Двадцать лет назад в Ленинграде был убит один из самых самобытных поэтов и композиторов России Игорь ТАЛЬКОВ.
Говорят, время лечит. Возможно, но боль потери близкого по духу человека до сих пор живет во мне. Судьба определила нам всего три года. До обидного мало, но это время вместило в себя немало событий нашего совместного пути. При первой встрече Тальков категорически не понравился мне, а костюм просто раздражал – эти сапоги «казаки» и кожаная куртка со множеством модных в то время «заморочек». Он был несколько самонадеян, да и его глуховатый с хрипотцой голос не показался мне. И все же, скрепя сердце, я взял его в свою программу. И слава Богу. Потому что ни разу не пожалел о своем решении. Услышав его песни «Бывший подъесаул», «Господа-демократы», «Если бы я был», «Кремлевской стеною», «Летний дождь», «Я вернусь», «Память» и особенно «Россия», я принял его целиком. Все вызывало во мне волнение в его произведениях: стихи, музыка, манера исполнения.
Он был Личностью с большой буквы, каких сегодня практически нет, плыл одиноким айсбергом среди океана пошлости и безвкусицы на эстраде 80 – 90-х годов прошлого столетия. Лучшие песни Талькова до сих пор актуальны. Ведь смена российских правителей не приносит облегчения в жизни миллионов россиян. А русский человек, как был, так и остался унижен, только унижение сегодня носит более изощренный характер. Об этом писал Тальков еще четверть века назад. Вот поэтому его не жалует официальное телевидение, которое верой и правдой служит режиму. Начальников телеэкрана меньше всего интересуют проблемы «маленького» человека. Ну да Бог им судья…
Каждый из нас был предельно занят в своей профессии. Кроме того, Игорь много гастролировал – надо платить зарплату своему коллективу, да и запись песен требовала немалых денег. Так что общались мы чаще всего на концертах или после выступлений (уже глубокой ночью), благо в то время я был ведущим не только концертов «своего» хит-парада «Музыкальный марафон», но и различных фестивалей, конкурсов, гала-представлений, которые проходили на всей территории СССР и куда меня довольно часто приглашали. Я, как правило, соглашался, и всегда ставил условие, что со мной приедут Игорь Тальков с группой «Спасательный круг» и «Ласковый май». Против этих исполнителей никогда никто не возражал…
Иногда где-то около двух часов ночи под окнами моей коммунальной квартиры, что в Большом Харитоньевском переулке, раздавался автомобильный сигнал. Выглянув, я видел Игоря и жестом звал его к себе. Он поднимался, и, чтобы не будить соседей, я тихонько открывал дверь в свою комнату. «Сергеич, есть что-нибудь перекусить?” – звучал вопрос. Пока я разогревал еду, заваривал чай, Игорь устраивался в кресле и частенько тут же засыпал. Моя кошка Фиса, как всегда, охраняла его сон, уютно устроившись у него на коленях. Конечно, мы могли бы пойти в ресторан и хорошо «посидеть» там (материально мы неплохо были обеспечены в то время, зарабатывая на концертах и на съемках телепередач – телевидение платило участникам телепрограмм), но нам не хотелось видеть чужие нетрезвые лица, кабацкую суету – мы оба ценили те немногие часы, которые проводили вместе, когда душа могла отдохнуть и расправиться…
Помню, в Донецке проходил Музыкальный благотворительный фестиваль «Музэко-90″ (деньги шли на улучшение экологической обстановки в Донецком каменно-угольном бассейне). Стадион «Шахтер» был переполнен. Программа начиналась в шестнадцать часов и заканчивалась глубоко за полночь выступлением Виктора Цоя и его группы «Кино» и праздничным фейерверком. Между зрителями и сценой, как положено, стоял кордон омоновцев. Поначалу мы вели концерт со Светланой Моргуновой, а последний блок, где выступали Лариса Долина, Крис Кельми, Алексей Глызин и Игорь, я вел один. И вот, когда Игорь допевал последний куплет «России», какой-то парень, чудом прорвав милицейское оцепление, «приземлился» на пластиковую дорожку, по которой артисты выходили «в народ», упал на колени, скользя на них, «подъехал» к Игорю и бросил к его ногам тельняшку, разорвав ее на себе. Стадион взревел от восторга и единого эмоционального порыва, на трибунах творилось что-то невообразимое… Потом режиссер телеверсии Наталья Примак жалела об этом неснятом эпизоде. На второй фестивальный день охрана была уже, сами понимаете, начеку.
А на завтра мы снимались для программы «Споемте, друзья» в Одессе. Затем были Витебск, Семипалатинск, Киев, Чернигов, Минск, Архангельск… Осенью 1990 года я вел концерт с Таней Судец в ГЦКЗ «Россия». Программу завершал Тальков. Он вышел на сцену… на костылях (!). Оказывается, днем на съемках фильма «Князь Серебряный» он упал с лошади и серьезно повредил ногу. После концерта говорю ему:
– Едем к Джуне, она поможет тебе.
– К какой Джуне? Евгении Ювашевне Давиташвили? Да она на порог нас не пустит: у нее такие люди лечатся!
– Успокойся. Она мой друг.
Мы приехали на Арбат. С этого момента мы стали дружить втроем. На фотографии они, оба талантливые и такие разные, идут вместе, рука об руку…
Октябрь 1991 года. Я приехал в «Артек», Всесоюзный пионерский лагерь ЦК ВЛКСМ, где должен был вести заключительный гала-концерт, посвященный закрытию летнего сезона; жил в гостинице «Аюдаг», как министр какой-нибудь, так как все высокопоставленные чиновники остались в Москве, участвуя в бархатной ельцинской «революции». И вот из новостей по ТВ узнаю, что в Питере убит Игорь…
Был необыкновенно ясный и теплый день, когда хоронили Игоря. А когда нескончаемый траурный кортеж двинулся к Ваганьковскому кладбищу, над гробом Талькова взметнулось красное полотнище с серпом и молотом, стяг той державы, которую он потерял… которую так любил и ненавидел…
Владимир ВАХРАМОВ.
P.S. О подлинных причинах конфликта Игоря Талькова с ведущими программы «Взгляд», который певец использовал для своей раскрутки, рассказано в книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием, или Семнадцать мифов о «Взгляде».
