НАЦИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР В ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ РОССИИ
У каждого времени свои неврозы. На Северном Кавказе сегодня они проявляются в исключительно национальной форме.
Здесь живет более 100 национальностей. 74 процента всего населения – русские, украинцы и белоруссы. Дагестанская этногруппа составляет 7,6%, вайнахская – 6,2, тюркская – 4,5, абхазо-адыгейская – 3,4 % населения региона. В общем – это 16,6 млн человек, то есть десятая часть населения России. Если учесть разный уровень социально-экономического, социокультурного и политического развития народов и добавить к нему неумелые действия федерального центра, становится понятной сложность общественной, государственной и этнополитической обстановки.
Этническое на Северном Кавказе не просто тесно связывается с политическим, но определяет его. Если в демократическом обществе и государстве границы политического определяют этническое, то в Российской Федерации наоборот – этническое определяет границы политического.
Поэтому однозначного отношения к идеологии национального возрождения быть не может. Раз она первична, значит, имеет последствия. И позитивные, и отрицательные. Приверженность к национальной идее нередко становится механизмом приобщения субъектов политики к власти. Такова история нашего новейшего времени.
Вспомним, как все начиналось. Вначале был лозунг восстановления исторической справедливости. Затем действия лидеров общественно-политических организаций перевели его в требования о создании моногосударств в составе Российской Федерации по этническому принципу. Началась некоторая поспешность в государственном переоформлении бывших автономий. В 1991 году в Кабардино-Балкарии был созван съезд балкарского народа. Этот форум провозгласил национальный суверенитет Балкарии. В ответ состоялся съезд кабардинского народа, заявивший, что, раз балкарцы самоопределились, у кабардинцев нет иного пути, кроме как создать собственную государственность и добиться сохранения за собой исконно адыгейских земель. Распространению идеи самоопределения способствовало принятие российского закона “О реабилитации репрессированных народов”, не содержавшего никаких положений относительно границ и территориальных вопросов. Как следствие абазинцы, например, устремились к созданию если и не государства, то хотя бы Абазинского района как административной единицы в составе Карачаево-Черкесской республики. А так как нет единой территории, где компактно проживал бы данный этнос, последовал кризис власти, разрешившийся вмешательством Москвы.
Тогда еще это было возможно. Однако в споре между Северной Осетией и Ингушетией без вооруженного конфликта уже не обошлось.
При этом ингушская сторона расценила поведение российского руководства однозначно как проосетинское, а действия федеральных войск – как геноцид по отношению к ингушскому народу.
Доминантой конфликтов в этнополитических процессах становятся новые региональные элиты, выросшие в рамках старых властных структур. Это особенно заметно, когда они отлучаются от власти над своим же народом. Наиболее остро в этом отношении стоит проблема Чечни. О ней уже немало написано и сказано.
Какой выход? Как это ни парадоксально, но есть прямая взаимосвязь между конфликтами на Кавказе и положением русского народа. Если в России русский этнос будет чувствовать себя дискомфортно, если его будут раздирать социально-политические противоречия, если будет продолжаться ухудшение экономического положения населения, то вряд ли другие этносы смогут чувствовать себя в безопасности. И ощущать, что у них есть перспектива национального развития. Возьмите, хотя бы, кампанию в отношении “лиц кавказской национальности”. Надо вспомнить мудрые слова великого отечественного философа В.С.Соловьева: “Нельзя безнаказанно написать на своем знамени свободу славянских и других народов, отнимая в то же время национальную свободу у поляков, религиозную свободу у униатов и русских раскольников, гражданские права у евреев”. Нужно суметь научиться увидеть в этнополитических процессах общечеловеческое начало. Без этого национальные особенности народов в общественном сознании потеряют все ценное, что обогащало их в ходе исторического развития. Они превратятся в этнографическую экзотику, сумму обрядов, обычаев, ритуалов, действия которых ограничиваются на уровне самих этих этносов.
Всем нам надо набраться терпения и выработать терпимость. Она даст возможность развиться чувству и потребности в компромиссе, согласии, консенсусе. Отбросить воинственные атеистические привычки и опереться на религию, придавая ей значение основы человеческой духовности и нравственности в гуманизации этнополитических процессов.
Социалистическая народная партия России, вырабатывая свою идеологию и позицию в национальном вопросе, не должна идти “дорогой истины”, которая, как говорил Чаадаев, прекраснее любви к Отечеству. Напротив, любовь к Отечеству, понимаемая как любовь к равенству, должна поощрять на выработку таких программных положений, которые бы “не спешили” с предложением той или иной законченной модели полиэтнического государственного общежития, а ориентировали бы политиков на компромиссное соучастие в процессе национального самоопределения. Без комплиментарности, но и без шовинизма. Соучастие, где сам процесс и есть результат.
А. КОРКМАЗОВ,
профессор Ставропольского
государственного технического
университета,
Т. ЛЕДОВИЧ,
руководитель
регионального отделения СНПР