Она была дико популярна во всем мире. Фильмы с ее участием приносили огромную прибыль голливудским студиям. Сейчас другие кумиры, но истинные киноманы помнят Дину ДУРБИН. Картины с ее участием до сих пор собирают аншлаги в столичном кинотеатре Госфильмофонда «Иллюзион». Вот и для меня фильм с участием Дурбин «Сестра его дворецкого» – как первая любовь, которую помнишь всю жизнь.
Тысячи моих соотечественников, увидев впервые на экране эту красивую и талантливую молоденькую актрису, были покорены ее очарованием и исключительной музыкальностью. Ленты «Сто мужчин и одна девушка», «Первая любовь» (в советском прокате «Первый бал»), «Три милых девушки» и другие картины, наполненные музыкой и светом, стали для нескольких поколений советских людей яркой картинкой в мир, где царит гармония и счастье.
Эдна Мэй, такова настоящая фамилия актрисы, родилась девяносто лет назад в Канаде. Родители – ирландцы, приехавшие в Северную Америку. Затем все семейство переехало в США, в Лос-Анджелес. Мать, Ада Рид, всю силу своей любви вложила в воспитание дочери, из которой она мечтала сделать звезду. Все равно какую – спорта, театра, кино, но звезду непременно. С пяти лет Эдна села за фортепиано. Учась в школе, посещала дополнительные занятия по гимнастике и танцу. День у девочки был расписан по минутам – на прогулки с подругами и игры мать времени не оставляла. А когда у тринадцатилетней дочери обнаружился голос, ко всему прибавились трехчасовые занятия вокалом. «Ты должна использовать все возможности, отпущенные тебе Богом!» – не уставала повторять мать. Однажды за ужином семейство слушало радио – шел «Час Эдди Кантора», знаменитого американского комика, прославившегося на Бродвее и на экране.
– Я объявляю конкурс среди лиц, не достигших пятнадцати лет! – прозвучало в эфире. – Только не везите мне вундеркиндов, задравших нос после первых концертов. Лучше, если это будут ваши дети, завоевавшие ваши симпатии в семейном кругу. Победителей ждет прямая дорога в грамстудию «Одеон» или в знаменитую голливудскую киностудию «МГМ».
На следующий день Эдна с матерью заняла длинную очередь на прием к популярному комику. Голос четырнадцатилетней девочки Кантору понравился.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Эдна Мэй.
– Имя придется сменить. «Эдна» – в этом слышится что-то стервозное, а «Мэй» – фамилия для клоуна. А вот спеть ты должна что-то такое, чтобы сразу запомниться слушателям. Оперную арию сможешь?
– Она все сможет, если надо! – сказала мать.
– Тогда пусть разучит к передаче арию мадам Баттерфляй. Предсмертная ария покинутой женщины в устах ребенка! Мимо такого пройти нельзя! – воскликнул Эдди и рассмеялся. – Я сделаю тебя знаменитой.
И он не ошибся. Едва закончился его традиционный час, как в студию позвонила Мэри Пикфорд, самая знаменитая звезда немого кино, супер-миллионерша и владелица крупной голливудской фирмы.
– Пригласите девочку на пробу, – сказала она, выслушав восторги Эдди Кантора. – Кино – не радио. Надо посмотреть, как она выглядит на экране.
В скором времени кинопроба была сделана. Десятиминутная лента «Каждое воскресенье» – это уникальный фильм с Эдной Мэй, ставшей Диной Дурбин. Ее первое появление на экране. Дебют и проба пера. «Каждое воскресенье» многое определило в судьбе девочки. Во-первых, одна из крупнейших студий Голливуда «Юниверсал» сразу подписала с ней долгосрочный контракт, по которому мать юной актрисы могла получать за нее очень приличную сумму гонорара. Во-вторых, первая короткометражка содержала и характер ее героини, и сюжетную схему, в которой она действует. Девочка, устраивающая счастье взрослых, – сколько здесь богатейших возможностей. В каждом своем последующем фильме Дина, пройдя через десяток комических ситуаций, проявив упорство и настойчивость, приходила к желанной цели: благополучному финалу, которого ждали зрители и в неизбежность которого свято верили.
Хотели верить. И радовались, что Дурбин никогда не обманывала их ожиданий. Как это было в картине «Сто мужчин и одна девушка», которая первой появилась на советских экранах. Или в «Секрете актрисы», в котором героиня Дурбин, ко всеобщему счастью, находит для своей матери, эффектной кинозвезды, прекрасного мужа – талантливого композитора, с отцовской щедростью сочиняющего песни для обретенной дочери.
На гонорары от первых ее картин мать, понимая, что без высокого профессионализма в Голливуде не удержишься, наняла для дочери педагога по актерскому мастерству, сценическому движению и главное – профессора по вокалу, с которым Дина за два года прошла полный курс консерватории. Это все дополнительно к тому, что почти ежедневно она по 8 – 10 часов проводила на съемочной площадке. Результат? Каждый ее очередной фильм приносил ей новый успех. И вскоре за комплекс ролей девочек, сыгранных ею, Дина Дурбин в неполных семнадцать лет получает высшую награду Американской академии киноискусства – специальный «Оскар». Через год такой же премии будет удостоена ее конкурентка на экране в те годы Джуди Гарланд.
Фактически в двадцати одном фильме в своей творческой биографии Дурбин сыграла две роли. Сначала девочки, примиряющей своих родителей или старших родственников. А когда ей исполнилось семнадцать, Дина перешла ко второй роли – девушек, устраивающих свое счастье. Именно в этих ролях Дурбин ждал наибольший успех. Стремясь освободиться от материнской опеки, Дина поспешно выходит замуж. Брак длился меньше года, за ним последовал второй, еще более короткий…
«Первый бал», где Дина появилась в роли девушки, показал, что актриса прекрасно справляется с новым для нее персонажем. И поет так же хорошо, как и прежде. Кроме того, у нее появился постоянный продюсер – венгерский эмигрант Джо Пастернак, который после Дурбин работал с Марио Ланца. Пастернак установил для Дины несколько железных правил. Каждый ее фильм должен содержать минимум три музыкальных номера: шлягер, народную песню и оперную арию. Это для того, чтобы зрители еще и еще раз смогли убедиться в разносторонности ее певческого дарования. Далее. Любой ее фильм подавал актрису как можно эффектнее, а ее возлюбленных играли не «конфетные красавцы», а настоящие парни. И наконец, в каждой своей ленте Дурбин творила добро. Она играла героинь, которые никогда не прибегают к подлости, уважают и заставляют уважать человека любой профессии. Главным мерилом для героинь Дины всегда оставались человеческие качества – шла ли речь о шофере, дворецком, мойщике окон или капельмейстере. Впрочем, актриса была такой и в жизни.
Началась Вторая мировая война, затем Великая Отечественная. В 1943 году, когда снималась «Сестра его дворецкого», США были союзниками СССР. И в Голливуде посчитали необходимым вставить в картину русские песни на русском языке. Русский друг Дурбин, пианист Макс Рабинович, аккомпанировавший Александру Вертинскому во время его гастролей в Америке, подобрал ей песни (она пела их на русском), которые он запомнил еще с дореволюционных времен и которые составили попурри, прозвучавшее в фильме. «Сестру его дворецкого» смотрели с восторгом не только в СССР. Во всем мире лента имела оглушительный успех. Критики назвали фильм «триумфальным парадом Дины Дурбин». Но дело было не только в актрисе, хотя ей принадлежит пальма первенства в успехе. Голливуд угадал настроение зрителей, сделав в военное время картину, в которой не было и намека на тяготы жизни. Все комфортно, романтично и весело, как в мирные дни, о возвращении которых мечтали во всем мире. Дурбин, безусловно, в этом фильме блистала. И пела божественно.
После войны Дурбин решила расширить свое амплуа. Она принесла главе фирмы «Юниверсал» Карлу Лемму-младшему повесть Сомерсета Моэма «Рождественский праздник». Актриса хотела ее экранизировать и сыграть главную роль. Хозяин фирмы отговаривал Дурбин от этой рискованной затеи, но она настояла на своем. Картину снимал Роберт Сьодмак на деньги самой актрисы, получившей наконец драматическую роль. С ней она, по признанию критиков, справилась блестяще. Но… Зрительская консервативность хорошо известна. Многочисленные члены клубов поклонников Дурбин и в США, и в Англии встретили фильм в штыки. Фаны бойкотировали картину. И «Юниверсал» была вынуждена сдаться. Следующий фильм с участием актрисы сняли по-старому и уже привычному образцу. Все вернулось на круги своя.
Дурбин чувствовала: что-то изменилось в мире. Кончилась войны – у людей появились новые заботы, новые проблемы, и ее героини уже не находят того отклика в зрительном зале, который сопутствовал ей в прошлом. Затем муж актрисы Чарльз Дейвид, до этого не снимавший жену, сделал для нее необычный фильм «Леди в поезде», детективную историю, комедию с убийством, расследованием и, конечно же, с песнями. За этой лентой последовало еще несколько картин, и каждая была не лучше предыдущей. В 1948 году, не дожидаясь премьеры последней ленты Дины «Ради любви к Мэри», Карл Лемм-младший прислал ей письмо: «Ввиду увеличивающегося безразличия к вам публики, мы выплатим вам жалованье, следуемое за три фильма, и в дальнейшем ваш контракт остается без возобновления». Это было подобно пощечине. За двенадцать лет работы на студии ей казалось, что она заслужила хотя бы человеческого разговора.
Джо Пастернак, перешедший к тому времени на студию «Метро-Голдвин-Майер», узнав об этом, немедленно прислал Дурбин приглашение работать с ним. Но она уже решила покинуть Голливуд и оставить кино. Ей было только двадцать шесть лет, и она стала второй актрисой «фабрики грез» после Греты Гарбо, которая не изменила своего решения. С мужем и двумя детьми – Джессикой и Питером она переселилась в Европу и стала жить под Парижем в скромном двухэтажном особнячке, окруженном высоченным забором, отгородив себя от мира. Она не встречалась с журналистами, не давала интервью, пела только в семейном кругу. А ведь уже более полувека Дурбин постоянно приглашают вернуться на экран, выступить в концертах, на телевидении, встретиться с прессой. Но она всегда вежливо отказывается, объясняя это словами: «Дины Дурбин больше нет. Есть Эдна Мэй, не имеющая ничего общего со звездой Голливуда».
Вот и свое 90-летие Эдна Мэй встретила в кругу своих близких – детей, внуков и правнуков. К счастью, записи ее песен, сцены из опер до сих пор переиздаются, принося солидную прибыль студиям и самой актрисе.
Владимир ГОЛИЦЫН.
