Благодаря легкости регистрации под видом религиозных организаций, которая предусматривается Законом “О свободе совести и религиозных организаций”, в последние пять лет на территории России появилось значительное число зарубежных доморощенных сект тоталитарного типа. По данным “Комитета по спасению молодежи”, в различные культовые новообразования, которых в России насчитывается много десятков, уже вовлечено от 3 до 5 миллионов человек, из них в возрасте до 18 лет – 500 тысяч, 18-25 лет – 1 миллион. Разрушено до 250 тысяч семей, появились тысячи несовершеннолетних детей, оставленных ушедшими в секту родителями, что представляет самостоятельную социальную проблему.
Вопрос о влиянии деятельности культовых новообразований тоталитарного толка на психическое здоровье столь же сложен, как и социально ответственен. Последнее определяется тем, что констатация факта причинения вреда здоровью в результате вовлеченности в секту может быть юридическим основанием уголовного преследования и снятия секты с регистрации как религиозной организации. Не менее сложен вопрос о том, насколько необходима и возможна психолого-психиатрическая помощь в социальной реадаптации и ресоциализации лицам, покинувшим или пытающимся покинуть секту.
Вместе с тем поступает все больше информации о развитии у вовлеченных в культовые новообразования тоталитарного типа психических изменений, в некоторых случаях несомненно болезненного характера. Нельзя игнорировать и тот факт, что у родственников уведенных в секту (их родителей, детей, супругов) нередко возникают стрессовые реакции на развал семьи, и здоровье этих людей также стало социальной проблемой.
Следует подчеркнуть, что наиболее податливыми психологическому давлению вербовщиков в секты оказались лица крайних возрастных групп (подростки, юноши и пожилые люди), а также лица, уже имеющие те или иные факторы риска развития психической патологии или же страдающие таковой.
Распространяющиеся на территории России тоталитарные секты характеризует ряд общих черт. Во-первых, претензии на истину в последней инстанции, полная нетерпимость или по меньшей степени снисходительно-пренебрежительное отношение к традиционным религиям и национально-духовным ценностям. Даже учение такой респектабельной “религии” как, Церковь единения Муна, подводит своих адептов к уничижительному пониманию истории собственного народа, к благоговейному отношению к Корее – родине бога Муна, и требует, чтобы ученики (к какой бы этнической группе они ни принадлежали) своим детям перед традиционным давали корейское имя. Во-вторых, внешняя благопристойность: все культовые новообразования провозглашают только самые добрые цели. Далее, эзотеричность – сокрытие истинных целей и последствий своей деятельности. В-четвертых, целенаправленное искажение священных текстов с их “подгонкой” под свои догмы. В-пятых, использование методов “психотехнологии” и жесткая изоляция своих адептов от доступа иной информации. Затем, активный прозелитизм как неотъемлемая обязанность учеников вовлекать в секту новых членов. И наконец, меркантильный и даже политический интерес элиты секты, стремление иметь своих агентов во властных структурах. При всем этом ни одна из сект не несет каких-либо нравственных ценностей, которые не были бы ранее известны; различия между сектами в основном в культивировании поклонения собственным богам, в ритуалистике (что можно или нельзя есть, с кем и как вступать в брак), а также в обозначении дня “конца света”, связей с “высшим разумом”, возможностей “жизни после смерти” и т.п.
Следует отметить такой важный факт: не все поддаются вербовщикам культовых новообразований, а среди ушедших в секту не у всех в дальнейшем развиваются психические изменения болезненного характера. Некоторые из завербованных получают как бы офицерские должности и, не очень веря в идеологию секты, тем не менее становятся ее активными защитниками, по всей вероятности, отнюдь не из-за новых религиозных убеждений.
Опасность подстерегает лиц, имеющих факторы риска быть завербованными в секту, когда вербовщики попадают в душевную нишу именно с тем предложением, которое является желанным для данного человека. Иными словами, у этого человека должна быть предуготовленная мотивация принять новое мировоззрение.
В секты уходят в основном два типа личностей, имеющих разную мотивацию: личности амбициозные, имущие признания, авторитета, власти, и личности психастенического склада, с семейно-бытовыми проблемами, с невротическими расстройствами, одинокие, социально дезадаптированные.
У первого типа психических нарушений не наблюдается. У личностей второго типа в результате психологической обработки в тоталитарных сектах легко развиваются такие новые психические качества, которые в Международной классификации болезней десятого пересмотра (МКБ-10) квалифицированы как “Расстройства зрелой личности” и перечислены в рубрике “Зависимое расстройство личности”.
Все пункты этой рубрики прямо соответствуют психическому состоянию сектантов после их “психодовлеющей” обработки, а именно:
– “активное или пассивное перекладывание на других большой части важных решений в своей жизни” у адептов выражается в том, что все жизненные решения они принимают только после совета и с разрешения старшего по секте;
– “подчинение своих собственных потребностей потребностям других людей, от которых зависит пациент и неадекватная податливость их желаниям” прямо характеризует психическое состояние и поведение адептов в секте;
– “нежелание предъявлять даже разумные требования людям, от которых индивидуум находится в зависимости”, соответствует характерной для сектантов потере собственной воли и интеллектуальной критичности к учению секты;
– “чувство неудобства или беспомощности в одиночестве из-за чрезмерного страха неспособности к самостоятельной жизни” – результат целенаправленного воздействия “учителей” секты с целью удерживания адептов только в своей микросоциальной среде;
– “страх быть покинутым лицом, с которым имеется тесная связь, и остаться предоставленным самому себе” – характеризует зависимость от непосредственного руководства “учителем”;
– “ограниченная способность принимать повседневные решения без усиленных советов и подбадривания со стороны других лиц” – дополняет приведенные характеристики. В частности, это проявляется в несопротивляемости к культивируемым в секте приемам психологической обработки и все больше свидетельствует о потере своего “Я” и подчинении своей воли воле руководства секты. Понятно, что такие изменения личности делают вовлеченных в секту, по существу, невосприимчивыми к попыткам их ресоциализации.
Что касается лиц, уже имевших психопатологические проявления к моменту вступления в секту, то развитие у них исходной патологии (в первую очередь шизофрении) наблюдалось во многих случаях.
Исследование деятельности тоталитарных сект позволяет провести определенную аналогию с наркомафией. Обе структуры первоначально завлекают новообразованных бескорыстно и под благовидным предлогом дать искомое облегчение, разрешение всех личностных проблем. Добиваясь развития синдрома зависимости, в последующем меркантильно эксплуатируют развившуюся зависимость, скрывают правду отдаленных последствий. Как дебютанты-наркоманы не ожидают преждевременной смерти в муках абстинентной “ломки”, так и вряд ли кто из неофитов знал, вступая в секту, что он станет, например, роботом на заводах Муна, или будет распылять ядовитые газы в метрополитене, или же станет “зависимой личностью”, бросит свою семью, распродаст имущество отнюдь не для духовных целей “духовных” авторитетов.
В плане глобальных социальных проблем трудно сказать, что для человечества опаснее, однако пока ясно, что наркомания встречает отпор на государственном уровне, а не менее вредоносная сектомания пока не получает должного отпора.
Федор КОНДРАТЬЕВ,
доктор медицинских наук, профессор
