Митингами, забастовками и даже голодовками уже никого не удивишь. К ним стали “нечувствительными” местная и федеральная администрации. Ими “пресытились” пресса и телевидение. В этих условиях нельзя не заметить появления как бы новой формы политической борьбы – политического хэппенинга, юморины – театрализованного действия (зачастую – массового) с юмористическим сценарием.
Главный элемент хэппенинга, осуществляющий единство его формы и содержания, – партия с юмористическим названием: Движение “Субтропическая Россия”, ЕБЛО (Единый блок левых организаций), Партия любителей пива, КПСС им.Брежнева, Партия диктатуры плюрализма, Партия свободной любви и т.п.
До 1992 года подобные партии в выборах не участвовали и активно себя не проявляли. После октябрьских событий 1993 года начинается просто бум создания такого рода объединений. Наряду с упомянутыми заявляют о себе партии любителей бани, пельменей, майонеза, портвейна, рыбьего жира, пружинных постелей, Банановая партия, а также Партия бедноты и Партия соблазненных и покинутых.
Тогда же началось их нашествие на избирателей, причем реальное – с антипарламентскими программами и лозунгами. В 1993 году в Университетском избирательном округе Москвы собирались подписи за выдвижение лидера “Субтропической России” В.Прибыловского кандидатом в депутаты Государственной Думы. Программа Прибыловского, в частности, предполагала борьбу за “повышение среднегодовой температуры в России до 20 градусов и снижение температуры кипения воды до 50 градусов”. Налицо очевидная пародия на предвыборные популистские программы.
Необходимого количества подписей Прибыловский не собрал. Однако в 1994 году он повторил свою попытку с той же программой в Мытищинском избирательном округе. Результат тот же. Раздосадованный отсутствием юмора у мытищинцев, В.Прибыловский призвал их голосовать за “первого российского предпринимателя Павла Ивановича Чичикова”. Вняв призыву лидера “Субтропической России”, мытищинцы избрали своим представителем в Думу не менее известного предпринимателя С.Мавроди.
В том же 1994 году в Петербурге гораздо большего успеха, нежели “Субтропическая Россия”, добилась Антибюрократическая партия (лидер Р.Кагарманов). Партия выдвинула в городское собрание не одного кандидата, а целый список. Горизбирком регистрировать список отказался, так как вместо фамилий в нем были указаны клички: Шуруп, Гвоздь, Болт и т.п. “Антибюрократы” заявили, что законодательство не запрещает вносить в список кандидатов политические псевдонимы и это не должно служить поводом для отказа в регистрации. Однако бюрократы горизбиркома не отреагировали на заявление “антибюрократов”.
Наконец, апогеем предвыборной деятельности “политических юмористов” стало выдвижение трех избирательных объединений и блоков на выборах в Госдуму в 1995 году:
– Партии любителей пива (лидер – К.Калачев);
– предвыборного блока, включающего руководителей Партии защиты детей (Мира, Добра и Счастья), партии “Русские женщины”, Партии православных (Веры, Надежды, Любви), Народной христианско-монархической партии, Партии за союз славянских народов, партии сельских тружеников “Земля-матушка”, Партии защиты инвалидов, Партии пострадавших от властей и обездоленных (формальный лидер блока – В.Дикуль);
– предвыборного блока, включающего руководителей Партии защиты пенсионеров и ветеранов, Партии искоренения преступности – законности и порядка, Партии защиты здравоохранения, образования, науки и культуры, Партии защиты молодежи, Объединения свободных профсоюзов, Партии справедливости, Партии охраны природы (формальный лидер блока – Джуна Давиташвили).
По итогам голосования 17 декабря 1995 года, упомянутые объединения получили (в процентах от общего числа голосовавших):
Партия любителей пива – 0,62
Блок Дикуля – 0,21
Блок Джуны – 0,47
И это отнюдь не самые низкие результаты. Для сравнения приведем результаты голосования по ряду известных и “серьезных” партий:
ПРЕС (С.Шахрай) – 0,36
Социал-демократы (Г.Попов) – 0,13
Партия экономической свободы (К.Боровой) – 0,13
Кроме трех “серьезных” юморные партии обогнали еще пять менее известных объединений, например Межнациональный союз.
Что же происходит? Бульваризация политики? Выборы как юморина с участием миллионной массовки из избирателей? Чьи интересы отражали “несерьезные” партии? Проанализировав социальный состав федеральной части (т.е. первых 12 кандидатов) избирательного списка этих партий, можно ответить хотя бы на последний из поставленных вопросов.
Итак, Партия любителей пива среди своих лидеров имеет 10 предпринимателей и 3 представителей творческой интеллигенции. Социальный состав лидеров блоков Дикуля и Джуны определять бессмысленно. Оба этих блока сформированы одним человеком – бывшим депутатом Госдумы А.Р.Волковым (седьмой в списке блока Джуны), предпринимателем, против которого возбуждено уголовное дело за обман клиентов в крупных масштабах. Для него депутатский мандат – “сертификат” на неприкосновенность. После неудачи “своих” блоков на парламентских выборах Волков выдвинул себя кандидатом в президенты России.
Основной костяк аппарата Партии любителей пива долгое время работал в объединении “Предприниматели за новую Россию”. Однако если проанализировать весь избирательный список этой партии, то выяснится, что в нем не только 44 предпринимателя из 112 участников списка, но и пять представителей властных структур, в том числе два члена правительства республики Коми и один член правительства Северной Осетии. В Татарстане Партия любителей пива им.Авраама Линкольна в ходе выборов в местные органы власти в 1993 году собирала подписи в поддержку кандидатов от блока “За гражданский мир и экономическую стабильность”, в состав которого входило немало представителей властной элиты.
Все это позволяет предположить, что не только предприниматели, но и представители номенклатуры склонны поддерживать “политических юмористов”. Почему? Может быть, они проводят социальный эксперимент, рассчитанный на вовлечение в электоральный процесс части абсентеистов, называемых в просторечии “пофигистами”? Недаром, наверное, так активно использовался двумя блоками (ЛДПР и Партией любителей пива) в ходе предвыборной кампании сценический образ лидера группы “Дюна” В.Рыбина, этакого “бодрячка-алкаша-пофигиста”. Да и вообще с 1994 года парламентскую культуру в России невозможно представить без элементов хэппенинга. Здесь и Марычев (ЛДПР) с его бесконечными переодеваниями в зале заседаний Думы, и Боровой (ПЭС) с его предвыборными частушками. Можно вспомнить и юмористический клип “Яблока” (“Маню я люблю, а за “Яблоко” голосую”), и клип ЛДПР (“Без Вас был скучен этот мир, Владимир Вольфович, Вы – мой кумир!”)
На наш взгляд, наиболее адекватно этому явлению соответствует понятие “смеховой политический спектр”. Парапартии “смехового” спектра – “смеховые партии” – являются как бы своеобразным общественным противовесом псевдопартиям номенклатурного спектра (типа “Наш дом – Россия”). Термин “парапартия”, т.е. объединение, порожденное партийной системой, но партией не являющееся или являющееся ею формально, используется сознательно – как антоним псевдопартиям, ложным партиям номенклатурного уровня.
Появление в российской политической жизни номенклатурных псевдопартий – “партий власти”, созданных “сверху” с целью удержания господства нынешними представителями правящих кругов, формирование имитативной идеологии номенклатурных партий, наконец, имитация “двухпартийности” явились на самом деле признаком кризиса партогенеза, партобразования в России.
Общество следовало бы признать безнадежно больным, если бы оно откликнулось на лозунги и призывы номенклатурных псевдопартий. Но практически все они потерпели тактические неудачи. Большинство избирателей так или иначе голосовало “против начальства”. При этом не важно, было ли это “голосование ногами”, бойкотирование выборов, голосование “против всех” или голосование за образ какого-либо оппозиционера. Важно то, что конформисты на выборах не победили ни в 1993, ни в 1995 году.
Однако наивно предполагать, что российский нон-конформизм может принять форму только парламентской оппозиции. Скорее, на российскую политическую арену в качестве противовеса и оппонента партии-сеньору выйдет партия-буффон. Это явление базируется на русском архетипе балаганного Петрушки – вечном оппоненте балаганного Городового.
Номенклатурным псевдопартиям не всегда возможно оппонировать на официальном, номенклатурном и даже парламентском уровнях. Отсутствие финансовых средств затрудняет организационное оформление оппозиции в России (не будем же мы считать оппозицией партию правительственного кадрового резерва – КПРФ). “Партии власти” в таких условиях может противостоять как раз антивластная парапартия. Однако парадокс в том, что успех таких парапартий неминуемо приводит к тому, что часть их ангажируется той же номенклатурой и близкими к ней предпринимательскими кругами.
Внепарламентский политический хэппенинг – новая форма эффективной политической борьбы, хотя и далеко не главная. Однако ситуация в России может сложиться таким образом, что политологам придется анализировать, скажем, “правизну” партии любви и экстремизм партии любителей майонеза! Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки.
Дмитрий ЛЕВЧИК,
кандидат исторических наук
