Революция, которая не “оледенела”

14 июля 1789 года – взятие Бастилии – символическая дата начала Великой французской революции .

С точки зрения военной стратегии штурм Бастилии не имел ни малейшего смысла – в крепости, охраняемой сотней солдат-инвалидов, находилось всего семь узников. Король, признав формально победу народа и возвратив на свой пост популярного министра Неккера, продолжал восседать на троне. В то время, как считает французский историк Олар, чуть ли не единственным республиканцем был Камилл Демулен – именно по его призыву народ направился на штурм Бастилии. Казалось, монархии еще ничего не угрожало. Однако наиболее дальновидные представители тогдашней “партии власти” осознали, что на политическую сцену вышла новая сила – “народ”, “третье сословие”. Те, кто по словам одного из идеологов начального периода революции – аббата Сиейеса, будучи при феодальной власти “никем”, должны были стать если не “всем”, то, по крайней мере, “кем-нибудь”. В ночь с 16 на 17 июля Францию покинули брат короля Людовика ХVI граф Д’Артуа и другие видные представители аристократии.

26 августа 1789 года Учредительное собрание приняло Декларацию прав человека и гражданина” – один из величайших политических документов за всю историю Человечества. “Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах”…

“Революция разжигает все страсти, – пророчески предупреждал один из ее вождей Дантон. – Статуя Свободы еще не отлита, металл еще только плавится. Те, кто не умеют обращаться с плавильной печью, сами погибнут в ее пламени”.

“Пламя революции” поглотило всех: и ее врагов и друзей. “Принципом республиканского правления, – утверждал Сен-Жюст, – является добродетель, если не она, то – террор… Мы должны карать не только врагов, но и равнодушных, всех, кто пассивен к Республике и ничего не делает для нее”.

Добродетели явно недоставало, республика стремительно скатывалась к террору. “Санкюлоту” Марату для всеобщего покоя, свободы и счастья требовалось, как минимум, 10 тысяч отрубленных голов. Не успел… “Эстафету” подхватили другие. Для якобинских вождей – Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона и их немногочисленных, но фанатично убежденных сподвижников “недостаточно добродетельными” оказались не только те, кто питал явные и скрытые симпатии к казненному Людовику, но и чистые республиканцы, в их числе сам Камилл Демулен, уподобивший в своем “Старом кордельере” правление Робеспьера кровавой тирании времен римских цезарей и пытавшийся провозгласить “эру милосердия”. Революция уничтожала своих врагов – подлинных и мнимых, оставляя зияющую пустоту, “болото” с его “добродетельными” обитателями вроде “забившегося в тину” Сиейеса:”Что делал я все это бурное время? Я оставался жить…”

“Революция оледенела, – замечает Сен-Жюст в своем последнем трактате “Республиканские учреждения”. – Все принципы ослабли: остались лишь красные колпаки на головах интриги. Террор притупил преступление подобно тому, как крепкие напитки притупляют вкус. Несомненно, еще не настало время делать добро”.

Террор “замораживал” ум и волю. “Лучше быть гильотинированным, чем гильотинировать других”, – говорил Дантон незадолго до ареста. Этот “паралич воли” в конце-концов распространился на Робеспьера и его сторонников, приведя их на эшафот. Победители не стали утруждать себя организацией даже формального судебного процесса – приговор был известен заранее.

“С Робеспьером и Сен-Жюстом закончился великий период республики, – писал Ламартин. – Начиналось второе поколение революционеров. Республика пала с высоты трагедии до интриги”.

“Термидорианцы”, пришедшие к власти после падения Робеспьера(27 июля 1794 года), объявили: революция завершилась. На свободу вышли “враги народа” – мнимые и подлинные. Вернувшиеся в Конвент уцелевшие жирондисты требовали развернуть новую волну террора – на этот раз против якобинцев( “Если у вас нет оружия – берите дубины, если нет дубин, выройте кости из могил невинно казненных и бейте, бейте террористов!”). Не удалось. Страна устала от крови и ужаса. “Термидорианцы” и сменившая их Директория пытались идти путем “умиротворения”, что не мешало беспощадно подавлять как народные восстания, так и выступления роялистов. Власть слабела, деградировала, “раскачивалась”, и в этих условиях приход Бонапарта был воспринят столь же естественно, как крепкий мороз после затянувшейся, грязной, дождливой осени.

Сегодня модно судить о Революции с точки зрения “общечеловеческих ценностей” – более 17 тысяч казненных в период террора, почти 300 тысяч “подозрительных” в тюрьмах, череда бесконечных войн. В современных исследованиях отмечается, что даже в период наивысшего расцвета демократии лишь чуть более 4 миллионов из 26-миллионного французского населения получили право избирать и быть избранными. Излишне говорить о каких-либо политических правах в период правления якобинцев; после термидорианского переворота права носили чисто формальный характер, в период Консульства и Империи их не было вовсе. Но идеалы свободы, равенства и братства уже не могли быть вычеркнуты из политической истории – вновь и вновь они возникают в ходе революций в самой Франции и других странах Европы. Правда, “термидорианцы” вернули улицам их прежние названия, вынесли из Пантеона прах героев революции и разбили их бюсты, а Наполеон даже повелел “забыть” о Революции. “Забыть” событие такого масштаба оказалось невозможным.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Колючка с мусорной кучи
Власть не волнуют проблемы собственного народа.
“Руки сейчас на себя наложу, верните деньги!”
ПО МАТЕРИАЛАМ ЗАРУБЕЖНОЙ ПРЕССЫ
Вера в отечество. МУЗЫКА БЕЗ СЛОВ
Дорогие товарищи!
Ягода малина нас к себе манила
Последние события в Чечне
КУДА ИДЕМ-ТО, МУЖИКИ?
Встреча на земле Московской области
Время колдунов. ОНО ПРИШЛО НА НАШИ ТЕЛЕЭКРАНЫ НЕСПРОСТА
И ДОЛЬШЕ ГОДА ДЛИТСЯ “НОЧЬ ЧУДЕС”
ИЛИ ШАХ УМРЕТ, ИЛИ ИШАК СДОХНЕТ
Рыбная река Медведица
Жизнь, слезы и любовь Николая Губенко
“…Народу обидно!” или “… пошли с нами, Борис Николаевич”
Кому надоел французский прононс. Лечение хронического насморка
Вблизи точки кипения
Июль – макушка лета
На ковре и под ковром. ТРЕВОЖНЫЕ СИМПТОМЫ
Поддержку законных требований энергетиков Смоленской АЭС выразили…
ОБРАЩЕНИЕ
Мадридский саммит НАТО
“Адмирал” в когтях коммерческих банков
“Ты не за мной?”


««« »»»