Кардинал танцует сарабанду

В здании РИА «Новости» состоялась презентация новой книги политического консультанта, публициста, автора «Нового Взгляда» Николая Арсеньевича ГУЛЬБИНСКОГО «Девять врат в царство политики».

Публикуем выбранные автором фрагменты из введения к книге.

О чем стоит подумать, перед тем как постучаться…

Что делаем – не знаем сами,

Но с каждым мигом нам страшней.

Как вышедшие из тюрьмы,

Мы что-то знаем друг о друге

Ужасное. Мы в адском круге,

А может, это и не мы.

Анна Ахматова. В зазеркалье.

Минули годы c тех пор, как вышла в свет книга «Краткий курс для эффективных политиков», написанная мною в соавторстве с директором агентства «Обратная связь» Еленой Сорокиной. В ней в свободной и доступной манере мы постарались обрисовать тот тернистый путь, который проходит отечественный политик, взбираясь на олимп власти. Приятно отметить, что книга разошлась очень быстро и получила позитивные отклики, в том числе и в серьезных научных работах. Прав все-таки бессмертный директор пробирной палатки К.П.Прутков: «Поощрение столь же необходимо гениальному писателю, сколь необходима канифоль смычку виртуоза»! А кто же из писателей в душе не считает себя гениальным? Ну по крайней мере, очень талантливым…

О пьяном Бурбулисе и президенте-балеруне

Конечно, мы пили. С кем-то ему надо было пить,

если он всегда рвался пропустить рюмку-другую.

А.В.Коржаков о Б.Н.Ельцине.

Но все течет, все изменяется. За прошедшие годы изменился окружающий мир, изменилась и Россия, изменилась сама власть, да и требования к тем, кто ее жаждет, также подверглись корректировке обстоятельствами времени и места. Те приемы политического действия, что проходили на ура в романтический период «великой буржуазно-демократической революции» Горбачева и Ельцина, нередко не срабатывали, а то и вовсе оказывались фатальными во времена путинской стабилизации.

Конечно, есть советы политикам, что называется, на вечные времена. Например, тот, который приводился в «Кратком курсе», принадлежащий Франклину Делано Рузвельту: «Не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога». Он подходит к нашей действительности как нельзя более. Ну скажите, может ли человек со «среднестатистическими» нервами и совестью вынести проклятия доброй половины населения страны, как бывший министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов? Или, допустим, демонстрацию по центральному каналу документального порнофильма, где в главной роли – лицо, до боли напоминающее бывшего генерального прокурора Юрия Скуратова?

В Японии «хорошим тоном» после такого считается немедленно вспороть себе живот по древнему самурайскому обычаю, у нас же вполне к месту оказывается русская поговорка «Плюй в глаза – все божья роса».

Хорошо это или плохо? Для нормального человека в нормальном обществе – плохо однозначно. В мире же политики все относительно, как в теориях Анри Пуанкаре и Альберта Эйнштейна.

Но вот другая сентенция из той же книги, на этот раз принадлежащая союзнику Рузвельта по борьбе с гитлеризмом – Уинстону Черчиллю: «Я извлек из выпивки больше, чем она из меня». А именно это сегодня уже лишнее. При Борисе Ельцине с его чудо-богатырскими попойками в Кремле трезвенникам путь в политику давался туго, равно как и тем, кто по каким-то причинам не переносил больших доз алкоголя. Хорошо помню (я тогда работал в Белом доме), как накануне президентских выборов 1991 года Ельцин выбирал себе «напарника» на пост вице-президента. Многие считали, что этим человеком станет «главный идеолог» и «серый кардинал» Ельцина Геннадий Бурбулис. Не стал. Почему? Об этом рассказывает бывший руководитель Службы безопасности президента Александр Коржаков: «В момент колебаний шефа – идти на выборы в паре с Бурбулисом или нет – Гена сам испортил себе карьеру. Он, как и семья Ельцина, жил в Архангельском. Однажды в день своего рождения выпил лишнего и в присутствии женщин – Наины Иосифовны и дочерей ЕБН – во время тоста начал материться. Потом от спиртного госсекретарю сделалось совсем дурно, и он попросту отошел в угол комнаты, прилюдно очистил желудок, а затем как ни в чем не бывало продолжил тост».

Правда, как ни странно, алкоголь плохо переносил и генерал Руцкой. Как сообщает тот же Коржаков, уже после «путча», на празднике в честь победы демократии, Руцкой, хватив лишнего, тоже начал материться, чего бывший строитель и секретарь обкома Ельцин не терпел органически – такой вот каприз природы, вольной в своих прихотях! «После второй стопки, – пишет Коржаков, – вице-президент начинает громко выражаться нецензурной бранью. После третьей и четвертой – уже чета Руцких не выражается, а просто разговаривает матом».

С этого конфуза и началось падение Руцкого в глазах Ельцина, закончившееся для бывшего вице-президента лефортовской камерой в октябре 1993 года.

Кстати, еще одна деталь. Помните, Ельцин (а точнее, Валентин Юмашев) писал в «Исповеди на заданную тему», что он не может «есть осетрину и заедать ее черной икрой, пока народ живет так бедно и убого… Потому что стыдно»?

А вот как описывает Коржаков пиршество «демократов» вскоре после августовского триумфа: «Стол с осетрами, икрой, не только с баклажанной, но и с белужьей, с баранами, гусями, овощами. Фрукты – каких еще на рынке не было. Напитки – любые. Первый тост – Ельцин: всем спасибо, демократия победила».

Вам еще не расхотелось заниматься политикой?

А сегодня склонность к традиционному «веселию на Руси» – для политика, безусловно, минус. Ведь нынешний «шеф» может, даже подняв рюмку, поставить ее на стол неотпитой. А как известно, каков поп – таков и приход. Были политики ельцинского стиля, теперь – политики путинского стиля. Тогда спешно учились играть в теннис, теперь осваивают горные лыжи. Один мой знакомый шутит: а вдруг следующий президент окажется балеруном-любителем? Неужто министры напялят на свои грузные телеса балетные пачки и выйдут на сцену? То-то будет «Лебединое озеро». Будьте спокойны: напялят, еще как напялят!

Если гуси Рим спасли…

Только в государственной службе познаешь истину.

К.П.Прутков.

Да, кстати, я не вкладываю в словосочетание «путинская стабилизация» заведомо негативный смысл, как это принято у многих оппозиционных деятелей. Это просто констатация факта: в соответствии с законами природы и общества политический маятник качнулся в обратную сторону. От эйфории площадной политики, порой на грани бунта и гражданской войны, – к скучноватому для стороннего наблюдателя сотрудничеству президента и парламента. От дерзких и иногда не вполне адекватных кумиров демократических митингов – к «государственно мыслящим андроидам», как назвал отечественное чиновничество видный деятель «Единой России». От буйства «телекиллеров» олигархических СМИ – к «вестям с полей» современного агитпропа. От чреватого большой кровью «парада суверенитетов» – к «первомайской» демонстрации лояльности региональных элит. От попыток слома монопольного положения «руководящей и направляющей» партии – к ее фактическому возвращению. И, наконец, от пьянящих надежд на какую-то «общечеловеческо-рыночную» Лимонию – к печальному и циничному осознанию того факта, что в давно поделенном на сферы влияния современном мире реальной России уже не стать, как прежде, «надеждой угнетенных» или «угрозой свободному миру» – кому какое определение нравилось.

На сегодняшний день уже не грозная военная сила обеспечивает международный авторитет нашей страны, а высокие цены на нефть и газ. Вот первейший залог стабильности власти в России, основной вектор планирования государственной политики на среднесрочный период и самые сладкие надежды простых россиян, уповающих на более справедливое распределение «природной ренты». Обозреватель газеты Chrichian Science Monitor Кристофер Уокер утверждает: «Россия относится к числу важных государств, для которых энергетический сектор является основным двигателем экономики. В то же время российский режим – один из наиболее неэффективных, репрессивных и коррумпированных в мире». Такой вот характерный для нынешних времен черный и предельно односторонний взгляд из-за бугра.

И все же неслучайно, наверное, наиболее отличившимся юным карьеристам из движения «Наши» власть имущие обещают стажировку не в Объединенной авиастроительной корпорации и даже не в Российской корпорации нанотехнологий, а «нигде кроме, как в «Газпроме». Разве этот факт не говорит лучше всех стратегий и заклинаний о том, во что на самом деле верит наша элита? Но будем объективны: создание высокотехнологичных корпораций – определенный шаг вперед по сравнению с гайдаровскими временами, когда само словосочетание «промышленная политика» считалось чуть ли не ругательством.

Иной вопрос: достаточен ли этот шаг для преодоления катастрофического отставания России от стран Запада, прежде всего в области высоких технологий? Многие полагают, что нет. Вообще же сегодня на Западе, и особенно в странах Восточной Европы, не прочь пофантазировать на предмет того, что в ХХII веке уже никто не сможет вспомнить про страну с названием «Россия», а ее прошлые свершения не будут иметь никакого значения. Польский политолог Ян Винецкий пишет: «Неандертальцы тоже не могли приспособиться к меняющимся условиям, к которым приспособились другие представители человеческого рода. И вымерли. Сегодня уже никого не интересует, какие ошибки совершали их вожди, правили ли они мудро и справедливо. Точно так же, если не произойдет адаптация, в XXII веке никого уже не будет интересовать, что сделал, а чего не сделал Иван Грозный, Распутин, Сталин или Путин. Наш континент и мир будут заниматься новыми вызовами».

Возможно, «кичливый лях» выдает желаемое за действительное. Однако спад влияния в мире, неуклонное (хотя и замедлившееся в последнее время) сокращение населения и его физическая и моральная деградация, неадекватность правящих элит вызовам времени – все это печальное наследие горбачевско-ельцинских времен (хотя и советского времени тоже). С этим не поспоришь. И все же на извечный русский вопрос «Что делать?» ответ может быть только один: «Жить!» И я здесь не первооткрыватель. Двести лет назад видного идеолога и деятельного практика Великой французской революции, сумевшего уцелеть во всех ее приливах и отливах, позднее – почтенного вельможу наполеоновской империи, аббата Сиейеса спросили, что он делал все эти бурные годы. Он ответил просто: «Я жил». И не просто жил, а по мере сил влиял на ход политических процессов, не будучи при этом ни беспросветным идеалистом, готовым сложить голову во имя «всеобщего счастья», ни бессовестным стяжателем, безразличным ко всему, кроме личного благосостояния. И если французское общество все же стало в чем-то разумнее за годы тех страшных потрясений, оно обязано этим в том числе и мудрому аббату.

А что осталось от тех, других «пламенных революционеров»? От идеалиста Робеспьера – эпитафия на общей могиле:

Прохожий, не печалься над моей судьбой:

Ты был бы мертв, когда б я был живой.

От беспринципного предателя Шарля-Мориса Талейрана и столь же беспринципного, но к тому же кровавого злодея Жозефа Фуше – изумительная зарисовка роялиста Шатобриана, сделанная уже во времена Реставрации в «Замогильных записках»: «Вот дверь открывается: молча входит порок, опирающийся на преступление: господин Талейран, поддерживаемый господином Фуше. Адское видение медленно проходит предо мною, проникает в кабинет короля и исчезает там».

Эти люди для современников «затмевали солнце», а сейчас они не более чем тени, образы кровавой мистерии под наименованием Великая французская революция. Библейский мудрец Екклезиаст почти три тысячи лет назад сказал: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во векиЧто было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». И в самом деле, ничего не кончается, а еще только начинается…

Наверное, безвыходных положений не бывает. Как знать, быть может, наша страна стоит на пороге какого-то нового периода, абсолютно нетривиального, которому нет аналогий в прошедшем безумном и кровавом, но в то же время великом ХХ столетии. И если России не суждено оказаться на свалке истории, первейшей задачей отечественной элиты должно стать трезвое осознание современного положения России в мире, а уже затем – выработка оптимальной стратегии национального развития, по крайней мере, на ближайшее десятилетие. В противном случае весьма неожиданно может наступить момент, когда представителям правящего класса придется либо бежать с корабля, подобно одним не очень симпатичным зверькам, либо тонуть вместе с его обломками. Беда лишь в том, что осознает эту дилемму нынешняя российская элита, судя по всему, пока еще с трудом. А времени для выбора остается уже не так и много, ибо мир давно устремился в волшебные постиндустриальные дали, где один день порой равен прежнему десятилетию. Как бы нам окончательно не зарыться в останках героев и злодеев собственного прошлого, превратившись, по выражению Льва Гумилева, в «мемориальную» нацию.

Как бы то ни было – жизнь продолжается. И сегодня для тех, кто всерьез размышляет о политике, самое время вновь «встать в стремя и взяться за копье», т. е. за перо, тем более что впереди грядут новые ожесточенные политические баталии. Не будет преувеличением утверждать, что выбор, который предстоит сделать стране в 2008 году, станет для России историческим и судьбоносным. Было бы неплохо, если бы люди, занимающиеся политикой, осознали всю меру своей ответственности. Верится в это, конечно, с трудом с учетом имеющегося представления о качестве российского политического класса.

Вспоминается, впрочем, такая история. После взятия Парижа союзниками во главе с Александром I 31 марта 1814 года, заблаговременно предавший и продавший Наполеона князь Шарль-Морис Талейран-Перигор созвал Сенат. Там собрались никого уже не представлявшие и ничего не решавшие тени прошлого – некоторые в свое время были членами республиканского Конвента и голосовали за казнь Людовика XVI. На этот раз они дружно вотировали восстановление монархии Бурбонов. Глядя на это жалкое зрелище, один из помощников Талейрана обратился к нему с вопросом: «Неужели вы и в самом деле полагаете, что этот сброд спасет Францию?»

«Как знать, – невозмутимо отвечал Талейран, – ведь гуси Рим спасли».

И в самом деле, как знать, как знать…

Разрешите представить себя вам

– Я – специалист по черной магии.

– И по этой специальности вас пригласили сюда?

– Да, по этой пригласили…

Современные «воланды»-«пиарщики» – о себе.

«Каждый пишет, как он слышит, не стараясь угодить», – провозглашал автор «Путешествия дилетантов» Булат Окуджава. Автор этой книги пишет, как слышит, и угодить не старается, но он отнюдь не дилетант. Немало пришлось мне потрудиться на российской политической ниве. Так что разрешите представить себя вам.

Жизнь моя, как говорил герой известного романа, сложилась не совсем обычно. Увлекался историей и философией, но почему-то поступил в Московский энергетический институт. Точнее, провалился на экзаменах, но был принят по протекции дальнего родственника – шестого по счету Героя Советского Союза Михаила Васильевича Водопьянова, который называл меня своим внуком. Окончив МЭИ, а затем и так называемые спецкурсы при институте, работал на Кубе, где оказывал содействие тамошней безнадежной экономике, изучая в то же время кубинское масонство, в том числе общаясь с его видными представителями, иные из которых впоследствии закончили свою жизнь после показательного процесса, где они «признались» в том, что вступили в преступную связь с колумбийскими «наркобаронами» и «агентами мирового империализма». Затем служебный долг забросил меня из лож вольных каменщиков на территорию ГДР. Родина марксизма вдохновила меня более внимательно, чем прежде, изучить «единственно верное» учение. Вернувшись на родину, я серьезно занялся теорией социализма, и в частности троцкизма. Надо сказать, что феерической личностью Л.Д.Троцкого я увлекался с раннего детства и даже умудрился организовать на втором курсе института праздник по случаю его дня рождения. От позорного изгнания меня спас все тот же «дедушка Миша». Возможно, в моем увлечении идеями социализма было нечто семейное. Недаром (ох, уверяю вас, в прямом смысле не даром!) мой внучатый дядюшка – поэт Б.И.Гульбинский написал в свое время такие знаменитые строки:

Дни коммунизма встают перед нами,

Враги нас хотят окружить!

Мы будем, как Ленин, хранить наше знамя,

Как Ленин, работать и жить!

Однако если дядю Борю коммунистическая идея волновала преимущественно в форме обильного гонорара, то мною руководил чисто научный интерес, что привело меня в Академию общественных наук при ЦК КПСС, где я в течение нескольких лет исследовал политическую мысль Испании ХХ века и историю внутрипартийной борьбы в СССР 1920 – 1930-х годов.

Более того, вскоре я увлекся «скрещиванием» коммунистической (естественно, троцкистской) и либеральной доктрин, поскольку, по моему убеждению, социализм не противоречит либерализму, но вбирает его как свою составную часть, будучи явлением более высокого и сложного порядка.

Результаты своих «опытов» начиная с 1989 года я публиковал в ведущих демократических изданиях – «Огоньке», «Новом времени», «Московских новостях», «Столице» и др., а в начале 1991 года с головой окунулся в практику, т.е. в политику. Был одним из создателей Демократической партии коммунистов России, расколовшей КПСС, впоследствии переименованной в Народную партию «Свободная Россия». В августе 1991 года, за два дня до «путча», стал пресс-секретарем лидера этой партии, вице-президента России Александра Руцкого. Активно участвовал в борьбе с «гэкачепистами», о чем в общем-то не сожалею, потому что это было интересное время. Также не стыжусь и того, что был награжден президентом Ельциным медалью «Защитнику свободной России», – всякое усердие должно быть вознаграждено. Ведь и Д’Артаньян принял вожделенный мундир мушкетеров за увлекательное путешествие через Ла-Манш. А уж зачем и для кого – дело десятое, но главное, что не для заморского супостата. В этом направлении, признаюсь, никогда не грешил.

После ухода из Кремля в апреле 1992 года (в пух и прах разругавшись с Руцким и его окружением) сотрудничал с российскими и испанскими изданиями. В 1992 – 1997 годах был главным редактором телепрограммы «Момент истины», в то время одной из самых влиятельных и рейтинговых на российском телевидении. Среди знаменитостей, с которыми мне довелось тогда и позднее общаться, – такие несходные по своим взглядам и характерам люди, как Анатолий Лукьянов и Руслан Хасбулатов, Андрей Козырев и Евгений Примаков, Мартин Шаккум и Григорий Явлинский, Олег Морозов и Геннадий Зюганов, Сергей Алексашенко и Сергей Глазьев, Владимир Жириновский и Александр Шохин, Игорь Гиоргадзе и Эдуард Шеварднадзе, Гарри Каспаров и Анатолий Карпов, Моххамед Наджибулла и Гульбеддин Хекматиар, Леонид Полежаев и Владимир Полеванов, Аман Тулеев и Виктор Ишаев, Гейдар Алиев и Роберт Кочарян, Александр Лукашенко и Петр Лучинский, Джаба Иоселиани и Аслан Абашидзе, Натан Щаранский и Александр Стерлигов, Мовлади Удугов и Минтимер Шаймиев, Александр Яковлев и Илья Константинов, Генри Резник и Анатолий Кучерена, Генрих Падва и Юрий Скуратов, Александр Некипелов и Евгений Велихов, Егор Гайдар и Николай Петраков, Михаил Ходорковский и Олег Дерипаска, Владимир Брынцалов и Михаил Черный, Константин Боровой и Сулейман Керимов, Александр Ципко и Александр Зиновьев, Владимир Лукин и Дмитрий Лихачев, Алексей Пушков и Алексей Венедиктов, а также многие другие политики, бизнесмены, ученые, юристы, журналисты, деятели культуры и даже экстрасенсы и астрологи.

Принимал деятельное участие в других телевизионных проектах, в частности в многомесячных съемках фильма «Три мгновения лета», где в главной роли выступал герой авантюрных похождений – полковник, без пяти минут генерал спецслужб Дмитрий Якубовский, с которым мне также довелось некоторое время сотрудничать. Был одним из немногих, кто публично (в том числе на телевидении и в суде) и вполне искренне защищал Якубовского, осужденного за якобы соучастие в краже средневековых еврейских, персидских и французских рукописей из Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. После освобождения Дмитрия Олеговича из тюрьмы имел исчерпывающую возможность убедиться в справедливости определения Иосифа Виссарионовича Сталина, который в ответ на вопрос Григория Евсеевича Зиновьева, известно ли ему, что такое благодарность, изрек: «Да, конечно, это такая собачья болезнь». Пользуясь случаем, напоминаю эту истину всем, кто рассчитывает на благодарность со стороны авторитетных политиков и просто авторитетных людей.

С тех пор занимаюсь преимущественно политическим консультированием. В течение последнего десятилетия принимал участие в ряде успешных избирательных кампаний по выборам губернаторов, депутатов Государственной думы, глав районов. Сотрудничал с министрами российского правительства, депутатами Государственной думы, видными бизнесменами и юристами. Редактирую газету «Социалистическая Россия».

Опубликовал более 700 исторических и политологических статей в российской и зарубежной прессе, а также книги: «Афганистан… Кремль… «Лефортово»…? Эпизоды политической биографии Александра Руцкого» (вместе с Мариной Шакиной) и «Краткий курс для эффективных политиков» (вместе с Еленой Сорокиной).

Надеюсь, я убедил вас, что мои мысли о политике и политиках могут представлять какой-то интерес? Тогда пойдем дальше.

Выгода – цель, интрига – средство

Князьям не доверяйся, друг, –

Изменчивы они:

Провозгласят «Осанна» вдруг,

Назавтра же – «Распни!».

Немецкая церковная песнь.

Под политикой я понимаю деятельность по захвату и удержанию власти, где высшей целью является сама власть. Все остальное – «костыли» и «подпорки», как говорил Писатель из фильма Андрея Тарковского «Сталкер».

Каким должен быть человек, профессионально занимающийся политикой? Над этим вопросом лучшие умы человечества бьются на протяжении многих тысяч лет. Весельчак и сердцеед Фигаро считал, что заниматься политикой означает «прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому непонятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств. Вот вам и вся политика… Политика, интрига – называйте, как хотите. На мой взгляд, они друг дружке несколько сродни, а потому пусть их величают как кому нравится. «А мне милей моя красотка», как поется в песенке о добром короле».

Невозможно не согласиться с прекрасным писателем и изощренным политиком-интриганом куртуазного XVIII века Пьером Огюстеном Кароном де Бомарше, который утверждал, что «политика – искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода – ее цель, интрига – средство… Повредить ей может только порядочность». Недаром же Талейран давал совет молодым политикам: «Остерегайтесь первого побуждения – оно обычно бывает благородным».

А еще политике и интриге может помешать… любовь. Кардинал Ришелье, величайший политик и интриган, не на шутку влюбился во французскую королеву Анну Австрийскую. Было ли это чувство совершенно чистым или же и за ним стоял какой-то политический расчет – нам доподлинно неизвестно. Как бы то ни было, кардинал заявил королеве, что ради нее он готов на любые военные подвиги. На это королева заметила, что в военных подвигах нет большой заслуги, ведь мужчины совершают их больше из честолюбия, чем из любви. Другое дело, если бы кардинал согласился протанцевать перед ней ее любимый танец – сарабанду в костюме испанского шута; вот тогда заслуженная награда была бы ему немедленно гарантирована.

В назначенный час Ришелье пришел в покои королевы со своим музыкантом. Вот как пишет об этом Александр Дюма в своей недавно изданной биографии Людовика XIV: «Это был сам кардинал в желаемом королевой костюме: на нем были панталоны и кафтан зеленого бархата, к подвязкам его были прикреплены серебряные колокольчики, а в руках он держал кастаньеты… При первых звуках скрипки… кардинал принялся выполнять разные фигуры сарабанды, разводя руками и выкидывая ногами разные штуки. К несчастью, именно вследствие важности, с которой он все это делал, зрелище достигло такого высокого комизма, что королева, не сумев преодолеть смеха, расхохоталась. Тогда громкий и продолжительный смех составил ей эхо. Это был ответ зрителей, спрятанных за ширмами».

Разгневанный кардинал после этого мстил королеве и ее подругам всю оставшуюся жизнь.

Недооценка важности интриги в политике нередко становилась причиной падения и гибели многих видных политических деятелей. Политик не может не заниматься интригой, иначе интрига займется им. Характерный эпизод приводит Лев Троцкий – великий мыслитель и крупнейший политик, увы, не слишком преуспевший в искусстве интриги (дело происходило в период гражданской войны, когда позиции Троцкого в партии и государстве, казалось бы, никто и ничто не могло поколебать): «Однажды на Южный фронт ко мне приехал Менжинский. Он явился ко мне в вагон с докладом по делам особых отделов в армии. Закончив с официальной частью визита, он стал мяться и переминаться с ноги на ногу с той вкрадчивой своей улыбкой, которая вызывает одновременно тревогу и недоумение. Он кончил вопросом, знаю ли я, что Сталин ведет против меня сложную интригу. «Что-о-о?» – спросил я в совершенном недоумении, так я был далек тогда от каких бы то ни было мыслей или опасений такого рода. «Да, он внушает Ленину и еще кое-кому, что вы группируете вокруг себя людей специально против Ленина…» – «Да вы с ума сошли, Менжинский, проспитесь, пожалуйста, а я разговаривать об этом не желаю». Менжинский ушел, перекосив плечи и покашливая. Думаю, что с этого самого дня он стал искать иных осей для своего круговращения.

Но через час, через два работы я ощутил в себе что-то неладное. Этот человек с тихой, невнятной речью заронил в меня какое-то беспокойство, точно я за обедом проглотил кусочек стекла. Я стал кое-что вспоминать, сопоставлять. Сталин осветился для меня с какой-то другой стороны. Значительно позже Крестинский мне сказал про Сталина: «Это дрянной человек, с желтыми глазами». Вот эта самая нравственная желтизна Сталина впервые мелькнула в моем сознании после визита Менжинского. Наведавшись после того на короткое время в Москву, я, как всегда, первым делом посетил Ленина. Мы поговорили о фронте. Ленин очень любил бытовые подробности, фактики, штришки, которые сразу, без околичностей, вводили его в самую суть дела. Он не выносил, когда к живой жизни подходили по касательной. Перескакивая через звенья, он задавал свои особые вопросы, а я отвечал, любуясь, как он хорошо сверлит. Мы посмеялись. Ленин чаще всего бывал весел. Я тоже не считаю себя угрюмым человеком. Под конец я рассказал про визит Менжинского на Южном фронте. «Неужели же тут есть частица правды?» Я сразу заметил, как заволновался Ленин. Даже кровь бросилась ему в лицо. «Это пустяки», – повторял он, неуверенно. «Меня интересует только одно, – сказал я, – могли ли вы хоть на минуту допустить такую чудовищную мысль, что я подбираю людей против вас?» – «Пустяки», – ответил Ленин на этот раз с такой твердостью, что я сразу успокоился. Как будто какое-то облачко над нашими головами рассеялось, и мы простились с особенной теплотой. Но я понял, что Менжинский говорил не зря. Если Ленин отрицал, недоговаривая, то только потому, что боялся конфликта, раздора, личной борьбы. В этом я целиком сочувствовал ему. Но Сталин явно сеял злые семена. Лишь значительно позже мне стало ясно, с какой систематичностью он этим занимался. Почти только этим. Потому что Сталин никогда серьезной работы не выполнял. «Первое качество Сталина – леность, – поучал меня когда-то Бухарин. – Второе качество – непримиримая зависть к тем, которые знают или умеют больше, чем он. Он и под Ильича вел подпольные ходы».

И в наше время политика нередко отождествляется с интригой. Радиостанция «Немецкая волна» так характеризовала период нахождения у власти Ельцина, который сегодня кое-кто воспринимает как расцвет демократии в России: «Как и во времена коммунистов, политика в России воспринимается как интриги кучки погрязших в роскоши политиканов за кремлевскими стенами. Время от времени она извергается, подобно водопаду, на безучастные массы».

Козье молоко как средство от терроризма: «Вечные вопросы» политики

Пусть умерли бы все буржуи,

Дети бы умерли все,

А Ленин бы жил на земле.

Первые песни вождю. Сборник стихов. М., 1926.

Власть, ее достижение и удержание – это «сумеречная зона» на стыке рационального и подсознательного. Здесь клубятся и сплетаются отточенный интеллектуализм и инстинкты звероящеров. Политика – это и драма, и комедия, и притча, и сложное математическое уравнение. Она задает массу вопросов и не спешит отвечать на них. Извечные из них: правда ли, что цель оправдывает средства, и насколько правомерен принцип: лес рубят – щепки летят?

Кто-нибудь скажет: «Подумаешь, какой бином Ньютона! Эти проблемы давно решены историей». И будет неправ. В политике нет раз и навсегда решенных вопросов, они всякий раз решаются по-разному. Гениальный консервативный критик Великой французской революции Эдмунд Берк заметил: в том, что касается политики и человеческих отношений, не бывает ничего вообще; все только в частности. «Все хорошо лишь в меру и в соответствии», – писал он.

Возьмем крайний случай: оправдан ли политический терроризм, приводящий к гибели ни в чем не повинных людей? Ответ, казалось бы, очевиден. Люди старшего поколения, воспитанные на марксизме, скажут, что индивидуальный террор неэффективен, поскольку не может подменить собой революционное движение широких масс. Те же, чье духовное становление пришлось на период пропаганды «общечеловеческих ценностей», не сомневаются, что убийство невиновных в принципе недопустимо во имя каких бы то ни было целей. И все вроде верно.

Но вот какой любопытный пример из истории гражданской войны в Испании приводит Лев Троцкий в своей работе «Их мораль и наша». «Если бы, скажем, – пишет он, – революционер взорвал на воздух генерала Франко и его штаб, вряд ли это вызвало бы нравственное возмущение даже у демократических евнухов. В условиях гражданской войны подобный акт был бы и политически вполне целесообразен!»

Наверное, всякий, кто относится с сочувствием к испанским республиканцам, согласится с подобной трактовкой. Другой пример: если бы кому-нибудь из наших либеральных соотечественников предложили отправиться (и благополучно вернуться, разумеется) на машине времени в 1937 год с перспективой взорвать дачу «вождя народов» в момент общего сбора его «гвардии» и тем самым спасти страну от уничтожения в ходе «большого террора» примерно миллиона человек (расстрелянных и погибших в ходе следствия и в лагерях) только за 1937 – 1938 годы, разве стал бы он долго колебаться?

А вот случай, более близкий к нашим временам: разве не был встречен в патриотических кругах российского общества одобрением террористический акт, организованный в Катаре, как утверждается, сотрудниками российских спецслужб, в результате которого был взорван один из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхан Яндарбиев? Быть может, он и заслужил подобную смерть, но при чем тут его малолетний сын, не имевший ни малейшего отношения к преступлениям боевиков? Кто-нибудь вспомнил слова русского патриота Федора Михайловича Достоевского о слезинке ребенка? Сами «идеологи» чеченских боевиков заявляют, цитируя известную песню Виктора Цоя: «Каждой собаке – палку и кость, каждому волку – зубы и злость», разумея под волками себя и свой народ. На это им «волкодавы из рода серых псов» столь же категорично отвечают: «Стаю волков-людоедов уничтожают, невзирая и не разбираясь, кто съел крестьянина Петрова, а кому не достался кусок его плоти. Всех! Всех, до волчонка – к стенке, шкуру – на стену!»

И с той, и с другой стороны религиозно образованные люди: одни ссылаются на мусульманские, другие – на христианские ценности. В результате вот такой «лай».

Не вспоминал о слезинке ребенка и Шамиль Басаев, отправляя своих боевиков в Беслан брать в заложники сотни местных школьников, но мы вспомнили об их слезах, когда подготовленный российскими спецслужбами взрыв оторвал голову кавказского террориста номер один. И не было в наших сердцах осуждения этого возмездия.

«Нельзя не согласиться с моралистами, – пишет Лев Троцкий, – что история выбирает жестокие пути. Но какой отсюда вывод для практической деятельности? Лев Толстой рекомендовал опроститься и усовершенствоваться. Махатма Ганди советует пить козье молоко… Толстой рекомендовал заодно освободиться и от грехов плоти. Однако статистика не подтверждает успеха его проповеди».

Горькая ирония судьбы: второй по значению вождь Октября, провозвестник мировой революции, теоретик «красного террора» Лев Троцкий сам был обвинен своим бывшим соратником по борьбе Иосифом Сталиным в контрреволюционной деятельности, организации террора против советских вождей и сам пал жертвой осуществленного НКВД террористического акта.

Сам Троцкий, оправдывавший и революционный террор, и даже «мораль иезуитов», вовсе не был аморальным человеком. Бывший секретарь Сталина Борис Бажанов замечает: «Хотя и фанатик, и человек нетерпимый в своей вере, он был отнюдь не лишен человеческих чувств – верности в дружбе, правдивости, элементарной честности… Когда я уже хорошо его знал, я узнал с удивлением, что он был сыном крестьянина. Как это ни кажется странным, в 80-х годах прошлого века (имеется в виду XIX век. – Н.Г.) были еще в России евреи-крестьяне, пахавшие землю и жившие крестьянским трудом. Таков был и его отец. Он был хорошим крестьянином (по большевистской изуверской терминологии – кулак, по человеческой – старательный, работящий и зажиточный крестьянин). Какое влияние на Троцкого оказала эта близость к деревне и правде природы? Можно только гадать».

К сожалению, нередко даже самый привлекательный в человеческом плане политик, ослепленный грезами о «прекрасном идеале» для всего человечества, просто не замечает, как походя переступает через обычные человеческие судьбы…


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Сдать Власть
Русская парижанка
Гастро-масскульт
Скандалы 05-2008


««« »»»