Выборы прошли – и забудьте о них. Забудьте о том, сколько кто набрал процентов и какие территории кого предпочли. Все это представляет интерес только для историков и политологов. Теперь жгучий вопрос для нас: какую линию поведения изберет Борис Ельцин? Какую роль при нем будет играть Александр Лебедь? И вообще, как управлять страной, которая расколота в соотношении 55 на 42?
Между двумя турами самым популярным словом стало – “коалиция”. Геннадий Зюганов на финишной прямой оседлал, как ему казалось, выигрышного конька – идею коалиционного правительства. Лидер коммунистов пропагандиро вал принцип – “Ребята, давайте жить дружно!”. Идея действительно выглядит привлекательной. В самом деле, чего нам делить, из-за чего спорить, Россия-то одна, потому – сплотимся, объединим силы ради ее возрождения, выведем страну на путь процветания. А уж потом начнем разбираться, чем мы отличаемся друг от друга. И после своего поражения Зюганов по-прежнему настаивает: должно быть сформировано правительство с участием представителей всех значимых политических сил. Зюганов особо подчеркивает, что это должно быть правительство народного доверия.
– Но это же нонсенс, – говорит Владимир Шумейко, лидер движения “Реформы – новый курс”. – Любое правительство не может изначально быть в доверии у народа. Если, конечно, оно не сформировано в коммунистические времена. Правительство должно конкретной работой завоевать доверие. Как, например, это сделал Юрий Лужков в Москве. Потому и проголосовали за него более девяноста процентов москвичей. А Зюганов хочет, чтобы ему сразу доверяли безусловно. С чего вдруг?
Создание работоспособного коалиционного правительство малореально в наших условиях. Коалиция означает, что в его состав входят представители различных политических течений со своими весьма отличающимися друг от друга представлениями о том, как вести экономическую реформу, какой должна быть внутренняя и внешняя политика. И эти представления часто взимоисключащие, любой вопрос вызывает бесконечные и бесплодные дискуссии. Что мы и наблюдаем в Госдуме. Нечто подобное будет происходить и в коалиционном правительстве. То есть Кабинет министров, сформированный на подобном принципе, будет представлять мини-госдуму, где каждый министр будет отстаивать свою политическую или идеологическую точку зрения. И кроме как перспективы превратиться в говорильню, такой орган исполнительной власти ни на что больше не способен. А в конечном итоге ненависть народа к этому органу исполнительной власти обеспечена.
Тем не менее коалиция возможна и у нас. Но только при условии: политики, заключающие союз, солидарны хотя бы в том, куда двигать экономические реформы. И тут уместно привести пример союза Ельцина и Лебедя. У каждого из этих политиков цели разные: у Ельцина – власть сохранить, что вполне естестественно, задача Лебедя – власть получить. С первого захода этой цели он не достиг, но генерал – человек не гордый, согласился исполнять свою программу при другом государе. Явлинский, правда, не уверен, что Лебедю удастся что-то сделать. С другой стороны, Владимир Шумейко убежден, что как раз это и есть настоящая коалиция. “Идея коалиционности действительно овладевает массами, – говорит он. – Наше движение “Реформы – новый курс” давно уже пропагандировало эту идею. Приход Александра Ивановича Лебедя говорит, что такие коалиции возможны не только теоретически, но и практически. Лебедь понимает, что нужно не только бороться за власть, но и разделять ответственность за происходящее в стране. Мы так и восприняли приход Лебедя в Кремль – как разделение ответственности. В этом отношении Явлинский только требует, но не предлагает, чем он может помочь.”
Григорий Явлинский действительно поставил себя во взаимоотношениях с Ельциным наподобие того, как вела себя старуха из сказки Пушкина о рыбаке и рыбке: “Хочу быть владычицей морскою, чтобы служила мне рыбка золотая и была у меня на посылках”. Лидер “Яблока” ставит условия Ельцину с такой отвагой и бесшабашностью, будто он одержал победу 16 июня. Явлинский уверенно предлагает Ельцину: я не прочь создать коалицию между “Яблоком” и “партией власти”, но Ельцин должен принять пять моих условий, которые сводятся к одному: Борис Николаевич дает ему полный карт-бланш.
Григорий Явлинский видит будущее правительство коалиционным. Он считает, что это должна быть коалиция профессионалов, а не политический клуб, а также настаивает на том, чтобы кадровая политика в новом правительстве строилась не на принципе личной преданности. Но вот это-то как раз малореально: Ельцин не из тех людей, который терпит нелояльность к своей персоне. А если так, то и для Явлинского, скорее всего, не найдется места в Белом доме, так как он постоянно демонстрировал свое неприятие политики Ельцина. Да к тому же есть признаки того, что не все ладно в самом движении “Яблоко”, которое, кстати, в период своего создания формировалось на идее коалиционности. Не исключено, что Явлинский скоро останется в одиночестве.
В этом отношении примером удачного рода коалиции на уровне межпартийном является движение “Реформы – новый курс”. Оно включает в себя около двух сотен партий, организаций. И среди них есть представители самых разных идеологических течений и политических пристрастий. Но объединяет их одно: убеждение, что России без реформ не выжить. Как сказал лидер РНК Владимир Шумейко: “Ни в коей мере мы не хотим превращаться в партию, потому что тогда мы не будем отражать мнение большинства. Мы не хотим превращаться в жесткую иерархическую структуру. Нам бы хотелось, наоборот, вобрать в себя все течения и движения, которые существуют в регионах, в самой гуще жизни”.
Судя по всему, Ельцин поручил Виктору Черномырдину сформировать новое правительство. А Черномырдин отнюдь не сторонник идеи коалиционности. По крайней мере, он заявил, что будет составлять кабинет из “персон, известных по прошлой работе правительства”. Не найдется в его составе места для Явлинского. Когда Черномырдина спросили, включит ли он лидера “Яблока” в правительство, Виктор Степанович страшно удивился: а что такого Явлинский сделал, чтобы претендовать на вхождение в правительство?
Итак, мы сделали выбор. Ясно, куда пойдет страна. Теперь самое тревожное: а удастся ли Ельцину удержать общество в состоянии согласия и компромисса?
Николай АНДРЕЕВ
