Российская элита как политическая, так и деловая, все еще ходит к коротких штанишках. И немудрено: все мы родом из коммунистического детства, все мы в каком-то смысле всего лишь подростки. Политической жизни как таковой в СССР не было. Не было по-настоящему и деловой жизни, не считая теневого бизнеса. Если в обществе, в головах многих политиков, политологов и людей пера смута, то она будет и в головах предпринимательской элиты. Понятно, что это касается не всех, но многих.
Резонанс, который вызвало “Обращение тринадцати” по поводу того, как “Выйти из тупика!”, до сих пор не утихает. Оценки даются самые разные. От восторженных до крайне негативных. Его называют и “политически двусмысленным”, и “методологически несостоятельным”, и стремлением “капитанов отечественного бизнеса конвертировать собственность во власть”, и “равновеликими претензиями к двум основным кандидатам в президенты”, то есть Борису Ельцину и Геннадию Зюганову, что лишено исторического подхода, если смотреть на то, какое направление общественного развития выражает тот и другой кандидат и какие методы политической борьбы он при этом использует. Высказываются и противоположные мнения. Я бы, пожалуй, согласился в основном с принципиальной оценкой, которую этому Обращению дал в “Моей газете” Андраник Мигранян.
Коль “Обращение тринадцати” вызвало такой резонанс в обществе, спровоцировало выступление многих других российских предпринимателей, то, очевидно, есть смысл не столько анализировать само по себе его содержание, сколько порассуждать о тех причинах, которые усложнили постсоциалистическое развитие России, следствием чего явилось и это заявление, и многое другое.
БОГАТЫЕ ТОЖЕ… РАСТЕРЯНЫ
Правда в том, что многие наши нынешние трудности, в первую очередь укрепление сил реванша и соответственно боязнь возврата к власти коммунистов, проистекают из неверной оценки логики постсоциалистического, постсоветского развития, начиная еще с послеавгустовских событий 91-го. Скажу даже больше: начиная с самой оценки степени поверженности коммунизма как системы, при которой выросло три-четыре поколения людей. Многим из нас показалось, что она уже в прошлом и навсегда. Уже тогда, после путча, лидерами молодой российской демократии были допущены крупные просчеты.
Во-первых, в нашей стране как наследнице сверхдержавы, “красной империи”, “родины социализма” антикоммунистическая демократическая революция, в отличие от большинства европейских постсоциалистических стран, не была доведена до конца. Для этого, полагаю, просто не хватило сил, а возможно, и понимания того, что может из этого последовать в ближайшее время. Во-вторых, не был учтен опыт истории, что за революцией, как правило, следует контрреволюция, попытка реванша. Наконец, большая часть демократической элиты далека была от реального представления, насколько многотруден будет процесс формирования рыночных отношений и становления демократии в такой стране, как Россия. Она была даже далека от знания собственной истории и понимания собственного народа. Преобладали иллюзии, утопические представления в духе русских народных сказок насчет того, как быстро воцарятся у нас “цивилизованный рынок”, в отличие от “базара”, и “зрелая демократия” при господстве в обществе большевистской политической культуры и непонимании даже со стороны демократической политической элиты, что есть на деле демократия.
А это в свою очередь привело к тому, что, не решив еще задач первого этапа демократической революции, говоря фигурально, оставляя в тылу мощные оборонительные линии основного политического противника, вожди нашей радикальной и либеральной демократии уже искали себе нового политического противника. Вначале они увидели его в В.Жириновском, потом, как бы позабыв о нем, набросились на власть. Власть уже демократическую. Демократическую настолько, насколько это объективно возможно в конкретных условиях нашей страны, на конкретном этапе ее постсоциалистического развития. Традиционные российские идеализм и социальный утопизм, анархо-бандитские настроения, очевидно, не могли не породить иррационализм в политике.
Подобного нет или почти не в других европейских постсоциалистических странах. Что сбивает с толку многих у нас и на Западе, приводит к неверным выводам и оценкам, ибо Россию так или иначе постоянно сравнивают с Польшей, Чехией, Венгрией. О чем конкретно речь? Прежде всего о необратимости реформ. В Европе они действительно необратимы. У нас, увы, пока еще обратимы. Если не полностью, то в значительной мере.
Речь идет о частом смешении тамошних “посткоммунистов” и наших коммунистов зюгановского типа. Там это социал-демократы, западники, только и мечтающие, как бы поскорее стать интегральной частью европейской цивилизации, войти в НАТО и пр. У нас же в руководящих рядах КПРФ по большей части остались те, кто в принципе отвергал реформы еще в горбачевские времена, стоял за дальнейшую конфронтацию с Западом, за милитаризацию и т.д. И если наблюдалась эволюция, то главным образом в сторону великодержавности, национализма.
Кто хоть мало-мальски изучал марксизм, заслужит право называться большим смельчаком, если он, ознакомившись с работами, выступлениями, интервью и пр. Геннадия Андреевича Зюганова, назовет его коммунистом в строгом смысле слова. Однако еще большим он будет смельчаком, если скажет, что лидер КПРФ является социал-демократом. Очевидно, самое близкое название воззрениям Зюганова – это национал-большевизм с некоторыми “добавками”. И “добавки” насчет многоукладности, и даже с трудом выдавливаемое признание частной собственности при ведущей, однако, роли государственного сектора, и даже признание многопартийности, надо полагать, и обманывают многих. В основном тех, кто этого очень хочет.
Но стоит вспомнить, что многопартийность, разумеется липовая, была и в коммунистической Польше, и в бывшей ГДР, и в Китае, как, впрочем, и многоукладность. В Китае, как известно, получила широкое развитие и частная собственность. Только что это доказывает? Что лидеры тамошней компартии, имеющей тотальную власть в стране, превратились в социал-демократов и отказались от коммунистических догм? “Исторический грех” нашей демократической интеллигенции (а если коммунисты вернутся к власти, то и “историческое преступление”) в том, что, традиционно питая недоверие к власти, государству, да еще обидевшись на Бориса Ельцина за то, что новая Россия не стала такой, о какой мечталось, она, интеллигенция, сумела ввести в заблуждение многих людей в стране, настроить их против нынешней власти и нынешнего курса. При том и к власти можно предъявить серьезные претензии: в целом стратегически верный курс реформ начал осуществляться порой через пень колоду.
Во-первых, был пущен в оборот лживый тезис, что между “зюгановцами” и “ельцинистами” нет принципиальной разницы. Дескать, как те, так и другие, коммунисты. Только одни оказались более удачливыми. И борьба между ними в основном идет лишь за то, чтобы поменяться местами. Следовал вывод: нам-де что до того, что они, грубо говоря, готовы вцепиться друг другу в горло за власть и связанную с ней собственность? Этих политиков и политологов, печатавших статьи в центральных изданиях и нередко выступавших по ТВ и радио, мы практически всех знаем в лицо. Они достаточно грамотны и опытны, чтобы понимать, что говорят неправду, но тем не менее делали это по тем или иным соображениям. Одно из них – желание видеть на посту президента Григория Явлинского.
Если уж быть честным до конца, нельзя не добавить, что наших “горе-интеллектуалов” поощряли на борьбу с властью и некоторые из тех, в чьих руках большие деньги и огромные возможности в СМИ, но кто только теперь понял – доигрались. Мечта о президенте ителлектуале-западнике Явлинском так и осталась пустой мечтой, а приход к президентству Зюганова, что не так уж невозможно, угрожает их жизненным интересам. Отсюда и паника. Отсюда и неадекватные действия. Но это лишний раз показывает: наши “нувориши” еще не научились защищать собственные интересы, лишены стратегического мышления и даже элементарного политического чутья.
Во-вторых, трансформация Зюганова в социал-демократа тоже происходила у нас на глазах. Здесь были и заблуждения просто по политической малограмотности многих наших либеральных демократов. Точнее, псевдодемократов, как называет их знаменитый французских политолог и знаток России Элен Каррер д’Анкосс. Но было и вполне сознательное введение людей в заблуждение. Так сказать, против Ельцина разыгрывали карту Зюганова. Он буквально не сходил с экрана ТВ. И тоже доигрались. Ввели в заблуждение и самих себя. Нижегородский губернатор Немцов на всю страну заявлял, что после неизбежного, по его мнению, прихода к власти “социал-демократа” Зюганова ничего страшного не произойдет, и он, Немцов, как и прежде, будет проводить свои демократические реформы.
Кто не поленился хотя бы бегло просмотреть книги Зюганова “Держава” и “За горизонтом”, хотя бы малость вдуматься в то, что им говорится в интервью, по ТВ и радио, тот не мог не задаться вопросом: “Может ли быть социал-демократом человек, который считает, что “вождю” Сталину не хватало пяти-семи лет для того, чтобы не состоялись ни хрущевская “оттепель”, ни горбачевская перестройка, явившиеся, по его мнению, результатом заговора международного империализма. Который мучительный переход страны к рыночным реформам и демократии (как результат прежде всего тяжелого коммунистического наследия) сравнивает с бедствием похуже нашествия Батыя и преступлений гитлеризма. Который совсем недавно сказал на митинге примерно следующее: его победа 16 июня будет сопоставима с победой СССР над фашистской Германией.
Можно ли считать социал-демократом человека, который и после краха мировой социалистической системы продолжает говорить о преимуществе социализма над другой системой и опять мечтает направить Россию по какому-то особенному, нигде в мире еще не испробованному, “третьему пути” развития.
Ну в самом деле, Геннадий Андреевич, отдавая дань его несомненным организаторских способностям, политическому чутью, общей грамотности, напористости, изворотливости, бойцовским качествам, в своем общественном развитии остался еще в позапрошлой эпохе, эпохе сталинизма. Политолог Кара-Мурза называет его политиком позавчерашнего дня. Но при этом Зюганов многое позаимствовал из фразеологии домарксистского, народнического периода российской истории. Точнее говоря, из той архаики, которая существует практически в каждом обществе, но которая неизбежно уходит по мере его модернизации, превращения из традиционного в современное. Это соборность, коллективизм и т.д. Здесь, по сути, нет ничего чисто русского. Архаики полно в Индии, она заметна даже в Японии. Позаимствовал Зюганов кое-что и у откровенных националистов, у борцов против “безродных космополитов”.
В-третьих, пока коммунисты остаются коммунистами и следуют своему идеалу, ничего другого, кроме того, что было и позорно провалилось в нескольких десятках соцстран и стран соцориентации, предложить они не могут. А если бы могли, то они уже были бы “посткоммунистами”, как в Польше, Венгрии и др. В окружении Зюганова просто нет людей, способных на это. Может быть, за редким исключением. Вся их лексика – это лексика реального социализма. И логика тоже. Чего не поняли наши бизнесмены, призывая ведущие политические силы к компромиссу? Того, что когда решается проблема пути общественного развития, компромисс невозможен. Стоящие за каждым из путей системы взаимоисключаемы. Это движение в разные стороны. Какое тут может быть “правовое закрепление… стратегических политических договоренностей”?
К сожалению, ставя на одну доску силы сегодняшнего и вчерашнего или позавчерашнего дня, “подписанты” тем самым оказывают большую услугу последним. Объективно. Если кто-то думает таким образом “откупиться” от тех, кому люб лозунг “Грабь награбленное!”, то он глубоко заблуждается.
ЕСЛИ КАША В ГОЛОВЕ, ТО НЕИЗБЕЖЕН И СУМБУР НА БУМАГЕ
В “Обращении тринадцати”, наряду с духом катастрофизма и чуть ли не грядущего Апокалипсиса, наличествуют и подмены. Компромисс вещь хорошая и в реальной политике неизбежная, но главное ведь, с кем и по каким вопросам. “Стратегические политические договоренности” с Г.Зюгановым, КПРФ могут означать только одно: отказ от курса на демократию и рыночную экономику. Неужто мы до сих пор не поняли логику большевизма? То, что работает на отход от коммунистического тоталитаризма, от милитаризма и конфронтации, на рынок и демократию, для большевика есть развал, катастрофа, принципиально несовместимые подходы!
Следовательно, призывать надо не к капитуляции, а к тому, чтобы не создавать в лице политических противников “образ врага”. Не нагнетать ненависть между своими согражданами. Не насаждать в стране психологию гражданской войны. Что, например, откровенно делает на глазах у Зюганова Виктор Анпилов, да этим же грешит и сам лидер КПРФ. В угоду сиюминутной политической выгоде не наносить ущерб национально-государственным интересам, как это произошло после денонсации Госдумой, по инициативе коммунистов, Беловежских соглашений. Хоть чуточку уважать избирателя и избегать грубых выпадов, откровенной лжи, клеветы. Уважать Конституцию и соблюдать нормы правового государства, по которым проигравшая сторона признает свое поражение и ведет себя цивилизованно, а не так, как во многих отсталых странах, где после выборов совершается государственный переворот или начинается гражданская война.
А это значит, что воля большинства есть закон. Пусть это большинство будет в пять-три-два процента, даже в полпроцента. Но это также значит, что победившая сторона, тем более с небольшим перевесом, должна и в самом деле подумать, какие можно сделать уступки проигравшей стороне. Да и не только и не столько ей, сколько большинству населения, которое так или иначе не голосовало за победителя. В странах с развитой демократией все это досконально продумано, и поражение того или иного политика или партии не ведет к поражению населения. Поскольку я верю в победу нынешнего президента, то считаю, что все то полезное, что есть в программах его оппонентов и что может быть направлено на пользу Отечества, на ускорение решения насущных задач, должно быть использовано победителем, то есть Ельциным.
ЛИНКОЛЬН ТОЖЕ БЫЛ ДЕМОКРАТ, НО ЗАЧЕМ ЖЕ СТУЛЬЯ ЛОМАТЬ?!
В “Обращении тринадцати” есть вещи, к которым, на мой взгляд, нельзя не прислушаться. Если мы требуем от коммунистов отказаться от оруэлловского “новояза” и даже языка гражданской войны, требуем ввести хотя бы в терпимое русло привычную демагогию и откровенную ложь, то мы должны и демократам, как радикальным, так и либеральным, напомнить кое о чем. Например, о том, что не было никакой необходимости в интересах развития демократии и рыночных реформ слишком уж безразлично относиться к национальной культуре, поносить такие чтимые в народе ценности, как патриотизм, государственность, ставить под сомнение тот огромный вклад, который внесла Россия в сокровищницу мирового достояния, сеять государственный и национальный нигилизм и т.д. Наверное, поспешили с переименованием отдельных городов и улиц. Вероятно, не совсем адекватно оценивался советский период в нашей истории, что задевало чувства многих россиян.
Вот здесь поистине нужен компромисс. Вопрос только в том, с кем? С верхушкой КПРФ? Не думаю. Здесь нужны уступки прежде всего старшим поколениям. Даже если мы понимаем, что в ряде случаев это будут уступки не их реальным, а мнимым интересам, заблуждениям, иллюзиям, мифам. Неизбежны уступки и нашему колхозному крестьянству и т.д. Кажется, Ельцин понял необходимость смягчения разрыва между советским прошлым и настоящим и делает на этом пути конкретные шаги.
Алексей КИВА,
политолог