Неожиданное заявление Ельцина о том, что соратники запретили ему говорить о возможном выдвижении его кандидатуры на третий срок в 2000 году взбудоражили политическую обстановку в стране до такой степени, что отодвинули на второй план подробности грязной “войны банков” в подконтрольных им СМИ, угрозы оппозиции о неизбежном наступлении “жаркой” осени, не говоря уже о таких “мелочах”, как возникновение “военной оппозиции в лице движения генерала Рохлина, неспособность правительства выплатить долги по пенсиям и зарплате, возможный роспуск государственной Думы и провал в Думе бюджета на 1998 год, тупик с Чеченским урегулированием, фиаско российской политики на Кавказе и целый ряд других проблем внутренней и внешней политики России.
1.
Подавляющее большинство аналитиков справедливо считает, что невозможно представить Ельцина живого и здорового в роли пенсионера, выращивающего цветы или пишущего мемуары, особенно после того, как он сам себя назвал Борисом Первым (видимо, имея в виду весьма спорную легитимность власти Бориса Годунова). Мало того, большинство аналитиков склоняются к мысли, что к 2000 году партия власти, не способная выдвинуть из своих рядов единого кандидата, будет вынуждена обратиться к кандидатуре Бориса Ельцина. Оставляя в стороне вопросы конституционного характера, способные помешать выдвижению нынешнего президента на третий срок (ведь в конечном итоге юридические ограничения никогда не были серьезным барьером в борьбе за власть в России), я хотел бы остановиться на ряде политических факторов, которые, на мой взгляд, вряд ли делают возможным выдвижение и тем более победу Бориса Ельцина на выборах 2000 года.
2.
Для обоснования данного вывода я хотел бы вернуться к политической ситуации конца 1995 года и к обстоятельствам выдвижения кандидатуры Ельцина на выборах 1996 года. Некоторые, весьма активные деятели нынешней ельцинской администрации, возможно, захотели бы забыть эти обстоятельства, но я все же напомню, что уже к концу 1995 года сложились серьезные политические и финансово-промышленные группы, которые чувствовали себя достаточно независимыми от действующего президента, контролировали собственные информационные империи и готовы были ставить не только на действующего президента. Низкий рейтинг президента, непопулярная чеченская война, безрадостные показатели на социально-экономическом фронте заставили многих, даже самых, казалось бы, верных ельцинистов, искать от партии власти альтернативу кандидатуре Ельцина или же, смирившись с неизбежной победой Зюганова, договориться об условиях сотрудничества с будущими коммунистическими властями.
Нелишне вспомнить, что тогдашний глава Администрации президента Филатов предлагал на страницах газеты “Известия” выдвинуть нескольких кандидатов от партии власти. Егор Гайдар, которого Ельцин сделал знаковой фигурой в российской истории, вытащив его из небытия, поставил жирный крест на политическом будущем президента, Гайдар с товарищами вел разнузданную антипрезидентскую кампанию, предлагая возглавить общедемократическую коалицию то Черномырдину, то Немцову, то чуть ли не Старовойтовой с Новодворской. Борис Немцов, надежда демократии, оказался полностью деморализованным и выступил с капитулянтских позиций, признав неизбежность победы коммунистов. Разные инициативные группы собирали подписи для выдвижения кандидатуры Черномырдина, многие серьезно раздумывали о выдвижении в качестве единой кандидатуры от партии власти московского мэра Юрия Лужкова, так как еще свежи были в памяти плачевные итоги на выборах в Думу черномырдинского блока “Наш дом – Россия”. Научно-политическими кругами и в так называемых демократических средствах массовой информации, обслуживающих демократический спектр от Новодворской, Явлинского – Гайдара – Юшенкова до Черномырдина, была развязана активная кампания против выдвижения Ельциным своей кандидатуры на выборах 1996 года.
3.
В этих условиях президент, осознав тот очевидный факт, что его готово сдать все окружение, кто с личной обиды, а кто потому, что успел создать собственные финансово-информационные структуры или обладает необходимыми административными рычагами для штурма президентского кресла, сделал единственно правильный выбор в конце 1995 года. Президент удалил из правительства Чубайса и Козырева и сделал ставку на тех политиков в его окружении, которые на том этапе видели свое политическое будущее только в выживании самого Ельцина. В этом отношении удаление Чубайса и назначение Сосковца главой президентского избирательного штаба было самым серьезным и точным шагом со стороны Ельцина. Этим назначением президент дал понять как ближнему и дальнему окружению, так и оппозиции, что он очень решительно настроен сохранить свою власть и что группа Коржакова, Сосковца, Барсукова, Егорова не допустит выдвижение какой-либо альтернативной кандидатуры от партии власти на выборах 1996 года. Впрочем, об этом весьма красноречиво свидетельствует Коржаков в своей нашумевшей книге.
4.
Если подойти непредвзято к кампании 1996 года, а мне давно хотелось хотя бы вкратце об этом высказаться в серьезной печати, то ее можно разбить на два этапа. На каждом из них президенту следовало принять судьбоносное решение, которое определило бы его личное будущее. На первом этапе следовало не допустить альтернативных кандидатур от партии власти и обеспечить сбор подписей и консолидацию государственного аппарата и госресурсов за собой в борьбе с оппозицией. На этом этапе примерно с декабря 1995 года до окончания срока регистрации кандидатов в Центризбиркоме Ельцин сделал выбор в пользу Коржакова, Сосковца, Барсукова, Грачева, Егорова и они обеспечили выполнение данной задачи. Однако вслед за регистрацией Ельцина в качестве единого кандидата от партии власти возникла следующая важнейшая проблема – консолидация всей властной вертикали, финансовых и информационных ресурсов в руках президентского штаба. Именно в этот период (март – апрель) со всей остротой встал вопрос о характере взаимоотношений государство – финансово-промышленные группы, контролирующие основные средства массовой информации. В этой ситуации также была возможность реализации двух стратегий. Группа, обеспечившая Ельцину выдвижение его кандидатуры от партии власти, стремилась развить этот успех и в ходе избирательной кампании консолидировать власть под контролем государства. Такая стратегия могла бы привести к эффективному использованию огромных государственных рычагов воздействия на финансовые группы с их информационными каналами с тем, чтобы они встроились в фарватер политики президентского штаба и перестали рассматривать себя в качестве самостоятельных и часто фрондирующих субъектов политического процесса. Логика этой группы сводилась к следующему: сильное государство, поставив под эффективный контроль собственные ресурсы, одновременно жестко указывая финансово-промышленным группам “кто в доме хозяин”, мобилизует все административные, финансовые и информационные ресурсы для эффективной избирательной кампании. Таким образом, давний вопрос российской политики – кто главнее: банки или государство, который снова во весь рост поставили теперь уже Чубайс и Ельцин, был близок к разрешению в постановке Коржакова, Сосковца и других.
5.
Однако в тот момент радикальное решение данной проблемы потребовало бы от президента предоставление карт-бланша этой группе для того, чтобы полностью подчинить себе премьера (или же просто сместить), а также финансовые и информационные источники. Подобное решение вызвало бы серьезное сопротивление со стороны как премьера, так и значительной части напуганных финансовых групп, способных организовать кампанию по дискредитации Ельцина и его окружения (подобная кампания уже велась в подконтрольных СМИ, где эту группу в связи с чеченской войной, весьма неудачно разворачиваемой на юге России, называли не иначе как партией войны). Открытый выбор Ельцина в пользу этой группы в сложившихся условиях мог бы сыграть на руку тем, кто проводил пропаганду с тех позиций, что нет-де никакой разницы между Ельциным и Зюгановым: при победе как первого, так и второго, России не видать демократии и рынка. Именно в этих условиях, хотя я не сомневаюсь в том, что первая группа была Ельцину намного ближе, президент не рискнул столь большими потрясениями и не пошел на радикальную консолидацию власти. Хотя был момент, когда возможный роспуск Думы в марте в связи с решением депутатов о денонсации Беловежских соглашений мог бы сделать движение президента по этому пути необратимым. Как бы то ни было, на втором этапе президентской кампании Ельцин принял второе судьбоносное для себя и страны решение: он отстранил группу Коржакова – Сосковца от руководства избирательной кампанией и обеспечил консолидацию административных, финансовых и информационных ресурсов, при этом полностью капитулировав перед финансовыми группами, контролирующими СМИ.
6.
Символическим выражением катастрофического поражения государства в противостоянии государство – банки стало то, что по требованию банкиров их уполномоченный Чубайс стал фактическим руководителем избирательного штаба, а руководитель НТВ, наиболее враждебного к старому президентскому окружению телеканала, Игорь Малашенко стал руководителем информационной политики штаба Ельцина. Таким образом, обеспечив с одной группой свое выдвижение в качестве единственного кандидата от партии власти, президент Ельцин, отстранив эту группу от управления кампанией и капитулировав перед другой, соперничающей группой, на период президентской кампании обеспечил консолидацию всех значимых административных, финансовых и информационных ресурсов страны. После этих двух важнейших решений победа президента на выборах стала чисто техническим делом. Однако следует отметить, что хотя в краткосрочном и в личном плане президент оказался в выигрыше, он одержал победу на выборах, но в реальности в центральном вопросе российской политики: кто главнее в отношениях государство – бизнес, Ельцин, государство и общество потерпели поражение. Приняв позицию НТВ по чеченскому вопросу, Россия потерпела самое позорное поражение за всю свою историю и уперлась в нынешний тупик в своей кавказской политике. Тот факт, что сегодня с позиции Коржакова – Сосковца встал вопрос укрепления государства и недопустимости разгула “семибанкирщины”, говорит о том, что независимо от своих теоретических воззрений (Чубайс – Немцов или Коржаков – Сосковец) есть объективная необходимость в том, чтобы государство было в состоянии заставить бизнес действовать по установленным государственным правилам.
7.
Непосредственным результатом выборов стало формирование некоего олигархического правления, которое оформилось как неформально, так и формально. Происходило это после выборов при серьезной перетряске президентской администрации и правительства, куда вошли новые олигархии или представители их интересов. В течение длительного времени (болезни президента) вплоть до последних скандалов, связанных с приватизацией “Связьинвеста” и “Норильского никеля”, казалось, что созданная структура идеально функционирует. В ее рамках идет процесс согласования интересов и что она фактически не требует участия президента, так как от его имени в этой системе встроенной оказалась дочь президента. Таким образом, президент перестал восприниматься политической элитой и народом в качестве совокупного представителя интересов народа и страны.
Это обстоятельство дало основание многим аналитикам усомниться в том, что Ельцин, если даже пройдет физическую реабилитацию после тяжелой операции, сможет политически себя реабилитировать. Сегодня активность президента заставляет многих безоговорочно воспринять возможность выдвижения его кандидатуры в 2000 году. Однако требует серьезного анализа вопрос, а насколько удалось президенту политически реабилитировать себя, насколько он владеет необходимым ресурсом сегодня, чтобы обеспечить условие для выдвижения своей кандидатуры на третий срок.
Андраник МИГРАНЯН
