Триумфальные реляции о безоговорочной победе отечественных сериалов на нашем телевидении, как и прочие подобные восторги, явно преувеличены. На самом деле отечественный зритель плавно «въезжает» в глобализацию, не замечая того.
Абсолютный чемпион по рейтингам последнего времени – пресловутый «Татьянин день» (я давно собирался написать эту статью, но ждал окончания сериала, чтобы избежать упреков в product placement) – переиначенная латиноамериканская «теленовелла», которую лишь в горячечном бреду можно счесть имеющей отношение к нашим реалиям. Да это и не имеет значения, коль скоро главная психотерапевтическая функция такого рода продуктов – компенсация эмоционального дефицита, постоянно сопутствующего современному образу жизни. Конечно, ассимиляция глобальных ценностей облегчается русификацией сюжета и персонажей, в данном случае осуществленной вполне грамотно, а порой и талантливо.
Весьма показательно фиаско на этом фоне аналогичной собственно отечественной безделушки под названием «Личная жизнь доктора Селивановой», которую не спасает даже очарование Ольги Будиной. На фоне латиноамериканской бури страстей наша действительность выглядит пресной и безнадежно скучной. Натренированный Татьянами зритель только-только начинает интересоваться новыми героями, но тут очаровательная докторша рожает долгожданного ребенка непонятно от кого (тут-то сюжету бы и начаться), и сериал обрывается «на самом интересном месте», а прозорливый зритель не может отрешиться от мысли, что это была «заказуха» в поддержку национального проекта нынешнего и будущего наших президентов. Замечу, что в детородных перипетиях двух Татьян такая мысль его вряд ли посещала – не до того было.
Оставаясь на территории прайм-тайма того же Первого канала, посмотрим, как работает нострификация (юридический термин, буквально означающий превращение чужого в наше собственное) на материале, заимствованном в США. Сериал «След» – до боли знакомая американская детективная конструкция: лаборатория, эксперты высшего класса, политкорректность в расстановке персонажей. Только герои непонятно (а точнее, вполне понятно) почему носят русские имена и притворяются, как классические шпионы, нашими соотечественниками. В данном случае – далеко не самом позорном – авторы отечественной версии обошлись минимальными усилиями по переделке закупленного формата, обкорнав «по росту» рукава и штаны и не прилагая особых усилий по изменению фасона в соответствии с национальными традициями и обычаями.
Те же замечания можно высказать и в адрес расплодившихся ситкомов, быстро завоевывающих еще одну седьмую часть суши. Но у них есть смягчающее вину обстоятельство – производство-то поточное, и тут не до деталей: тиснул «Иронию судьбы» вместо популярного за океаном шлягера – и то хорошо. Так наше телевидение, чтобы мы там ни говорили, ассимилируется глобальной массовой культурой не только в развлекательных и новостных форматах, но и в наиболее популярных сериалах. Побочным эффектом нострификации оказывается сосуществование на разных каналах оригинального и русифицированного вариантов, а также резкое повышение качества (в силу более строгого отбора) собственно зарубежной продукции, что очевидно на примере новой классики – «Остаться в живых».
По сути, собственно отечественная продукция остается конкурентоспособной только там, где она была изначально сильна, будь то КВН, «Что? Где? Когда?» или «Ликвидация» – классический многосерийный телефильм советского образца. Остальное – как у всех…
Полная версия статьи опубликована в журнале “Компания” (www.ko.ru) №05 (498) за 2008 г. (главный редактор Евгений Ю.Додолев).
