За последние годы появились в нашей жизни праздничные дни, которые официально перестали признаваться праздниками. Один из таких “нерабочих дней” – 7 Ноября, в прошлом – День Великой Октябрьской социалистической революции.
Я еще помню, как много значил этот праздник несколько лет назад. Готовиться к нему начинали заранее. В школах мальчишки и девчонки поголовно брали на себя обязательства: отремонтировать класс, убрать территорию школы, собрать больше всех макулатуры (что-то хорошее в этом определённо было)… На производстве мамы-папы обещали повысить производительность труда и рабочую дисциплину. Любой город накануне праздника вылизывался до зеркального блеска. Домохозяйки в предпраздничной суете носились по улицам, увешанным красными полотнищами, и мучились вечными вопросами: “как накрыть на стол”, “что одеть на вечер” и “где бы раздобыть бутылочку шампанского”.
А сам Великий День? В каждой семье эта дата по масштабам могла сравниться разве что со свадьбой любимого чада. Отутюженный парадно-выходной костюм и свеженакрахмаленная рубашка для главы семьи, яркие разноцветные воздушные шары для детишек, обязательные обновки для хозяйки.
Часов в девять утра начиналось самое главное действо – демонстрация. Море смеющихся людей, шары, флаги, цветы… Идёшь по улицам и чувствуешь себя прямо-таки неразрывно связанным с делом Великой революции. А после того, как продемонстрируешь вместе с родителями патриотизм и любовь к Родине, отправляешься домой – получать праздничный обед и сладкий пирог. Ничуть не покривлю душой, если скажу, что праздник этот мы любили.
А что же теперь? Как отмечают люди полулегальный юбилей?
С половиной опрошенных оказалось все просто: люди используют нерабочий день для собственных нужд. Навещают далеко живущих родственников, делают генеральные уборки или просто выпивают и закусывают без идеологических обоснований.
Но очень многие продолжают выходить на демонстрации и манифестации. Одни идут, поддерживая традицию, другие исходя из своих политических убеждений. Кто-то выходит, чтобы окунуться в праздничную атмосферу детства. А я иду с колонной демонстрантов, чтобы побеседовать с людьми.
Андрей, парень лет двадцати двух, объясняет: “Я хочу знать, что в этой жизни я не один, слишком много сейчас одиночества. А здесь я чувствую, что мы вместе, что эти люди поддерживают меня, а я их”.
Володя, студент, добавляет: “Мне иногда говорят, что те, кто ходит на митинги, ленивы и беспомощны. Якобы, им не хочется (или не можется) решать свои проблемы самим, и они идут покричать, помахать руками, потребовать. Это, конечно, не верно, но таких циников я еще могу понять. Я не могу простить только тех, кто пытается топтать прошлое страны. Какое бы оно ни было, это наше прошлое, наша история, и никуда мы от нее не денемся. Мы так выросли, и убежать от этого невозможно, как невозможно убежать от самого себя”.
Ольга Ивановна, библиотекарь: “Я сейчас совсем по-новому прочитываю многие книги, иначе воспринимаю историю революции и ее действующих лиц. Опыт последних лет оказался очень поучительным. Вы знаете, даже революционные песни стали звучать современно. История, к сожалению, повторяется. И кроме нас самих, “никто не даст нам избавленья”.
Олег, рабочий из подмосковного Калининграда: “У простого человека очень мало возможностей для того, чтобы высказать властям свое отношение. 7 ноября – это скорее повод для того, чтобы провести демонстрацию протеста. Если говорит один человек или бастует одно предприятие – на это никто уже не обращает внимание. Но колонну демонстрантов вынуждены заметить, и как-то среагировать. Если мы перестанем выходить на демонстрации, власти скажут: народ всем доволен, политика правильная – никто не протестует”.
Елена, моя коллега журналистка: “Праздники нельзя отменить по приказу или ввести по указу. Совершенно неинтересно и неважно, как Ельцин относится к этому дню. 7 ноября – это день исторической памяти, и мне интересны люди, которые такой памятью обладают. Я думаю – это очень достойные люди”.
Я тоже так думаю.
Екатерина ВОРОШИЛОВА
