Уважаемый Мартин Люцианович, Вы и ваша партия собираются строить социализм. Но в советские времена нам твердили, что социализм в СССР был построен окончательно и бесповоротно. Или это был “не тот” социализм, а вы собираетесь строить какой-то другой?
А.Косточкин, город Кемерово
На вопрос читателя “Социалистической России” отвечает председатель Социалистической народной партии Мартин Шаккум.
То, что было построено в СССР в годы правления Сталина и в после-дующий период, я бы назвал “мобилизационным социализмом”. Мобилизующую идею, актуальную для периода индустриализации, сформулировал Сталин:
“Мы отстали от передовых стран на 50 – 100 лет. Надо “пробежать” это расстояние за 10 лет – или нас сомнут”. В результате сверхнапряжения всего общества к началу войны СССР был в состоянии производить промышленную продукцию любого типа, то есть обеспечил себе экономическую независимость от Запада. Неизбежными для того времени атрибутами “мобилизационного социализма” были однопартийность, обязательная для всех предельно догматизированная идеология, крайне узкие рамки для индивидуальной свободы и инициативы. Подобные “мобилизационные” модели всегда имеют тенденцию к тоталитарному перерождению, что и произошло в СССР в конце 30-х годов. Хочу отметить, что массовые репрессии 1937 – 1938 годов не были непосредственно обусловлены “мобилизационной моделью” и не служили ее воплощению, напротив, они резко затормозили темпы индустриализации, военного строительства, развития науки.
Разумеется, такая модель не имеет ничего общего с демократическим социализмом в его современном понимании. Основные атрибуты социализма для России сегодня – это СПРАВЕДЛИВОСТЬ, ДЕМОКРАТИЯ, СВОБОДА И ПОРЯДОК. Поэтому СНРП считает: новый социализм для России не может быть продолжением “мобилизационного социализма” даже в смысле исправления дефектов последнего. ДЛЯ РОССИИ ЭТО КАЧЕСТВЕННО НОВОЕ ДЕЛО.
Беда советского руководства после смерти Сталина состояла в том, что оно продолжало искусственно поддерживать “мобилизационный социализм”, в то время когда мобилизующая идеология в обществе уже отсутствовала, вместо того, чтобы обдумывать пути постепенного перехода к рынку и демократии. Особенно ярко такой подход проявился в деятельности Горбачева на первом этапе его правления: введение госприемки гражданской продукции, обязательная работа на предприятиях в две – и рекомендованная – в три смены, антиалкогольная кампания, увольнение с работы за малейшее опоздание, совсем в духе предвоенных времен. Естественно, подобные методы “оживления” системы только ускорили ее гибель.
Вместе с тем, не считая “мобилизационный социализм” настоящим социализмом и решительно осуждая преступления сталинизма, мы в отличие от современных “реформаторов” не считаем советский период “черной дырой”, “средневековьем”, “историческим провалом”, ни в коей мере не приемлем отождествления советского строя с фашизмом. Более того, мы убеждены, что поколения, которые рвут связь с прошлым и отказываются от своей истории, не имеют будущего. Советский строй создал огромный промышленный и военный потенциал, образцовые для своего времени системы образования и здравоохранения, вывел фундаментальную науку на самые передовые рубежи в мире. Советский строй показал, что возможна совместная жизнь множества народов без угнетения и непримиримой вражды, без “растворения” малых народов и исчезновения национального разнообразия. В советский период богатство не выступало в качестве критерия значимости человека для общества, человек “был выше денег”.
Думаю, что советский период в жизни России – событие такого грандиозного масштаба, что всесторонне оценить его еще невозможно. Но как бы мы ни относились к нему, мы обязаны понимать: невозможно да и не нужно возвращаться в прошлое. Мы обязаны идти вперед.
