ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ БОРЬБЫ С ВНЕШНИМИ ИНВЕСТИЦИЯМИ
Недавняя романтическая вера российских реформаторов в “волшебную руку приватизации”, как и следовало ожидать, сменилась разочарованием в ее первых итогах. Рухнули иллюзии о том, что российские и иностранные частные инвесторы бросятся покупать ценные бумаги приватизированных предприятий, сняв таким образом, основное бремя финансирования предприятий с плеч государства. Оказалось, что простая смена формы собственности сама по себе, без каких-либо изменений отношений собственности, не может открыть предприятиям доступ к необходимым им как воздух частным инвестициям.
Через три года после начала массовой приватизации государство, наконец-то, осознало, что без законодательного закрепления широких прав акционеров на какие-либо инвестиции – будь то крупные или мелкие, иностранные или отечественные – предприятиям рассчитывать не приходится. И вот 1 января 1996 года вступил в силу Федеральный закон “Об акционерных обществах”, призванный внести поистине революционные изменения во взаимоотношения между руководством предприятий и их акционерами. Иными словами – способствовать насаждению на российской почве современного, а не “сермяжного” менеджмента и невиданной до сих пор практики жесткого контроля акционеров за действиями директората. Однако все оказалось не так просто.
Внешних акционеров менеджеры не любят даже на Западе, где понимают, что без инвесторов не будет ни развития предприятий, ни высоких зарплат и премий для самих менеджеров. Что уж говорить о российских управленцах, многие из которых работают по принципу “после нас – хоть потоп”. Привыкшие за пять последних лет к бесконтрольности руководители вовсе не хотят, чтобы компетентные акционеры, вооруженные федеральным законом, вмешивались во “внутреннюю кухню” предприятия.
Столкнувшись с необходимостью отвечать за свои действия перед акционерами – владельцами предприятия, директора, руководствуясь известным изречением о строгости российских законов и необязательности их выполнения, уже изобрели ряд способов нейтрализации “чужаков”.
Способ первый. Для того, чтобы контролировать директорат, внешнему акционеру надо, как минимум, иметь достаточно полную информацию о предприятии и результатах его деятельности. Следовательно, надо лишить его доступа к этой информации.
Способ второй. Конечно, можно не предоставить акционеру требуемую им информацию или запросить за нее, пусть и в нарушение федерального закона, смехотворно высокую цену. Однако, согласно федеральному закону, есть ревизионная комиссия АО и независимый аудитор, без заключения которых собрание акционеров не вправе утвердить финансовые результаты деятельности АО. Однако зачем подвергать себя ненужному риску? Некоторые руководители успешно проводят через общее собрание акционеров решение об утверждении финансовых результатов деятельности АО без всяких заключений ревизионной комиссии или аудитора. И если это удается, и общее собрание как высший орган АО принимает такое решение, какие потом могут быть претензии к директору?
Способ третий. Внешний акционер, не имеющий контрольного пакета акций, как правило, не может добиться реального улучшения положения дел на предприятии без привлечения на свою сторону акционеров – работников предприятия. Тут на помощь руководителю может прийти хорошо зарекомендовавшая себя в советский период тактика создания образа “внешнего врага”. Вот и приходится внешним акционерам доказывать, что они вовсе не собираются продавать имущество АО, увольнять его работников или забирать себе весь фонд социального развития предприятия в виде дивидендов.
Способ четвертый. А если все-таки внешнему акционеру удастся, несмотря на директорскую пропаганду, убедить в своей правоте часть акционеров – работников предприятия, то и эту проблему можно решить. Например, вместо закрытого голосования, которое, по требованию закона, должно проводиться на собраниях АО с числом акционеров более ста, провести открытое голосование, в ходе которого и выявить “неблагонадежных”. И, чтобы другим неповадно было, после собрания от них просто избавиться.
Способ пятый. Федеральный закон, казалось бы, значительно усиливает полномочия и ответственность членов совета директоров АО. Однако, даже если представителю внешнего акционера удалось попасть в совет директоров, это вовсе не означает, что он получил дополнительные рычаги воздействия на администрацию.
В арсенале ушлых российский “менеджеров” есть немало методов оттеснения акционеров от реальных рычагов власти, причем для описания этих методов не хватило бы и целой газетной полосы. А если принять во внимание, что приватизированные предприятия выплачивают мизерные дивиденды по своим акциям или не выплачивают их совсем, то у инвесторов возникает вполне законный вопрос: а могут ли вообще эти предприятия выпускать какие-либо ценные бумаги и есть ли смысл вкладывать в них деньги?
Опыт взаимоотношений инвесторов с директоратом приватизированных предприятий после принятия федерального закона позволяет выявить основной его недостаток: одного лишь законодательного закрепления широких прав акционеров недостаточно. Необходим еще и жесткий правовой механизм их защиты, однако как раз его-то и нет в федеральном законе. Для устранения этого недостатка следовало бы, во-первых, дополнить Федеральный закон положениями, устанавливающими весомую материальную ответственность руководителей АО за нарушение прав акционеров, определенных федеральным законом; во-вторых, предоставить Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку полномочия по рассмотрению жалоб акционеров на нарушения их прав и в случае их обоснованности налагать, подобно налоговой инспекции, штрафы на нарушителей. Как парадоксально, эти неэкономические, чисто репрессивные меры могут, на наш взгляд, уже в ближайшем будущем дать стране ощутимые экономические выгоды.
Игорь ЕГОРШЕВ
