Союз России и Белоруссии, так и не обретя реальных очертаний, превратился в объект всевозможных спекуляций и политических игр сомнительного свойства. Те, кто еще совсем недавно пугал россиян подписанием этого договора, патетически вопрошая: “В какой стране мы проснемся 3 апреля?”, – сегодня вздохнули с облегчением и даже заявили о себе как о сторонниках интеграции. Правда, при соблюдении двух условий. Во-первых, говорят они, это должна быть интеграция именно с Белоруссией, а не с Лукашенко. Во-вторых, Белоруссия должна “подтянуться” к России по степени “продвинутости” своей экономики в рыночном направлении. Речь идет, очевидно, о таких пока еще не свойственных Белоруссии “достижениях”, как “ваучерная прихватизация”, многомесячные невыплаты зарплат и пенсий, “приватизация” системы управления государством узкой группой финансовой олигархии и т.д. То есть сторонники такой “интеграции”, по существу, настаивают на постепенном превращении Белоруссии в еще один субъект Российской Федерации (без Лукашенко) и распространении на него российской модели “либеральных реформ”. Странно, что с подобными идеями выступают политики, с гордостью именующие себя демократами. Так и хочется узнать у них: а спросили вы у народа Белоруссии, хочет ли он жить по сегодняшним российским стандартам? Боюсь, ответ будет отрицательным.
В противовес этой “концепции интеграции” отдельные представители оппозиции декларативно заявляют о готовности к созданию единого государства во главе с “молодым, бесстрашным, энергичным, принципиальным” Лукашенко, с которым газета “Завтра” уже собралась идти в ХХI век. То есть речь идет о перенесении в Россию “белорусской модели”. Излишне говорить, что оба этих крайних подхода совершенно нереалистичны и ни в коей мере не способны содействовать реальному процессу интеграции двух государств.
Сторонники первоначального проекта договора, потерпевшие ощутимое политическое поражение, пытаются делать хорошую мину при очень плохой игре, называя подписанные 2 апреля чисто декларативные документы большим вкладом в дело российско-белорусской интеграции. Здесь трудно не согласиться со Станиславом Шушкевичем: “Содружество двух стран, официально учрежденное 2 апреля прошлого года, просто переименовали в Союз. Иными словами, изобразили для публики некое важное действие, а на практике сохранили все по-прежнему. Как в старом анекдоте эпохи застоя, когда в остановившемся поезде пассажиры раскачивают вагоны и кричат: “Едем!”
По сложившемуся у нас “доброму обычаю” все участники развернувшейся политической дискуссии обвиняют друг друга в беспринципности, антироссийской деятельности и чуть ли не в государственной измене. Однако в результате “неравномерного” освещения позиций сторон электронными СМИ у неискушенного зрителя может создаться впечатление, что Россия лишь чудом спаслась от надвигавшейся на нее катастрофы, сознательно подготовленной коварными “интеграстами” (термин НТВ).
Сейчас как никогда важно взглянуть на эту проблему без идеологической шелухи и политических инсинуаций. Подготовленный для “всенародного обсуждения” проект устава союза России и Белоруссии содержит позитивные предложения, касающиеся политической сферы, – идею оборонительного союза, общего гражданства. Но с экономической точки зрения он носит декларативный и утопичный характер. Совсем неясно, каким образом подписанты собираются добиваться “функционирования унифицированных денежно-кредитных и бюджетных систем, системы налогов, создания необходимых условий для введения единой валюты”. Что означает: “формирование и реализация согласованной программы рыночных реформ с учетом особенностей экономического развития каждого государства-участника и принципа социальной справедливости”? Экономики России и Белоруссии действительно очень разные, даже если отвлечься от идеологизированных спекуляций на тему “кто от кого отстает?”. Трудно сформулировать, на каких принципах они должны объединяться, не нарушая при этом суверенитетов народов России и Белоруссии. Принцип “одна страна – две системы”, почерпнутый из истории присоединения к Китайской Народной Республике бывшей английской колонии Гонконг, неприменим для российско-белорусской интеграции. В китайском примере Гонконг станет составной частью КНР, которая попытается использовать экономический потенциал бывшей британской колонии для дальнейшего укрепления собственной быстрорастущей экономики, находящейся в процессе реальных рыночных преобразований. Российская же экономика, несмотря на хаотичные “рыночные реформы”, находится в состоянии глубочайшего спада и приобретает ярко выраженный “долговой” характер. Государство в России стало слабым и, по существу, не способно эффективно воздействовать на экономическую ситуацию. В то же время в Белоруссии наблюдается определенный рост ВВП (другой вопрос – какова его природа), а долговое бремя значительно меньше. К либеральным реформам в их российской интерпретации там и в самом деле еще не приступали и к тому же не считают их необходимыми, однако в Белоруссии сохраняется сильное государство – неотъемлемое условие успешных рыночных преобразований.
Интеграция двух экономик на основе российских стандартов была бы не чем иным, как завуалированной формой нового империализма, преследующей лишь одну цель – открыть российской финансовой олигархии, уже изрядно истощившей производственные ресурсы нашей страны, доступ к наиболее перспективным отраслям белорусской экономики с целью установления полного контроля над ними. Естественно, на этом пути оказывается сильный и независимый политик Александр Лукашенко, который уже неоднократно заявлял, что не пойдет на поводу у российской “семибанкирщины”. Такое объединение ничего не даст ни экономике России, ни Белоруссии, а принесет выгоду лишь привилегированной группе московских банкиров.
Так нужен ли союз и каким он должен быть? На мой взгляд, нам необходим прежде всего политический и оборонительный союз с Белоруссией. Нужны и соответствующие совместные властные структуры, координирующие усилия обоих государств в данном направлении. Это отвечает долгосрочным стратегическим интересам России. И в таком контексте не должны браться в расчет никакие сиюминутные соображения типа: “ах, что станет говорить мировое сообщество, если увидит, как демократическая Россия дружит с “тоталитарным режимом” Лукашенко!” Напротив, мировое сообщество воочию убедится, что Россия не только на словах, но и на деле способна дать адекватный ответ на “вызовы времени” типа расширения НАТО на Восток или провокационных маневров Североатлантического альянса в Черном море. Если западные политики задумают нарушить данные ими обещания не развертывать на территории свежеиспеченных членов НАТО военную инфраструктуру этого блока, российские силы, в том числе и ядерные, в любой момент смогут быть переброшены непосредственно к границам наших, теперь уже бывших, не в меру ретивых союзников по Варшавскому пакту.
Дипломатический и военный союз с Белоруссией укрепит внешнеполитические позиции нашей страны. И, наконец, тот факт, что в Белоруссии сохранилось сильное государство и патриотически ориентированная элита, может стать для народов Российской Федерации, безучастно взиравших в течение десяти лет на разрушение собственной государственности, позитивным примером национального государственного строительства и освобождения от внешнего диктата.
По прошествии определенного периода, когда политический союз с Белоруссией пройдет проверку временем, на повестку дня может встать объединение двух суверенных государств. Но это может произойти лишь в том случае, когда в российской экономике будет наведен элементарный государственный порядок, прекратится массовое “бегство” капиталов за рубеж, когда бюджет России не будет держаться исключительно на внутренних и внешних заимствованиях и когда страна сможет приступить к развитию высокотехнологичных отраслей, ориентированных как на свой потенциально богатый внутренний, так и на внешний рынок.
И в заключение еще одно замечание. Некоторые противники российско-белорусской интеграции утверждают, что она неизбежно приведет к ухудшению отношений с другими постсоветскими государствами, и ссылаются при этом на их недружественную реакцию на подписанный 2 апреля договор. Такое суждение глубоко ошибочно. Во-первых, когда речь идет о национальных интересах, нелепо ориентироваться на то, “что станет говорить княгиня Марья Алексеевна”. В свое время, когда казалось, что Америка вот-вот капитулирует перед “общественным мнением” Западной Европы по поводу размещения евроракет, Рональд Рейган заявил: “Нам наплевать, что наши действия кому-то не нравятся. Мы заставим себя уважать”. И, надо сказать, заставил. Побольше бы твердости и решительности российским политикам в деле отстаивания национальных интересов России!
К тому же на самом деле раздражение вызывают не реальные действия России по интеграции с Белоруссией, а весь тот внутренний пропагандистский шум, который сопровождает отсутствие реальных действий. Такая ситуация воспринимается как проявление слабости России. Ибо шумные декларации при фактическом бездействии никогда не считались в международной политике признаком силы. Поэтому безответственно превращать проблему российско-белорусской интеграции в средство отработки приемов манипулирования общественным мнением. Нам уже в ближайшем будущем необходим политический и оборонный союз с этой страной, а не бесконечные декларации и ни к чему не обязывающие документы. Я выступаю за реальное объединение двух государств. Но для того чтобы такое объединение стало реальностью, необходимо, чтобы в нашем собственном доме был наведен порядок, а экономики наших государств находились на подъеме.
Мартин ШАККУМ,
президент фонда “Реформа”
