем за расширение полномочий органов, контролирующих действия как исполнительной, так и законодательной власти (Конституционный Суд, Счетная Палата).

Мы против того, чтобы противопоставлять демократические процедуры, гражданское общество, с одной стороны, и сильную исполнительную власть – с другой. Основное различие проходит не между гражданским обществом и сильным государством, а совсем по другой линии: между сильной эффективной властью и лишенным общественного контроля властным произволом и чиновным самодурством. Государство может быть и сильным, и даже жестким, оставаясь при этом и демократическим, и подконтрольным со стороны общества.

Таким образом, УКРЕПЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА является необходимым условием для продвижения к социализму в российских усло- виях. Но это означает не подавление рынка, а создание тех правовых, административных и иных условий, в которых он сможет стать эффективным, конкурентным и социально полезным. Чтобы рынок нормально действовал, чтобы его вместе с обществом не смела экологическая катастрофа или социальный взрыв, чтобы он имел необходимую подпитку свежими идеями, умелыми и мотивированными на труд работниками, он должен быть поставлен в соответствующие отношения со сферами науки и культуры, образования и защиты природы, а также с той схемой перераспределения доходов, которая создает для всех слоев минимум достойного существования. Все эти отношения – не обуза и помеха для рынка, а необходимые условия его существования и развития, обеспечивающие его связь с общественными интересами, которые он сам непосредственно обслуживать не может. Такие отношения и представляются нам неотъемлемой частью социализма.

Третье определение социализма – это ПОРЯДОК. Идея порядка непосредственно связана с идеями справедливости и демократии. Порядок – это не соблюдение предписаний власти, обусловленное исключительно страхом перед могучим аппаратом подавления. Такой “порядок” есть лишь замороженный беспорядок, что и обнаруживается легкостью и органичностью взаимного перехода деспотизма и анархии. Порядок может быть только воплощением справедливости. Именно поэтому в нашей стране борьба за порядок перестала быть проблемой только борьбы с уголовной преступностью. Она стала в полном смысле слова политической проблемой, то есть такой, в которой речь идет о том, каковы взаимные обязательства граждан и государства; является ли Закон общеобязательным или же он всего лишь средство принижения одних и индульгенция для других; выступает ли само государство публичным органом общественных интересов или “частной собственностью”, находящейся в совместном владении кланов и клик. Если эту политическую проблему не удастся решить в интересах народа, имея в виду все многообразие составляющих его групп, то перед Россией встанет дилемма: деспотизм или анархия, то есть тот чудовищный выбор, увести от которого и призван социализм.

Четвертое определение социализма – СВОБОДА. Но свобода – это не нынешняя вседозволенность и отсутствие взаимных обяза- тельств между государством и гражданами. Все, что говорилось о справедливости выше, все ее значение для установления общественного порядка предполагает, что человек поступает по свободному выбору, соразмеряя свои действия и интересы со своими согражданами. Только свободный человек может иметь обязательства перед государством, только свободный человек способен признать пропорционально равное за справедливое, только он может искать и найти меру справедливости. Справедливость, как сказал Аристотель, предполагает “равное достоинство”, а это есть удел только общества свободных. К этому и стремится российский социализм.

ПРИНЦИПЫ АНТИКРИЗИСНОЙ ПРОГРАММЫ

Кризис и нормальное развитие – разные типы жизни. Политика любой партии в процессе преодоления кризиса и ее идеал будущей жизни – взаимосвязанные, но разные вещи. То, что неприемлемо или нежелательно в нормальное время, может быть меньшим злом или даже необходимостью в момент катастрофы.

Сегодня речь идет о том, чтобы оживить хозяйство, гарантировать хлеб и тепло, спасти то, что осталось в науке, образовании, медицине. В вопросе о собственности сейчас не до идеологии – речь о выживании хозяйства, а значит, о физическом выживании людей.

Главная задача переходного периода – оживить и вовлечь в производство дремлющие и омертвленные ресурсы. В советское время они омертвлялись бюрократической плановой системой, а затем большая их часть была выведена из строя в ходе перестройки и “реформ”.

Ни одно общество не выходило из кризиса путем сокращения производительных сил, безработицы и ликвидации предприятий. Напротив, возрождение всегда сопровождалось мобилизацией всех имеющихся рабочих рук, помещений, сырья, оборудования. В этот момент формальные показатели рентабельности и экономической сбалансированности отступают на второй план. Наблюдаемое за годы “реформ” в России удушение любого производства под предлогом ликвидации дефицита госбюджета и достижения макроэкономического равновесия – результат догматического восприятия экономической теории, разработанной для совершенно иного типа хозяйства.

Для СНПР неприемлемы банкротство и ликвидация предприятий на основании искусственно созданного кризиса платежеспособности. Более трех тысяч наименований товаров, относящихся к категории важнейших, производятся предприятиями-монополистами. Банкротство любого из таких предприятий породит цепную реакцию сбоев производства у смежников. Общие потери многок- ратно превысят гипотетический эффект. Промышленность России была и остается единым целым, и до ее структурной перестройки нельзя жертвовать ни одним из ее важных элементов.

Мы категорически против раздробления естественных монополий, которые в настоящее время выступают в качестве станового хребта российской государственности. Выход из кризиса – не в демонтаже промышленной структуры, а в увеличении ее разнообразия и гибкости, в ее наращивании.

Наведение государственного порядка в сфере экономики для нас первоочередная задача. Тотальная криминализация об- щества, необычайная по размаху и разрастанию коррупция стали сегодня одним из главных тормозов на пути развития страны. Преступность пустила в стране настолько глубокие корни, что для эффективного противодействия ей требуется осуществление ряда чрезвычайных мер, среди которых – проведение специальных операций, направленных против преступных синдикатов в наиболее криминализированных регионах и секторах экономики; укрепление системы судопроизводства в материально-техническом плане и создание эффективной системы защиты судей и свидетелей; расширение полномочий правоохранительных органов. Важнейшей проблемой является искоренение условий для взращивания коррупции. Основным инструментом в этой борьбе может стать только жесткая регламентация деятельности государственных чиновников и резкое ужесточение наказаний за экономические и должностные преступления.

Следует прямо сказать и о том, что объективная необходимость проведения жесткой экономической политики со стороны новой власти неизбежно войдет в противоречие с прозрачностью границ для граждан, финансовых потоков и грузовых перевозок.

Экономического развития и даже преодоления кризиса не может быть в условиях неуверенности большинства населения в завтрашнем дне, постоянной угрозы потерять работу. Необходимо предусмотреть меры по категорическому недопущению массовой безработицы, по быстрому обустройству и вовлечению в производительный труд беженцев и репатриантов, которые могут стать важнейшим ресурсом для развития России.

Необходим комплекс мер по предотвращению утечки ресурсов и капиталов за рубеж. Эти меры не затронут честных предпринимателей ни в России, ни за рубежом, поскольку главным объек- том массового вывоза является криминальный капитал.

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ И СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Мы отвергаем буржуазный либерализм, основанный на беспощадной конкуренции, доходящей до принципа “человек человеку волк” и выступаем за социальное государство, в котором равновесие между частной инициативой и общественной солидарностью определяется присущими России представлениями о достойной жизни.

Вот основные принципы нашей экономической и социальной политики.

Мы утверждаем самоценность человеческой личности, которая никак не исчерпывается ее “рыночной ценой”.

Любой гражданин России должен иметь право на минимум жизненных благ, обеспечивающих достойную жизнь, которые при необходимости распределяются НЕ НА РЫНОЧНОЙ ОСНОВЕ. Количество этих благ зависит от состояния экономики, но даже в условиях жестокого кризиса в России никто не должен умирать от голода и холода. Образование всех уровней и здравоохранение должны быть бесплатными для всех. Принцип “каждому – по труду” действует лишь за пределами этого минимума.

Однако искусственное уравнительство как в потребностях, так и в вознаграждении является несправедливым и фактически означает неравенство.

Мы выступаем за тип общества, в котором принцип “от каждого – по способностям, каждому – по труду” действует в обеих своих частях, каждая из которых без другой теряет смысл. Россия обязуется всем предоставить работу, и она в состоянии это сделать. Это могла сделать даже бюрократическая советская экономика, это тем более возможно при раскрепощении наших хозяйственных и творческих сил.

Коллективизм и связанная с ним солидарность действительно ограничивают антисоциальные проявления индивидуальной свободы. Но коллективы будут развиваться в сторону расширения и обогащения свободы личности, давая ей такие возможности, которых никогда не предоставит индивидуализм.

Источником средств для общественных фондов, гарантирующих предоставление социальных благ, являются доходы от той части национального богатства России, которая остается в общенародной собственности (большая часть земли, ее недра, часть промышленности, транспорт и энергетика), а также налоги. Попытка формировать бюджет России преимущественно через налоги – наивная утопия.

Мы отвергаем путь, ведущий к установлению в России классового антагонистического общества, состоящего из собственников капитала и наемных работников. Здоровье и стабильность общества, его развитие возможны лишь при таком уровне расхождения между предпринимательскими и трудовыми доходами, который не вступает в резкое противоречие с представлениями о социальной справедливости. Получение безумных легких денег в России может и должно быть прекращено законными средствами.

Однако мы отрицаем попытки возврата к старой унитарной социальной системе советского периода. Пусть будет разнообразие и состязательность разных форм хозяйства. Баланс между ними должен устанавливать не политический режим исходя из своих идеологических предпочтений, а сама жизнь, эффективность производства и заинтересованность работников.

Предпринимательство, то есть организация хозяйственной деятельности с получением предпринимательского дохода как части прибыли, – один из необходимых механизмов хозяйства и важный способ для самовыражения множества людей. Предпринимательство вовсе не обязательно ведет к возникновению классовых антагонизмов – это зависит от общего жизнеустройства. Предпринимательство должно поддерживаться и регулироваться государством.

План и рынок – не противоположности. В условиях современной России, с ее просторами, резко континентальным климатом и неравномерным экономическим развитием регионов, планирование производства основных видов продукции – сырья, электроэнергии, равно как и основных показателей экспорта и импорта, является жизненно необходимым. Рынок отличается от административно-командной системы не отсутствием планирования, а тем, что выполнение плановых показателей осуществляется не только за счет административных, но и за счет рыночных меха- низмов. Планирование необходимо и для сохранения единого экономического пространства: единой энергетической системы, транспортной системы, единого информационного пространства.

В экономической деятельности власти не должны руководствоваться теми или иными догмами; экономика не должна становиться заложницей политики и идеологии, как это было на протяжении всех лет “реформирования”. Критерием успешной экономической политики должна быть экономическая эффективность, обеспечение экономического роста. Только экономический рост может стать основой для решения социальных задач, повышения социальной защищенности населения России. Приносить экономический рост в жертву догматически понятым идеям о финансовой стабилизации могут только люди, не заинтересованные в возрождении российской экономики и не чувствующие ответственности за тех граждан России, которые становятся жертвами разрушительных “преобразований”.

В рамках солидарного, оздоровленного общества есть возможность обеспечить всем не только жизнь по совести и без страха, но и достаток, существенно больший, чем в советское время. Однако переход к принципиально иному качеству жизни возможен лишь на основе технологического прорыва, который сможет вывести Россию в мировые лидеры в области производства наукоемкой продукции.

НАША СТАВКА – НА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОРЫВ РОССИИ

Центральную идею вызволения России из кризиса мы формулируем так: наше основное богатство – это не только газ, нефть, золото и алмазы, это прежде всего наши граждане, их интеллектуальный потенциал. Мы можем и должны, даже находясь на краю пропасти, совершить научно-техническую революцию и выйти на передовые рубежи в мире, занять достойное место на мировом рынке разделения труда. Для этого у нас имеются необходимые научные, технологические, интеллектуальные ресурсы.

В наше время именно высокие технологии, высокоинтеллектуальная деятельность, то, что принято называть “элементами “информационного общества”, создают потенциал государственной силы и уважение в мире.

Мы неизбежно окажемся перед выбором: либо идти путем медленного развития с постепенным накоплением средств, либо сделать ставку на ударные, прорывные программы, в какой-то мере аналогичные индустриализации СССР или программе послевоенного восстановления.

СНПР считает, что в условиях нынешнего общемирового кризиса, времени на спокойное восстановление и развитие нам не дадут. Наше внутреннее бедствие пришлось на период таких быстрых технологических изменений, когда любой стране, чтобы обеспечить национальную безопасность, приходится “очень быстро бежать даже для того, чтобы оставаться на месте”. Иначе – необратимое отставание и утрата самостоятельности и контроля над своими ресурсами.

Для спасения страны нам придется тяжело трудиться. Но сегодня мы будем брать не потом, и тем более – не кровью. Советский строй оставил нам в наследство мощную и уникальную науку, со своим особым, уходящим корнями в русскую культуру стилем мышления и широтой взгляда.

Обладая на десяток лет вперед ядерным щитом, мы можем переключить основные усилия национальной науки на создание оригинальных, необходимых именно России технологий.

Еще не убит научный дух и не произошло массовой эмиграции ученых. Они с нами, они в России. Как только жизнь покажет, что их усилия в России нужны, мы восстановим научную систему в кратчайшие сроки. Программы действий в этой области уже разработаны и поддержаны российскими учеными.

Будучи наследницей российской и советской науки, наука новой социалистической России станет в то же время иной, гораздо более динамичной, разнообразной и открытой миру системой. Наука будет свободна и от идеологического гнета, и от тупой бюрократической окостенелости, от всего того, что камнем на шее висело в последнее время советского периода. Освобождение научной мысли и таланта нашего народа привлечет в науку способную молодежь. Как только наука России станет нужна народу, а правительство создаст ей нормальные условия, мы увидим быстрый расцвет.

Мы восстановим и укрепим научно-техническую независимость России, наши открытия и изобретения не будут за бесценок передаваться дельцам международного “черного” рынка технологий. Но мы изживем подозрительность и тягу к изоляции, которой была отмечена близорукая научная политика позднего СССР. Мировое научное сообщество, в отличие от оголтелых политиков и торговцев ресурсами, не желает ни удушения, ни колонизации России. Оно открыто для честного сотрудничества с учеными независимой России. На этом фронте условия для восстановления наших возможностей исключительно благоприятны.

Отказ от политики изоляции позволит России сосредоточить свои научные силы на решении наиболее актуальных для нее научных проблем. Мы не будем скупиться на покупки зарубежных технологий, особенно для производства машин и ширпотреба, – зачем тратить свой ум и талант на повторение пройденного пути? Но мы быстро доведем до стадии готовых оригинальных технологий те научные заделы, которые есть в России. Пока что их еще достаточно, чтобы свести баланс и оплатить ими импорт технологий.

Наука в наши дни переживает определенный кризис, связанный со сменой самой научной картины мира. Сегодня можно находить очень эффективные технологические решения без привлечения огромных ресурсов. Прежде всего нужно определить тот перечень проблем, за решение которых могла бы взяться российская наука, выявить те сектора рынка, которые Россия могла бы последовательно занять через пять, десять, пятнадцать лет. Для этого необходимо создать институт глобального прогнозирования развития мировой экономики.

Россия не будет стремиться занять передовые рубежи на всех направлениях научно-технического прогресса, эта попытка не под силу ни одной стране, и она истощила науку СССР. Но мы больше не проглядим новых важных “точек роста”, не проспим научных и технологических революций.

Уже сегодня, не дожидаясь радикальных политических изменений, СНПР ведет инвентаризацию тех научных ресурсов, которыми располагает Россия, организует обсуждение тех первоочередных научных и технологических проектов, которые предлагают ученые и хозяйственники, изучает новые подходы к организации и управлению в науке.

Для того чтобы занять лидирующее положение в сфере наукоемкого производства, необходима коренная реформа нашего образования. Кризис образования в России – одна из самых опасных составляющих системного российского кризиса. Отдавая должное системе образования в СССР, мы не можем в то же время идеализировать ее, как это делают многие коммунисты. Одним из главных ее недостатков была узкая специализация. Мера преодоления этого порока – фундаментализация и универсализация образования, совершенно необходимая в современном динамичном, быстро меняющемся мире. При этом освоение любой производственной профессии осуществляется за 4 – 5 месяцев “производственной переподготовки”, что невозможно столь быстро или вообще невозможно при узкопрофессиональной подготовке.

Принципами модели образования в России должны стать:

– системность, которая включала бы в себя как элитарность (ориентированность на приоритетную подготовку интеллектуальной элиты), так и системное базовое образование, позволяющее людям разного уровня образования сохранить единое мировосприятие и единый язык;

– многоуровневость (обеспечение необходимым объемом знаний разных категорий специалистов) в сочетании с разработкой дидактических методов, обеспечивающих рост социальности подрастающих поколений, и таким образом преодоление разрыва между профессиональной и социальной составляющей современного специалиста;

– наличие инвариантного базового ядра знаний как основы последующей специализации;

– повышение роли и престижа Учителя, обеспечение для него высокого уровня образования;

– учет традиций российской системы образования, высшей и средней школы.

Мы категорически против остаточного принципа финансирования образования. Прямая обязанность государства – обеспечить равенство возможностей всех граждан при получении образования. Мы исходим из того, что необходимо сохранить бесплатное образование, включая высшее, одновременно создавая условия и для развития частных образовательных учреждений.

Претензии на опережающий интеллектуально-технологический прорыв подразумевают, что Россия открыто и честно соревнуется с развитым миром – ибо только мировой рынок технологий, образовательных услуг, научной компетентности может объективно протестировать реальность этого приоритета.

МАЛЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ КАК ОСНОВА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ХОЗЯЙСТВЕННОГО УКЛАДА

На наш взгляд, одной из причин тяжелейшего кризиса в России и его углубления является полное непонимание практически всеми противоборствующими политическими силами сути малых предприятий как особого хозяйственного уклада. Это – фундаментальная ошибка. Во всем мире промышленное развитие опи- рается на малые предприятия.

Малые предприятия обладают небывалой способностью приспосабливаться к существующим в стране экономическим условиям. Поэтому малые предприятия как уклад успешно работают и в либеральной рыночной экономике США, и в традиционных обществах Японии и Южной Кореи, и на католическом юге Испании и Италии, и в странах “третьего мира”. Это – непрерывно растущий сектор.

Ни наши “марксисты”, ни наши “неолибералы” не способны воспринять ту истину, что частная собственность на средства производства может не порождать капитализма. Эту истину доказывал Чаянов на примере трудовой крестьянской семьи, но его не читают политики. Малое предприятие – это перенос принципов трудового крестьянского двора в промышленность. Это – преодоление капитализма, совершенно особое явление.

В малом предприятии предприниматель не отделен от работников слоем управляющих, а вступает с ними в тесные личные отношения, которые регулируются культурными нормами, а не рынком. Здесь нет простой купли-продажи рабочей силы, нет “войны всех против всех”, а возникают солидарные структуры. Здесь хозяин в трудное время не уволит работников, а уменьшит свой доход или даже будет доплачивать из личных сбережений. А работник не только не наступит ему на горло забастовкой, но и в случае необходимости согласится временно работать за сниженную зарплату. Здесь поворот к постиндустриальной общине. Но это не тот “малый бизнес”, о котором говорят отечественные “реформаторы”.

Особое значение приобретают малые предприятия как “буферный” уклад во время кризисов. Малые предприятия активно вовлекают в оборот “дремлющие” материальные и трудовые ресурсы и за счет этого резко снижают капиталовложения на создание рабочего места – в 10 раз и более по сравнению с “нормальным” предприятием. Множество станков и станочков, часто самых современных, установлено во всем мире в квартирах, сараях, подвалах. Поэтому именно малые предприятия, а не строительство – 49 – крупного завода служат механизмом оживления переживающих депрессию регионов. При этом опыт даже таких стран, как Англия, показывает, что оживление экономики бедствующих регионов через развитие малых предприятий происходит за счет внутренних ресурсов региона, без привлечения средств извне.

В самых кризисных районах России – Дагестане, Ингушетии, не говоря уже о разрушенной Чечне, оживлять хозяйство следовало бы не со строительства крупных предприятий, а с созда- ния с малыми затратами “производственной ткани” – сети малых предприятий.

Важнейшее качество малых предприятий – их способность поглощать и отпускать большое количество рабочей силы: предприятие с 5 работниками может легко расширить штат до 20 человек и также легко сократить до нормы. В случае резких колебаний на рынке рабочей силы малые предприятия служат “губкой”, всасывающей избыточную рабочую силу, смягчающей социальные потрясения. Малые предприятия – главный механизм предотвращения массовой безработицы.

Сегодня во многих странах возникают уже не изолированные малые предприятия, выносящие на рынок свою продукцию, а системы, в которых процесс производства расчленяется на фазы. Создается сеть местных предприятий с тонким разделением труда, что позволяет всем жителям района участвовать в производстве. Возникает кооперативный эффект между производством и повседневной жизнью людей, что сильно снижает себестоимость. Час-другой может поработать и старик, и подросток. Координация идет через взаимное доверие и комбинацию рынка с социальным контролем методами, принятыми в поселке или городке. Близость отдельных малых предприятий позволяет достичь преимуществ крупного предприятия без потери гибкости. К изумлению экономистов, такие сети малых предприятий в Италии стали теснить крупные корпорации в самых передовых наукоемких отраслях.

Малые предприятия совершенно эластичны по отношению к научной техноемкости. В рамках этого уклада успешно работают как малые сыроварни, так и фирмы, занятые проектированием и дизайном с помощью мощных компьютеров. Важнейшим условием для создания малых предприятий как национальных, так и международных систем является построение сети государственных консультативных и технологических центров, предоставляющих малым предприятиям услуги за невысокую плату. Второе условие – симбиоз с крупными предприятиями.

Создание “двухконтурной” экономической модели из ядра госпредприятий и системы частных и кооперативных малых предприятий позволило бы снять конфронтацию между сторонниками плановой экономики и теми, кто “боится плана” и видит в нем возврат к “мобилизационному социализму”. Последним остается огромное поле для инициативы без диктата, а лишь с помощью государства. Они смогут без труда реализовать задатки предпринимателя и коммерсанта. При этом между двумя частями экономики возникнут отношения кооперации и взаимодополнения, а не борьбы. Создание такой системы – не конъюнктурный шаг, обусловленный кризисом. Это – шаг к постиндустриализму.

ПОЛИТИКА СНПР В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ И ИНФОРМАЦИИ

Каждая попытка слома жизнеустройства в той или иной степени разрушает культурные основы прежнего образа жизни, означает отказ от традиций, разрыв непрерывности. Для этого надо создать “переходный период” – хаос, безвременье, кризис культуры, “время гибели богов”. Культурный хаос в России создан, и жертвой его стал весь народ и особенно самая его незащищенная часть – дети и подростки. Взывая к низменным чувствам, соблазняя молодежь потребительством и порнографией, новые “инженеры душ” стравили ее со старшими поколениями, высмеяли культуру отцов.

СНПР намерена прекратить разрушение культурного ядра российского общества, ибо под угрозу поставлено уже само духовное воспроизводство нации. Искусственно созданная в конъюнктурных политических целях псевдокультура, продукцией которой насильно кормят сегодня граждан России, усугубляет все стороны нашего кризиса.

Лишенная нормальных средств к существованию и творчеству художественная интеллигенция, вынужденная насиловать свой талант и свою совесть в тисках этой псевдокультуры, переживает трагический период.

Нынешний политический режим породил духовный кризис культуры, навязал ей несовместимые с ее жизнью идеологические рамки. Он разрушил инфраструктуру культуры экономически, через тривиальное разворовывание и истощение ее материальной основы.

Восстанавливать материальную базу культуры России придется долго и кропотливо, средства для этого будут расти по мере возрождения хозяйства. Но главное – не деньги, а духов- ные условия творчества и воссоединение художника с его читателем и зрителем. Здесь нормальное состояние может быть восстановлено сразу же со сменой политического курса, когда инструменты культуры не будут использоваться для дезориентации и растления народа. Во время Великой Отечественной войны было мало средств и для театра, и для литературы, но не было и тени того тлена распада, что мы видим сейчас.

Сегодня политический режим с помощью телевидения и прессы, рекламы и кино, всех производимых по заказу продуктов массовой культуры – стремится хотя бы на время ввести человека в состояние неопределенности, зыбкости всех понятий о добре и зле, всех жизненных ориентиров. Господствующее меньшинство создает “общество спектакля”, в котором превращенный в телезрителя и радиослушателя человек не будет уже способен ни на какое сопротивление.

Другой опасный процесс – поэтизация безобразного, в том числе насилия и преступления, введение в норму “уголовной культуры” и уголовного языка. На этом языке говорит сегодня даже интеллектуальная рать режима. Провозглашается нарочитая жестокость по отношению к слабым и обездоленным, политики демонстрируют ее в своих выступлениях и поведении, что было немыслимым в русской культуре.

СНПР отвергает губительное для культуры и искусства единообразие и идеологический диктат, тем более тупую полицейскую цензуру. Но сегодня под прикрытием лозунгов о демократии и свободе выражения культуру используют в пошлой политической возне для ударов, запрещенных нормами общечеловеческой морали и несовместимых с традициями России.

Для того чтобы разрушить культурное ядро России, которое определяло ее лицо как самобытной цивилизации, требуется погрузить в духовную грязь значительную часть населения, прежде всего молодежь. А поскольку все здоровое в человеке против этого протестует, политический режим создал такую “свободу”, когда никто не имеет права подойти к телевидению с этическими мерками.

Сегодня телевидение назойливо показывает то, чего люди видеть не должны, зрелище чего мобилизует все низменное, что есть в душе. Все это пробивает брешь в духовной защите человека, и через эту брешь можно внедрить самые разные установки.

Эта культурная политика пресекла возможность даже создать здоровый рынок продукции массовой культуры. Ведь согласно законам некриминального рынка потребитель должен иметь возможность надежно знать, к каким последствиям для него приведет потребление того или иного продукта. Недаром в любом правовом государстве строго контролируется обозначение на упаковке товаров всех компонентов, особенно тех, которые могут оказать нежелательное воздействие или являются источником опасности при неправильном употреблении. Отсутствие таких сведений рассматривается именно как нарушение свободы потребителя. За достоверным их сообщением следит целая система государственной цензуры. Очень жестко контролируется рынок тех продуктов, которые меняют поведение потребителя, делая его “зависимым” от продукта, лишают потребителя свободы, возможности принимать рациональные решения. Крайним выражением этого свойства являются наркотики, они до сих пор повсеместно запрещены к продаже. Причина в том, что человек, потребляя наркотик, быстро становится “зависимым” от него и утрачивает свободу.

Современная телепродукция – это “товар”, сродни духовному наркотику. Человек, “потребляя” телепрограмму, редко может оценить характер ее воздействия на его психику и поведение. Более того, он становится “зависимым” от телевидения и продолжает потреблять его продукцию даже в том случае, если отдает себе отчет в ее пагубном воздействии.

Следовательно, даже исходя из принципов рыночной экономики, не говоря уже о нравственности, телепродукция не может поставляться в эфир бесконтрольно. Правовое государство обязано, защищая свободу потребителя, накладывать на этот рынок ограничения – как моральные, так и правовые. Если оно этого не делает, то становится соучастником “торговцев культурной продукцией”, что является коррупцией.

АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ НАРОДНОЙ ПАРТИИ РОССИИ

Россия, даже в ее индустриальном облике, – страна крестьянской цивилизации. Такой она и будет, покуда наши дети будут слышать русские сказки и русские песни, покуда мы будем читать Пушкина и Толстого, Есенина и Шолохова. Сегодня, в момент тяжелого кризиса индустриализма, немногие оставшиеся на Земле островки высокой крестьянской культуры – огромная ценность всего человечества. Мы отвергаем свойственное идеологиям индустриализма (и либерализма, и марксизма) отношение к крестьянству как косному, нежизнеспособному классу, обреченному на распад, на перерождение в сельскую буржуазию и сель- ский пролетариат. Возрожденное село России станет основой для спасения и расцвета страны.

Либеральные реформы ударили по селу еще сильнее, чем по городу. Сегодня для всего народа спасение российского села и российской нивы – это уже задача не экономическая и даже не политическая. Это – условие сохранения нас как нации и как страны. Сельское хозяйство – не только производственная и экономическая система. Это – образ жизни, который неявно питает корни России.

Крестьянство устойчиво оберегает и воспроизводит культурно-психологический тип народа, является наиболее надежным хранителем его коллективной исторической памяти.

Крестьянство хранит “ядро” национального языка и образный строй мышления, оно гораздо меньше, чем городская культура, подвержено влиянию технических, административных и иных жаргонов и понятийных структур.

Крестьянство сохраняет те устои и навыки семейных отношений, которые обеспечивают преемственность поколений и передачу традиций.

Крестьянство поддерживает нормы и навыки “неклассовых” человеческих отношений, сохранение народа как семьи (а не как рынка).

Освобожденное от бюрократических препон и защищенное от радикальной ломки, получившее помощь финансами и современными технологиями село России могло бы в кратчайшие сроки решить продовольственную проблему и снять с общества психологический стресс угрозы голода. Это отвело бы от России и петлю внешнего долга.

Село может временно вобрать в себя массу работников, высвобождаемых из терпящей катастрофу промышленности (которая в любом случае должна пройти структурную перестройку). Это – предотвращение массовой безработицы и социальной катастрофы. Другого готового социального буфера у России нет.

Село может совместно с городом создать огромную сеть малых производственных предприятий, которые в короткий срок насытили бы рынок дешевыми потребительскими товарами, “продержав” страну в цивилизованном состоянии на время реформы крупной промышленности.

Для всего этого имеются кадры, ресурсы, технологии и даже опыт новых взаимоотношений города и деревни. Необходимы лишь благоприятные политические условия и разумная экономическая политика.

Важным условием возрождения села является остановка начавшейся купли-продажи земли и бесконтрольной миграции и деклассирования обезземеленных крестьян. Если мы допустим, чтобы Россию в ее аграрной политике заставили пройти по трагическому пути Бразилии, мы заслужим проклятие потомков.

Вопрос о собственности на землю не сводится к экономике. Он наполнен глубоким мировоззренческим смыслом, тесно связан с национальными отношениями и безопасностью страны. Во все времена противоречащее традициям конъюнктурное решение этого вопроса – хоть силой, хоть парламентским путем, хоть референдумом – приводило к тяжелым потрясениям и гражданским войнам.

СНПР считает, что резкая и необратимая смена типа собственности на землю категорически недопустима в момент острого кризиса и раскола общества. Этот вопрос можно решить лишь при стабильном, спокойном состоянии общества и лишь при условии национального согласия, достигнутого в обстоятельном диалоге.

Необходимо отложить кардинальное решение вопроса о земле на несколько лет, соглашаясь сегодня на временные компромиссы.

Нужно надежное выяснение нынешних взглядов на проблему всех социальных групп и народов России и прежде всего тех, кто непосредственно работает на земле. Культурные традиции народов России отрицают частную собственность на землю с правом ее купли-продажи. Эта установка была подтверждена и в момент кризиса 1917 года. Имеется много свидетельств того, что и сегодня эта исходная установка крестьянства не изменилась.

Попытки преодолеть ее экономическими и правовыми рычагами, а тем более силой, будут иметь для России катастрофические последствия.

СНПР выступает против введения частной собственности с правом купли-продажи на сельскохозяйственные угодья, поддерживая право крестьянских хозяйств на получение земли в вечное пользование (с наследованием) для ведения сельскохозяйственного производства.

Необходимо безотлагательно начать предоставление участков в пользование гражданам, желающим работать на земле, – на самых разных условиях, не приводящих к конфронтации. Надо не просто поощрять, но и экономически поддерживать новые формы сотрудничества предприятий и горожан с колхозами, совхозами и крестьянскими хозяйствами, увеличивать приусадебные участки по мере роста возможности их продуктивного использования.

Важно не сковывать любую инициативу, направленную на соединение земли и трудовых ресурсов, – а люди сами найдут наиболее приемлемые в каждой местности формы. Устоявшиеся и признанные людьми формы и надо закреплять в праве.

Задача обеспечения продовольственной безопасности страны не может быть переложена даже на плечи самых предприимчивых фермеров. Разрушение эффективно работающих коллективных хозяйств во имя насаждения частной собственности так же абсурдно, как и проведенная в свое время “сплошная коллективизация”. Мы выступаем за бережное отношение и государственную поддержку как коллективных, так и индивидуальных хозяйств,за создание необходимой инфраструктуры для их функционирования, за развитие производственных мощностей по переработке сельскохозяйственной продукции. Россия – самодостаточная страна, вполне способная прокормить свое население. Импорт сельскохозяйственной продукции может иметь лишь вспомогательное значе- ние.

КАК ПРЕОДОЛЕТЬ КРИЗИС МНИМОГО ФЕДЕРАЛИЗМА?

Многие точки напряженности страны связаны с многонациональной природой России. Это – наша историческая судьба, и в этом всегда была сила и богатство России. Вплоть до того момента, когда политический режим России стал марионеткой МВФ, Россия никогда не “сбрасывала” кризисы в “слабые” регионы и не создавала зоны внутреннего “третьего мира”. Россия имела крепкий национальный тыл.

На Западе рыночная экономика породила государства-нации, в которых растворялись малые народы. Россия пережила этот этап, отгородившись Православием и сплотившись войнами. Она может войти в постиндустриальную цивилизацию, не разрушившись. Социализм способен проводить национальную политику, ориентированную не на растворение народов в новой нации, не на ассимиляцию, не на апартеид, а на сохранение этнического многообразия – “симфонии” народов. Мы остановим распад и залечим раны.

В результате непродуманной политики последних лет Россия, не решив проблем, доставшихся в наследство от прежней советской государственности, превратилась в рыхлое государственное образование, где центральная власть время от времени и всякий раз безуспешно, пытается консолидировать расползаю- щиеся в разные стороны регионы и территории. В современной России Центр стал чисто географическим понятием. В истории нашей страны такого никогда не было. Центр всегда выполнял важнейшую функцию целеполагания для страны, задавал параметры и определял пути развития. Иными словами, синтезировал государственную идею.

Консолидация власти не может происходить в условиях, когда в России не сформулирована новая интегративная государственная идея. Тем более ее не будет в условиях, когда России предлагается западная либеральная идея, характерная для национальных государств. В России как наднациональном государстве либеральная идея фактически служит катализатором распада страны. Основная задача объединяющей государственной идеи заключается в том, чтобы обеспечить превосходство центростремительных сил над центробежными во всех регионах страны. Мы считаем, что наиболее адекватной государственной идеей в нынешних условиях может быть НАДНАЦИОНАЛЬНАЯ, ПОЛИЭТНИЧЕСКАЯ ВЕЛИКОДЕРЖАВНОСТЬ, предусматривающая признание общности исторической судьбы и культурно-исторического равенства всех народов, конфессий и регионов России и их совместные усилия по превращению России в лидирующую мировую державу.

Основным принципом государственного строительства России является идея, сочетающая принцип территориальной целостнос- ти, единства целей развития с многообразием форм региональной жизни, уходящая своими корнями в наши исторические традиции, советские принципы дружбы народов и имперские принципы широкой культурной автономии всех народов.

Существующая сегодня модель разделения полномочий между Центром и регионами не способна реализовать принцип территориального единства в сочетании с региональным многообразием, поскольку построена на уступках Центра регионам в обмен на внешнюю лояльность, на своего рода круговой поруке федеральных и региональных элит, действующих в своих эгоистических интересах.

Сочетание принципа территориального единства с многообразием форм региональной жизни в нынешних условиях нереализуемо в связи с бесконтрольным участием региональных элит во внешнеэкономических и отчасти даже во внешнеполитических связях. Ситуация усугубляется существованием экспортной модели экономики, в результате чего региональные элиты заинтересованы прежде всего в вывозе сырья и продуктов его первичной обработки за рубеж под личным патронажем. Мы считаем необходимым ограничить региональную самостоятельность во внешнеэкономических связях вплоть до восстановления государственной монополии внешней торговли и полного запрета на внешнеполитическую активность регионов. Процесс заключения договоров о разделении полномочий следует затормозить – пока не поздно.

В конституциях большинства республик содержатся положения, не соответствующие Конституции России. Принцип “берите суверенитета, сколько сможете проглотить” себя абсолютно исчерпал. Для нормального развития страны необходим организованный контроль за местным законотворчеством и расходованием средств, поступающих в регионы из федерального бюджета, приведение местного законодательства в соответствие с общероссийским.

Институт представителей президента сегодня не способен выполнять даже функции контроля за региональными властями и информирования Москвы о расстановке сил в субъектах Федерации. Это положение необходимо коренным образом изменить. В регионах федеральная власть через своих полномочных предста- вителей, через федеральные контролирующие органы должна контролировать федеральные ресурсы, федеральную собственность, силовые структуры и пр., не допуская дублирования функций.

Введение такого порядка управления необходимо дополнить реализацией экономических программ долгосрочного развития регионов в интересах как государства в целом, так и местных жителей.

Исторически Россия представляет собой полиэтнические территории, на которых взаимодействовали народы самого различного происхождения, различных рас, вероисповеданий, языков. В нашей стране очень мало территорий компактного проживания каких-либо этносов, помимо русского. Поэтому нам представляется неадекватным положение, когда в России создано множество национально-территориальных образований с особым статусом. Наличие подобных образований отнюдь не решает проблем свободного культурного развития народов. Для преодоления этой неблагоприятной ситуации СНПР предлагает заменить институт национально-территориальной автономии институтом национально-культурной автономии. Необходимо постепенно перейти от России краев, областей и республик к модели “Россия регионов”. Речь идет о равноправных регионах России, представляющих собой многонациональные региональные сообщества.

Мы предлагаем создать специальные государственные органы культурной автономии для каждого народа России. В компетенцию этих органов должна входить сфера образования и культуры. Они должны иметь свой бюджет и выборное руководство, представляющие интерес национальной общины как единого целого.

Еще одна проблема, которую нам предстоит решить, это регионализация русского самосознания, тенденция к обособлению жителей провинции от общерусского этнического поля.

Решение этой проблемы требует принятия комплекса мер, направленных на преодоление исторически сложившейся заброшен- ности, оторванности и раздробленности российских регионов. Необходимо решение транспортной проблемы на государственном уровне: введение дотирования государством цен на билеты и тарифов на грузовые перевозки в отдаленные районы страны, строительство транспортных магистралей, развитие авиационного транспорта и усиление информационных связей различных частей страны.

Единство России должно стать ощутимой реальностью для каждого ее гражданина, что означает возможность за доступную цену посетить любой уголок государства и получить информацию о любой территории. Поддерживать единое информационное и коммуникационное пространство – это проблема не рынка и не регионов, а государства, федеральной власти.

Социалистическая народная партия России признает волеизъявление народа, который в подавляющем большинстве высказался на референдуме 1991 года за сохранение единого Союза – со свободным выходом из него в соответствии с Законом. За прошедшие годы это отношение к единому Союзу не изменилось.

Отрицательные, часто трагические для народов последствия развала СССР со временем будут не смягчаться, а углубляться. Демонтаж единой государственной системы еще не привел к слому многих сторон совместной жизни страны, но этот процесс идет с ускорением. Он в принципе не может быть блокирован ни развитием рыночных отношений на чисто коммерческой основе, ни введением пожарных миротворческих сил, хотя и то и другое в какой-то мере снимает остроту кризисов.

Мы считаем, что демонтаж единой государственной надстройки СССР – свершившийся факт, та политическая реальность, из которой надо исходить в расчетах и действиях. Однако демонтаж государственной надстройки не есть демонтаж страны. Как экономическая и культурная общность СССР еще не разрушен, и многие стороны совместной жизни и сотрудничества можно сохранить и реформировать, что потребует несравненно меньше усилий, чем завершение их слома и последующее создание заново.

Мы видим свою задачу в том, чтобы способствовать воссозданию структур совместной хозяйственной, политической и культурной жизни через выяснение обоюдных срочных и перспективных интересов, через разрешение противоречий путем соглашений, компромиссов, многостороннего сотрудничества. Советский народ как наднациональная солидарная общность реально существует, и связывающие его духовные идеалы и интересы превышают существующие противоречия и противостояния.

ПРИОРИТЕТЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Трагический распад Советского Союза, образование на его обломках независимых государств привели к сжатию геополитического пространства России, к ее запиранию в рамках неестественных границ, когда-то произвольно установленных ста- линским режимом.

Ослабленная экономически, попавшая в политическую и финансовую зависимость от ведущих стран Запада Россия постепенно утрачивала свою лидирующую роль не только в мировой политике в качестве сверхдержавы, но и в постсоветском пространстве. Глобальная стратегия Запада, направленная на создание геополитического плюрализма на территории бывшего Советского Союза, начала приносить свои результаты. Бывшие союзные республики уже начинают выходить из зоны российского влияния, втягиваясь в орбиту притяжения иных мировых и региональных центров силы, под давлением которых правящие круги этих стран все чаще склоняются к проведению антироссийской политики.

Эти негативные тенденции, равно как и утрата Россией в ходе “шоковых” реформ значительной части своего экономического и оборонного потенциала, не позволяют сейчас ставить в качестве первоочередной задачи скорейшее восстановление статуса нашей страны как великой державы.

Мы полагаем, что ближайшей целью внешней политики должно стать восстановление лидерства России на постсоветском пространстве. Необходимо добиваться консолидации этого пространства под эгидой России, с тем чтобы в конечном итоге прийти к интеграции постсоветских государств, формы и характер которой определит время.

Важнейшим инструментом решения этой задачи является становление и укрепление Союза России и Белоруссии, представляющего собой стратегический стержень консолидации единого постсоветского пространства. Мы намерены всеми силами содействовать развитию Союза России и Белоруссии, приобщению к участию в нем других бывших союзных республик. В этом деле мы готовы сотрудничать с широким спектром политических партий и общественных движений, выступающих в поддержку интеграции постсоветских государств. Одновременно мы намерены вести непримиримую борьбу со всеми силами, сознательно препятствующими развитию интеграционных процессов.

Борьба за восстановление лидерства России на территории постсоветского пространства неизбежно натолкнется на противодействие со стороны западных держав, прежде всего США и их партнеров по блоку НАТО, стремящихся к дальнейшему снижению роли России в мировой политике.

Мы заявляем о своем стратегическом намерении бороться за роспуск всех военных блоков, и прежде всего НАТО как инструмента экспансии, направленной против России. Мы выступаем за замену этих блоков региональными политическими организациями по безопасности и сотрудничеству, в задачу которых входило бы создание надежных систем международной безопасности и гармонизация международных отношений.

Внешняя политика России должна быть направлена на противодействие гегемонизму во всех его проявлениях. Мы основыва- емся на том, что Россия в ближайшие годы в целях создания оптимальных условий для поступательного социально-экономического развития страны будет вынуждена маневрировать между различными мировыми и региональными центрами силы исходя из принципов формирования системы сдержек и противовесов на международной арене и построения многополюсного мира.

В рамках решения этой задачи мы будем поддерживать развитие взаимовыгодных политических и экономических отношений России с Китаем, Индией, Ираном, Южной Кореей, странами АСЕАН, Ближнего и Среднего Востока. При этом мы выступаем против интеграции России в замкнутые военно-политические союзы и группировки, поскольку членство в них существенно ограничивает возможности поиска нашей страной своего нового места в быстро меняющемся мире.

Россия должна оставаться государством, открытым для широкого сотрудничества со странами Запада, но только на равноправной и взаимовыгодной основе.

СНПР И РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО

Для того чтобы обеспечить российским гражданам реальный выбор, нужна новая политическая сила. Не втянутая в нынешние прогнившие “элиты”, не подчиненная их закулисным игрищам. И – одновременно – не принадлежащая к нынешней псевдооппозиции, представители которой мгновенно утрачивают свой критический запал, как только перед ними замаячит тот или иной министерский пост.

Такой силой может и должна стать Социалистическая народная партия. Эта партия является социалистической потому, что видит в отстаивании и развитии социалистической тенденции ключ к выводу российского общества из нынешнего глубокого кризиса. Эта партия признает, что стремится к власти, ибо понимает, что без обладания властью не может решить указанные задачи.

Однако СНПР не считает отстаивание и развитие социалистической тенденции своей монополией и не претендует на мессианство. Мы выступаем за тесное сотрудничество со всеми силами социалистической и социал-демократической ориентации, за их идейное и организационное единство. В то же время, когда речь идет об общей болезни цивилизации, объективными союзниками являются все общественные движения, ищущие выход из кризиса на пути солидарности и ответственности перед будущим, а не на пути унификации и подавления большинства меньшинством. Таким образом, внешне далекие от социализма экологические, женские или молодежные организации могут оказаться нам ближе, чем иные вроде бы “социалистические” партии, существующие исключительно для обслуживания властных амбиций их лидеров.

Особое место среди наших возможных союзников занимают профсоюзы. По самой своей природе они предрасположены быть носителями социалистической тенденции в широком ее понимании, что, естественно, не обязывает их ориентироваться на ту или иную трактовку социализма.

Социалистическая тенденция – сложный и многогранный процесс, который в принципе не может иметь одного привилегированного носителя. Главный вопрос заключается в том, чтобы найти работающий способ взаимодействия по принципу: “быть вместе, оставаясь различными”. Поиск и осуществление этого способа – наша особая задача.

Социальная база социализма не может быть раз и навсегда данной, независимо от конкретной исторической ситуации. Отказ от мессианских представлений о том или ином классе, равно как и отказ от “демонизации” других классов, требует в каждом отдельном случае очень конкретного анализа расстановки, положения и интересов общественных сил. Сегодня, на наш взгляд, в социалистической перспективе более других заинтересованы такие группы, как техническая и гуманитарная интеллигенция, за- нятая в реальных секторах экономики, образования и фундамен- тальной науки, слои мелких и средних предпринимателей, ориентированные на производство, определенные части рабочего клас- са, связанные прежде всего с наукоемкими технологиями и обрабатывающей промышленностью.

Кто же наши противники? Это те, кто сознательно и продуманно разрушал наше жизнеустройство, для которых наша страна была “империей зла”. Это “партия денег”, та часть продажной номенклатуры и финансовой олигархии, которые присосались к артериям России и стремятся ее обескровить, сделав кризис разрушения необратимым. Нет возможности компромисса с ними.

Наша конечная цель – возрождение великой России, которая вновь сможет стать одним из ведущих центров влияния на мировой арене, где ситуация и дальше будет развиваться в условиях жесткой конкуренции держав и блоков. Наша цель – нерушимая федерация самоопределяющихся народов, интегрирующая геополитическое, духовно-культурное и экономическое пространство Евразии. Величие социалистической России будет определяться не только ее военным потенциалом и геополитическим влиянием, но прежде всего экономическими и технологическими показателями, уровнем развития образования, науки и культуры и, конечно же, качеством жизни народа.

Мартин ШАККУМ,

председатель Социалистической народной партии России


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Гость на пороге
Альвадас ловит щук петлей
“Наказанная” страна
Насколько безболезненна деноминация для кошельков россиян?
В Волгодонске прошла конференция СНПР
В год тигра входят с отточенными когтями
Замечания о геополитической ситуации в России
Старательный домовой


««« »»»