Сегодня для всех, хоть сколь-нибудь интересующихся проблемами СНГ, стало общим местом осознание того факта, что СНГ становится фикцией. Вслед за короткой вспышкой центростремительных тенденций, проявившихся в 1993-1994 годах в некоторых странах СНГ из-за:
– неспособности отколовшихся республик найти себе нишу в международных экономических и политических структурах и структурах безопасности;
– страха дестабилизации в случае резкого отталкивания от России в таких преимущественно русскоязычных странах, как Украина и Казахстан;
– надежд решить проблемы своей территориальной целостности (Грузия, Азербайджан, Таджикистан, в какой-то степени Украина из-за Крыма);
– чрезмерной уязвимости своего экономического и геополитического положения (Армения);
– паузы в действиях Запада, еще не адаптировавшегося к распаду социалистической системы и Советского Союза, не осознавшего собственные цели, интересы и возможности на постсоветском пространстве, – теперь все отчетливее становится тот факт, что потенциал цетростремительных тенденций не был использован, не был трансформирован в России в реальные инструменты интеграции в экономической, политической и военной сферах. И это – несмотря на всю риторику в России и странах СНГ об интеграции и углублении сотрудничества на постсоветском пространстве и даже некоторые внешне эффективные шаги в этом направлении (создание Сообщества России – Белоруссии, образование таможенного союза четырех стран в составе России, Белоруссии, Казахстана и Киргизии).
Под прикрытием убаюкивающих разговоров об интеграции Содружество все явственнее превращается в бракоразводную контору, теперь уже не только для Украины и Туркмении, но и для Казахстана, Грузии, Узбекистана, Азербайджана. Такие государства, как Армения, Киргизия, Молдова, Таджикистан, слабы, изолированы и не в состоянии серьезно повлиять на ту или иную тенденцию в рамках СНГ при явной неопределенности позиции самой России. Неопределенность позиции России при демонстрации публичной бешеной активности как исполнительной, так и законодательной власти (особенно в год выборов: попытка Государственной Думы денонсировать Беловежские соглашения и создание президентами Ельциным и Лукашенко Сообщества России и Беларуси, а также возникновение десятков самых разных координирующих экономических и иных органов с нулевым КПД) объясняется двумя сущностными характеристиками современной политической ситуации в России.
Во-первых, отсутствие продуманной и последовательной стратегии по отношению к СНГ и постсоветскому пространству объясняется отсутствием в России консолидированной власти. В тот или иной период, начиная с образования СНГ, вспышки интереса к Содружеству у различных групп в российских властных структурах проявлялись настолько, насколько это было связано с эпизодами за сохранение властных полномочий и захват как можно большего числа материальных ценностей, возможностей, благ.
Во-вторых, внутренний конфликт, кризис власти, сопутствующие распаду СССР экономические и социальные проблемы и неудачные экономические реформы Гайдара поставили перед страной во весь рост вопрос выбора пути развития – сырьевого или индустриального. От этого выбора во многом зависит определение российского курса по отношению к СНГ. В случае превращения России в страну, в основном добывающую энергоносители и другие сырьевые ресурсы для развитых стран Запада, становится очевидным ненужность дальнейшей интеграции России со странами – членами СНГ, так как при этом пути развития их с большим основанием можно считать обузой для России. При сохранении Россией хотя бы части своего промышленного потенциала, науки, наиболее “продвинутых” отраслей ВПК очевидно, что появится потребность в восстановлении нарушенных хозяйственных связей, прерванных технологических цепочек.
Нельзя упустить из виду, что консолидация государства на почве восстановления промышленного потенциала страны неминуемо потребует стягивания значительной части постсоветского пространства в единое поле российского государствостроения.Такая консолидация произойдет, видимо, не только в границах Российской Федерации, но охватит и Белоруссию, Украину, Казахстан или значительные части последних. Не исключено подтягивание к этому ядру и ряда других, непризнанных государственных образований на постсоветском пространстве.
Иначе, вслед за наметившимися в настоящее время реальными дезинтеграционными тенденциями в СНГ, когда бывшие советские республики найдут себе отдельные, собственные ниши, за ними неизбежно последуют республики, края и области самой Российской Федерации. Поражение в Чечне федеральной власти дискредитировало Москву и федеральный Центр в глазах регионов. В сложившейся ситуации для российских регионов особенно актуальным становится известное утверждение, что “спасение утопающих дело рук самих утопающих”. Политикам в России следует отдавать себе отчет в том, что интеграция постсоветского пространства вокруг России – это единственная возможность сохранения российского государства от неминуемого распада.
Среди факторов, препятствующих интеграции постсоветского пространства, следует особо отметить роль международного сообщества. На постсоветском пространстве Россия все явственнее сталкивается с локальными и глобальными вызовами. По периметру Российской Федерации – на западе, юге и востоке – соседи России, воспользовавшись ее нынешней слабостью, возобновили историческое соперничество за влияние в Прибалтике, Крыму, Западной Украине и Белоруссии, в Средней Азии и Закавказье. Региональные вызовы со стороны старых соседей-противников являются не столь опасными – с ними Россия справилась бы при восстановлении своего контроля над постсоветским пространством. Реальную опасность представляет глобальный вызов, который все более очевидно бросается России Западом. Этот вызов заключается в том, что на постсоветском пространстве все отчетливее проявляются контуры новых центров силы, которые рассматриваются в качестве сдерживающих факторов – противовесов России на территории бывшего СССР. Окончательное оформление этих опорных точек в лице Украины на юго-западе, Узбекистана в Средней Азии, Азербайджана в Закавказье, создание оси Ташкент – Баку – Тбилиси – Киев с возможным подключением к ней Алма-Аты окончательно похоронят все надежды России стать центром консолидации постсоветского пространства. При подобном развитии ситуации Россия будет изолирована с юга и запада, вытеснена из всех жизненно важных для нее геополитических зон, отключена от ключевых коммуникационных систем и товаропотоков.
Помимо всех отмеченных субъективных и объективных факторов, не способствующих интеграции постсоветского пространства, следует отметить еще грубейшую ошибку российских властей в понимании происходящего, самих интеграционных процессов, их приоритетов и последовательности.
Эйфория освобождения от коммунизма не только привела к обожествлению “невидимой руки” рынка, обернувшейся катастрофическими результатами для экономики, но и оказала столь же разрушительное воздействие на выработку стратегии интеграции постсоветского пространства. В период образования СНГ на постсоветское пространство, где существовали сверхинтеграционная советская экономическая, языковая, общекультурная, информационная, образовательная системы, была перенесена схема и логика интеграции Европейского Союза. При этом совершенно не был учтен важнейший элемент, который придал и все еще придает абсолютную уникальность постсоветскому пространству, – разделенность русского народа и нахождение огромных осколков русского и русскоязычного населения разбросанного во всех бывших советских республиках (самим фактом своего существования диаспора придает громадный потенциал интеграции в иных формах и в иные сроки, чем те, что были реализованы на Западе). Самой большой ошибкой было то, что Россия фактически согласилась с такой логикой интеграции (она и в настоящее время является незыблемой догмой для официальных властей), при которой бывшие советские республики из стадии протогосударственных образований становятся реальными государствами со всеми необходимыми для этого атрибутами, затем осуществляют интеграцию в экономической сфере, а только вслед за этим идет процесс военной и политической интеграции и создания действительно обновленного союза суверенных и свободных государств. Опыт развития СНГ и постсоветского пространства приводит к однозначному утверждению, что подобная логика развития интеграционных процессов приведет в самом скором будущем к окончательной дискредитации идеи интеграции вообще, так как за этими ожиданиями полным ходом идет процесс образования множества центров силы на пространстве СССР, вытеснение России из многих жизненно важных зон. Не говоря уже о том, что, будучи в экономическом и военно-политическом отношении слабой, Россия окажется не в состоянии противостоять устремлениям своих соседей, крупных региональных стран и Запада растащить не только республики бывшего Союза, но и многие богатые ресурсами регионы Российской Федерации.
Именно поэтому, если мы хотим сохранить Россию как государство и ядро постсоветского пространства, следует в конкретном случае, применительно к такому уникальному образованию как СНГ, изменить традиционную западную схему интеграции. Нам придется делать ставку в первую очередь на военно-политическую интеграцию или даже на полное объединение с отдельными странами, к чему подтянется затем процесс экономической интеграции. Наилучшим и наиболее близким примером для стран СНГ является не опыт становления и развития Европейского Сообщества, а, скорее, опыт объединения двух Германий.
Таким образом, следует признать, что Россия за последние пять лет проводила абсолютно непродуманную, неверную политику на постсоветском пространстве из-за ряда субъективных и объективных факторов, все еще определяющих ее внутреннюю и внешнюю политику. Также очевидно, что подобное поведение не может продолжаться дальше, так как и Россия, и СНГ подошли к критической черте. Для сохранения России как государства и СНГ как пространства, на котором вокруг Москвы может формироваться жизнеспособное ядро, потребуется смена курса, окончательный выбор пути развития как внутри страны, так и по отношению к странам СНГ.
Ситуация в постсоветском пространстве уникальная, и она требует выработки особого подхода ради наиболее эффективной организации этого пространства в интересах России.
Как Россия, так и все остальные страны СНГ далеки от завершения процесса своего государственного строительства и от нахождения своих ниш в новом миропорядке. Именно поэтому все еще открыты две возможности. Или постсоветское пространство превращается во множество центров силы, некоторые из которых (Украина, Узбекистан, Азербайджан) возникают с помощью Запада и соседних крупных региональных держав для сдерживания России. (При этом усиливаются тенденции к горизонтальной военно-экономической интеграции этих центров на антироссийской основе. Примером подобного рода действий может служить создаваемая ось Ташкент – Баку – Киев, открытая к присоединению и других столиц бывшего СССР.) Или же побеждает линия на решительное вовлечение России в процесс государствостроения в бывших республиках СССР с тем, чтобы, используя все экономические, военные, этнодемографические и иные рычаги воздействия, не допустить консолидации государственной власти вокруг сил, имеющих антироссийскую и антиинтеграционистскую ориентацию. Только активные действия (вплоть до дестабилизации внутриполитической ситуации в регионах, где особенно активизировались антироссийские и антиинтеграционистские силы) способны предотвратить процесс медленного, но неотвратимого, при нынешней политике российских властей, ухода этих государств от России и превращения СНГ в фикцию. Возможный прорыв интеграции на российско-белорусском фронте может стать катализатором на пути радикальной смены тенденций – от дезинтеграции к реальной консолидации постсоветского пространства.
Из всего сказанного выше можно сделать один очень важный вывод. Российскому руководству следует недвусмысленно дать понять всем своим партнерам-соперникам вблизи и вдали, что Россия скорее поощрит широкий передел всего постсоветского пространства, используя для этого все возможности, политизацию своей диаспоры, чем допустит образование множества центров силы на антироссийской основе с вытеснением России из нового зарубежья.
Андраник МИГРАНЯН
