Многие уверены в том, что хорошо знают Шер… Она начала свою карьеру одновременно как певица и телевизионная актриса, выступая в дуэте со своим мужем (ныне покойным. – Прим. автора) Сонни Боно. После распада этого брака в 1973 году Шер (в девичестве Шериллин Саркисян, армянка по происхождению. – Прим. автора) совместила в Голливуде сразу три роли: матери-одиночки, певицы и актрисы.
И все же брошенная мужем и отвергнутая телепродюсерами Шер не верила, что когда-либо ее звезде суждено будет вспыхнуть на голливудском кинонебосклоне. Не верила до тех пор, пока ее первый альбом не разошелся многомиллионным тиражом и не завоевал “Платиновый диск”, а она сама – позолоченный “Оскар” – высшую награду американской киноакадемии.
Друзья и поклонники уверены, что хорошо знают Шер – знаменитую актрису и певицу… Если она и появляется на светских раутах и всевозможных голливудских тусовках, то непременно предстает безмятежной красавицей. Но мало кому известно, что эта безмятежность и уют – всего лишь вершина огромного айсберга, скрывающегося в “бурных водах” семейных драм, душевных переживаний, стремительных взлетов и падений в карьере. Это всего лишь внешняя сторона (порой обманчивая), необыкновенно чуткой и ранимой личности – Шер…
– Вы не перестаете восхищать и в то же самое время удивлять своих поклонников.
– Чем же я восхищаю и удивляю?
– Восхищаете, оно и понятно, свой красотой, оптимизмом, великолепно сыгранными ролями. Ну, а удивляете хотя бы уже тем, что вас так редко можно видеть на людях.
– Если каждый раз мелькать где-то, то вовсе не останется времени для работы. Голливуд только и делает, что вручает какие-то призы, награды, проводит презентации, банкеты. Жизни не хватит, чтобы участвовать на каждой вечеринке!
– Неужели вы с легкостью отвергаете приглашения, когда вас так ждут и надеются на встречу…
– Я хожу только на те мероприятия, где меня действительно ждут и не хотят использовать мое имя лишь в рекламных целях. Я как-то больше люблю посидеть дома за чашкой чая, в окружении детей – дочки Джаститы и сына Элиджа. Ведь из-за своей постоянной занятости так редко приходится с ними общаться. Да и они уже повзрослели, и каждый занят своим делом. Так что мы стараемся использовать любой повод, чтобы собраться вместе, как было раньше, много лет назад.
– Вы были гостьей шоу-программы Ру Пола. Вы, наверное, почувствовали, с какой любовью относится к вам молодежь? Вы исполнили одну из ваших популярных песен, которая, как оказалось, еще пользуется большим успехом.
– Это действительно было для меня очень полезно. Я редко выступаю в телевизионных передачах, опять-таки не потому, что меня мало приглашают, а только из-за отсутствия времени. Так вот, во время этого шоу я была рада видеть, как тепло молодежь принимает мои песни. Сейчас ведь так много на рынке современных музыкальных течений, что всякий раз боишься не понравиться. Когда слушаю музыкальные передачи, поражаюсь, как много хлама появилось сегодня на эстраде. Хотя я уверена, что хорошая музыка и хорошее исполнение никогда не останутся без внимания и в конце концов будут достойно приняты.
– Появилось много критических суждений по поводу музыкальной части вашего альбома It’s a Man’s World.
– Это вполне нормально. А разве когда-либо хорошая вещь принималась без критики? Даже самая потрясающая работа известного художника может вызвать споры и разность суждений. А тем более в шоу- и кинобизнесе.
– А как вы сами относитесь к альбому It’s a Man’s World?
– Не знаю. Понимаете, это – музыка… Спела как смогла. Мне самой очень трудно утверждать: “О! Это изумительный, восхитительный альбом!” Кто знает? Во всяком случае, это вещь. И я не облажалась, о’кей. Думаю, люди сами разберутся…
– Помнится, вы раньше снимались намного активнее, чем сейчас. Следует ли в ближайшее время ожидать вашего появления на экране?
– Дело в том, что меня постоянно засыпают сценариями и всевозможными предложениями сниматься в той или иной картине. Последние годы я веду себя более осторожно. Я это уже могу себе позволить. Давно вышла из того возраста, когда пытаешься зацепиться за любую возможность сняться в картине. И потом я просто боялась совершить ту же ошибку, что и в картине Faithful.
– А как вы объясняете длительное затишье между фильмами Mermaids и Faithful? Помню, в те годы пресса пестрила всевозможными слухами.
– Основная причина была в том, что я довольно долго болела. В связи с этим пребывала в депрессии. Не говорю также об отсутствии какой-либо личной жизни. Как правило, после выхода фильма на экраны начинается длительная рекламная компания. Постоянное мелькание на глазах у публики: телевидение, пресса… Все это очень утомляет. К тому же в этих случаях лишаешься возможности говорить, о чем хочется. Нередко приходится врать. Продюсеры объясняют это коммерческой необходимостью. Мне же от этого бывает только противно. И потом, когда актриса становится очень популярной и желанной, она сразу лишается ощущения комфорта, уюта.
– Вы – актриса с довольно солидной профессиональной биографией. За годы актерской карьеры вам не раз приходилось сниматься с суперзвездами Голливуда, и фильмы с вашим участием непременно входили в рейтинг лучших картин. Кажется, цель достигнута? Или вы намерены добиться чего-то большего?
– Трудно сказать… Во всяком случае, я бы не хотела говорить о себе, как о сложившейся “голливудской легенде”. Но и не могу утверждать, что собираюсь покорять какие-то вершины. В принципе я уже давно перешагнула за ту грань, которую когда-то для себя наметила. Сейчас же больше радости приносят мне успехи моих детей.
– Ваша дочь Джастита пыталась пойти по вашим стопам?
– Я думаю, что ничего серьезного в этом не было. Хотя не исключаю для нее возможности неплохой карьеры в кино. Но на сегодня она целиком посвятила себя журналистике. Ей это больше нравится. Я никогда не навязывала свою волю детям. Свобода – вот самое главное для любого человека.
– Может быть, именно поэтому она принимает активное участие в работе столь серьезной организации, каковой является “Компания по правам человека”?
– Она считает это довольно почетной миссией.
– Когда вы впервые узнали, что ваша дочь лесбиянка?
– Когда ей было 11 – 12 лет.
– И какое же у вас было чувство?
– Мне было страшно.
– Почему?
– (Глубоко вздыхает.) Эмоционально я не была к этому готова. Я не хотела, чтобы это было правдой. Я помню, как в ту же ночь поделилась своими опасениями на этот счет с близким другом. Правда, он меня пытался успокоить, что я ошибаюсь… Во всяком случае, я сама удивилась собственной реакции. Я всегда считала, что в подобных вопросах у меня своя самостоятельная философия и непредвзятый, бескомплексный взгляд. Но когда дело касается собственного ребенка, на самом деле все оказывается иначе… Сейчас я понимаю, что очень глупо тогда реагировала на все это. Но в те годы считалось, что идеальный американец должен создать идеальную семью, родить детей… Сегодня, слава Богу, семьи геев могут брать детей на воспитание. Я вовсе не осуждаю свою дочь и считаю, что она вполне достойный член общества… Хотя, помню, как еще много лет назад ругалась с Сонни Боно, когда он вечно одевал дочку под мальчишку. Я тогда психовала не на шутку.
– Однако в одном интервью вы признались, что в детстве сами были этакой девочкой с мальчишескими замашками .
– Да, это правда. Я росла в окружении мальчиков. Все мои друзья были в основном мужского пола. Но потом я вышла из этого возраста. Хотя даже сегодня считаю себя женщиной уже с мужскими замашками. (Смеется.) Я никогда не была “девочкой в кружевах” и в зрелые годы не играла в Мерилин Монро.
– В самый пик вашей славы ходили слухи о ваших отношениях с Лайзой Минелли. Это вас нисколько не задевало?
– О! (Смеется.) Это очень смешно! Лайза Минелли? Ха-ха, чего только не придумают!
– В таком случае, откуда могли появиться такие слухи?
– Мало ли откуда! Я создала определенный образ, несколько иной, по представлению большинства. Вот это и позволяло судачить обо мне. Я всегда считала и демонстрировала, что для меня возможность переспать с разными людьми вовсе не является чем-то невозможным. Но Лайза Минелли? Вот это уж действительно невозможно!
– Хорошо. Если бы вам пришлось сыграть сцену любви с женщиной, считаете ли вы, что это могло бы плохо отразиться на вашей карьере?
– Во всяком случае, мы сами позволили дерьмовому определению “общественное мнение” вторгнуться в нашу жизнь. И потом, когда я говорю о “возможности”, я вовсе не говорю о “вероятности”…
– Вы сами выступили режиссером фильма “Если бы эти стены могли говорить” для канала HBO. Это – новая ипостась в вашей карьере?
– Мне однажды уже приходилось быть режиссером. Но этот фильм особенно важен для меня. Он затрагивает серьезную женскую проблему – проблему абортов. Действие происходит в 50-х, 70-х и 90-х годах. Идея этого фильма принадлежит Деми Мур, которая, кстати говоря, сыграла женщину 50-х. Образ женщины 70-х годов воплотила Сисси Спейсек, а Энн Хич сыграла молодую девушку уже в наше время. Я же сыграла доктора. Мне это очень понравилось. И вообще мне было приятно режиссировать этот фильм. Я люблю работать в фильмах, которые основаны на серьезной тематике. К сожалению, в наши дни таких фильмов становится все меньше и меньше.
– Будете ли вы и в дальнейшем совмещать профессии актрисы и режиссера?
– Однозначно.
– Что, на ваш взгляд, является самым трудным в вашей карьере?
– Самое важное и самое сложное – всегда оставаться честным. И это не только в моей карьере, а вообще в жизни. Оставаться тем, кто ты есть на самом деле, не всегда популярно. Уж мне это известно лучше, чем кому–либо… Я была на вершине славы, оставаясь той, кто я есть. И я была столь же непопулярна, будучи такой, какая я есть…
Беседовал Агасси ТОПЧЯН, главный редактор бюллетеня “Новый Взгляд International”, Лос-Анджелес, США.
Автоперевод.
