Золотой дождь нефтедолларов, пролившийся в 70-80-е годы на аравийские пески, превратил их в цветущие сады, а хижины арабов – в дворцы. На российской почве он не оставил столь заметных следов, хотя из наших недр тоже было выкачано “черного золота” на сотни миллиардов долларов. Их поглотили раздутый военный комплекс, неэффективное сельское хозяйство и безрезультатная дорогостоящая поддержка “дружественных” режимов за рубежом.
Многое изменилось с тех пор, неизменной осталась, пожалуй, лишь определяющая роль нефтегазового комплекса для экономики страны. В 1996 году ТЭК обеспечил 2/3 налоговых поступлений бюджета, почти половину экспортных доходов. Россия занимает первое место в мире по экспорту газа, третье – по экспорту нефти. Вот только наша экономическая ситуация почему-то не сравнима с Саудовской Аравией или Германией. Даже богатые нефтью и газом регионы страны с трудом сводят концы с концами. Причин для этого несколько, остановимся лишь на некоторых фактах.
ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРБАНКЕ
Капиталы, как известно, не задерживаются в России, мощным потоком утекая за рубеж. Сопоставим две цифры. Нефтяники заработали на экспорте в 1996 году более 23 млрд долларов. По имеющимся оценкам, за тот же период отток капитала из страны составил 22 млрд долларов. И хранить деньги за рубежом предпочитают отнюдь не только непатриотичные коммерсанты и дельцы теневой экономики, но и само государство, размещающее валютные резервы Центробанка в иностранных ценных бумагах. По оценкам экспертов, до трети от официально учтенного импорта составляет импорт неучтенный. Вот и получается, что наши нефтедоллары подпитывают экономику других стран, создают рабочие места в Китае, Турции, Польше, но не в России. И эту проблему призывами “не есть импортное пюре” или “хранить деньги в Сбербанке” не решить, как, впрочем, нельзя ее решить и только за счет усиления контрольно-карательных мер. Российская экономика поражена кризисом неплатежей, и поэтому экспорт для нефтяников и газовиков остается единственным каналом получения реальных денег, которыми потом приходится затыкать многочисленные “дыры”. Долг потребителей предприятиям ТЭК составил на начало нынешнего года более 350 трлн рублей, что эквивалентно 1/6 всего валового внутреннего продукта страны. В то же время сами эти предприятия только в федеральный бюджет задолжали на этот момент около 25 трлн рублей, в Пенсионный фонд – 9 трлн рублей, по заработной плате персоналу – более 8 трлн рублей. Все это приводит к тому, что экономить нефтяникам приходится на инвестициях (они сократились за 1996 год в нефтяной промышленности на четверть). А это – дорога в никуда, так как, не вкладывая средства в развитие производства, не заменяя устаревшее оборудование, не разведывая новых месторождений, нельзя рассчитывать не только на рост нефтегазодобычи, но и даже на сохранение относительно стабильного ее уровня.
ЗАЯВКИ НА БУДУЩЕЕ
Несмотря на благоприятный для российских нефтеэкспортеров 1996 год, почти все нефтяные компании отмечают значительное сокращение прибылей, а ведь с начала нынешнего года цена на нефть на мировом рынке быстро снижается (из-за снятия эмбарго с Ирака), а внутренние потребители по-прежнему оплачивают “живыми деньгами” лишь незначительную часть поставок. Внутренняя цена нефти приблизилась к экспортной, но платежеспособность потребителей от этого не улучшилась.
Яркий пример нерешенности задач освоения нефтяных богатств России представляет ситуация с Самотлором. За годы эксплуатации этого третьего по масштабам в мире нефтяного месторождения из его недр выкачано нефти на 200 млрд долларов, еще на 100 млрд долларов – осталось. Однако расточительное использование богатств Самотлора привело к тому, что даже для поддержания нынешнего уровня нефтедобычи требуется 6-7 млрд долларов инвестиций. Таких финансовых ресурсов у нефтяников нет. В базовом городе – Нижневартовске живет четверть миллиона жителей, чье благосостояние прямо зависит от состояния нефтяной отрасли. Расходы же на возможную консервацию нефтедобычи на Самотлоре превышают расходы на ее поддержание. Похоже, проблема Самотлора нашла понимание даже в Госдуме, озабоченной в основном патриотической идеей недопущения иностранцев к сырьевым богатствам России. Теперь вопрос состоит в том, как убедить инвесторов поучаствовать в его разреботке. К сожалению, массовый приток иностранных инвестиций в российскую нефтедобычу пока не состоялся. Надо сказать, что западные нефтяные компании проводят сейчас политику “новых рубежей”. Ее суть состоит в закреплении за собой максимально возможного объема потенциальных нефтяных ресурсов. Поэтому они охотно идут на участие в тендерах на разработку российских нефтяных месторождений, заключение малообязательных соглашений с отечественными коллегами по их освоению. Однако до масштабных инвестиций дело не доходит. Ситуация напоминает хоккейную, характерную для 70-80-х годов, когда профессиональные клубы НХЛ упорно включали советских хоккеистов в свои заявочные списки. Казалось бы – пустая затея: играть в клубах США и Канады для наших лидеров было невозможно. Но прошло время и эти заявки сработали. Точно так же, если Россия не сможет в ближайшее время решить вопросы разработки своих нефтяных богатств, в следующем тысячелетии могут пригодиться и “застолбленные” заявки зарубежных нефтяных компаний, но уже не на основе обсуждаемых сейчас условий, а для того, чтобы хоть как-то сохранить статус России в качестве производителя и экспортера нефти.
ЧТО ОСТАЛОСЬ В ЗАКРОМАХ?
Надо сказать, что потенциал нефтегазовых ресурсов России и после их многолетнего расточительного использования достаточно велик. Он оценивается огромной суммой, превышающей 30 трлн долларов (для сравнения, по Западной Европе он составляет 0,5 трлн доллара, Китаю – 6,5, США – 8 трлн долларов). В газодобыче Россия контролирует почти 40% мировых запасов этого вида сырья. Хотя западноевропейские потребители газа активно разыгрывают сейчас “норвежскую карту”, угрожая переключиться на потребление газа, поставляемого из Норвегии.
Однако в оценке запасов нефти есть один нюанс. В мировой практике к промышленным запасам обычно относятся лишь те, которые годятся к разработке по нынешнему уровню технологии и экономической эффективности использования. У нас принято учитывать весь объем разведанных запасов. Основная часть оставшихся нефтегазовых ресурсов России сосредоточена сейчас в отдаленных районах со сложными климатическими условиями и требует пионерских технологических решений по их разработке.
Итак, Россия объективно остается одной из богатейших в мире кладовых нефти и газа. Этих ресурсов с лихвой могло бы хватить на то, чтобы создать устойчивый базис для развития экономики страны. Однако, образно говоря, чтобы доить корову, надо ее, по крайней мере, кормить, а вот с этим пока не все в порядке. Продолжается прежняя политика государства, основанная лишь на знании двух арифметических действий: “отнимать” и “делить”. До того чтобы “прибавлять” и “умножать” дело не доходит. Подобная близорукость может уже в ближайшем времени обернуться кризисом всенародного “кормильца” – нефтегазового комплекса России.
Сергей КОЛЧИН
