Когда в конце двадцатых годов Николай Стрельников написал свою третью оперетту “Холопку”, она была встречена восторженно. Публика валом валила на спектакль. Критика отмечала богатую мелодическую основу произведения, великолепную оркестровку (Стрельников был учеником А.Лядова), современный, близкий к модному тогда симфоджазовому стилю, язык этой вещи. “Холопка” с успехом шла по всей стране. В Москве была поставлена впервые попозже, чем всюду, зато с блистательным составом. Г.Ярон, Т.Бах, В.Володин, Р.Лазарева, Е.Лебедева, М.Качалов, С.Аникеев участвовали в первой и второй (послевоенной) постановке оперетты. А отдельные ее музыкальные эпизоды, прежде всего “Жженка” (Эй, гусар!) и дуэт “Бубенчики” на десятилетия стали любимейшими концертными номерами всех артистов жанра.
В прошедшем сезоне “Холопка” вернулась в репертуар Московской Оперетты. Поставил ее приглашенный из Екатеринбурга режиссер К.Стрежнев, вместе с главным дирижером П.Сальниковым несколько доработавший стрельниковский материал. Переработка коснулась прежде всего третьего акта, в котором по прежнему либретто разрешались все детали интриги, но почти не было музыкальных эпизодов. По Стрельникову герои бежали от зверств Кутайсова в Австрию и встречались там в местном кабачке, чтобы впоследствии уехать в свободную Францию. Уже после смерти композитора в 1939 году во многих театрах стали играть иную версию сюжета. В сегодняшней московской постановке эта версия получила окончательное завершение. Возник написанный Сальниковым вокально-танцевальный, подчеркнуто российский эпизод хозяйки придорожной корчмы Феклы, “зверские” куплеты подручного Кутайсова Елпидифора, а в первой части постановки вальсовые включения лирической темы молодых героев.
К.Стрежнев подошел к работе над “Холопкой” в высшей степени ответственно. Выявилось это и в том, насколько тщательно, детально разработал он мельчайшие нюансы действенной внутренней и внешней жизни персонажей, как запасливо подготовил целых три, абсолютно равнозначных актерских состава.
Больше, чем у остальных исполнительниц, удался I акт у редкостно обаятельной, мягко лиричной Е.Зайцевой. Ее не слишком большой (впрочем, вполне достаточный для оперетты) голос задушевен, актриса прекрасно движется, танцует. Гораздо более нервной, сложной по отношению к происходящему, оказалась героиня Л.Амарфий, что, мне кажется, вернее. Ведь к моменту появления на сцене Наталья Батманова (так зовут героиню спектакля) уже пережила попытку насилия над собой. Да и дальнейшие события развиваются отнюдь не идиллически: ее, свободную женщину, большую актрису обманом ввергают в ужас крепостного состояния. И хотя опереточные страсти всегда корректируются законами жанра, все же Амарфий правильно угадала и передала неподдельный драматизм ситуации своей Натальи. Но наибольшего успеха, на мой взгляд, добилась самая молодая из трех исполнительниц этой роли – Ж.Жердер. Обладательница сильного, полетного сопрано, безукоризненно танцующая, эффектно выглядящая, Ж.Жердер, оставаясь в строгих законах жанра, сыграла высокую драму подлинного отчаяния.
Если говорить об остальных занятых в спектакле актерах, то, конечно, надо отметить В.Исляйкина, очень искреннего в роли Андрея, а также В.Иванова, обладающего красивым голосом и чрезвычайно русского в той разгульной удали, каким предстает его Никита. В ролях Полиньки и Митруся прекрасными каскадными исполнителями показали себя Т.Константинова и Е.Сошникова, М.Беспалов и К.Соколов. Отлично, причем каждый в своей манере, работают три актера, играющие роль Кутайсова. В.Богачев сделал своего бывшего брадобрея отвратительным, хотя и на редкость смешным выскочкой и мерзавцем; А.Маркелов играет мягче, но его герой столь же смешон и никчемен; у В.Родина Кутайсов более барственен, вальяжен, хотя внутренне столь же противен. Под стать патрону толстый, зловредный увалень и подлый холуй Елпидифор у А.Голубева.
Особо хочется сказать о двух актрисах, играющих роль разбитной, лихой бабенки Феклы, содержательницы трактира где-то на окраине Москвы. Азартно, ярко представляет Феклу А.Агеева. Но лидирует все же М.Коледова, выступающая в том составе, где главных героев играют очень милые, мягкие Е.Зайцева и В.Исляйкин, в силу чего и действие течет тихо, неспешно. Коледова буквально взрывает это спокойствие своим появлением. Ее энергетика словно поджигает все вокруг. Вот уж воистину “частица черта в нас”!
Как уже давно повелось в Московской Оперетте (еще со времен Г.Шаховской), в “Холопке” безукоризненно поставлены Б.Барановским и исполнены балетным коллективом труппы многочисленные хореографические номера. Стихия танца захватила и празднично украсила спектакль. Следует добавить, что все исполнители – от основных героев до хора и кордебалета – одеты в роскошные, яркие, стильные костюмы (художник С.Логофет) и действуют в обстановке всяческих сценических чудес – фейерверков, фонтанов и пр. (сценограф В.Арефьев). Отсюда общее феерическое впечатление от спектакля.
Отрадно отметить, что за последнее время Московская Оперетта стала набирать творческие силы. Сформировалась достаточно молодая по возрасту, богатая индивидуальностями труппа, есть отличный балетмейстер, коллектив умело работает со сценографами. Однако все чаще даже классические оперетты, как, например, “Веселая вдова” или та же “Холопка”, идут под микрофонную подзвучку. Если подобный прием имеет право на существование в мюзиклах (там иная, чем в классике, природа звуковедения), то в канонических опереттах это механическое пение слушать просто оскорбительно. А как, наверное, стыдно участвовать в такой фальсификации прекрасным вокалистам, которых много в Московской Оперетте. К тому же техника, работающая на подзвучивании, плохо отлажена, звук вибрирует, в него залетают посторонние шумы, скрежет. В результате только самый невзыскательный зритель может воспринимать происходящее в спектакле, а те, кто имеет уши, находятся в недоумении и вправе посчитать, что в труппе, очевидно, нет хороших голосов, отчего театр и прибегает к микрофонному пению. На редкость обидное для исполнителей мнение о вокальных возможностях солистов.
Ирина МИХАЙЛОВА.
Фото Л.ПЕДЕНЧУК.
На снимке: Наталья – Л.Амарфий, Андрей – А.Крюков.
