РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА. ТЕНДЕНЦИИ И УГРОЗЫ

(Основные выводы из доклада, подготовленного аналитиками Международного фонда “Реформа”)

Начавшаяся в 1992 г. либерализация экономики не только не остановила негативные тенденции, развивающиеся с конца 80-х гг., но и в значительной мере ускорила их динамику, поставив национальное хозяйство на грань краха. По сути, в России складывается некая новая модель, обладающая целым рядом постоянно самовоспроизводящихся специфических характеристик.

Первое. Несмотря на предпринимаемые пятый год усилия, финансовая стабилизация не состоялась.

1.1. К началу 1992 г. в стране бушевала классическая инфляция со стороны денежного предложения. В этих условиях либерализация цен, на первый взгляд, являлась вполне адекватной мерой. Однако идеологи ценовой либерализации не учли искаженной структуры плановых цен – дотационности важнейших секторов экономики (ТЭК, сельское хозяйство, жилищный сектор). Пытаясь сдерживать раскручивание инфляционных процессов, правительство регулировало рост цен на продукцию ТЭК и АПК, т.е. в основных дотируемых отраслях. В результате либерализация цен резко усилила ценовые диспропорции в народном хозяйстве, спровоцированные взлетом цен на продукцию промежуточного сектора (черная и цветная металлургия, химия).

1.2. Попытки сгладить ценовые диспропорции и уменьшить бюджетные субсидии базовым отраслям стимулировали новые всплески инфляции со стороны отраслей ТЭКа и подрывали условия для нормального воспроизводственного процесса в обрабатывающей промышленности и аграрном секторе, которые отвечали на рост цен ростом неплатежей и снижением объемов производства. В результате просроченная кредиторская задолженность промышленных, сельскохозяйственных, транспортных и строительных предприятий достигла к декабрю 1995 г. 233 трлн рублей и сравнялась с объемом денежной массы в народном хозяйстве. Платежеспособность предприятий реального сектора экономики стабильно ухудшалась в течение всех лет реформ. Денежные средства предприятий промышленности и сельского хозяйства в конце 1995 г. составляли лишь 14 и 7% соответственно от просроченной задолженности поставщикам.

1.3. Бегство от нестабильной национальной валюты в условиях облегченного доступа к доллару приводит к тому, что население предпочитает осуществлять сбережения и накопления в иностранной валюте. По существующим оценкам, в обороте, включая накопления населения, находится до 20 млрд долларов, что соответствует почти половине денежной массы.

1.4. Начиная с середины 1992 г. неплатежи и долларизация являются постоянными элементами финансового сектора российской экономики, причем элементом, в наименьшей степени контролируемым со стороны правительства. Расчеты показывают, что в народном хозяйстве России имеющаяся денежная масса (агрегат М2) в 2 раза меньше, чем необходимо для поддержания сбалансированного равновесия финансовой системы и народного хозяйства в целом.

При этом неплатежи, которые в принципе нельзя не учитывать при оценке совокупной денежной массы, не работают в качестве живых денег, осложняя проблемы реального сектора, бюджета и финансовой системы в целом. В стране сложилась ситуация, когда правительство контролирует лишь треть платежных средств, реально функционирующих в экономике, оставляя две трети под контролем теневых структур.

1.6. Новации, предпринятые правительством для достижения финансовой стабилизации в 1995 г. (покрытие дефицита государственного бюджета за счет пирамиды внутренней задолженности и валютный коридор), на фоне ухудшения воспроизводственных процессов в реальном секторе экономики еще более усилили уязвимость финансовой системы.

Рынок ГКО при сохранении инфляционных ожиданий в экономике сам становится фактором ускорения роста цен. По итогам 1995 г., на обслуживание рынка ГКО пришлось 25% от всей расходной части бюджета.

В свою очередь введение валютного коридора оказало противоречивое воздействие на финансовую ситуацию. С одной стороны, удалось переключить средства финансового рынка с валютных спекуляций на операции с ГКО, т.е. на поддержку бюджета. С другой – валютный коридор при росте внутренних цен на энергоресурсы и сырье привел к росту издержек сырьевых экспортеров и существенно снизил рентабельность их производства. Кроме того, производители сырья компенсировали снижение рентабельности производства повышением цен на свою продукцию на внутреннем рынке, что стимулировало инфляцию.

Нерешенные проблемы надежной блокировки инфляционных процессов и их постоянного воспроизводства в экономике будут вынуждать государство продолжать высасывать финансовые ресурсы из экономики для обслуживания внутреннего долга. Все это на несколько лет вперед консервирует стагнационные тенденции в народном хозяйстве вследствие дефицита внутренних источников накопления, что похоронит всякие надежды на экономический рост.

1.7. Постоянно увеличивается несоответствие между раздробленностью системы кредитных институтов и колоссальными инвестиционными потребностями крупных предприятий капиталоемких отраслей промышленности, преобладающих в экономике России. Ухудшение ситуации в реальном секторе, ориентация коммерческих кредитных институтов на спекулятивные операции на фоне слабого контроля за финансовыми потоками будут и впредь оставаться одной из главных причин финансовой нестабильности.

1.8. В стране не создана также нормально работающая бюджетная система. Бюджет не может балансироваться без привлечения дополнительных внутренних и внешних заимствований. Не создано каких-либо реальных предпосылок для уменьшения нагрузки на расходную часть бюджета при потере большей части источников пополнения его доходной части. Нарастающие бюджетный и платежный кризисы объективно вынуждают отходить от жесткой кредитно-денежной политики при отсутствии действенного контроля за финансовыми потоками. Любые попытки снижения инфляции путем ужесточения кредитно-денежной политики оборачиваются обострением проблем неплатежей, спада производства и роста социальной напряженности, что в свою очередь периодически подталкивает к незапланированной денежной эмиссии.

Второе. В экономике сформировались условия, обеспечивающие опережающую, по сравнению с общими темпами падения экономики, деградацию материального производства.

2.1. За период с 1990 – 1995 гг. ВВП (валовый внутренний продукт) сократился более чем на 40%, из них на 35% – только за годы “реформ”. Если проводить международные сравнения, то производство ВВП на душу населения в России (при пересчете рубля к доллару по паритету покупательной способности 2759 руб./долл. ) в 1995 г. составило 4085 долл., т.е. лишь 14% от уровня США. Это где-то близко с душевыми показателями ВВП в Парагвае, Марокко, Гватемале и ниже, чем в Тунисе, Алжире, Иране, Панаме.

2.2. Сфера услуг становится преобладающей при производстве ВВП. Доля услуг рыночной инфраструктуры и управления в общем их объеме увеличилась за период 1992-1995 гг. в 1,5 раза. Однако весь “прогресс” обеспечен в основном ценовым фактором (только в 1995 г. цены на товары выросли в 2,9 раза, а на услуги – в 4 раза). В то же время удельный вес социально значимых услуг (наука, здравоохранение, образование и культура) за годы реформ снизился в 2 раза и составил всего 11,6%. Наиболее резко сократился объем бытовых услуг населению – на 70%.

2.3. Российская экономика, в отличие от большинства реформируемых экономик других бывших социалистических стран, имела особенно утяжеленную структуру за счет добывающих отраслей и военно-промышленного комплекса. Лишь 23% от общего числа занятых в российской промышленности трудились на предприятиях, непосредственно ориентированных на конечное потребление населения и наиболее приспособленных для динамичной реакции на конъюнктурные изменения рынка.

Анализ ситуации в отраслевом разрезе показывает, что в России происходит деградация наиболее прогрессивных отраслей промышленности и замена их продукции импортом, что характерно для колониального типа экономики. Либерализация экспорта при отсутствии продуманной политики цен на внутреннем рынке приводит к опережающему росту цен на топливно-энергетические ресурсы и материалы к и приближению уровня внутренних цен к мировым. Это становится основным катализатором роста инфляции издержек и неплатежей, которые устойчиво воспроизводятся в экономике вне зависимости от финансовой политики правительства.

В результате отказа государства от осознанной структурной политики наибольший урон понесли отрасли, которые во всем мире рассматриваются как катализаторы экономического роста, – гражданское наукоемкое машиностроение, производство товаров народного потребления. За последние два года ТЭК увеличил свою долю в структуре промышленного производства с 25 до 30,5% при сокращении доли машиностроения и металлообработки с 20,5 до 16%.

2.4. Особую настороженность должна вызывать динамика отраслевой структуры инвестиций, которая закрепляет тенденции к утяжелению российской экономики на долгосрочную перспективу. При общем падении инвестиционной активности в производственной сфере в 4 раза к уровню 1991 г. тенденции деградации российской экономики могут принять необратимый характер.

2.5. Структурная деградация обрабатывающей промышленности не может компенсироваться в адекватных размерах экспортом сырьевой продукции, включая продукцию топливно-энергетического комплекса. Так, доходы от экспорта продукции ТЭК в 1995 г. составили всего 215 долларов в год на одного жителя страны, или 5,3% от среднедушевого производства ВВП. В этой связи отсутствие у правительства продуманной промышленной политики, выглядит по меньшей мере безответственно.

2.6. Проводимые правительством финансовые эксперименты окончательно подорвали воспроизводственную базу и в сельском хозяйстве. Ключевым фактором, подрывающим жизнеспособность аграрного сектора России, является не только сохранившийся с советского времени, но и еще более усугубившийся диспаритет цен между сельскохозяйственной продукцией и промышленными товарами и услугами, потребляемыми крестьянами. Например, в 1991 г. превышение затрат крестьян на покупку необходимых им промышленных товаров над стоимостью реализации проданной ими продукции составило 18,4%, а в 1994 г. – 38,5%.

2.7. Проблема поддержания хотя бы простого воспроизводства в сельском хозяйстве усугубляется тем, что наличие “ножниц” цен сопровождается реальным урезанием расходов государства на поддержку села. Все это происходит на фоне катастрофического спада объемов инвестиций в аграрном секторе, которые снизились за время “реформ” (1991-1994) более чем в 7 раз.

2.8. При этом уровень рентабельности в целом по аграрному сектору в 1994 г. стал отрицательным и составил минус 1,1%, а в животноводстве – минус 12%. В период 1990-1994 гг. доля убыточных хозяйств в аграрном секторе стремительно возрастала и в итоге составила 59%. Даже при достижении финансовой стабилизации и снижении ставок коммерческих кредитов не стоит рассчитывать на широкое привлечение частных инвестиций в эту отрасль, так как она является экономически непривлекательной в силу своей убыточности.

2.9. За истекшие годы наметилась тенденция к натурализации сельского хозяйства. Все меньшая доля сельскохозяйственной продукции идет на переработку в пищевую промышленность и все большая часть остается в хозяйствах для натуроплаты крестьянского труда и осуществления бартерного обмена с другими секторами экономики. Таким образом, на фоне общего сокращения объемов сельскохозяйственного производства в России происходит постоянное разрушение базы для крупномасштабного товарного производства.

Третье. В экономике нарушены нормальные пропорции формирования денежных доходов населения.

3.1. Происходит перераспределение структуры ВВП в пользу таких статей, как налоги и валовая прибыль. Валовая прибыль является, помимо прочего, источником формирования доходов населения, не включаемых в заработную плату и социальные трансферты. В эти, так называемые другие доходы населения входит прибыль от предпринимательской деятельности, доходы от собственности, доходы от ценных бумаг, от продажи валюты и пр. В 1995 г. эти доходы составили около 44% всех денежных доходов населения, в то время как заработная плата – только 39,5%, а социальные трансферты (пенсии, стипендии, пособия и т.п.) – 16,7%.

3.2. При пересчете по паритетному курсу, средняя заработная плата одного работающего за год (включая все отчисления в социальные фонды, подоходный налог) в России в 1995 г. составила 2700 долл. В США эта величина в 10 раз больше. При производимом в России объеме ВВП недооценка труда наемных работников составляет примерно 40%. Объем реальной средней заработной платы в 1995 г. составил от уровня 1991 г. всего около 46%, т.е. произошло ее сокращение на 54%. ВВП за это же время сократился на 35%. Таким образом, падение заработной платы опережало темпы падения ВВП. Характерной чертой социальных последствий “реформ” стала утрата заработной платой своего экономического содержания.

Особого рассмотрения требует вопрос о задолженности по оплате труда. В 1991 г. такого явления практически не существовало. В 1995 г., по данным Госкомстата, в среднем 19% месячного фонда оплаты труда не выплачивалось работникам в установленные сроки. В сельском хозяйстве эта цифра достигала 40%. Причем в общем объеме просроченной задолженности 30% приходится на задолженность свыше двух месяцев. Данный процесс свидетельствует о повышении социальной цены “реформ”, о недопустимо высокой плате за “финансовую стабилизацию”. Платить ее приходится тем, для кого заработная плата является практически единственным источником доходов.

3.3. Доля населения, имеющего доходы ниже прожиточного минимума, за все годы “реформ” резко возросла и к 1995 г. составила почти 25% (36,6 млн человек).

Падение уровня жизни за годы “реформ” привело к снижению уровня потребления основных продуктов питания в расчете на душу населения. Так, в 1995 г., по оценкам Госкомстата, по сравнению с 1991 г. потребление мяса сократилось на 20%, молока и молочных продуктов – на 29%, рыбы и рыбопродуктов – на 36% , фруктов и ягод – на 13%, овощей – на 4% . Потребление хлеба осталось на прежнем уровне, а картофеля увеличилось на 15%.

3.4. Отсутствие политики доходов привело к необыкновенно сильной дифференциации населения по уровню доходов. Разница в доходах между верхними и нижними 10% населения, по официальным данным, в 1995 г. составила 13,5 раза. Кроме того, если учесть реальное распределение собственности (которое официально не учитывается), то, по экспертным оценкам, разница составит 20-30 раз. Такая степень расслоения общества создает сильнейшее социальное напряжение.

3.5. Происходит хроническое недофинансирование социальных статей бюджета. За счет закладываемых в проект бюджета заниженных темпов инфляции на социальные нужды выделяется меньше средств, чем запланировано, так как расходы на эти цели не индексируются.

3.6. Несмотря на резкий спад промышленного производства и двукратное падение ВВП, число официально зарегистрированных безработных немногим превышает 2 млн человек. Хотя динамика безработицы стремительно набирает обороты. Численность зарегистрированных в службе занятости безработных изменилась следующим образом: 1991 г. – 62 тыс. человек, 1995 г. – 2 млн 327 тыс. человек, или увеличилась в 37,5 раза (!).

В стране очень высок потенциал скрытой или условной безработицы. В силу ряда причин практически отсутствует территориальная миграция рабочей силы. Целые области (например, Ивановская) превратились в районы хронической, застойной безработицы. Этим людям некуда и не на что ехать. Это классическая структурная безработица, коснувшаяся в первую очередь предприятий военно-промышленного комплекса, текстильной и легкой промышленности.

Четвертое. Сложившийся процесс воспроизводства идет на постоянно сужающейся основе и не обеспечивает даже возмещения потребленного основного капитала. Рост потребления идет в ущерб национальному накоплению. Только в 1995 г объемы реального валового накопления основных фондов уменьшились на 11%.

Даже в советской экономике на прирост незавершенного строительства приходилось не более 10-15%. В России в 1994 г. доля незавершенного строительства приблизилась к 50% – ввод основного капитала, включающий возмещение его выбытия и прирост, составлял около 56% (экспертная оценка).

В 1995 г. картина еще более ухудшилась. При общем объеме капитальных вложений 250 трлн рублей на ввод фондов израсходовано порядка 125 трлн рублей. В каком направлении “ушли” остальные 50% общей величины инвестиций, можно только догадываться. Это своего рода “черная дыра” экономики.

Одним из источников инвестиций служит амортизация, однако по целевому назначению используется, по различным оценкам, от 20 до 50% ее объема. Остальные “перекочевывают” в потребление. В сочетании с отчетливой тенденцией сокращения доли оплаты труда в ВВП это свидетельствует об усугубляющихся проблемах в воспроизводстве основных факторов процесса производства – труда и капитала.

Пятое. Отношения собственности, присущие складывающейся в России социально-экономической модели, оказались неурегулированными и социально неопределенными.

5.1. Неурегулированность базовых экономических отношений проявляется прежде всего в разрыве между декларированными правами частной собственности и действующими мотивациями и правопорядком хозяйствования, в неопределенности места частной собственности в системе экономических отношений. Частная собственность не приобрела важнейшего признака – способности к воспроизводству за счет собственных ресурсов. В значительной мере ее генезис был связан с ролью перераспределителя государственных финансовых, материальных и даже информационных ресурсов.

5.2. До сих пор в своей хозяйственной мотивации значительная часть являющихся де-юре частных собственников ориентирована на завоевание доступа к всевозможным льготам, а также к получению и “прокручиванию” бюджетных средств. Сложилась парадоксальная ситуация, когда приватизированные предприятия имеют больше шансов на получение поддержки из государственного бюджета, чем те, которые являются собственностью государства.

За четыре года форсированного акционирования до сих пор не создан механизм управления принадлежащими государству пакетами акций и контроля за деятельностью акционерных обществ с участием государственного капитала. По-прежнему не работает система санации и банкротства в отношении как государственных, так и приватизированных предприятий.

5.3. Надежды на быстрый рост эффективности негосударственного сектора не оправдались. Государственный сектор, брошенный на произвол судьбы, выполнил роль своеобразного экономического “донора” для негосударственного сектора в ущерб государственным интересам. На этом фоне все разговоры о большей эффективности частного сектора в России выглядят пропагандистским блефом. Как государственные, так и приватизированные предприятия не стали полноправными субъектами рынка, не имеют инвестиционных ресурсов для своего развития и не в состоянии обеспечить нормальное расширенное воспроизводство. Финансовое положение их, как правило, существенно не различается.

5.4. “Анархо-синдикалистские” результаты первого этапа приватизации обнаружили полную несостоятельность новых собственников в качестве эффективных менеджеров.

Борьба за владение контрольными пакетами полностью блокировала инвестиционную деятельность “новых собственников”. За четыре с лишним года приватизации стало очевидно, что предложенная А. Чубайсом и реализуемая Госкомимуществом модель не в состоянии принести новые инвестиции и повысить эффективность производства.

5.5. Существенным препятствием на пути нормального развития приватизационных процессов стала недостаточная легитимность проводимой приватизации. Юридическая “нечистота” приватизации возникла еще на старте российских “реформ”. Затем, по мере форсирования ее темпов и усложнения законодательства, о юридической чистоте приватизации говорить стало уже невозможно. Сложилась такая ситуация, когда практически по факту приватизации любого крупного объекта можно было оспаривать законность совершенных сделок. Это делает приватизацию “бомбой замедленного действия”.

Шестое. В экономике отсутствует рыночная мотивация поведения у предприятий и населения.

Дело тут не только в неблагоприятных макроэкономических и политических условиях. Сама атмосфера ажиотажного обогащения за счет “припадания” к потокам государственных материальных и финансовых ресурсов, недобросовестной конкуренции или обмана партнеров не способна сформировать установку на созидание. Даже в самом “рыночном” секторе любой экономики – малом и среднем бизнесе не создано объективных предпосылок для раскрепощения предпринимательской инициативы.

АЛЬТЕРНАТИВЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ

Драматизм переживаемого Россией периода заключается в том, что время, отпущенное для переходного периода, безответственно растрачено, ни одна из стоящих глобальных проблем не решена, а жертвы, которые понесло население, оказались во многом не только слишком большими, но и напрасными.

На пятом году “реформ” Россия опять оказалась на перепутье. Либо сохранять инерцию стихийного кризисного развития, либо менять политику и активно воздействовать на происходящие процессы, имея перед собой четко поставленные цели, отвечающие стратегическим интересам страны.

В случае выбора первого (инерционного) варианта в ближайшие 2-3 года в России полностью оформятся экономические и социально-политические структуры, характерные для ущербного, неполноценного общества с усеченной экономикой колониального типа, глубокой имущественной дифференциацией населения, высокой преступностью и коррупцией, острыми социальными конфликтами. Для такой экономики не нужны высококвалифицированные кадры, она не сможет обеспечить создание новых рабочих мест и обрекает население на высокую хроническую безработицу, обнищание и люмпенизацию.

Пассивное следование процессам, протекающим в ее рамках, не может продолжаться долго и неизбежно заведет российское общество в тупик. Те жесткие ресурсные и временные ограничения, которые объективно существуют, будут постоянно ограничивать свободу маневра и весьма скоро приведут страну к катастрофе.

Второй предлагаемый Фондом активно-созидательный вариант исходит из другой альтернативы. Экономическое возрождение России должно происходить на основе собственного производства потребительских и высокотехнологичных товаров. Принципы экономической политики, обеспечивающей реализацию данной стратегии в других странах, хорошо известны: поддержка национальных производителей, создание новых рабочих мест, обеспечение достаточного дохода для широких слоев населения, стимулирование деловой активности как условия развития национального хозяйства.

Вывод страны из состояния глубокого кризиса и формирование в России эффективной социально ориентированной экономической системы – двуединая задача государства и всех ветвей власти. Надо отдавать себе отчет в том, что даже при целенаправленной, последовательной политике на полное решение этой задачи уйдет по меньшей мере 10-15 лет. На реализацию неотложных мер (стабилизационный период) может быть отпущено не более полутора-двух лет.

Основной задачей стабилизационного периода является формирование нормальных воспроизводственных условий в экономике, прежде всего на основе мобилизации внутренних ресурсов. Восстановление народного хозяйства и перераспределение ресурсов в пользу реального сектора неизбежно потребуют усиления государственного регулирования целого ряда воспроизводственных и институциональных процессов, где не срабатывают механизмы рыночной саморегуляции. Масштабы, формы и методы государственного регулирования не должны определяться какими-либо идеологическими стереотипами, а исходить из конкретной ситуации в народном хозяйстве и задач по его восстановлению. Идеология усиления государственного регулирования должна строиться не на тотальном управлении товарно-денежными потоками, а на создании эффективных мер контроля, блокирующих негативные процессы, и стимулировании позитивных изменений.


 Издательский Дом «Новый Взгляд»


Оставьте комментарий

Также в этом номере:

ВИДЕТЬ ЧЕЛОВЕКА
ПРИОРИТЕТ – КЛИЕНТЫ “МОСТ-БАНКА”
ЧТО БУДЕТ В 2005 ГОДУ?
1916 ГОД. РАЗЛИВ. ЛЕНИН В ШАЛАШЕ. В 16-М ЕЩЕ НЕ БЫЛО “НОРЫ”…
Назад в СССР или вперед в ССР?
НЕ УСТАВАЙТЕ ОТДЫХАТЬ
Видео-63
“ЗВЕЗДЫ”, “ЗВЕЗДОЧКИ” И “ЗВЕЗДА”
НАША “СЛАДКАЯ ПАРОЧКА” – ВАШЕ ЗДОРОВЬЕ
Президентский план урегулирования чеченского кризиса
ЗАГАДКИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
СТРАТЕГИИ И ЦЕЛИ
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОЛЯРНИК АРТУР ЧИЛИНГАРОВ
“СФИНКС, НЕ РАЗГАДАННЫЙ ДО ГРОБА”
ГЕНЕРАЛ ЛЕБЕДЬ: СОЛДАТ ПЕРЕБОРОЛ ПОЛИТИКА
ЧЕСТНЫЕ ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ
ДЕМОКРАТЫ В ОБНИМКУ С ЛЕБЕДЕМ?
ЧЕМ ПОЕТ БОРИС МОИСЕЕВ
ЗВЕЗДНЫЙ ПРИНЦ ЭСТРАДЫ
ЗДОРОВЫЕ ПОЧКИ, ЖЕЛЕЗНЫЕ НЕРВЫ
ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПОЕТ. ПО ТЕЛЕФОНУ
СМЫСЛ СОЦИАЛИЗМА ДЛЯ РОССИИ


««« »»»