В последнее время в молдавской прессе появился ряд заметок, привлекающих внимание к одной из наиболее непростых и тревожных, по нашему убеждению, проблем внутренней политики нашей страны. Речь идет о службе безопасности Президента Молдовы. Более 2 лет осуществляет свою деятельность силовая структура, существование которой не определено никаким законом, насчитывающая по некоторым сведениям не менее 280 сотрудников, включающая в себя разветвленную систему подразделений, включая информационные и аналитические, прекрасно оснащенная вооружением (насколько известно, в основном закупленном в Израиле) и иными материальными средствами. Не имея, как отмечено, легитимной базы для своей деятельности, не подчиняясь и по сути не контролируясь ни одним государственным органом, только своим шефом – Президентом Снегуром и непосредственным начальником Валерием Андроником, братом депутата, бывшего вице-спикера Андроника, СБП при этом не только пользуется статусом и правами официальной организации, но и исправно получает ассигнованные на нее бюджетные средства, идущие, как упомянуто в заметке № 39 “Экономического обозрения”, отдельной строкой, то есть, не включенные в общую сумму расходов, выделяемых по ст.95 Конституции на содержание президентского аппарата. Перечисленных моментов уже достаточно для картины некоего “государства в государстве”, своего рода лейб-гвардии, изъятой в своих действиях из единого правого пространства страны. Однако на некоторые особо внушающие беспокойство обстоятельства, тем более в ситуации, когда до президентских выборов остается менее месяца, следует обратить более пристальное внимание.
Прежде всего затронутый вопрос об откровенной нелигитимности СБП. Служба была создана президентским указом, хотя ни Конституция, ни какой-либо иной из молдавских законов не предусматривают для главы государства полномочия по формированию на основе собственного решения каких-либо силовых структур. Однако, поскольку появление данного президентского акта произошло во времена “большой дружбы” М.Снегура с Правительством и аграрным парламентским большинством, противодействия и попыток проверить его конституционность не было. Указ был издан в условиях, когда в Молдове полностью отсутствовала законодательная база существования органов государственной безопасности, что вдвойне предопределяет неправовой характер деятельности СБП: в правовом обществе любой нормативный акт, регулирующий любую строну государственно жизни может иметь своим источником и основой только Закон, но никак не персональное волевое решение.
Позиция М.Снегура иная – ему нужна не общегосударственная, а личная силовая структура, которой он имел бы полное право распоряжаться и использовать не в национальных, а в собственных интересах. С этим обстоятельством связан немаловажный парадокс – сторонники нынешнего Президента без устали повторяют, что их шеф предельно обделен властными полномочиями, иронизируют по поводу стремлениями основных его соперников – П.Лучински и А.Сангели занять столь “невыигрышный” пост. При этом их не смущает тот факт, что “всесильные” спикер и премьер спокойно довольствуются силами охраны на общих основаниях, а “отстраненный от главных рычагов власти” Президент считает необходимым иметь вокруг себя несколько сотен вооруженных до зубов человек, не подчиняющих в этой стране никому, кроме него. Безусловно, в таких странах, как США, Франция или Россия, где практически все нити управления государством сходятся к Президенту, особые меры предосторожности по его защите и соответственно наличие большого штата президентской охраны вполне оправданы, но Молдова? Объяснение этому факту возможно двоякое – либо на весьма внушительные государственные средства создана и содержится структура, призванная “охранять тело” не Президента Молдовы как такового, а ЛИЧНО гражданина М.Снегура, что само по себе не лезет ни в какие правовые и моральные рамки, либо данная структура нужна нынешнему главе государства в первую очередь не для обеспечения собственной безопасности, а для каких-то иных целей, о которых он не стремится докладывать народу.
Об этих целях вполне можно догадываться – под ожидаемое командой Снегура резкое расширение его государственных полномочий в случае победы на выборах уже заложен “силовой фундамент”, и соответственно любое будущее решение “отца нации” будет тут же обретать вполне конкретное “кулачное” выражение… При наличии подобных обстоятельств остается лишь удивляться, почему сторонникам нынешнего Президента всегда так не нравиться, когда их лидера обвиняют в стремлении установить в Молдове диктаторский режим “латиноамериканского образца”.
Журналисты и представители парламентских структур, депутаты Парламента, как правило на пушечный выстрел не подпускаются к таинственной области – организации президентской охраны, ее внутреннему распорядку, предпринимаемым акциям, источникам финансирования. Наименее (мягко говоря) лигитимная из силовых структур охраны пользуется de facto наибольшими ОСОБЫМИ, по сути чрезвычайными функциями и полномочиями. Президент может упорно не принимать нынешний текст рассматриваемого закона, однако следует четко определить – в нормальном правовом государстве ни один вариант подобного нормативного акта не может предусматривать предоставление главе государства некой СЕКРЕТНОЙ военизированной службы – уж слишком не вписывается в демократические нормы подобный институт. Практическое формирование в распоряжении М.Снегура некой “тайной полиции” лишь усиливает подозрение, что СБП задумана и организована как реальный инструмент установления и осуществления откровенной террористической диктатуры.
Другой аспект данной проблемы – весьма распространены слухи о том, что многие нынешние сотрудники СБП имеют выраженное криминальное прошлое и современные связи с преступным миром, известно мнение о том, что СБПЕ тесно контактирует и “прокручивает” крупные финансовые средства во взаимодействии со структурами теневого бизнеса. В настоящее время все это остается слухами, мнениями и предположениями – реальные факты автору неизвестны. Однако именно нерешительное желание братьев Андроников и самого М.Снегура представить какие-либо подтверждающие либо опровергающие факты общественности, тем или иным ветвям и структурам высшей государственной власти перечисленные подозрения только усиливают. Впрочем, тесная взаимосвязь силовых механизмов диктаторского режима (реально существующего или только подготавливаемого) с криминалитетом – не исключение, а правило.
Таким образом, можно выделить две основные линии, по которым прошло размежевание между Президентом и Парламентом в вопросе создания законодательной базы существования и деятельности органов государственной безопасности:
– принятый Парламентом Закон предусматривает единую для всего государства, его властных структур систему госбезопасности, в руководстве деятельностью которой пропорционально распределенные функции имели бы и Президент и Парламент. М.Снегуру нужна особая, подчиненная лишь ему лично структура с по сути чрезвычайными полномочиями.
– Закон предусматривает наличие эффективного гражданского контроля за деятельностью соответствующих органов, как со стороны властных структур, так и со стороны общественности. Президент стремится обеспечить своей охране максимально высокую “непроницаемость” и секретность деятельности, неподконтрольность СБП каким-либо общественным и государственным институтам.
Пусть мнение автора этих строк не покажется читателю полемическим преувеличением, но от структуры, воплощающей изложенные принципы М.Снегура до классических “эскадронов смерти” – лишь один шаг. Вероятно, он уже сделан – до сих пор не проясненная история с исчезновением (убийством) начальника охраны фирмы “Каталан” оставляет обширное пространство для предположений, и многие из них сходятся на участии в этом деле СБП.
Особую настороженность вызывает деятельность этой Службы в связи с приближающимися президентскими выборами. Уже прозвучавшие пожелания М.Снегура использовать свою охрану в качестве средства контроля за проведением голосования и пресечения “неизбежных фальсификаций” не только является призывом к прямому грубому нарушению молдавского законодательства (в частности, ст.2 (7) Закона о выборах Президента, воспрещающего любые формы контроля за волеизъявлением граждан), но и заставляет задуматься о еще одном немаловажном предвыборном аспекте.
Ст.23 (9) Закона о выборах Президента гласит: “В период избирательной компании государство гарантирует кандидатам в Президенты Республики Молдова РАВНЫЕ ПРАВА (курсив наш – ВК) на личную безопасность, обеспечиваемую органами государственной безопасности”. В сущности это положение конкретизирует ст.2 (10) соответствующего Закона – об обеспечении государством всем кандидатам “равных прав в избирательной компании”. К сожалению, в молдавском Законе отсутствует положение, аналогичное содержанию ст.37 российского Закона о выборах Президента, жестко определяющей недопустимость использования своего служебного положения действующим Президентом страны, если он участвует в предвыборной борьбе, баллотируясь на второй срок. Однако, даже отсутствие данных ограничений вовсе не должно означать, что действующий в выборах Президент Молдовы может бесконтрольно использовать свое государственно-должностное превосходство над другими кандидатами. В этом случае избирательный процесс превращается в фикцию, мало чем отличаясь по существу от соответствующих компаний классической советской поры, проводившихся по принципу “кандидат один, очень любимый народом, и попробуй за него не проголосовать”.
При этом осуществление СБП своих (как отмечалось выше малолегитимных) функций в период избирательной компании является грубейшим нарушением приведенных положений соответствующего Закона Республики Молдова. Говорить о равенстве прав и личной безопасности, когда восемь кандидатов на общих основаниях охраняют весьма скромные предоставляемые им силы МНБ, а девятый кандидат имеет почти 300 вооруженных до зубов телохранителей, просто не приходится. С сожалением приходится констатировать, что “латиноамериканский вариант”, которым грозит Молдове осуществление политической программы М.Снегура, по сути уже начал реализовываться.
В подобной ситуации единственным соблюдающим законность решением была бы приостановка на время избирательной компании (поскольку необходимых для полного роспуска незаконной СБП рычагов в настоящее время нет) деятельность президентской охраны с одновременным созданием эффективных механизмов контроля за недопущением любых нарушений, связанных с вероятными попытками нынешнего Президента использовать свое должностное положение в целях предвыборной борьбы. Наиболее рациональным представляется создание смешанной Комиссии из представителей парламентских Комиссий по борьбе с коррупцией и по государственной безопасности и обеспечению общественного порядка, а также представителей Центризберкома (аппарата ЦИК).
Приведенные выше обстоятельства дают достаточное основание предполагать, что в лице СБП молдавское общество имеет дело не с охранной структурой в точном смысле этого слова, а с заведомо “наступательным” инструментом, призванным служить средством осуществления далеко не самых законных и направленных на благо государства замыслов его нынешнего главы. “Служба безопасности”, содержащаяся (хотя бы частично) на государственные деньги – чересчур большая роскошь для Молдовы с ее сотнями тысяч обездоленных.
Влад КОНСТАНТИН.
P.S. 8 ноября молдовское телевидение обнародовало запись, на которой зафиксирован телефонный разговор между послом Молдавии в Германии и вышеупомянутым г-ном Андроником. Суть разговора – способ дискредитации министра иностранных дел Молдовы. Комментарии, как говорится, излишни.
