Коренная причина пугающей динамики российской преступности – в растущей бездуховности. Однако духовность обычно не возникает сама по себе. Кто же ее ныне созидает в нашей стране?
Россию захлестнула эпидемия сектантства. В компетентные органы и общественные организации хлынул поток заявлений от граждан, потерявших своих близких из-за их попадания в секты. Это трагические случаи разрыва с семьями, родителями, обществом и уход в никуда, в смертельно опасный обман.
СЛАДКОГОЛОСЫЕ ЛЖЕПРОРОКИ
Фактически осуществляется ничем и никем не контролируемое рекламное заманивание, использующее самые значимые ценности как наживки. Людей вовлекают в процесс целенаправленной обработки сознания. Полностью подавляется прежняя личностная идентичность, разрушаются все прежние социальные связи. В зарубежной литературе это явление обозначается понятием “деструктивные культы”, а процесс десоциализации и навязывания культовой структуры личности – понятиями “контроль сознания” или “реформирование мышления”.
Преступный характер деструктивных культов хорошо замаскирован и лишь иногда прорывается наружу.
Регулярно в средствах массовой информации появляются сообщения о жестоких преступлениях с участием различного рода сатанинских групп, например ритуальное убийство в Оптиной Пустыни трех монахов.
Вопиющим примерам несть числа, однако в обществе преобладает неведение и благодушие. Председатель общественного комитета защиты свободы совести граждан “Все совести” Глеб Якунин открыто борется за равные права сатанинских сект с Православием. Некоторые депутаты Думы гробят конструктивные поправки в Закон “О свободе совести”. В переходах метро тесно от сектантов, предлагающих сказочно выгодную работу, а попутно решение любых личных и мировых проблем всем желающим. Средства массовой информации заманивают наивных соотечественников в объятия оккультистов. Царит псевдодуховный беспредел.
Актуальность указанных проблем видна также из того, что, по данным социологов, в нашей стране (имеющей более чем тысячелетнюю христианскую историю) свыше 50 процентов населения относит себя к православным по вероисповеданию, этнокультурных православных – до 80 процентов, а в той или иной степени религиозными считают себя до 90 процентов граждан. В 1991 году в Российской Федерации было 4846 зарегистрированных уставов религиозных объединений, а в 1994-м – 11532. Для сравнения укажем, что в США (имеющих весьма пеструю в религиозном отношении двухсотпятидесятилетнюю историю) 56 процентов граждан относят себя к протестантам (около 300 различных церквей и сект), 25 процентов – к римо-католикам, а к православным – чуть более 1 процента. Отсюда видно, что государственные политические курсы России и США в религиозной сфере должны существенно отличаться друг от друга.
Основными зарубежными источниками сектантских вероучений можно назвать западный протестантизм и восточный индуизм. Например, в США каждую неделю рождается новая секта. А индуизм вообще основан на непрерывно флуктуирующем сектантстве. Наиболее экстремистские формы сектантства ныне нашли в России поистине благодатную почву.
Социально-экономические процессы в России способствовали возникновению сложной ситуации в сфере свободы совести. Ситуация обусловлена в значительной мере деморализацией, утратой духовности и криминализацией населения, происходящими, с одной стороны, в связи с распадом партийно-идеологической государственной структуры и, с другой стороны, из-за утраты многовековых народных традиций.
Пытаясь повлиять на эти негативные процессы, многие отечественные идеологи, политики и журналисты приветствовали и стимулировали появление массы иностранных проповедников и учителей для быстрого привлечения населения, в частности молодежи, к каким-то приемлемым принципам и правилам поведения.
С другой стороны, Православная Церковь долгое время воспринималась под влиянием многолетних штампов как слабое, отсталое, аполитичное и консервативное учреждение. Была предана забвению роль Православия в становлении России до начала деятельности в ней коммунистической власти. Не принимался во внимание тот очевидный факт, что успешное функционирование государственной машины коммунистического режима СССР в 30-40-е годы объясняется не столько репрессиями, сколько патриотизмом и правопослушанием, заложенными Православием до 1917 года. Игнорировалось, что современная этнокультура большинства российских народностей и сам русский народ созданы Православием. Соответственно, зарубежные “стадионные” проповедники представлялись активными, красноречивыми, современными и привлекательными, способными умело общаться с массами.
Быстро выяснилось, что, действительно, нахлынувшие активисты привлекают многих и всерьез. Но от этого возникают новые проблемы, не меньшие, чем те, с которыми решили бороться. Рецепт оказался не лучшим.
Дело в том, что усвоение нетрадиционных (и тем более тоталитарных) вероисповеданий из-за контраста культурных и поведенческих признаков всегда ведет к сильному взаимному отчуждению от социального окружения и способствует правонарушениям. Накапливающееся взаимонепонимание переходит в конфликты, враждебность, что вызывает уход из семьи, отказ от работы и общественной жизни, стремление замкнуться в своей новой узкой религиозной среде. И эта враждебная российской традиционности “узкая среда” приобретает абсолютное влияние на нового адепта.
УБИЙСТВО КАК СИМВОЛ ВЕРЫ
Сектантов объединяет более всего авторитет учителя и личные отношения с другими членами секты. Отсюда противостоящая мировым религиям железная, всепронизывающая организованность сект, их стремление полностью завладеть человеком, сориентировать его исключительно внутрь культа, уничтожить все его свободные связи с миром.
Это, собственно, и есть тоталитарность: культивирование слепого подчинения авторитету (пусть иногда и узкогрупповому), суровая организация, всеобщий контроль за всеми сторонами жизни члена секты. При криминализации верхушки секты неизбежно криминализируется вся секта, превращаясь в слепое орудие реализации целей всяческих “гуру”, “учителей”, “руководящих корпораций” и т.п.
По сути своей все секты в той или иной степени тоталитарны. Их “учения” по сравнению с мировыми религиями частичны, примитивны и для культурного человека малоинтересны. Именно поэтому в сектах процветает усиленное внимание к психотехнике, которая абсолютизируется и подается как способ победоносного управления собой, своим телом, сознанием и окружающим миром. К этому очень склонны стремиться многие современные люди, усвоившие разного рода околонаучные мифологии и суеверия и убежденные в необычайной силе знания. На деле же психотехника в секте является сильнейшим орудием “учителей” для управления своими ведомыми, контроля над ними и в конечном счете – полного порабощения.
Опасность тоталитарных сект вытекает из криминальных наклонностей их внутренней жизни, зомбирования (т.е. формирования полностью контролируемого сознания) своих членов, форм действий против традиционных религий и других культов, методов вербовки новообращенных.
Криминальные наклонности сект следуют из их фанатичности и деформированности понимания цели жизни, вседозволенности выбора средств ее достижения, а также слепой подчиненности своему вышестоящему руководству. Кроме ритуальных они часто совершают и провоцируют “обычные” преступления. Например, с вовлеченных подростков требуют деньги, подталкивая их на кражи у собственных близких; заставляют выкупать жилплощадь и оформлять завещание на секту; нападают на неугодных лиц (как своих, так и посторонних) и собирают на них компрометирующие материалы; побираются в общественных местах; создают картотеки различных сведений о проживающих в районах действий секты граждан без их ведома и т.п.
Существуют крайне агрессивные и очень криминальные секты, выделяющиеся даже на общем отрицательном фоне тоталитарных сект. Ряд даже внешне респектабельных сект, например Церковь саентологии, кришнаиты, уже разоблаченная АУМ Синрике и т.п., имеют в своих программных документах положения о необходимости нейтрализации и уничтожения людей, несогласных с их учением. Есть секты, склоняющие своих членов к самоубийству. Кришнаиты убивают своих взбунтовавшихся сектантов выстрелом в голову или топят, а саентологи помещают их в свои концентрационные лагеря. Физическую расправу с одумавшимися применяют все тоталитарные секты. Особенно страшен террор против родителей, пытающихся спасти собственных детей.
Методы вербовки в сектах обычно нечистоплотны и опираются на дискредитацию “конкурентов” с использованием фальшивок и пр., очернение той жизни, которой человек жил до встречи с сектой, его работы, идеалов, окружения (провоцирование к ссоре с ним), подкуп посредством подарков, бесплатной литературы, поездок за границу за счет секты (но с тщательным учитыванием расходов и предъявлением счета при попытке ухода из секты).
Особенность современного этапа нашей истории в том, что отношение к религиям стало не только внутренним делом России. Мы все теснее входим в международное сообщество и обязаны учитывать международные правила регулирования религиозных проблем. В глобальном масштабе у традиционных вероисповеданий давно установлено мирное сосуществование. Между ними приняты нормы поведения, отступление от которых взаимно невыгодно. Отличия стран делают эти нормы в каждом конкретном случае разными. Однако в сектантских движениях ситуация иная. Успех сект появляется за счет явных нарушений сложившихся норм поведения. Отсутствие широкого авторитета приводит секты к авантюризму, так как им нечего терять. Внешне “приличные” за рубежом конфессия, секта или движение могут существенно переродиться в нашей стране под влиянием местных условий. Начальный период демонстративной благотворительности (типа бесплатной раздачи Библии) быстро заканчивается и превращается в экстремизм по отношению к традиционным культурообразующим религиям и государственным структурам.
В России зарегистрировано на конец 1995 года более 6 тысяч религиозных организаций сектантского типа. Причем многие из них, зарегистрировавшись в каком-либо одном месте, активно действуют на территории всей страны. Количество же мелких сект точно не известно, но весьма велико. Не поддается исчислению множество всяких эзотерических и экстрасенсорных институтов, объединений, общин, групп, колдунов, жрецов, гипнотизеров и целителей. Секты и иные псевдорелигиозные организации чаще всего используются как удобное прикрытие для всякого рода авантюристов, правонарушителей и психически больных людей, являются зародышами и рассадниками психотерроризма и организованной преступности. Всем известны трагедии многих распавшихся семей из-за секты “Белое Братство” или планы по уничтожению населения Земли секты АУМ Синрике. Однако эти крайне криминогенные секты продолжают действовать в нашей стране.
ТЕХНОЛОГИИ ВОЗДЕЙСТВИЯ
Несмотря на внешнее разнообразие сект, их внутренние правила схожи. Прежде всего секта стремится, чтобы у человека возникло сознательное или неосознанное блокирование, невосприимчивость любой информации, противоречащей ее мировоззрению. Особенно опасно так называемое зомбирование, полностью разрушающее психику. Члены секты подчиняются жесткой дисциплине, носящей часто характер тоталитарного порабощения с подавлением личности. В них культивируется чувство непреодолимой боязни ухода из секты. Авторитет учителя в сектах чрезвычайно высок. Под его влиянием находятся близкое окружение (доверенные лица), среднее звено – активисты и рядовые сектанты. Иерархические структуры сект и преступных группировок весьма схожи. Во имя интересов секты их членам обычно разрешаются любые поступки, обман, предательство и т.п., вплоть до уголовно наказуемых деяний.
Секты почти всегда тщательно скрывают свои главнейшие интересы и задачи. Правду знает лишь узкий круг высших руководителей сект. Принцип утаивания применяется относительно внешнего мира и внутри секты – вводятся многослойные уровни посвященных. В печатных изданиях (в большинстве анонимных) истинные цели не публикуются.
Вместе с тем руководители многих сект (учителя) активно взаимодействуют между собой по вопросам отношений с государством и традиционными религиозными конфессиями, особенно в конфликтных ситуациях. Несмотря на внешнюю пестроту и даже разнополярность, они стремятся помогать друг другу, причем, как показывает практика, делают это быстро и чаще всего скрытно. Существует антихристианский блок сектантов.
Для новичков секта маскируется и воспринимается как дружелюбная организация, активно желающая помочь им в самостановлении, развитии, преодолении жизненных трудностей. Секта стремится войти в сферу интересов новичка и завлечь его. Такой человек зачастую не знает, что уже начал взаимодействовать с сектой. Он может быть уверен, что посещает кружок любителей рок-музыки (обычный прием сатанинских сект) или театра, желающих изучать Библию или стремящихся укрепить свое здоровье, волю, умение драться. Любимые заманивающие способы сект – приглашение на бесплатные курсы обучения или выгодную работу, индивидуальные беседы в общественном транспорте или визиты на квартиру, настойчивые телефонные звонки, устраивание массовых мероприятий, выдавание себя за международные организации, студенческие движения, центры здоровья или семьи, туристические объединения и т.п. В воспитательных и учебных учреждениях секты часто создают свои родительские комитеты. Все тоталитарные секты так или иначе обманывают. К примеру, в секте “Дети Божьи” сознательная ложь называется “бомбардировкой любви”, у мунистов это “небесный обман”, у кришнаитов – “трансцендентальное мошенничество”.
В настоящее время весьма актуальна проблема детей, уведенных в тоталитарные секты в раннем возрасте (кадетские корпуса, детские сады “Морской организации” Церкви саентологии и т.п.) или родившихся в условиях “новой жизни”, для которых их Родина, святость традиций народа, его духовность, родственные связи – все это, без доступа иной информации и иных мнений, называется чуждым, неприемлемым, враждебным. Такие дети формируются как безропотные слуги авторитетов сект, которые, конечно, не упустят их из-под своего влияния. И если случаи выхода взрослых из деструктивных сект после критического анализа ими культового периода жизни имеют место, то здесь происходит заблаговременная подготовка наиболее преданных фанатиков. Для России эти дети почти наверняка уже потеряны.
Секты обманом и подкупом стремятся проникнуть в государственные структуры, особенно в управленческие, правоохранительные, оборонные и образовательные. Попав в эти структуры, они в идеологическом плане делают упор на свободу вероисповедания, пользуясь недостаточно четким пониманием некоторыми государственными служащими различия между свободой личной совести (и воли) и правовым равенством граждан в стране. Статья 18 Всеобщей декларации прав человека объявляет право каждого человека на свободу мысли, совести и религии. То же право подтверждается и Конституцией Российской Федерации. Но равенство перед законом влечет ответственность за противоправные действия. А в профилактическом аспекте предусматривает и мероприятия по предупреждению правонарушений. И если секта, религиозная организация или религиозное движение по своим признакам могут быть отнесены к тоталитарным и тем более к криминогенным, то разговоры о свободе совести есть дешевая и опасная демагогия. Кроме того, нельзя забывать, что здесь затрагиваются не только правоохранительные, но и идеологические аспекты.
Такие религиозные или псевдорелигиозные образования не могут рассматриваться на равных с традиционными вероисповеданиями. Это противоречило бы интересам государства, общества и каждого честного гражданина. Указанное мнение ни в коей мере не ограничивает права граждан на свободу совести, так как не препятствует личному выбору любой веры. Во многих зарубежных демократических странах традиционные культуротворческие религии решительно поддерживаются вплоть до введения соответствующих статей в конституциях, установления государственных налогов на религию и другими мерами. Европейский парламент официально предупредил об опасности сект для детей и молодежи. В ФРГ, Франции, Англии, Испании, Армении наиболее одиозные из действующих сейчас в России сект запрещены.
ФОРМУЛЫ ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ
Выделю факторы, потенциально превращающие деструктивный культ (секту) в активную криминогенную группу:
– Жесткая иерархическая структура деструктивного культа, характеризуемая строгой дисциплиной и беспрекословным повиновением адептов секты ее лидерам.
– Наличие у деструктивного культа значительных финансовых средств, что дает им возможность широко использовать подкуп отдельных должностных лиц при подготовке преступления и обеспечивает высокий уровень технической подготовки планируемой акции. У многих российских сект руководящие центры и основные источники финансирования находятся за рубежом.
– Наличие у многих деструктивных культов установленных и активно расширяемых связей с отдельными сотрудниками различных государственных властных и силовых структур, что дает им возможность скрытного использования этих связей для своего спасения.
– Использование глубокой конспирации, режима секретности внутри деструктивных культов (например, всевозможные практики молчания и “святого безразличия” в АУМ Синрике) и тотальной слежки среди адептов, наличие собственной службы безопасности (разведка и контрразведка у “Белого Лотоса”, свои внутренняя полиция и суд (“Этический суд”), а также “Служба особого назначения” (OSA) у саентологов), что сводит к минимуму возможность утечки информации о готовящемся преступлении и затрудняет расследование деятельности культа.
– Использование деструктивными культами контроля сознания адептов, вплоть до превращения части из них в “роботов”, запрограммированных на беспрекословное выполнение любых приказов руководства культа и фанатичную преданность ему, включая готовность отдать свою жизнь “во имя целей культа” (“психологическое зомбирование”). В отдельных деструктивных культах адепт может подвергаться культовому воздействию и вне общения с другими адептами путем регулярного прослушивания аудиокассет. По оценкам специалистов, до 80 процентов членов секты АУМ Синрике пришли в секту после просмотра и прослушивания ее радио– и телевизионных программ. Кроме того, адепт может участвовать в тайной культовой деятельности дома или в кругу друзей.
– Отдание в некоторых деструктивных культах адептам в случае их ареста команды на самоубийство для исключения нанесения ущерба всему культу. Известны факты, когда руководители саентологии в целях ухода от ответственности отдавали своему адепту, арестованному властями, приказ на самоубийство, так называемую команду ЕОС (“End of circle”).
– Специальная подготовка адептов (методы шпионажа, поведение при аресте и пр.). В Церкви саентологии на высших уровнях обучения адептов учат излагать любое заведомо ложное утверждение таким образом, чтобы убедить собеседника, что это действительно так (TRL-практики). Поскольку саентологический “Е-метр” – тот же детектор лжи, хотя и более примитивный, саентологов в процессе обучения с самых нижних уровней учат обманывать полиграф, приводить себя в состояние, когда их трудно вывести чем-либо из равновесия. Склонность к сбору разведывательной информации саентологи выявляют у начинающих сектантов еще на стадии первичного тестирования (“Оксфордский тест”). Адептам “Белого братства” даются инструкции по поведению в тюрьмах, изоляторах временного содержания, психиатрических лечебницах и т.п.
– Постоянная физическая или военная подготовка адептов при наличии собственной военизированной гвардии (в частности, “казачество” “Богородичного центра” или так называемые кшатрии, каста воинов Международного общества сознания кришны).
– Наличие у адептов, находящихся в состоянии транса, эффекта сниженного болевого порога.
– Наличие связей с организованной преступностью (у отдельных деструктивных культов). По данным экспертов, М.Цвигун открыто призывала на помощь своей секте уголовный мир.
– Наличие собственного аппарата высокоподготовленных аналитиков (или возможность найма таковых), что позволяет разработать сценарии совершения преступных деяний, отличающихся тщательной проработкой.
– Мобильность некоторых деструктивных культов, в частности “Белого Братства” (руководство и адепты постоянно переезжают с места на место, придерживаясь правила “не более трех дней в одном городе”, меняют конспиративные квартиры, вся организация постоянно находится в динамичном состоянии), что крайне затрудняет в критической ситуации задержание руководства и адептов, подозреваемых в преступной деятельности.
По существу, мы имеем дело с мафиозными структурами, скованными железной дисциплиной и беспрекословным повиновением своему руководству. Причем характер подчинения и преданности адептов деструктивного культа превращает его в организацию, потенциально более опасную, чем такие, характеризующиеся круговой порукой, твердой подчиненностью и кодексом молчания, мафиозные кланы, как китайские триады, японская “Якудза”, корсиканские или сицилийские кланы.
Прямо прослеживается аналогия между привитыми культом адепту качествами и типичными чертами международного террориста, которыми, по многим данным, являются: высшая степень духовно-этической ангажированности (желание поставить себя на службу “великой цели”), боязнь приспособления, тяга к необычайному, отрицание существующего положения, связанное с потребностью в элитарной значимости, крайне низкий порог терпимости.
Андрей ХВЫЛЯ-ОЛИНТЕР,
кандидат юридических наук,
полковник внутренней службы Центра криминогенной информации МВД РФ
