Хороший журналист – это мертвый журналист?!

В политическом отделе американского посольства в Москве долго решали, давать ли мне, известному “хулигану” и “расисту”, въездную визу в США (несмотря на приглашение Колумбийского университета!). Меня проверяли столь же долго и тщательно, как Жириновского, который в свое время предлагал мне “доходное место” своего пресс-секретаря. В конечном счете дело было решено положительно на уровне Госдепартамента США, в Вашингтоне.

Я летел из Москвы одним рейсом с Никитой Михалковым. Он летел получать “Оскара” за фильм “Утомленные солнцем”, я – политическое убежище за статью о Чечне. Меня сопровождала американская журналистка, пишущая материал о “Деле Могутина” для журнала “New York”. В самом Нью-Йорке меня ждала адвокат Ноэми И.Маслиа (Noemi E. Masliah), взявшая мое “дело” pro bono (бесплатно). В противном случае я, будучи “местной” знаменитостью – известным российским журналистом, не в состоянии был бы оплатить ее услуги.

В одном из нью-йоркских ресторанов я встретил отбывающего на отдых на Майами-Бич ведущего “Тихого Дома” Сережу Шолохова, который от имени своей многомиллионной телеаудитории выразил мне солидарность. Заручиться солидарностью американской прессы и международных правозащитных организаций было гораздо сложнее, однако в конечном счете удалось и это. Во всяком случае, моя физиономия замелькала на обложках газет, и я получил поддержку таких солидных организаций, как Amercan PEN, Committee to Protect Journalists, Helsinki Watch, Article 19 и др., некоторые из которых послали письма протеста на имя Ельцина

Я оказался в Нью-Йорке не по своей воле. Не по своей воле я стал политическим беженцем. Не по своей воле сейчас я оформляю документы на получение американского политического убежища.

Мне 21 год, три из которых я занимаюсь журналистикой и два нахожусь под реальной угрозой оказаться за решеткой. Слава Богу, о возбуждении против меня очередного уголовного дела (по рекомендации президентской Судебной палаты по информационным спорам) я узнал уже здесь.

Это не первый суд против меня и моих публикаций, но теперь власти решили “заняться” Могутиным более основательно. Других врагов и преступников у них нет. “Нужно же с кого-то начинать!” (гениальная по своей простоте и непосредственности реплика, слетевшая 14 апреля прошлого года с уст судьи Краснопресненского суда). Начали с меня.

Мне было бы лестно столь пристальное внимание властей к моей скромной персоне и к моему творчеству, если бы традиционно в России подобное внимание к независимым, ярким, творческим личностям не оборачивалось для них довольно крупными, фатальными неприятностями.

Президентская Судебная палата уже не в первый раз занимается обсуждением моих публикаций. Раньше меня даже не приглашали на заседания палаты, не утруждая себя общением с подопытным-подсудимым журналистом. В последний раз (21 февраля 1995 г.) пригласили, не дав возможности выступить в свою защиту.

Решение палаты по поводу статьи “Чеченский узел” (“Новый Взгляд” – № 3/95) является вопиющим фактом нарушения свободы слова и печати (Ст. 19 Международного Хельсинского Соглашения, под которым подписалась и Россия). Меня обвиняют в разжигании национальной розни, хотя основное содержание статьи посвящено критике властей, виновных в развязывании бессмысленной и кровавой чеченской бойни, критике бездарных воров-генералов, обывателей и интеллигенции, не способных даже сформулировать своего отношения ко всему происходящему, критике масс-медиа, занявших продудаевскую позицию и т.д.

Война в Чечне не получила еще официальной юридической оценки, ответственность за нее не понес ни один политик или военный, ни один истинный виновник этой трагедии. Статья 74 УК, в нарушении которой меня обвиняют, практически не действует, хотя в России легально существуют десятки, если не сотни откровенно фашистских изданий и партий.

Президентское окружение поспешно возвращает Россию в дремучие брежневские времена. Властям нужен показательный политический процесс. Властям нужен стрелочник, на которого можно взвалить вину и ответственность за собственные преступления и мракобесие. Вот почему меня поставили в один ряд с погромщиком Смирновым-Осташвили и провокатором Веденкиным.

Судебная палата под предводительством тов. А.Б.Венгерова – это сборище беспринципных и тупых циников, ханжей, лицемеров, не способных даже связно объяснить суть своих претензий к независимой газете и независимому журналисту (да это и немудрено, ведь, как мне стало известно, при написании своих угрюмых вердиктов они пользуются услугами таких же беспринципных и циничных студентов юрфака и журфака).

“Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблем!”, согласно “шутке” сталинских времен. Конечно, проблема – во мне, а не в моем тексте. В России публиковались гораздо более “крутые” материалы на чеченскую тему. В качестве примера было названо чудовищное античеченское “Письмо беженки”, опубликованное в “Аргументах и фактах” одновременно с моей статьей. Однако судей этот пример почему-то совсем не заинтересовал и не встревожил.

Марионеточная Судебная палата, учрежденная президентским указом и не подчиняющаяся ни одной норме государственного или юридического права, лишь выполняет чьи-то указания, осуществляя функции жесточайшей политической цензуры. И, как в дремучие сталинско-брежневские времена, это происходит под радостный и услужливый аккомпанемент журналистских шавок.

Сразу после судилища, учиненного ретивыми президентскими цензорами, на меня обрушился поток истеричных публикаций. “Коллеги” с невероятным энтузиазмом облили меня грязью, воспользовавшись предоставленной им сверху возможностью. Тов. И.Симанчук, секретарь Союза журналистов Москвы (!), профессионально обязанный защищать журналистские права и свободы, в газете “Век” (№ 8/95) сетует, что убили Диму Холодова, а не меня, Ярослава Могутина.

Журналистским шавкам не ведомо понятие журналистской корпоративности, существующее во всем цивилизованном мире. Одержимые лишь “Комплексом Сальери”, завистью-ненавистью к своему более молодому, талантливому, удачливому и известному коллеге, они, видимо не понимают или не хотят понять, что в России никто (особенно журналисты) от тюрьмы и от сумы зарекаться не может. Сегодня они по чьей-то указке обливают грязью Ярослава Могутина, завтра кто-то и с таким же садистским усердием и сладострастием будет обливать грязью их, втаптывать в грязь вместо того, чтобы помочь.

Журналистские моськи не скрывают своего возмущения по поводу того, что я посмел высказать свое мнение о чеченских событиях, мнение русского патриота, мнение, отличающееся от общепринятой, “демократической” позиции, которую позволено высказывать, безопасно и выгодно. Выступая вроде бы с “демократических” позиций, они, видимо, не понимают или не хотят понять, что с агрессивной готовностью отстаивают единомыслие и двойную мораль, при которых журналиста можно объявить преступником и судить за то, что он выразил настроения определенного (и – я уверен – очень значительного) количества людей. Ведь только при существовании единомыслия и двойной морали на журналисте, как на стрелочнике, можно отыграться за преступность и бездарность властей, только при существовании единомыслия и двойной морали есть “печатные” и “непечатные” темы и т.д. Добро пожаловать в 1984-й год по Оруэллу? Опять?!

Мне 21 год, три из которых я занимаюсь журналистикой. Два года я живу с реальной угрозой оказаться за решеткой. Меня вытолкнули из моей страны, поставив перед жестоким выбором: или… – или… Что ж, должно быть, и впрямь стало легче после того, как они избавились от такого серьезного и опасного конкурента, как я, Ярослав Могутин.

На том стоим. Спекулировать и делать рекламу на журналистских смертях, конечно, гораздо легче и выгодней, чем заботиться о сохранении журналистских жизней.


Ярослав Могутин

Собкор «Нового Взгляда» в США

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

“СОЛНЕЧНЫЙ” АЛЬБОМ КИРКОРОВА СПРАШИВАЮТ В ЛАПЛАНДИИ
КРУГОСВЕТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ТОВАРИЩА “ГАГАРИНА”
КРЕСТОНОСЕЦ ИНШАКОВ
ДЖИНА ЛОЛЛОБРИДЖИДА: В МОЕЙ СЕМЬЕ МНОГО СУМАСШЕДШИХ И АРТИСТОВ
ДЕЛО МОГУТИНА
POST SCRIPTUM


««« »»»