Конкретные правовые проблемы стали темой интервью нашего корреспондента Татьяны Польской с прокурором города Луховицы Московской области.
– Валерий Владимирович, социологи говорят, что проблема безопасности все чаще называется самой острой в нашем обществе. Люди чувствуют свою незащищенность от колоссально расплодившейся преступности. А как обстоят дела в вашем городе?
– Криминогенную обстановку в Луховицах я считаю удовлетворительной.
– Необычное заявление, хотя у вас, очевидно, есть основания так говорить. Было бы интересно узнать, какие?
– Дело в том, что раньше основной задачей прокуратуры был контроль за деятельностью органов внутренних дел. Как только законодательно на прокуратуру были возложены функции главного координатора по борьбе с преступностью, мы начали – с конца ноября 1994 года – вплотную заниматься этим вопросом. Проверили эффективность работы всех наших правоохранительных органов: милиции, суда, налоговой службы РУОПа и так далее. К февралю 1995 года подготовили серьезное постановление, которое было принято собранием представителей Луховицкого района. Это постановление касается не только комплексного содействия нашей службе внутренних дел. Главный упор был сделан на пресечение преступности, профилактику, работу общественных формирований и местных советов. Все это в комплексе способствовало оздоровлению ситуации в районе.
– Но закон о прокуратуре принят для всей Федерации. Однако далеко не каждый прокурор может сказать, что положение с преступностью в его регионе удовлетворительное. Может быть, у вас просто народ подобрался особый – законопослушный?
– Я бы не сказал. Статистика преступлений в Луховицах была достаточно типичной. Но в конце 1994 года для нас настал предел. Стало ясно: надо что-то кардинальным образом менять. По сути дела, мы начали заниматься координацией, профилактикой, всей системой борьбы с преступностью, не дожидаясь принятия федерального положения. Что называется, жизнь заставила.
– А не ушли ли вы в мелкоту? В конце концов мелкое хулиганство не самое страшное проявление преступности.
– Я считаю, что нет. Общеизвестно, что расследование каждого преступления обходится гораздо дороже, чем профилактическая работа. Профилактика и неотвратимость наказания стали для нас важнейшими направлениями работы. Например, за мелкое хулиганство раньше ограничивались наложением административного взыскания, не более. Сейчас мы стали привлекать виновных к уголовной ответственности и тщательнее подходить к расследованию именно данной категории дел. Важно, чтобы люди видели: преступление не остается безнаказанным, чтобы они спокойно чувствовали себя на улице. Борьба с мелким хулиганством вошла в систему. Если в 1995 году по этой статье мы привлекли к уголовной ответственности 39 человек, то в 1996 году – уже 49. За причинение легких телесных повреждений соответственно 28 и 47 человек.
Еще одно важное профилактическое направление – борьба с притонами для распития спиртных напитков. Ведь эти сборища – просто рассадник преступности. Там происходит и организация квартирных краж, и сбыт краденого, и “обмен опытом”, и вовлечение несовершеннолетних. Если в прошлом году никого из организаторов притонов к уголовной ответственности не привлекали, то в этом году уже пятеро понесли наказание. Не случайно количество квартирных краж за год сократилось с 559 до 330. Это существенно.
– Получается, несмотря на общую ситуацию в стране, вполне возможно эффективно бороться с преступностью в одном отдельно взятом регионе. Конечно, если действовать активно и энергично.
– Бездействовать нельзя. Нельзя все списывать на экономику. Какой бы развал не происходил в стране, работать правоохранительным органам надо не покладая рук. Я считаю основным итогом то, что мы сохранили многим людям жизнь, здоровье, имущество.
– Валерий Владимирович, давайте поговорим об экономической преступности. Существуют ли возможности противодействия этому социальному злу на местном, региональном уровне?
– Сразу скажу, экономических преступлений, мошеннических действий совершается гораздо больше, чем фиксируется по официальной статистике. Чтобы бороться с ними, необходимо иметь по меньшей мере такую же квалификацию, какой обладают преступники. Пока же эта борьба напоминает дуэль, где одна сторона использует ракеты, а другая – дробовики. Задача прокуратуры: повысить квалификацию следователей, которые могли бы расследовать интеллектуальные экономические преступления. Вот пример: у нас нет уголовных дел по взяткам, хотя я знаю, что данный состав преступления в районе распространен. Однако квалификации оперативно-следственной службы недостаточно, чтобы расследовать все эти факты. Ведь главное – не схватить за руку, а доказать в суде. А до суда дело не доходит именно потому, что есть пробелы и в квалификации оперуполномоченного, и в законодательстве.
– Способен ли вообще рядовой оперуполномоченный противостоять организованной преступности? И защищает ли его в этом случае закон?
– Закон о защите работников милиции и прокуратуры существует, но он не работает, поскольку нет финансового подкрепления. В результате закон превращается в простую декларацию. С 1991 года заработная плата работников правоохранительных органов, в ее относительном выражении, постоянно падала. Соответственно, снижался и жизненный уровень. Произошел отток квалифицированных работников. Если взять наше отделение, то средний стаж работы полтора года, максимальный – три. При этом ни у кого из 18 следственных работников нет высшего экономического образования. А ведь расследование экономических преступлений требует скрупулезного изучения документов, досконального знания бухгалтерского учета.
Мы можем посадить за кражу картошки, капусты, но ведь основная масса денежных средств уходит как раз за счет масштабных экономических преступлений. Эта ситуация типична для всех регионов России. Криминальные структуры оснащены технически гораздо лучше, чем мы. Они имеют такие технические средства, о которых мы только мечтаем. Мы с трудом добываем нормальные пишущие машинки, а они свободно приобретают подслушивающие устройства, устройства по снятию информации с факсов, с линий связи.
– Получается, что преступность у нас тоже подверглась социальному расслоению?
– Совершенно верно. С одной стороны, это бытовая, “народная” преступность. В отношении нее наработаны достаточно эффективные методы борьбы. С другой стороны – интеллектуальные преступления, экономические преступления. Их задумывают и осуществляют “белые воротнички”. Они активно используют возможности, которые представляет новая экономическая ситуация, пробелы в законодательстве. Это серьезные противники, и наша правоохранительная система пока не может им в полной мере противостоять.
– Валерий Владимирович, насколько серьезную поддержку оказывают работе прокуратуры местные органы власти? Относятся ли проблемы безопасности и порядка к приоритетным в вашем регионе?
– Сейчас у нас вопросами соблюдения законодательства занимается только прокуратура. Если же смотреть на администрацию района, она исходит из так называемой целесообразности, причем порой их “целесообразность” не совпадает с требованиями закона.Например, в этом году было принято решение о передаче ряда объектов в собственность потребкооперации. Во-первых, вопросами передачи собственности администрация заниматься не имеет права, поскольку их решает только суд. Во-вторых, несколько объектов должны были быть отнесены к муниципальной собственности. А что такое потребкооперация? В нашем Луховицком районе она убыточна. Кроме того, потребкооперация – общество частных лиц. Это не государственная, не муниципальная собственность. Так почему мы должны государственную собственность передавать частным лицам?
Это все четко было заявлено в наших протестах, направленных в администрацию района. Поскольку администрация отклонила наши протесты, значит, она исходила не из требований закона, а из каких-то других соображений и интересов. Наш уважаемый суд тоже не отреагировал на заявления прокуратуры по поводу отклоненных протестов. Вот они и лежат мертвым грузом. И это не единственный пример. Не рассмотрен целый ряд наших протестов по поводу жилищных вопросов. Вот это пренебрежение, неуважение к закону стало для меня одной из причин, побудивших выдвинуть свою кандидатуру на пост главы администрации.
– И какая проблема вам кажется наиболее острой, требующей немедленного решения?
– Таких проблем несколько, в их числе преступность несовершеннолетних. Проблема молодежи – это проблема социальная. Отсутствие возможности для учебы, трудоустройства, досуга, отсюда – преступность, как результат невозможности реализовать себя. Самый опасный возраст 14-16 лет. В этом возрасте энергия требует выхода. Выход может быть полезным – в работу, спорт, а может быть бессмысленным и даже преступным.
Сейчас с молодежью занимаются одиночки-энтузиасты, такие как руководитель клуба “Факел” Валентин Реховский. Можно отметить и Михаила Староверова, директора ООТ “Луховицкий”. В его регионе практически не совершается преступлений. Там неплохой ДК, спортивная база, досуг подростков организован достаточно хорошо. Но этой работой занимаются энтузиасты за мизирное вознаграждение. И их становится все меньше.
– Раз государство не может найти денег на содержание таких клубов, эти деньги могут отыскать другие структуры, которым нужны молодые рекруты?
– Я согласен. Мы, наверное, к этому и придем. Если взять развитие преступности в России, можно образно представить ее пирамидой острием вниз – это соответствует ситуации начала 30-х годов в США. Этот период хорошо исследован правоведением. Однако сейчас качество преступности у нас меняется, пирамида переворачивается. Максимум боевиков, так называемых “шестерок” внизу и одно лицо наверху. Широкое основание пирамиды означает массовое вовлечение нашей молодежи в преступные группировки. И противостоять этому можно прежде всего на местном уровне, всей той кропотливой работой, о которой я уже говорил. Но и федеральная поддержка тоже очень важна. Нужна комплексная программа.
– Существует ли координация действий по противостоянию преступности на уровне области?
– С коллегами из соседних районов мы контактируем только на основе личных связей. Системного взаимодействия у нас нет. Я как раз и выступил с инициативой – разработать региональную и межрегиональную программу борьбы с организованной преступностью. В нашем регионе – Егорьевск, Зарайск, другие соседние города – насчитывается не более десяти преступных группировок. Но ни одна группировка не замыкает свою деятельность административными границами одного района. Они работают и в Коломне, и в Луховицах, и в Зарайске. Поэтому региональная программа, взаимодействие соседних районов крайне необходимы. Я уже обсуждал этот вопрос со своими коллегами, они поддерживают идею, но конкретных действий пока не предпринято. На самом деле – это очень большая работа, которая требует, помимо всего прочего, и технического обеспечения и средств связи и т.д. Поэтому одной инициативой “снизу” здесь не обойдешься. Нужна поддержка и вполне конкретное содействие областной прокуратуры.
Мы все время страдаем от недостатка информации. Одна из групп занималась угоном тяжелой строительной техники и сельхозтехники. Воровали у нас, документы готовили в Воскресенске и Раменске, а сбывали технику в Мордовской республике. Естественно, без взаимной информированности мы не смогли бы ее раскрыть. Расследовать преступления такого рода можно только путем анализа, прогноза. Мы же работаем от факта. Я говорю обо всей службе прокуратуры Московской области. В лучшем случае, мы можем прогнозировать бытовую преступность. А здесь речь идет о принципиально новых видах деятельности.
В последние годы законодательная база резко расширилась: мы идем к правовому государству. Сейчас прокуратура проверяет соблюдение законов о ценных бумагах, предпринимательской деятельности, сборе налогов, ведет контроль за многими вопросами, касающимися непосредственно жизни людей, их спокойствия и безопасности. И несмотря на все сложности нашей сегодняшней жизни, я утверждаю: закон и порядок должны быть во всем.
Валерий НЕСТЕРКИН:
