Традиционное Послание президента Федеральному Собранию большинством аналитиков ожидалось с особым вниманием. Ни у кого не вызывало сомнения, что данный документ должен был подвести итог пятилетнему правлению Б.Ельцина и стать своеобразным идеологическим оружием в рамках пропагандистской полемики с другими претендентами на высшую государственную власть в России. По крайней мере, письменное обращение к обеим палатам парламента должно было ответить на главный вопрос: действительно ли произошел “левый крен” в стратегических установках президента или же он остается в традиционном одеянии гаранта либеральных реформ, предначертанных требованиями Международного валютного фонда?
И в этом смысле президентское Послание оправдало ожидания. В нем, действительно, в лучших традициях политической рекламы была предпринята попытка обойти самые острые углы, затушевать собственные просчеты или по крайней мере свалить ответственность за них на своих оппонентов. В то же время Б.Ельцин постарался убедить избирателей, что, несмотря на все издержки, Россия во времена его президентства гораздо больше приобрела, чем потеряла, и с некоторыми корректировками должна двигаться в том же направлении и дальше. Именно этим целям послужила нетрадиционная структура Послания, в котором в обобщенной форме были даны краткие характеристики всех ключевых этапов современной российской истории – от крушения царского самодержавия до наших дней.
Рассматривая трагические последствия коммунистического эксперимента, президент как бы стремится более выпукло осветить свои заслуги по разрушению тоталитаризма и косной плановой экономики и в то же время в скрытой форме полемизирует со своим главным оппонентом Г.Зюгановым, внушая избирателям, что коммунисты могут привести общество лишь в “исторический тупик, к неизбежной гибели России”. Анализ уже более близкого к современности перестроечного периода служит другой цели: Б.Ельцину крайне важно подчеркнуть, что его предшественник на посту президента не преодолел, а лишь усугубил тяжелые последствия застоя и оставил ему крайне незавидное наследство. Таким образом, читателей подводят к мысли, что такие радикальные и с точки зрения сегодняшнего понимания весьма спорные меры, как Беловежские соглашения и “шоковая терапия” под руководством Е.Гайдара, целиком на совести нерешительного и непоследовательного М.Горбачева.
В этом смысле одним из ключевых пассажей документа, который в значительной мере предопределил как общий пафос, так и его структуру, является следующая фраза: “Необходимо отличать проблемы, порожденные переходным периодом, от проблем, доставшихся России по наследству”. Из этого вытекает вполне оправданная для участника предвыборной гонки тактика – списывать большинство трудностей, связанных с его именем, на объективные причины и записывать все реальные и мифические достижения в свой собственный политический актив. Было бы наивно ожидать от такого политика, как Б.Ельцин, публичных акций самобичевания или посыпания головы пеплом, с тем чтобы представить себя в новом имидже “отца нации”, который раскаялся в собственных ошибках и теперь готов приложить все возможные усилия для их исправления.
Для российского массового общественного сознания характерно восприятие национального лидера как решительного и властного хозяина, который всегда уверен в себе и не страдает комплексом собственной неполноценности. В свое время именно эти качества Б.Ельцина внесли главный вклад в его победу над союзным Центром и привлекли на его сторону избирателей, которые устали от мягкого и непоследовательного М.Горбачева. Поэтому вполне логично, что президент решил снова сделать ставку на присущий ему активный, наступательный стиль ведения политической борьбы и не склонен к излишней самокритике во имя налаживания диалога со своими главными оппонентами. Не случайно поэтому, что многие эксперты не относятся к Посланию президента слишком серьезно, считая, что содержательная сторона подмята в нем сугубо тактическими пропагандистскими целями. В конце концов любая реклама, в том числе и политическая, строится по универсальному принципу – важен не сам товар, а то, как его преподносят.
Однако, на наш взгляд, президентское Послание является не только инструментом политической агитации, но и одновременно выступает в качестве предвыборной платформы Б.Ельцина, в которой изложено его видение решения основополагающих проблем страны. Поэтому анализ этого документа важен для ответа на два ключевых вопроса: на какую часть электората сделал ставку президент и будет ли подвергаться существенным изменениям в целом либеральный социально-экономический курс.
Хотел того Б.Ельцин или нет, но данная им историческая ретроспектива служит не только общим фоном для оправдания наиболее спорных моментов в его политической биографии, но и убедительно показывает, сколь тесно его политическая судьба связана с политиками либерального толка. Такие ключевые вехи его президентства, как Беловежское соглашение, начало радикальных реформ, октябрьские события 1993 года, осуществленные при прямой поддержке “Демократической России” и ее партий-преемниц, являются не только историей его борьбы за укрепление или сохранение собственной власти, но и выступают главным источником и легитимной базой этой власти. Подвергать сомнению все эти акции означает для Б.Ельцина рубить сук, на котором он сидит, и ослаблять свои позиции в борьбе за переизбрание на второй срок. Логика политического выживания заставляет его остаться на той стороне баррикад, на которой он был всегда, и в значительной мере ограничивает его возможности для превращения в общенационального лидера, способного вести диалог с течениями разной идеологической ориентации.
По всей видимости, президент, исходя из известного принципа – лучше синица в руках, чем журавль в небе, на первых этапах предвыборной борьбы решил привлечь под свои знамена традиционных союзников – либеральных демократов. Одной из главных задач Послания Федеральному Собранию была задача растопить образовавшийся было лед в отношениях с правыми партиями и внедрить в них уверенность, что он по-прежнему остается “гарантом реформ”. Б. Ельцин по следам своего выступления несколько раз подчеркивал, что сознательно выбрал тот вариант Послания, который выдержан в наиболее “демократическом духе”. Таким образом, президент дает понять либерально настроенной части российского общества, что он собирается опираться прежде всего на нее.
Исходя из этого, эту акцию нужно рассматривать лишь как звено в усилиях Ельцина по консолидации сторонников либерального курса в качестве собственного электората (встреча с редакторами московских средств массовой информации, попытка заручиться поддержкой Е.Гайдара и др.). Другим главным адресатом Послания президента, по всей видимости, был Международный валютный фонд, с которым незадолго до этого была достигнута принципиальная договоренность о выделении в этом году России 3 миллиардов долларов технического кредита. Президенту было важно в публичной форме гарантировать международному финансовому сообществу, что, несмотря на отставку А.Чубайса, он будет продолжать политику либерализации экономики и подавления инфляции с помощью в основном монетаристских методов.
Действительно, содержательный стержень экономических разделов Послания, несмотря на их неоднозначность и явную противоречивость, не содержит кардинальных новаций и включает все основные положения среднесрочной программы правительства на 1995 – 1997 годы, а также предвыборной платформы “Нашего дома – России”. Главными задачами экономической политики на текущий год, по мнению президента, является продолжение монетаристской линии на подавление инфляции (доведение ее до уровня 25 процентов в год), поддержание стабильного курса рубля, увеличение внутренней задолженности за счет продажи ценных бумаг правительства РФ, проведение аграрной реформы, которая должна включать и приватизацию земли. Таким образом, Ельцин остается в рамках той либеральной логики, главным проводником которой до своей отставки был А.Чубайс, – сначала с помощью жесткой кредитно-денежной политики подавим инфляцию, а затем будем дожидаться подъема частных инвестиций и экономического роста. Характерно, что в ряде мест Послания, которые касаются необходимости продолжения последовательного курса на финансовую стабилизацию, почти дословно цитируются излюбленные тезисы бывшего первого вице-премьера. К ним, например, относится предположение, что кризис экономики заканчивается, так как правительству по итогам прошлого года удалось снизить инфляцию при минимальном спаде производства. Из этого вытекает уверенность президента, что следование в русле финансовой стабилизации a la Чубайс в принципе себя оправдывает и должно быть продолжено.
Данное допущение, которое является базовым фундаментом для обоснования либеральных рецептов по преодолению кризиса в российской экономике, отнюдь не бесспорно. В том-то и дело, что опыт прошлого года еще раз убедительно показал, что однозначная ставка на монетарные методы борьбы с инфляцией на фоне увеличения внутреннего и внешнего государственного долга не лечит хронические болезни национального хозяйства, а загоняет их вглубь. Правительству так и не удалось разорвать порочный круг российских реформ, который с удивительной закономерностью повторяется вот уже четыре года. Любые попытки снижения инфляции путем жесткой кредитно-денежной политики оборачиваются усилением спада производства и ростом социальной напряженности, что в свою очередь вынуждает “отпустить вожжи” и наращивать денежную эмиссию.
Судорожные попытки президентской команды преодолеть кризис невыплаты зарплат на фоне роста недоимок в бюджет и неплатежей в промышленности и банковской сфере как раз и являются обратной стороной “достижений” в сфере борьбы с инфляцией. Не стоит также преувеличивать и успехи в преодолении промышленного спада. Стабилизация промышленного производства при некотором росте в ряде экспортных отраслей пришлась на первую половину года, когда темпы инфляции были не меньше, чем в аналогичный период предыдущего года. После реального перехода к жесткой кредитно-денежной политике в III и IV кварталах 1995 года и введения валютного “коридора” тенденция к спаду промышленного производства усилилась.
Бесспорно, что общий инфляционный фон в российской экономике и средние темпы промышленного спада существенно снизились. Но связано это не столько с приспособлением большинства предприятий к новым хозяйственным условиям, сколько с резким уменьшением за четыре года реформ объемов выпуска продукции в одном из основных генераторов инфляции издержек – в обрабатывающей промышленности. Оставаясь только лишь в монетаристской парадигме финансовой стабилизации и оставляя структурную политику преимущественно на откуп частным инвесторам, преодолеть инфляцию можно лишь одним путем – дав спокойно умереть обрабатывающей промышленности, работающей на внутренний рынок. Вопрос заключается только в том, насколько данная политика соответствует провозглашенному в Послании Федеральному Собранию курсу президента на поддержку наукоемких производств и сглаживание социальных проблем в обществе.
Главным источником противоречий и нестыковок в экономических разделах данного документа является несоответствие между искренним стремлением президента улучшить в короткие сроки социально-экономическую обстановку в стране и нежеланием отказываться от либеральной стратегии, которая, по опыту последних лет, только ее ухудшает. Б.Ельцин перед лицом грядущих выборов не склонен смотреть на нынешнюю российскую действительность через розовые очки и честно говорит о нерешенных проблемах на пути экономических преобразований: кризис неплатежей, дефицит эффективных собственников, рост недоимок в бюджет и т.д. Однако вместо того чтобы дать объективный диагноз причин этих процессов, он намерен искать лишь паллиативные пути их разрешения. Подобно А.Чубайсу, президент пытается объяснить экономические трудности не изъянами самой либеральной стратегии, а лишь объективными трудностями переходного периода, а также безответственностью чиновников и финансовыми махинациями на уровне предприятий. Поэтому главной задачей нового этапа развития экономики он считает продолжение “проверенного временем” старого курса при усилении борьбы государства с такими явлениями, как коррупция, нецелевое использование бюджетных средств, уклонение от налогов, лоббизм для получения новых льгот.
Действительно, такие меры, как увеличение эффективности управления государственной собственностью, борьба с финансовыми махинациями “красных” директоров, укрощение непомерных амбиций финансово-промышленных олигархий, давно назрели и являются важным этапом на пути стабилизации экономической ситуации в стране. Но наведение элементарного порядка в сфере государственного управления экономикой в целом проблемы не решает. Тот же кризис неплатежей, который уже сейчас парализовал работу и промышленности, и банковской сферы, вытекает не только из криминализации системы финансовых расчетов.
Бартер и товарные поставки, не обеспеченные финансовыми ресурсами, являются закономерной реакцией предприятий на недостаток денежной массы в экономике, что в свою очередь является следствием монетаристских методов достижения финансовой стабилизации. И полностью решить эту проблему лишь за счет жестких административных санкций против нерадивых директоров и государственных чиновников не удастся. Провозглашенный президентом курс на продолжение финансовой стабилизации на деле означает, что тенденция к росту неплатежей в экономике продолжится, что, по сути, свидетельствует об иллюзорности предвыборных обещаний по выплате зарплат и финансовой поддержке наукоемких отраслей промышленности.
Прогноз резкого снижения уровня инфляции и доведения ее до 25 процентов в год вследствие нерешенности проблемы инфляции издержек также малореален. Скорее всего, в текущем году удастся несколько уменьшить темп роста цен по отношению к показателям прошлого года. Но успехи на фронте борьбы с инфляцией будут не столь внушительными, чтобы можно было говорить о переориентации финансовых потоков на долгосрочные инвестиции. Следовательно, надежды президента на реанимацию активной государственной промышленной политики на базе стимулирования прежде всего частных инвестиций вряд ли оправданы. Сохранение макроэкономической стратегии прошлого года и на текущий период предопределяет повторение всех его основных социально-экономических показателей – некоторое снижение инфляции будет достигнуто за счет продолжения падения инвестиций и уменьшения реальных доходов граждан.
Таким образом, в своем Послании президент сделал сознательную ставку в основном на демократический электорат и еще раз в публичной форме гарантировал Международному валютному фонду серьезность своих намерений по сохранению в целом либерального курса реформ. Промежуточные дивиденды от этого тактического хода уже получены. Например, достигнута принципиальная договоренность с МВФ о предоставлении России в этом году новой порции кредитов. Кроме того, Б.Ельцину, по всей видимости, удастся консолидировать под своими знаменами большую часть либерального электората, что дает ему как минимум 15 процентов голосов и гарантирует прохождение во второй круг президентских выборов.
Однако в стратегическом плане эти козыри не могут сыграть решающую роль. Багаж рецептов по выходу из экономического кризиса, озвученных в Послании, явно недостаточен не только для того чтобы улучшить социально-экономическую ситуацию в стране перед выборами, но и для вывода российской экономики из стагнации в течение многих последующих лет. Сохранение идеологической пуповины, связывающей президента с либеральными демократами, ограничивает президента в борьбе за голоса всех некоммунистически настроенных избирателей. Поэтому решительный перелом в гонке президентских выборов в пользу Б.Ельцина вряд ли достижим, если он ограничится лишь реализацией основных положений своего Послания Федеральному Собранию.
Владислав ЦИПКО, кандидат экономических наук
