Равнение на свиней

Рубрики: [Однако]  

Соитие знаменитого режиссера Романа ПОЛАНСКИ с девочкой 13-ти лет, хоть и случилось тридцать два года назад, но актуальности явно не утратило. Напротив – судя по поведению американских властей, скрывает за собой нечто знаковое, глубинно значимое и очень, очень важное…

Америка страна сексуальных проблем. Мир это понял, когда жители этой самой продвинутой страны мира стали взахлеб обсуждать причины появления белой спермы Билла Клинтона на синем платье Моники Левински. Поклонники Нового света объясняли тогда этот странный феномен значимостью фигурантов – как-никак речь шла о президенте США…

Но вот Америку сотряс новый сексуальный скандал – теперь обсуждается пятно спермы режиссера Полански на трусах модели Саманты Геймер (Samantha Geimer-Gailey). И правда, 10 марта 1977 во время фотосессии, которую Полански проводил в доме своего друга Джека Николсона, юная модель оказалась употребленной по назначению прямо по месту проведения съемки.

Вопрос: почему члена французской академии искусств, лауреата бессчетного количества премий, включая самую престижную кинопремию Оскар, арестовали в аэропорту Цюриха и поместили в тюрьму только теперь? Ведь ордер на арест датирован 1978 годом, а с 2005 режиссер и вовсе объявлен в международный розыск. И почему на защиту Полански дружно встали деятели культуры и искусства, если он развратник и педофил? Симптоматично, что даже осторожные политики не утерпели и высказались – нынешний министр культуры Франции Фредерик Миттеран заявил, что, арестовав Полански, «Америка показала всем свое страшное лицо», а бывший министр культуры Джек Ланг высказался и того круче: «Американское правосудие сошло с ума». Можно было бы подумать, что только мужчины сочувствуют собрату, но нет – его дружно поддерживают в первую очередь женщины: Миа Фэрроу, Настасья Кински, Моника Белуччи, Фанни Ардан и многие, многие другие… Поэтому общественность и призадумалась: «Какого черта?» Ответ явно не лежит на поверхности.

Интересен анализ событий, сделанный, Нью-Йоркским журналистом, писателем и профессором права Яном Бурума. Его мнение таково – Франция страна более цивилизованная, чем США и Великобритания, что выражается и в том, что люди с уникальными способностями там рассматриваются не на общем основании. В качестве примера Бурума приводит историю Жана Жене, арестованного за грабеж. После того как Жан Кокто выступил в его защиту и сказал, что это великий мастер слова, французское правосудие скостило срок, боясь быть слишком суровым по отношению к таланту.

Как тут не вспомнить доктора Ломброзо, полагавшего, что гений и помешательство одно и то же! С позиций здравого смысла талант и вправду инвалид, а потому требует особого обращения. Но в Америке отношения таланта и толпы складываются по другой схеме. С одной стороны бывают случаи чудесного избавления от ответственности – так чернокожая звезда О.Джей Симпсон (Orenthal James «O. J.» Simpson ) зверски зарубил свою белую супругу, но был при этом полностью оправдан – полицейские расисты допустили нарушения при сборе улик, и умелые адвокаты развалили дело. Иное дело такой человек, как Полански – он не черный и не американец. И не зарубил старушки…

Событие

Режиссер обвиняется в совокуплении с несовершеннолетней. Сам по себе эпизод ничем не примечателен, таких тьмы и тьмы случались и случаются каждый день. В любую эпоху, любой стране и любой среде. Подрастают новые поколения девочек, которые с большим или меньшим успехом осваивают взрослую жизнь. В отличие от многих своих сверстниц, Саманта Геймер получила от 44-летнего кинематографиста вполне качественное обслуживание (что достаточно подробно описано в ее показаниях), просто без слов любви, цветов, конфет и продолжения банкета.

Девочка и до инцидента была хорошо знакома с Полански, рассказывала ему, что давно не девственница и вообще… Мать Саманты не раз отпускала ее одну на съемку. Так было и в тот роковой день. В доме у Николсона девочка пила шампанское, общалась со взрослыми на равных, вела себя раскованно и была неправильно понята. А изящно спустить ситуацию на тормозах не смогла. Интересное наблюдение сделала Анжелика Хьюстон, которая находилась в доме Джека Николсона: «Уходя, она не казалась ни запуганной, ни подавленной. Она выглядела мрачной, я еще подумала, что она просто невежлива…». И правда, девочка была в ярости.

Из материалов дела видно, что Саманту никто ни к чему не принуждал. Ее «употребили», как это обычно и случается в подобных ситуациях. Никаких следов насилия или повреждения органов разумеется обнаружено не было. При обследовании в организме Саманты не нашли даже следов спермы! Она обнаружилась лишь на ее трусах… На допросе девочка призналась, что не была девственницей, что была знакома с алкоголем и куаалюдами (в семидесятые годы этот препарат активно использовался как снотворное и расслабляющее средство, был особо популярен среди учащихся колледжей, которые его принимали на вечеринках. К 1972 году куаалюд вошел в шестерку самых продаваемых в США лекарств, так что наркотиком был весьма относительным). Короче, ничего нового или страшного с девочкой не случилось – она выпила пару бокалов шампанского, проглотила треть таблетки расхожего транквилизатора и переспала со знаменитостью.

О случившемся она рассказала вовсе не матери, а своему 17-летнему бойфренду, который вечером того же дня пришел навестить подружку. Мать подслушала разговор – уж очень хотела узнать, как прошла фотосессия у знаменитого режиссера, с которым, кстати, она и сама была неплохо знакома – бойфренд старшей сестры Саманты был приятелем Полански. Он-то и порекомендовал Роману сестру своей девушки, когда услышал, что тот ищет модель для съемки во французском журнале Vogue Homme.

Конечно, звездный кинематографист знал, сколько девочке лет. Мать Саманты уточнила возраст дочери – допускала, что та может быть стара для подобной работы (Мила Йовович начала сниматься для глянцевых изданий в 9 лет). К тому же юная модель не выглядела ребенком – все, кто ее знали, отмечали, что была рослой, развитой девушкой, и на вид ей можно было дать от 15 до 25 лет. То есть никак не героиня Натали Портман из фильма «Леон»…

Полански в своих показаниях отметил, что в присутствии матери девочка всегда молчала, но становилась страшно разговорчивой и бойкой, когда оказывалась вне дома, что ее и подвело. Итак, узнав о случившемся, мать, за неимением адвоката, позвонила подружке бухгалтеру, которая посоветовала ей обратиться в полицию. Стражи порядка приехали, девочку осмотрели и понеслось… При этом с самого начала и мать, и дочь заявили, что не хотят видеть режиссера в тюрьме и, главное, не хотят никакого процесса! Они требовали лишь признания виновником факта случившегося, его извинений и раскаяния. На тот момент даже о деньгах речь не шла. Вопрос о них семья подняла лишь 10 лет спустя, и компенсация в размере полумиллиона долларов была выплачена.

Предыстория

Жизнь самого Полански покатилась под откос гораздо раньше. Можно сказать, на старте. Он родился в Париже в 1933 году. Когда ему исполнилось три года, мальчик с родителями переехал в Краков, где семью и застала Вторая мировая война. Мать Полански (по документам русская) погибла в концлагере, отец тоже был интернирован. Роману удалось бежать из гетто, куда поместили всю его семью – отец перерезал колючую проволоку, и ребенок пролез сквозь отверстие. Так началась дорога будущей звезды в никуда. Выжил он чудом – скитался по оккупированной Польше, пока его не подобрала польская католическая семья. Лишь благодаря исключительным способностям и незаурядному интеллекту Роман интегрировался в социум и состоялся как полноправный его член, став одной из самых популярных фигур в кинематографе.

Голливудские друзья Полански любят рассказывать, как он впервые появился на их горизонте – ничем не примечательный, маленький, худенький поляк с акцентом, и как буквально за неделю стал душой общества, покорив всех своим обаянием, умом и харизмой. Полански всегда и везде становился всеобщим любимцем, желанным гостем любой вечеринки и радушным хозяином праздников, которые устраивал сам. Поэтому все, кто знали Романа лично, обожали его. В том числе за жизнеутверждающую натуру, оригинальность мышления, независимость суждений и смелость поведения.

Но счастье обходило Полански стороной, и судьба играла с ним жестоко. Будучи по мужски достаточно невзрачным, в личной жизни он не был особо удачлив. Первая жена его бросила, и он долгие годы был один, пока не нашел свое счастье в очаровательной голливудской актрисе Шерон Тейт. После знакомства с ней все у Романа наконец сложилось – любовь, семья и карьера. Счастливые супруги с нетерпением ждали пополнения семейства, но случилось страшное – беременную Шерон зверски убили члены банды Менсона, о чем Полански узнал в Лондоне от своего агента.

Роман был раздавлен известием, а тут еще пресса и представители закона заподозрили его в гибели жены – газеты стали взахлеб писать о том, как режиссер, известный своим дьявольским фильмом «Ребенок Розмари», вернулся на несколько часов в Лос-Анджелес, чтобы собственноручно зарезать супругу… Потом виновников нашли и осудили, но режиссер раз и навсегда потерял веру в медиа. Избегал он с той поры и постоянных отношений с женщинами, появлялся все время с разными девушками, в основном очень юными.

Несмотря на тяжелые испытания, жизнь Полански всегда была проникнута светлым духом авантюры и неистребимой верой в собственные силы. Обладая разумом и опытом, Полански хорошо разбирался в жизни и людях. Всегда смотрел на шаг вперед, а потому и бежал от американского правосудия. Он в него просто не верил, на что у него были веские основания.

История

Для начала Полански предъявили обвинение по шести пунктам, включая изнасилование ребенка с использованием наркотических средств. Это был откровенный перебор, что юристы, которые имели отношение к делу, поняли сразу. Адвокат пострадавшей Лоуренс Силвер (Lawrence Silver), представитель обвинения Роджер Гансон (Roger Gunson) и адвокат Полански Дуглас Далтон (Douglas Dalton) быстро договорились о мировой, потому что семья девочки не хотела ни скандала, ни огласки. По условиям этого соглашения Полански должен был признать себя виновным в половом акте с несовершеннолетней, что он в конечном счете и сделал. Но инициатива была проявлена именно истцом – Полански был уверен в своей невиновности.

За дело по собственной инициативе взялся судья Лоуренс Риттенбенд (Laurence J.Rittenband). Этот служитель закона был хорошо известен публике, потому что вел многие громкие процессы – дело о разводе Элвиса Пресли, дело об опеке над детьми Марлона Брандо, иск об отцовстве против Гари Гранта. Он был хорошо знаком с известными журналистами, постоянно тусовался с богемой и вел себя в зале суда как настоящий режиссер. Как и Полански, он был любителем молоденьких девушек….

На первое же слушание съехалась вся мировая пресса. «Билеты», то есть аккредитации представители СМИ получали непосредственно от судьи. И у него был аншлаг – желающих было много, а зальчик маленький, не стадион… Риттенбенд позировал, давал обильные комментарии, говорил, когда кому войти в зал и как встать. Ему было важно, как он выглядит. Просле первого предварительного слушания обнаружилась огромная разница в восприятии фигуры Полански между европейскими и американскими СМИ.

Европейцы ему сочувствовали, американцы его ненавидели. Для одних он был объектом восхищения, для других иностранец, с акцентом и темным прошлым, то есть романтический герой или злой гений с двойным дном. Юмор (если тут уместно говорить о юморе) заключался в том, что Полански искренне считал, что с Самантой у них все случилось «по взаимному согласию», ему казалось, что он ей понравился, что она испытывала к нему влечение и «отвечала» на его поцелуи и ласки (Набоков все же гениальный писатель…). Европейская пресса поняла его позицию, а американская – нет.

На предварительном слушании адвокат пострадавшей озвучил просьбу закрыть дело на основание договоренности с обвиняемым о признании им своей вины. Судья понимал, что условный срок будет адекватным решением, но понимал и другое: оно разочарует публику! Народный гнев судья бы еще пережил, но в престижном клубе, который он посещал, настроения были аналогичными. «И ты позволишь этому жалкому полячишке вот так вот ускользнуть??!!» – говорили ему в кулуарах весьма влиятельные люди. Риттенбенд испугался обструкции прессы и «ближнего круга». Поэтому направил обвиняемого на психиатрическое обследование сроком 90 дней в окружную тюрьму штата, то есть за решетку.

Так Полански стал заключенным. Публика ликовала, негодовали лишь друзья режиссера и семья пострадавшей – пресса разнюхала, какая именно девочка стала любовницей знаменитого режиссера (поначалу ее имя тщательно скрывалось). Журналисты осаждали школу, в которой она училась и дом, где она жила, а Поланский сидел в окружении бандитов и убийц, в глазах которых был обыкновенным растлителем малолетних. Тюрьма, где проходила экспертиза, славилась жесткими нравами – там периодически убивали заключенных. Полански рисковал жизнью, и все это понимали. Тюремные психиатры, обследовавшие звездного пациента, признали режиссера нормальным, вменяемым человеком, который не представляет ни малейшей угрозы для общества. В силу единодушия специалистов Романа выпустили раньше срока – из 90 дней он отсидел только 42. Американская пресса снова возмутилась, что режиссер-насильник опять на свободе.

Тогда судья вызвал к себе прокурора с адвокатом и сказал, что забирает назад свое обещание согласиться на мировую, поскольку общественное мнение осудит его. В своем поведении судья все дальше отходил от соблюдения закона и здравого смысла – он в лоб требовал от юристов разыгрывать в зале суда пьесу, целью которой было создать у публики иллюзию, что судья отправил режиссера за решетку на серьезный срок. Судья озвучил, что боится медийного негатива и просит юристов помочь ему выйти из затруднительного положения. В ответ на отказ от сговора прозвучала угроза забрать назад все свои обещания и наказать Полански по полной программе – то есть дать ему вплоть до 50 лет тюрьмы. После этого разговора Даг Далтон с ведома и согласия прокурора предупредил своего клиента о том, что появление Романа в суде чревато заключением, причем длительным, и что ничто уже не может его спасти, поскольку даже пожелания самой жертвы принесены в жертву честолюбию и конформизму судьи.

Недолго думая, Полански двинул в аэропорт и был таков… Это случилось 1 февраля 1978 года, и с той поры адвокаты Саманты и Полански безуспешно пытаются положить этой истории юридический конец, от чего Верховный суд Лос–Анджелеса категорически отказывается. Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, Дагу Далтону и Роджеру Гансону даже пришлось обнародовать факт нарушения судьей правил ведения дела. Риттенбенд был отстранен, хотя вины своей так и не признал. Впрочем передача дела другим судьям ничем не улучшила ситуацию.

Желанный

Все детали этого живописного дела стали известны широкой публике из документальной ленты телеканала HBO (при участии BBC) «Разыскиваемый и желанный» (Roman Polanski: Wanted and Desired). Картину увидела свет в 2008 году на популярном американском кинофестивале независимого кино «Санденс» (Sundance Film Festival), который ежегодно проводит Роберт Редфорд. В мае того же года картина была показана в Каннах, а затем триумфально прокатилась по всей Европе.

Идея снять фильм о Полански родилась у режиссера-документалиста Марины Зенович (Marina Zenovich) случайно. Она как-то увидела фрагмент из популярного телешоу с участием Саманты Геймер. «Меня поразили слова адвоката прострадавшей, – вспоминает Марина. – Он сказал, что день, когда Полански бежал из США, стал черным днем американского правосудия».

Марина заинтересовалась вопросом и переговорила со всеми участниками событий, кроме самого Полански – он в письменном виде ответил, что не хочет никакого документального фильма о себе. Хорошо, что друзья режиссера рассудили иначе и не только рассказали, как все случилось, но и отдали Марине домашние видеосъемки и материалы, которые помогли ей представить события в их истинном свете. Сам же Полански познакомился с автором после показа картины в Каннах. И признал, что лента сделана ею честно. Почувствовали это и зрители. В том числе и работники Верховного суда Лос-Анджелеса, поэтому сразу после премьеры у Марины возникли проблемы с финальными титрами.

Первоначально лента заканчивалась словами о том, что дело Полански до сих пор не закрыто, поскольку обвиняемый отказался дать разрешение Верховному суду Лос-Анджелеса на телетрансляцию процесса. По имевшейся у Зенович информации, судья Ларри Пол Фидлер (Larry Paul Fidler) на встрече с адвокатом Полански и Роджером Гансоном (она состоялась в 1997 году) потребовал, чтобы слушания по делу транслировались по телевидению.

Однако после премьеры ленты руководству телекомпании позвонили из суда Лос-Анджелеса с требованием изменить текст. Представитель суда Лос-Анджелеса заявил, что такого пожелания никто не высказывал и уж тем более условий никто не выставлял. Информация, обнародованная в фильме, была названа фальсификацией. Титры спешно переделали, и новая надпись гласила: «Судья настаивал, чтобы слушания проходили в открытом режиме». Но режиссер картины обратилась к своим источникам за поддержкой. День спустя Даг Далтон и Роджер Гансон опубликовали официальное заявление, в котором рассказали публике, что именно произошло.

А произошло следующее: измученная преследованиями прессы Саманта Геймер обратилась в суд Лос-Анджелеса с просьбой закрыть дело. Вот цитаты из ее официальных заявлений: «Если вы внимательно изучите факты, вы увидите, что с ним обошлись несправедливо, вы поймете, что Полански был запуган и потому бежал из США. Испугался он не самого правосудия, а его полного отсутствия в этом конкретном случае. Я не считаю, что в намерения Полански входило причинить мне ущерб. Я уверена, что он понимает неуместность своего поведения тогда и что вся эта история хоть повредила мне, но никоим образом не сделала Полански угрозой американскому обществу. События, произошедшие 10 марта 1977 года мною полностью пережиты, моя жизнь удалась, поэтому мне бы очень хотелось покончить раз и навсегда с травмирующим меня интересом СМИ, что возможно лишь в случае официального закрытия дела».

И еще одна цитата: «Я отдаю себе отчет в том, что, признав себя виновным в незаконных сексуальных отношениях с несовершеннолетней, мистер Полански избавил меня от мучительного судебного разбирательства, в рамках которого я была бы вынуждена предстать перед телекамерами и пережить публичное обсуждение тех событий. Когда Полански был арестован, моя семья и я сразу согласились на мировую при условии соблюдения трех пунктов: господин Полански должен был признать то, что произошло, раскаяться и изменить свой образ жизни. Все это господин Полански осуществил – он признал себя виновным, публично раскаялся, женат и имеет двух детей. Ваше согласие на его возвращение в США с целью заключения мирового соглашения будет полностью соответствовать моим интересам».

После того как Саманта Геймер написала в Верховный суд Лос-Анджелеса, и состоялась та самая встреча прокурора, адвоката и судьи Фидлера, о которой участники событий рассказали Марине Зенович. По ее просьбе Дуглас Далтон и Роджер Гансон в письменном виде подтвердили, что судья предложил следующую схему: Полански возвращается в США, его арестовывают и тут же отпускают под залог, после чего проходят слушания с прямой телетрансляцией, и дело официально закрывается без дополнительного срока заключения.

Тогда же 1 октября 1997 года результаты этой договоренности были озвучены прессе, и ни от кого не скрывался тот факт, что Далтон в разговоре с судьей поднял вопрос о СМИ и о том, что желательно было бы минимизировать присутствие журналистов на слушаниях. Далтон отчетливо помнит, как в ответ судья Фидлер заявил, что считает необходимым присутствие телевидения, ибо «все слишком запутано». Полански ответил на ультиматум категорическим отказом.

Таким образом дело не было закрыто именно потому, что режиссер отказался выступить клоуном перед толпой и не стал возвращаться в США на условиях, предложенных судьей Фидлером. У него были на то веские основания – именно в 1997 разгорелся скандал Клинтон/Левински с публичным обсуждение количества сеансов орального секса, количеством испытанных за это время президентом оргазмов, и качестве оставленной на платье «жертвы» спермы…

В фильме Марины Зенович Саманта еще раз озвучила на камеру свою позицию. Cамо ее появление в этой ленте было знаковым – широкой публике стало очевидно, что жизнь девочки сложилась. Зрители узнали, что Саманта вот уже 19 лет состоит в счастливом браке (как и сам Полански – он тоже 19 лет женат на французской актрисе Эмманюэль Сенье, которая родила ему двух детей и снялась в его фильмах «Неистовый», «Девятые врата» и «Горькая Луна». Кстати, супруга Полански младше мужа на 33 года, что не помешало браку сложиться более чем удачно).

Из фильма также явствует, что Саманта – интересная, уверенная в себе женщина, которая прекрасно понимает, кто на самом деле испортил ей жизнь. Поэтому открыто винит судью Риттенбенда и СМИ. Став взрослой женщиной, она скорее всего осознала, что сама спровоцировала инцидент и в определенном смысле виновата перед режиссером. Ему ведь искренне казалось, что девочка отвечает ему взаимностью… Потому что он всего лишь мужчина. А она женщина. Которая круче по определению. Особенно в 13 лет. Почему? Потому что она Антихрист. И вообще мы живем при матриархате (желающих оспорить этот тезис можно переадресовать к Евгению Головину и его работе «Матриархат»), и современный мужчина глубоко зависим от женской природы. Каждая смышленая девочка, вступая в пубертат, видит невооруженным глазом свою тотальную власть, поэтому должна быть предельно аккуратной, когда раздает улыбки и поцелуи.

После шумного успеха картины «Разыскиваемый и желанный» адвокаты Полански вновь обратились в суд Лос-Анджелеса с просьбой закрыть дело, на этот раз в связи с процессуальными нарушениями и предвзятым отношением судебных органов. Ссылаясь на материалы, приведенные Зенович, адвокат Поланского Чад Хэммел (Chad Hummel) 5 января 2009 года направил в суд очередное ходатайство, в котором прямо обвинил служителей Фемиды в предвзятом отношении к своему подзащитному и четко указал на процессуальные нарушения, допущенные в ходе дела. За первым ходатайством последовало второе, где адвокат потребовал изъятия дела из юрисдикции суда Лос-Анджелеса и передачи его другому штату, поскольку в ответ на первое ходатайство официальные лица потребовали явки Полански в суд 21 января 2009 года, что по мнению адвоката, могло повлечь его арест с непредсказуемыми последствиями.

Судьи

Теперь уже всем ясно, что вовсе не трагедия маленькой Лолиты заставляет американскую Фемиду преследовать Полански. В противостоянии одиночки и государственной машины задействованы совсем другие механизмы, причем психологического свойства. Своим бескомпромиссным поведением режиссер поднял ряд весьма неприятных вопросов. Например какая справедливость «справедливее»? Та, что дает всем поровну, или та, что дает каждому по заслугам? Понятно, что совместить одно с другим невозможно.

Ответ демократической власти – всем поровну. Как у коммунистов. И коль половой акт с несовершеннолетней был, за него полагается наказание по закону, который один для всех. С другой стороны, как метко подметил римский драматург Теренций, «Quod licet Jovi non licet bovi». Ежу понятно, что нет равенства между Юпитером и быком, так какого черта они должны быть равны перед законом? Как показывает практика, они и не равны…

Русский философ Иван Ильин в своих работах не раз подчеркивал, что без индивидуального подхода к каждому конкретному случаю не может быть истинного правосудия. В связи с этим вспоминается и Блез Паскаль, который еще триста с лишним лет назад отметил, что «все умные мысли давно уже высказаны – осталось только к ним прислушаться…». Но к Ильину никто так и не прислушался, ибо индивидуальный подход отрицает показное равенство.

В своем анализе дела Полански помянутый Ян Бурума делает жесткий вывод: Америка и Великобритания идут по пути дешевого популизма и наказывают людей известных гораздо жестче, чем обычных, потакая тем самым вовсе не идее справедливости, а низменным импульсам толпы. При этом Бурума считает, что Америка более демократичная страна, чем Франция и, поскольку равные права – основное достижение демократии, официальные лица пытаются выполнять этот общественный заказ. Что нелепо, потому что «поровну» не бывает! Творец уже на старте раздает своим творениям по неведомым заслугам… Да и по факту получается перегиб, просто в другую сторону. Случись эта история не с Полански, полицию никто бы не вызвал, и мама ничего бы не узнала…

Любопытно, что еще в начале ХIХ века известный французский писатель и политик Алексис Токвиль (тоже министр иностранных дел Франции), написал: «Америка так влюблена в идею равенства, что скорее будет равна в рабстве, чем неравна в свободе». По его мнению, этот фанатизм в вопросе равенства неминуемо должен был привести к посредственности в искусстве и конформизму в населении. И недаром именно английскому писателю Джорджу Оруэллу принадлежит фраза: «Все животные равны, но некоторые животные более равны чем другие…». Теперь мы знаем, о каких животных идет речь. О них еще Ницше упоминал, описывая неготовность плебса подчиняться красномордым хозяевам жизни…

Кстати об Оруэлле. В рассекреченном в 2007 году досье, которое на писателя всю его жизнь вело MI-5, нашли любопытную записку информатора: «У этого человека продвинутые коммунистические убеждения, и некоторые из его индийских друзей говорят, что часто видели его на собраниях коммунистов. Он богемно одевается как на работе, так и в часы досуга». А в Совке совсем не о том Большом брате думали, когда читали этого великолепного публициста. Ошибся он лишь в одном: страшиться надо не Большого Брата, а Большой Сестры. Как ее ни назови: Демократия, Фемида, Пресса или просто Америка…

Впрочем, проблема не только в сомнительной идее равенства: вызов брошенный судебной системе самой сильной страны мера преступление гораздо более серьезное, чем совокупление с несовершеннолетней. А Полански оскорбил американскую Фемиду лично. Кстати, у греков эта богиня не носила повязки. И прекрасно видела, что творит. Повязку на глаза ей надел лицемерный Рим, и тогда она стала подглядывать, изображая слепую. «Ищут пожарные, ищет милиция», ищут в пещерах, ищут в столицах, ищут Бен-Ладанов, а находят Полански! Мама прекрасно знает за какой занавеской затаились ее малыши. Но все должны делать вид, что играют не понарошку. Стоит сказать «мне надоело» и выйти из укрытия, как оказываешься в чулане. Потому что это маме решать, когда и чем следует заниматься ее ребенку. А Полански, как своенравный и независимый мальчик, отказался играть в глупую игру, бесстрашно выбрав позицию здравого смысла.

Поставила вся эта ситуация и еще один пренеприятнейший вопрос «А судьи кто?». Судья Риттенбенд в своей работе руководствовался чем угодно, только не интересами жертвы или идеей справедливости. Судья Эспиноза признал, что были допущены нарушения, но подтвердил прежнюю позицию – пересматривать дело в отсутствие Полански нельзя, и ему необходимо вернуться. То есть оставил в силе требование, которая даже Саманта Геймер назвала «жестокой шуткой»… Вслед за ним и судья Фидлер расписался в неспособности или нежелании найти разумный выход из положения. А заодно и в том, что лгун и конформист. Еще одна прелестная деталь вскрылась после показа фильма: помощник окружного прокурора Дэвид Уэллс (David Wells) на камеру рассказал, как советовал судье Риттенбенду засадить Полански в тюрьму. Впоследствии это оказалось враньем. На вопрос журналистов, зачем он налгал на камеру, работник суда бодро ответил: «Я думал фильм не будут показывать в США и решил сделать историю интереснее…». Что называется no comments.

Так что проблема вовсе не в педофилии. А в том, что Полански «сам по себе». Маргинал-одиночка, провоцировавший систему на протяжении 32 лет. А система у нас давно одна, что бодро провозгласила группа «Раммштейн» (Rammstein) – «Мы все живем в Америке…». И она вынуждена реагировать, поскольку стоит на глиняных ногах и не может себе позволить пойти на компромисс в страхе, что пример «жалкого полячишки» послужит наукой другим таким же, и рано или поздно кто-нибудь возьмет да и крикнет «А король-то голый! Нет больше такой страны Америка!». А услышав такое, цивилизованное человечество встряхнется и обнаружит, что в лучшем из миров нет к тому же ни равенства, ни братства, ни пресловутой демократии, правда, есть свобода озвучить этот факт. Которая получена в обмен на отказ от Великой Традиции…

То, что Полански «обнаружили» именно сейчас – симптоматично. Ведь мы живем в эпоху утраты смыслов, период, когда люди вот-вот осознают свою полную неспособность создать нормальное общество. Начинается эра бунтовщиков и маргиналов, которым предстоит придумать новый глобальный проект. Разумеется, ни одна система не сдается без боя, особенно такая, как демократия – она будет до последнего растворять одиночек в своем большинстве или уничтожать их. Однако Полански крепкий орешек – однажды он уже вырвался из фашистского гетто и выжил. В далеком 1978-м он снова бежал. Из другого, комфортабельного, сияющего яркими огнями гетто разума. И в роли усыновившей польской семьи, выступила строптивая Франция. У режиссера и на этот раз есть шанс выжить, потому что маргиналов гораздо больше чем кажется – имя им легион. Они не равняются на свиней и не слушаются Большую сестру. Поэтому Полански вполне может стать первым камнем лавины, которая ознаменует собой наступление нового времени.

Марина ЛЕСКО

Полная версия статьи опубликована в еженедельнике Михаила Леонтьева “Однако” (№7, 2009).


М. Леско


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Синема 09-2009
Кризис жанра


««« »»»