Фестиваль Союза Театров Европы открылся в Малом театре 12 марта (будет проходить до 22 апреля 2012 года) спектаклем Национального театра Израиля «Габима» (его совместной постановкой с Королевским национальным театром, Великобритания) «Железная дорога в Дамаск» режиссера Илана Ронена (худ.руководителя театра «Габима») и по пьесе Гилеля Мителпункта. (Режиссер и драматург присутствовали на спектакле)
С Малым театром театр «Габима» многое роднит, в т.ч. то, что это также большой театр, в нем работает около 300 человек, театр был создан по инициативе Станиславского, в нем работало много известных советских режиссеров, в том числе Вахтангов, в период с 1917 по 1940 годы театр работал в России, и затем перебрался в Палестину, теперь это территория Израиля, Илан Ронен ставил в Малом театре по приглашению его худ.руководителя Юрия Мефодьевича Соломина спектакль «Мещанин во дворянстве» по Мольеру, с художниками, декораторами и командой театра «Габима», и Малый театр на гастролях в Израиле показывал свои спектакли на сцене театра «Габима». Ведущая актриса театра, неоднократно признававшаяся лучшей театральной актрисой Израиля – наша бывшая соотечественница Евгения Додина, выпускница ГИТИСа, работавшая ранее в театре Маяковского. Хочется отметить, что и пьеса и героиня Сара специально были написаны для нее.
Как сказала на пресс-конференции сама Евгения Додина, для нее очень волнительно играть на сцене Малого театра, где она раньше сидела только в зрительском кресле по ту сторону рампы. В противовес большинству критиков, которые оценили Сару, как героиню со сложной женской судьбой, и множеством мужчин (чего я к слову сказать не увидела, возможно, это есть в пьесе, не читала, но не в спектакле), Евгения увидела ее гораздо глубже, впрочем, как и зрительный зал, который рукоплескал ей и всем создателям спектакля стоя, «Моя героиня – трагический персонаж, она потеряла идеологию, у нее разрушен мир, а разрушение идеологии – это не меньшая трагедия, чем несчастная любовь и прочие жизненные трагедии», как она сказала на пресс-конференции.
Теперь по порядку, действие спектакля происходит в Хайфе (территория Палестины) в 1942-1944 г., затем переносит нас в Хайфу 1957 г., и показывает, что произошло с героями за эти 15 лет.
Главная героиня Сара (Евгения Додина) – еврейка по национальности, акцентирую на национальности не случайно, потому что это важно для сюжета, построенного на арабо-израильском конфликте, верит в возможность мирного сосуществования евреев с арабами и в свободное от работы время занимается раздачей листовок с соответствующими призывами на улице (что вызывает часто непонимание и у той и у другой стороны конфликта). Сара работает секретарем у друга своего отца Фатхи, занимающегося юридическим и нотариальным оформлением сделок (Гасан Аббас, прекрасное, очень глубокое исполнение, в лучших традициях Лира и ему подобных трагиков, я бы даже сказала по Христу, делающему добро и любящему, даже, возможно, подозревая, что его предают, спокойно, с достоинством…, когда-то Фатхи и отец Сары вместе состояли в компартии, но когда из нее стали исключать евреев, Фатхи покинул компартию из солидарности с другом, они мечтали основать профсоюз рабочих без деления на национальности, а теперь Фатхи всячески поддерживает Сару, даже находит ей работу в Сирии, в Дамаске у своих друзей, в стремлении защитить ее от надвигающейся войны, но Сара отказывается, что как мы поймем позже, является ключевым моментом спектакля, который даже вынесен в его название, потому что если бы Сара уехала, Фатхи остался бы жив, и она не совершила бы самого страшного поступка в своей жизни). Муж Сары уехал когда-то в Россию за своими коммунистическими идеями, и умер там, Сара не последовала за ним, о чем жалела, потому что по горячности максимализма, присущего молодости, не хотела его ни с кем делить, даже с идеалами, теперь она одинока, и поэтому сходится с женатым аптекарем Капланом (Эли Данкер), но не из легкомысленности, поэтому здесь я не соглашусь с критиками, которых читала, Каплан все время жалуется на больную жену, обещая уйти от нее к Саре и та надеется, вот как бы я это объяснила, жалеет его и терпит, и все бы ничего, это ее вроде устраивает, кажется, что она уже смирилась с такой женской судьбой и, возможно, даже довольна ей, но тут выясняется, что Каплан не просто так обратил на нее свое внимание…
Каплан состоит в подпольной организации Лехи, в которой втайне от Сары состоит и ее брат Шломи (Томер Бен-Давид, вечный студент на содержании своей сестры, изучающий позвоночных, который не может устроиться ни на одну работу, по-видимому не только из-за национальности и безработицы, но и из-за вспыльчивого характера), и ему нужны от Сары списки имен нелегально продающих евреям землю арабов, тайных клиентов Фатхи, т.е. он требует от Сары жизнь Фатхи, просьбами и уговорами ему не удается склонить ее к сотрудничеству, тогда в ход вступают обычные в таких случаях для «вербовки» шантаж и угрозы, Каплан предлагает Саре обменять жизнь ее брата Шломи, убившего английского офицера, которого в любую минуту готовы выдать его же соратники по группировке Лехи, в обмен на жизнь Фатхи, и Сара выбирает жизнь брата…
Далее следует одна из самых трагичных сцен спектакля, разговор Сары со Фатхи, когда она пытается у него выведать имена истинных сторон по непонятной ей сделке, Фатхи как-будто чувствует, что Саре это незачем знать, он видит, что что-то ее тревожит, но она не говорит, на все его вопросы отвечает бессмысленными отговорками, он как-будто, а может и на самом деле чувствует, что его предают, но говорит все Саре и вручает свою судьбу в ее руки… Это необыкновенно сыграно актерами, как и Гасаном Аббасом (Фатхи), как я уже говорила, сыгравшим его, особенно здесь, с позиции Христа, так и Евгенией Додиной, она великолепно передает сомнение Сары, ее дрожь в голосе, ее мученические страдания от необходимости предать своего благодетеля, друга своего отца, и может быть единственного человека, которым она безоговорочно восхищается и уважает, возможно, единственно по-настоящему близкого ей духовно и дорогого человека, эта сцена тоже разворачивается по-библейски, как разговор Иисуса с апостолом Петром, который еще не успеют петухи прокричать трижды предаст своего Учителя и все же останется апостолом и почитаемым человеком, ибо будет прощен, и прощен заранее, слова о предательстве не говорятся вслух, но это просто дамокловым мечом висит над героями, и материально на физическом уровне осязаемо играется актерами без слов!!!!!!!!
И действительно, петухи еще и не кричат, а Сара предает Фатхи, решая его судьбу, она отдает Каплану список нужных ему имен фигурантов нелегальных сделок…
Наутро Сара узнает, что Фатхи смертельно ранен в голову, его офис сожжен со всеми находящимися в нем документами, лица убийц показались торговцу на улице знакомыми, он узнал в них арабов, по слухам, незаконно продавших землю евреям, говорят, что они могли быть клиентами Фатхи и убить его за разглашение их имен… Сара приходит в больницу, у постели Фатхи сидит его сын Джалал (Юсеф Джо Свейд, Джалал 3 года проучился в Лондоне, откуда приехал настроенный против англичан и против евреев, что очень раздражало отца), Фатхи лежит с перевязанной головой и ни на что не реагирует, и хотя Сара, возможно, могла бы еще как-то пробудить его к жизни, из-за эгоизма и ревности к отцу и ненависти к евреям Джалал не разрешает ей приходить в больницу, он дает ей какие-то деньги, говоря, что она должна искать себе работу, и что так бы сделал его отец, и пытается выведать у нее могли ли убийцы быть нелегальными клиентами его отца. Зная что все бумаги сгорели, Сара всячески это отрицает…
Фатхи живет еще несколько недель, но Саре не разрешают его навещать, она пьет у себя дома, все ее попытки найти работу заканчиваются неудачей, наконец, Фатхи умирает, Сара идет в бар и в очередной раз напивается, там она встречается с Капланом, который всячески пытается ее убедить в том, что она невиновна, и Фатхи погиб случайно, но Сара его не винит, тоже прощает по христиански и винит только себя одну, здесь тоже очень сильная сцена, когда Сара говорит, что узнала саму себя, настоящую, что она предала все идеалы, которым служила, и вовсе не такая какой себя считала, по-моему это называется взрослением и мудростью, с нее спали последние розовые очки и она хотя и сломлена, но принимает себя такой, какая она есть, как она говорит «дочь своего народа, племени», которая, «когда дело идет о жизни, выбирает свое племя», «такая же как все мы», ее народ, и это помогает ей обрести себя заново, принять себя и продолжать жить дальше, и жить с достоинством, делая добро другим, несмотря ни на что, потому что один плохой поступок, даже такой, если он один, и о нем сожалеют, это не значит целиком и полностью плохой человек и не перечеркивает всю оставшуюся жизнь…
Параллельно трагично же развивается жизнь живущей в квартире Сары последние 2 года Нини (Хила Фельман), сироты, родителей (евреев) которой убили арабы на ее глазах, Нини мечтает о карьере певицы, но вынуждена работать на фабрике, потому что ее увольняют из школы, где она преподавала пение, т.к. родители ее учеников в свете последних событий (кольцо вокруг Палестины сжимается и немцы могут в нее войти) предпочитают видеть учителями своих детей немцев и австрийцев, она мечтает выйти замуж за английского офицера Джона (Исай Голан), который обещает на ней жениться и увезти в Англию, в то время это преследовалось, та же подпольная организация Лехи посылала письма угрозы девушкам, встречающимся с англичанами, убить или искалечить могли даже из-за простого танца, не говоря уже о чем-то большем (получает такие письма и Нини, преследуемая дружками по Лехи ревнующего ее влюбленного Шломи), поэтому или из-за все нарастающей напряженности политической и военной обстановки, Нини торопится, не проверив в достаточной мере чувств Джона, который вскоре предлагает отложить свадьбу из-за недовольства родителей выбором сына в будущие невестки сироты, и к тому же еврейки, после чего Нини в порыве юношеского максимализма (как и Сара когда-то) порывает с ним, даже когда он говорит, что готов жениться несмотря на письмо, все или ничего хочет она от любви, Нина ждет ребенка от Джона, но не говорит ему, Джон уезжает воевать в Европу. После совершенного ей предательства Фатхи Сара пытается спасти хотя бы Нини и ставит своему брату встречное условие, в обмен на его жизнь, стоившую ей Такого непростого шага, предательства единственного ее благодетеля, друга и единомышленника, возможно единственного по-настоящему ей близкого человека, она требует от Шломи оставить Нини в покое, но адский механизм уже запущен, вскоре после рождения ребенка – девочки, которую назвали Далиа, те самые дружки из Лехи под номинальным предлогом похищают Нини и убивают ее на рельсах той самой дороги, которая могла бы увезти Сару в Дамаск…
С момента начала событий проходит 15 лет, Хайфа, 1957 год… старый знакомый Сары, занимающейся теперь частными уроками английского и французского, бывший британский офицер Джон, приходит к ней домой и просит рассказать о своей первой жене, как он ее называет, и судьба которой не дает ему покоя, Нини, несмотря на то, что он снова счастливо женат и растит 6-летнюю дочь… (С этого начинается спектакль, потом Сара рассказывает Джону историю, которую мы видим, и действие снова возвращается в 1957 г.)
Рассказ Сары прерывает возвратившаяся из школы девочка, ее приемная дочь, Далиа (Дарья Алуфи, Ади Бар-Лев), удочеренная ей в 1944 г., как мы теперь понимаем, дочь Нини и Джона, но Сара, видимо, боясь потерять девочку, к которой она привязана, не говорит Джону кто перед ним, и хотя в голосе и глазах отца и дочери чувствуется какая-то минутная вспышка, Джон уходит… Счастливые своей стабильностью будни семьи прерываются пришедшим с работы, как всегда истерящим Шломи, которого уволили в очередной раз (видимо, он все-таки закончил за эти годы свой институт и преподавал в школе биологию), Сара уже к этому привыкла, и, даже если ей больно и смотреть на брата, то не потому что она его не любит, а потому что он напоминает ей о ее предательстве, в это время Далиа находит старые ноты «из чемодана Нини», так что непонятно даже, знает ли она на самом деле, кто ее мать, или нет, и играет на пианино и поет песню «We’ll meet again” (песню, написанную в 1939м году для идущих на войну солдат и их семей, ждущих их домой), как когда-то играла на таком же пианино британским офицерам ее мать, когда все еще были живы и все было хорошо… Шломи плачет от нахлынувших воспоминаний, ничего не понимающей Далии Сара отвечает, что это из-за того, что его уволили, перед пианино появляется образ ее матери, Далиа поет:
We’ll meet again, don’t know, where don’t know when,
Мы встретимся снова, не знаю где, не знаю когда,
But I know we’ll meet again some sunny day.
Но я знаю, мы встретимся снова однажды солнечным днем.
Keep smiling through just like always do,
Продолжай улыбаться (несмотря ни на что), как ты всегда (это) делаешь,
Till the blue skies drive the dark clouds far away.
Пока по синему небу темные облака не пронесутся прочь.
So will you please say hello to the folks
Поэтому прошу передать тебя привет людям,
that I know, tell them I won’t be long.
Которых я знаю, скажи им, я ненадолго.
They’ll be happy to know that as you saw
Они буду рады (счастливы) узнать, что ты видела,
me go, I was singing this song.
Когда я уходил, я пел эту песню.
We’ll meet again, don’t know where, don’t know when,
Мы встретимся снова, не знаю где, не знаю когда,
But I know we’ll meet again some sunny day.
Но я знаю, мы встретимся снова однажды солнечным днем.
Когда-то они все действительно встретятся и простят друг друга, хотя Фатхи простил Сару еще здесь и она это знает.
Зал рукоплещет стоя, крики Браво, проникновенные слова Евгении Додиной, обращенные к зрителям, о ее сомнениях и том, как она рада выступить на сцене Малого…!!!
Написала подробно о сюжете, потому что он заслуживает того, и потому, что не видела, чтобы кто-либо еще о нем писал, в основном пишут общие слова, пишу для тех, кто будет читать вот по таким общим словам, или опоздает на спектакль или пропустит что-то на электронном табло из синхронного перевода, потому что спектакль очень насыщен событиями, и игра не менее великолепная, поэтому впервые в такой ситуации жалела, что приходится отвлекаться на субтитры, а также потому, что хотелось бы еще раз выразить свою признательность автору пьесы Гилелю Мителпункту за прекрасный материал и режиссеру Илану Ронену и вот почему…
Мне очень редко нравится драма на иностранном языке (не балет, опера или цирк от театра) в полной мере, т.к. на английском, французском, немецком языках по сравнению с нашим разные смысловые интонационные акценты в словах и фразах, а здесь, не знаю почему, то ли у иврита что-то общее с русским языком, то ли от того, что часть труппы составляют актеры из бывшего СССР, были точно такие же интонации и акценты, даже иногда словно бы становилось непонятно, почему после паузы продолжают говорить не на русском, действительно возникало удивление, со мной это было впервые, душа русская у этого спектакля, и текст и энергетика, смотрелось как Чехов, только энергичнее, может как Чехов с энергетикой Горького, только трагичнее, вот…
Может удивить, что сюжет спектакля построен таким образом, что единственным целиком и полностью положительным героем спектакля/пьесы оказывается араб (Фатхи), что на самом деле является актуальной темой в современном израильском обществе, которое хочет мира (как мне сказала моя подруга, живущая в Израиле, профессор консерватории, приведу ее комментарий, чтобы избежать обвинений в неполиткорректности и непонимании ситуации: «Это сложнейшая и актуальнейшая тема современности, поэтому театр, можно сказать, держит руку на пульсе. Много противоречий, не понять, как разрешить все. Мир противоречив и на людях это отражается.”).
Один момент в сюжете спектакля вызвал вопрос, когда говорят о евреях, которые готовы пойти даже на то, чтобы позволить войти в страну немцам!!!, чтобы выгнать арабов, в чем как они считали, немцы им помогут, причем в спектакле брат Сары Шломи, активист подпольной организации Лехи, даже говорит, что он не верит в массовые убийства немцами евреев, во что мне трудно поверить, неужели об этом не писалось в газетах и не говорилось по радио того времени, а ведь была и почта и даже телефон и родственники в Германии у кого-то наверное, в общем, спектакль с точки зрения сюжета и языка мне очень понравился, но оставил вопросы, которые нам, наверное, трудно понять, даже пожалела, что пресс-конференция была не после спектакля а до… Зато возникло желание почитать что-то на эту тему… Но, наверное, такие факты были, потому что пьеса тоже завоевывала какие-то призы, и героиню Сары в Израиле критики и зрители называют олицетворением судьбы еврейской женщины, «каноническим образом», как я услышала на пресс-конференции…
Хочется отметить необыкновенную игру Евгении Додиной (Сары), про такую же необыкновенную игру исполнителя роли Фатхи – Гасана Аббаса я уже писала выше, необыкновенный голос, проникающий прямо в душу и берущий за живое, не голос, а нерв, Москва стала очевидцем, ныне, увы, редким, игры новой для нас, кто не видел ее в театре Маяковского, как я, Великой, да-да, по-настоящему Великой Актрисы, с большой буквы, актрисы, которую потерял наш театр и все мы… Но приобрел израильский театр «Габима», мировой театр, так что за Израиль и за мир можно порадоваться, но не за нас, и тут есть над чем подумать… Я думаю, у нас нет равных актрис ее поколения… Браво, Евгения! Ваши сомнения были напрасны… Москва Вам поверила и восхитилась, жалко, что только 2 вечера, только 2 спектакля…
А какая необыкновенная скромность, вот чего нет у наших актеров, не помнят фразы Станиславского, что надо любить искусство в себе, а не себя в искусстве (в оригинале «Умей любить…), поэтому и имеем то, что имеем, театр «Габима» помнит это и другие наставления мэтра и умеет, и поэтому поражает торжеством своей классики и вкуса в современной пьесе в современное время. За что еще раз хочется выразить слова благодарности режиссеру и его художественному руководителю Илану Ронену.
Хочется отметить также работу музыкального оформителя О.Видиславски и художника по свету М.Маргалит, потому что все работало на спектакль и на идею, например, в сцене в больнице у постели Фатхи – без слов и движений одной музыкой и светом, именно потусторонним каким-то светом, были переданы страдания его сына и смерть Фатхи, причем в динамике с нарастающим эмоциональным накалом и нервом, а также работу декоратора, к сожалению, не нашла такого пункта в программке, поэтому не могу назвать конкретного имени, возможно, это не одно имя, за декорации, а точнее почти полное их отсутствие, которое было очень удачно компенсировано экранами (поэтому, возможно, мы должны сказать за это спасибо Режиссеру видео А.Авигдор, т.к. слово декоратор нигде не упоминается, но, возможно имеются в виду кадры хроники тех лет, демонстрируемые на экране в требующие того моменты), вещь не новая, но тут необыкновенно точно были переданы и вид города и недостающие элементы интерьера, иногда казалось, что они осязаемы, настолько удачно все вписывалось в спектакль, впервые при таких декорациях у меня не было ощущения их отсутствия, голой сцены, и отсюда неправдоподобности происходящего, впервые меня ничего не отвлекало при таком сочетании, и ничего не раздражало, а наоборот, помогало создавать подходящую атмосферу.
Все в этом спектакле работало на один общий результат, это воистину была команда, и драматург, и режиссер, и актеры, и постановочная группа. Но Актриса….!!!! Что имеем не храним, потерявши – плачем!!!!
Татьяна ЛЬВОВА.
P.S. Хочу выразить свою признательность Моей израильской подруге, профессору Консерватории, за ее любезную помощь и комментарий, Максиму Редину за помощь в точной формулировке одного понятия, Ольге Бутковой за любезное приглашение на фестиваль, пресс-конференцию, радушный прием и за внесение неоценимых корректировок, а также моим друзьям, оказавшим неоценимую помощь при переводе одной непонятной мне фразы из английской песни, милостиво откликнувшимся на мой призыв в facebook – Геннадию Смирнову, Дмитрию Воронину, Max Pustov, Billy Hunter и, конечно, P.M. и Алексею Дронову, экспромтом предложившему даже стихотворный перевод песни:
Когда-нибудь с тобою встретимся мы снова,
Сквозь тучи вмиг прорвётся солнца луч,
Твоей улыбкой бесподобной
я разгоню армаду туч
Ты не молчи, друзьям раздай приветы,
Я буду скоро, верь, не задержусь!
И счастливы мы будем вместе
Я всё поведаю тебе и вновь спою
…Когда-нибудь с тобою встретимся мы снова.
Сквозь тучи вмиг прорвётся солнца луч…
