Председатель Московской городской думы Владимир Платонов, кажется, скоро попадет в Книгу рекордов Гиннеса: в условиях постоянных политических перемен, изменения общественных вкусов и мнений он переизбирается на свой пост уже… в пятый раз подряд. Правда, справедливости ради стоит уточнить, что в свое время, когда Мосгордума только создавалась, столичная мэрия, перепуганная войной властей и “эффектом Руслана Имрановича”, заложила в думский регламент переизбрание председателя раз в полгода. Позднее, утверждая регламент заново, депутаты хотели было эту норму убрать, да потом решили оставить: возможность переизбрания – как-никак отличная форма контроля за “руководством”. Кстати, первый председатель Мосгордумы просидел на своем месте аккурат полгода, после чего и пришел Платонов…
– Владимир Михайлович, чем вы так нравитесь депутатам, что они вас не желают менять? Когда в пятый раз переизбирают президента какого-нибудь азиатского государства – все понятно: великий вождь, отец народа, лучший друг физкультурников и т.д. Какой из этих титулов вам больше нравится? Или, может быть, просто – хороший начальник?
– Дело в том, что я – не начальник. И когда впервые был избран председателем, сразу заявил, что не собираюсь быть им. Каждый депутат избран населением своего округа и ответственен только перед своими избирателями. Я не могу ему приказать явиться на заседание или “правильно” проголосовать. Избираясь впервые, я сказал своим коллегам: “Любой из вас может войти в мой кабинет всегда, когда ему это потребуется. Ни о какой записи на прием речи идти не может. Я – равный среди равных”. К примеру, так сложилось, что единственная в Думе “вертушка”, аппарат правительственной связи АТС-2, стоит у меня на столе. Любой депутат, которому требуется воспользоваться им, может зайти и сделать это в любое время.
– Ну а как с ведением заседаний: в Думе собрались люди разные, со своими амбициями, представляющие разные политические силы. Удается ли находить с ними общий язык?
– Раз уж меня избрали председателем, это – моя прямая обязанность. Скажем, зимой в Думу была избрана депутат Сергеева, которую поддержал на выборах ряд левых организаций, в том числе РКРП. Хотя сам я вхожу во фракцию “Демвыбор России”, являясь, таким образом, ее политическим оппонентом, мы сразу же побеседовали и договорились решать все споры нормальным парламентским путем, через подготовку законопроектов и голосование по ним. Ну а на заседаниях, конечно, случаются споры, и порой весьма горячие. Хотя драк, как это случалось и в Моссовете, и в Верховном Совете, и в Государственной Думе, у нас пока, слава Богу, не было.
– А микрофон отключать коллегам приходилось?
– Приходилось всего один раз. Но, кстати, после заседания мы можем встретиться с депутатом, которого только что приходилось лишить слова, и спокойно попить чаю. Когда страсти остывают, все как-то вспоминают, что нас всего 35. И если мы будем “воевать” и после заседания, в городе может скоро не остаться депутатов.
– В последнее время в прессе появились сообщения о причастности некоторых депутатов к преступным акциям. Назывались, в частности, фамилии депутатов Журавлевой, Станкова. Насколько, с вашей точки зрения, вообще высока коррумпированность Мосгордумы?
– Что касается сообщений в прессе, я не могу их комментировать. Я, знаете ли, юрист и придерживаюсь той точки зрения, что человека можно назвать преступником лишь после вступления в силу приговора суда. Да, в Думу поступали представления прокуратуры относительно Светланы Журавлевой, и по материалам следствия депутаты сочли возможным снять с нее депутатскую неприкосновенность. Но, поймите, следствие не закончено, и на страницах печати расставлять акценты я считаю в любом случае преждевременным.
Теперь относительно “коррумпированности”. Видите ли, мы – не исполнительная власть, где каждый самый мелкий чиновник что-то решает и разрешает, мы – законодатели. Какой смысл покупать депутата? Чтобы он принял нужный закон?
– Закон может быть, к примеру, о налоговых льготах некой фирме…
– Мы не имеем права предоставлять льготы отдельным предприятиям. Но даже если допустить, что такое случится. Тогда нужно покупать по меньшей мере 18 депутатов. А ведь законы еще проходят экспертизу в госправовых отделах Думы и мэрии, получают визу а правительстве, и подписывает их мэр. Не слишком ли много народу “покупать” придется?
– Хорошо. Но, говорят, Дума-то “карманная”…
– Эту “песню” я слышу с момента нашего избрания. Но мне кажется, что это связано еще с некоторой отрыжкой войны властей образца 1991-1993 годов. Неужели нам, чтобы не быть “карманными”, нужно обязательно через день требовать отставки мэра? Так за него, простите, сейчас 90 процентов москвичей проголосовало. Значит, мы были правы, когда стремились не заниматься импичментами главы исполнительной власти? А если тезис о “карманности” основан на том, что мы, как написала одна газета, “штампуем” все, что нам присылают с Тверской, 13, – так это и вовсе вранье: законопроекты, подготовленные в правительстве, отправляются на доработку чуть ли не через один. Как, впрочем, и законопроекты, внесенные депутатами. А вспомните утверждение бюджета на этот год! Депутатам удается в интересах города убедить исполнительную власть значительно изменить порядок расходования городской казны, сделать его более социально направленным! С моей точки зрения, именно таким образом – через формирование бюджета – и должны решаться все споры между властями. Это куда более эффективно, чем требования отставок и обвинения в “предательстве интересов”.
– С этого года вы – еще и сенатор, да плюс к тому председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам. Не великовата ли нагрузка?
– Пока справляюсь. Напомню, что все депутаты верхней палаты парламента – главы ветвей власти регионов. И если от моего кабинета на Петровке до здания Совета Федерации – пять минут ходьбы, то моим коллегам из регионов, особенно отдаленных, приходится гораздо тяжелее. Но в Совете Федерации несколько иная система работы, чем у нас в Думе. Писать законы для сенаторов – не главное. В основном они их лишь одобряют или не одобряют. Хотя бывают и исключения. Скажем, сенаторы приняли активное участие в разработке нового Уголовного кодекса, который сейчас на подписи у президента, и мне приятно, что в этом документе есть и частица моего труда: я входил в рабочую группу по доработке УК.
– Итак, многострадальный проект кодекса, наконец, принят. Как вы можете оценить значение этого события?
– Судите сами. Ныне действующий УК разрабатывался и принимался тридцать с лишним лет назад, в совершенно иных общественно-политических условиях. Многие вещи, считавшиеся тогда чудовищным криминалом, ныне абсолютно невинны. Скажем, валютные операции, за которые в шестидесятые годы расстреливали, сегодня на законной основе совершаются в любом обменном пункте. В то же время наши правоохранительные органы столкнулись с дотоле неизвестными видами правонарушений, в частности, некоторыми экономическими преступлениями, компьютерными и т.д.
Пытаясь найти выход из этой ситуации, законодатели за последние несколько лет внесли в УК массу изменений и поправок. Но это, мягко говоря, не способствует систематизации законодательства…
Ну и наконец, принятие нового Уголовного кодекса позволяет законодателям немедленно приступить к разработке нового Уголовно-процессуального кодекса, также чрезвычайно необходимого нашим правоохранительным органам, и Исправительного кодекса, которого раньше у нас вообще никогда не было!
– Между тем легкой судьбу нового УК назвать трудно…
– Да уж. Новый же кодекс – это итог трехлетней работы сотен депутатов, ученых, специалистов. Напоминаю, что первая редакция УК была принята Госдумой пятого созыва еще летом прошлого года. Но Совет Федерации тогда посчитал, что отдельные положения проекта нового УК не отвечают задачам усиления борьбы с преступностью, прежде всего с тяжкими и особо тяжкими преступлениями, в том числе с преступлениями в сфере экономики, и отклонил этот документ. Госдума преодолела вето верхней палаты, однако после этого свое вето наложил уже президент, возвративший проект в Госдуму для доработки. По предложению президента для доработки проекта кодекса была создана согласительная комиссия из представителей президента, правительства и обеих палат парламента. Я представлял в этой комиссии интересы Совета Федерации. Всего мы приняли 168 поправок к проекту УК, в том числе, кстати, более 40 предложений, подготовленных сенатом, в том числе непосредственно нашим комитетом.
– Ну и как, по-вашему, удалось ли качественно улучшить проект Кодекса?
– Безусловно, особенно в плане решения вопросов об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности, посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, терроризме и некоторых других.
В Кодекс включены ранее отсутствовавшие главы об ответственности за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, семьи и несовершеннолетних, компьютерные преступления.
С учетом изменений, произошедших в сфере экономики и управления, особое внимание уделено регулированию ответственности за хозяйственные преступления, а также за преступления против собственности, интересов государственной службы, службы в негосударственных предприятиях, учреждениях и организациях.
В Кодексе уделяется определенное внимание организованным формам преступности. Вводится понятие группы лиц по предварительному сговору, организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).
УК значительно расширил число обстоятельств, исключающих преступность деяния: при задержании лица, совершившего преступление, при обоснованном риске, при исполнении приказа или распоряжения, при физическом или психическом преступлении.
Учитывая криминологические показатели преступности среди несовершеннолетних и результаты исследований возрастной психологии, УК вводит категорию “возрастной вменяемости”, устанавливающей, что если несовершеннолетний достиг возраста, с которого он подлежит уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии был не способен осознавать характер и значение своих действий либо руководить ими, он не подлежит ответственности.
Существенные изменения внесены в раздел о наказаниях. Из их перечня исключены общественное порицание, возложенные обязанности загладить причиненный вред. В то же время установлены новые виды основных наказаний: обязательные работы, ограничение по военной службе, арест, пожизненное заключение.
Новый УК усиливает ответственность за причинение вреда здоровью, терроризм, вымогательство, захват заложников, похищение человека, наиболее опасные посягательства на собственность. Устанавливается ответственность за осуществление незаконного бизнеса, лжепредпринимательство, получение кредита путем обмана, злостное и фиктивное банкротство и другие общественно опасные деяния в этой области.
Вообще, в новом УК лишение свободы устанавливается на срок от 6 месяцев до 20 лет (раньше было от 3 месяцев до 15 лет). В случае частичного или полного сложения сроков лишения свободы при назначении наказаний или по совокупности преступлений максимальный срок его не может превышать 25 лет, а по совокупности приговоров – более 30 лет.
В основном же новый УК приводит уголовное законодательство России в соответствие с общепризнанными международными нормами, конституционными положениями и развивает традиции отечественной уголовно-правовой науки.
– Сохранена ли в новом Кодексе смертная казнь, от которой мы должны отказаться в связи с вступлением в Совет Европы?
– Смертная казнь сохраняется. Но, замечу, в своем Указе “О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы” президент рекомендовал парламенту обсудить вопрос лишь о сокращении составов преступлений, за совершение которых может быть назначена смертная казнь. В новом Кодексе это сделано: количество таких составов преступлений сокращено с 28 до 5. Учитывая крайне тяжелую криминогенную обстановку в стране, значительный рост посягательств на жизнь человека, новый УК предусматривает применение смертной казни лишь за особо тяжкие преступления против жизни.
Но обратите внимание: подобная практика наказания за тягчайшие преступления отнюдь не является самой жесткой или исключительной. Смертная казнь пока отменена лишь в 37 странах мира. В 98 государствах она применяется до сих пор, в том числе в большинстве штатов США. Кстати, из 38 стран – членов Совета Европы 12 государств, в том числе Великобритания, вопреки рекомендациям, сохранили у себя смертную казнь.
– Не могли бы вы поделиться, какие пункты нового кодекса вызывали наиболее жаркие споры при его доработке и принятии?
– Пожалуй, те, что связаны с понятием “особо опасный рецидивист”. Ведь в новом УК такой системы норм уже нет, и у многих специалистов возникли опасения, что вступление нового УК в действие фактически будет являться амнистией для значительного числа лиц, ныне носящих этот “титул”. По мнению специалистов Генеральной прокуратуры и МВД РФ, сегодня затруднительно определить точное число признанных особо опасными рецидивистами лиц, подлежащих освобождению, или которым будут снижены сроки заключения в связи с принятием нового УК. В настоящее время в колониях особого режима содержится около 21 тысячи рецидивистов. Но, по нашим прогнозам, в связи с переквалификацией может быть освобождено не более 600-800 человек, отбывших значительные сроки заключения. К примеру, на свободу может выйти заключенный, отбывший 10 лет из двенадцатилетнего срока. Еще 1,5-2 тысячам рецидивистов могут быть сокращены сроки заключения, причем незначительно.
Понятие же рецидива, опасного и особо опасного рецидива преступлений в новом УК сохраняется, но, в отличие от старого УК, оно не привязывается к определенным составам преступлений, а связывается с неоднократностью различных умышленных преступлений и влечет более строгое наказание.
– Если президент подпишет новый Уголовный кодекс, когда он вступит в силу?
– С 1 января 1997 года. Этот срок необходим для того, чтобы документ поступил во все регионы и с ним могли ознакомиться все, кому он необходим в работе. Отмечу, кстати, что наш комитет Совета Федерации по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам постарается использовать этот срок для сбора замечаний и отзывов о новом кодексе. При необходимости мы даже успеем внести в него какие-то поправки еще до вступления в силу.
