Россиян учили демократии так, как учат плавать мальчишек. Однако брошенные властной рукой в новую стихию, мы, кажется, все-таки выплыли. Политическая жизнь России перестала напоминать театр военных действий. Теперь, скорее, это обычный театр – со множеством действующих лиц, интригами, конфликтами и почти цивилизованными способами их разрешения.
Спектакль под названием “Выборы-95″ уже отыгран. Впереди премьера сезона – “Выборы-96″. Но к некоторым урокам прошедшей избирательной кампании жизнь еще не раз заставит вернуться и не только специалистов. В этом смысле опыт Московской области достаточно показателен. Занимая срединное положение между столицей и глубинкой, Подмосковье становится естественным экспериментальным полем. Выводы, полученные здесь, можно с большой степенью вероятности проецировать на всю страну.
КАКОВА У ИЗБИРАТЕЛЯ АКТИВНОСТЬ
Начиная с выборов народных депутатов СССР в 1989 году (первой реальной, а не декоративной избирательной кампании), происходило снижение электоральной активности. Обобщенные данные таковы:
1989 г. (март) 87%
1990 г. (март) 76,4%
1991 г. (июнь) 74,7%
1993 г. (апрель) 64,5%
1993 г. ( декабрь) 54,8%
1995 г. (декабрь) 64,2%
1996 г. (июнь) ?
Политологам это дало повод говорить о снижении избирательной активности как о долговременной тенденции для российского политического процесса. Однако после выборов 1995-1996 годов, возможно, будет сделан вывод о ее цикличном характере. Так или иначе, начиная с лета прошлого года, мы стали наблюдать устойчивый интерес населения к выборным процессам.
По Московской области исследования показали совпадающую с общероссийской отчетливую тенденцию роста избирательной активности. Чем можно объяснить смену избирательного поведения электората? Может быть, россияне просто почувствовали вкус к выборам и осознали значимость собственных политических предпочтений? Вспомним, как Сергей Мавроди, герой МММ, в октябре 1994 года легко стал депутатом Госдумы, вдвое опередив своего ближайшего соперника. Нет смысла повторять, почему люди поверили в сказки о сотворении рая в отдельно взятом Мытищинском округе. Но уже в 1995 году ситуация изменилась. На вопрос о том, хотят ли избиратели вновь видеть Мавроди своим представителем в Госдуме, из тысячи опрошенных ни один не дал положительного ответа.
Уникальный случай? Скорее – закономерность. Из десяти депутатов V Госдумы по одномандатным округам Московской области повторно баллотировались почти все (кроме Владимира Жириновского и Сергея Мавроди), а были избраны лишь двое (Герман Титов и Николай Столяров). Избиратель стал более разборчив и в примитивные сказки уже не верит.
В то же время высокая избирательная активность еще не говорит о высокосознательном выборе. Скорее – наоборот. Наши наблюдения показали, что есть определенный порог избирательной активности – около 50 процентов, после которого стремительно растет число людей, которые приходят на избирательные участки, не решив, за кого голосовать. Такие избиратели делают выбор, повинуясь случайным эмоциональным порывам. Существуют на местном и региональном уровнях многочисленные приемы, позволяющие увеличить избирательную активность. Но кандидатам лучше заранее просчитать, не сыграет ли эта активность с ними злую шутку.
КТО И ЗАЧЕМ СТРЕМИТСЯ В ДЕПУТАТЫ
В VI Государственную Думу по 11 одномандатным округам Московской области пожелали баллотироваться около 440 претендентов. Что за люди претендовали на депутатские мандаты? Это представители многочисленных политических партий и движений и небольшая часть независимых кандидатов (13 процентов). Лишь половину соискателей составляли жители области, остальные – москвичи. Контингент самый разнообразный: были среди них и 22-летний любитель пива, и заместитель председателя Совета Федерации России, и бывший председатель Совмина, и 5 летчиков-космонавтов, и 27 депутатов Госдумы. Не обошли вниманием Московскую область большинство партий, выдвигавших партийные списки.
Поскольку Госдума России – представительный и законодательный орган власти, то ее депутаты должны представлять интересы избирателей и, одновременно, увязывать свои интересы с общероссийскими через законотворческий процесс. Стоит ли говорить, что большинство претендентов на депутатское место к этому не были готовы и, наверное, вполне это понимали. Зачем же они шли на выборы? Можно условно выделить несколько категорий соискателей депутатских мандатов.
Первая – это профессионалы, вполне представляющие себе специфику работы в парламенте и готовые к ней. Для них победа на выборах – основная цель и условие политической самореализации.
Вторая группа кандидатов также настойчиво стремится в парламент, но не считает представление интересов населения и законотворчество своей главной задачей. Есть еще и материальный стимул, и социальный престиж, и возможность для лоббирования, и депутатская неприкосновенность, и еще много других перспектив, открывающихся с получением депутатского мандата.
Для третьих стремление к победа на выборах – не единственная причина участия в избирательной борьбе. Как показала последняя избирательная кампания, довольно многих побуждает к этому партийная мобилизация и дисциплина. В одномандатных округах желали осчастливить жителей Подмосковья представители более чем 39 партий, движений и блоков. При этом партия “Народный союз”, ЛДПР, Блок Ивана Рыбкина, Конгресс русских общин выставили кандидатов во всех округах; “Федерально-демократическое движение”, КПРФ, “Яблоко”, “Вперед, Россия!”, “Лига независимых ученых” – почти в каждом округе. Для большинства партий оказалось совершенно неважно, КТО КАНДИДАТ, главное, что ЕСТЬ КАНДИДАТ.
Цель еще одной группы соискателей – достижение личной популярности. Ведь не все зарегистрированные кандидаты были известны публике. Многим громкое имя только предстояло приобрести. А как? Участием в избирательной кампании. Считается, что это достаточно простой и уже хорошо апробированный способ. Заслуживают внимания и те, кто, реально оценивая шансы, стремился не победить, а приобрести опыт предвыборной борьбы, проверить эффективность своих программ и отработать элементы избирательных технологий.
И, наконец, немногочисленные кандидаты идут на выборы из чисто тактических соображений. Используя весьма существенные кандидатские полномочия, предусмотренные законодательством, они работают как доверенные лица или пропагандисты на другого кандидата, снимая накануне выборов свою кандидатуру в пользу патрона.
Очевидно, что только представители первых двух групп могли составить, и действительно составили, друг другу серьезную конкуренцию. Поэтому уже на начальном этапе избирательной кампании следует выделять этих потенциальных лидеров и всерьез относиться только к ним.
СКОЛЬКО ПОДПИСЕЙ НЕОБХОДИМО
Избирательная кампания все расставила на свои места. Из 440 подмосковных соискателей собрали подписи в свою поддержку и были зарегистрированы 168 кандидатов. Таким образом, в ходе “первой степени очистки” конкурс на депутатское место сократился в среднем с 40 до 15 человек. Наиболее подготовленными к кампании по сбору подписей оказались действующие депутаты Госдумы, они практически без потерь преодолели этот важный рубеж.
Конечно, с формальной точки зрения значение сбора подписей не надо переоценивать: цель этой процедуры – произвести регистрацию кандидата, проверив его организационную дееспособность, и отсеять тех, у кого этой дееспособности не наблюдается. Не секрет, что для некоторых фирм сбор подписей стал весьма прибыльным делом, тем более что по закону кандидатам не запрещается оплачивать это мероприятие. Но с точки зрения избирательной технологии важно, как происходит сбор подписей в поддержку кандидатов.
Наши исследования показали, что если он идет формально – через отделы кадров предприятий, с хотя бы небольшим давлением или принуждением людей, – более 90 процентов тех, кто подписался, если и пойдут на выборы, то будут голосовать против политика, которого они принудительно “поддержали”. Можно привести примеры, когда кандидат приносил в окружную избирательную комиссию 12 тысяч подписей, а на выборах получал 300 голосов. И наоборот, если сбор подписей превращался в разговор кандидата или его помощников о нуждах и проблемах избирателей, о возможностях будущего депутата и кандидат находил понимание, то 70-80 процентов голосов “подписантов” ему были обеспечены.
Законодательно запрещена предвыборная агитация до регистрации кандидатов, но нигде не сказано о том, что при сборе подписей нельзя беседовать о проблемах избирателей и знакомиться с кандидатом. Таким образом, уже на этом этапе можно заложить солидный фундамент своей победы. Некоторые кандидаты даже после регистрации в избирательной комиссии продолжают сбор подписей, который плавно переходит в агитационную кампанию “от двери – к двери”. При этом используются информационно-пропагандистские материалы, наказы избирателей, приглашения на выборы, вручаемые лично кандидатом. Так можно наиболее эффективно реализовать возможности, которые предоставляет эта, на первый взгляд формальная процедура.
“ДИКАЯ” МНОГОПАРТИЙНОСТЬ
Россия еще раз подтвердила, что она – страна крайностей. В течение десятилетий у нас была одна партия и один избирательный блок – коммунистов и беспартийных. И вдруг в избирательную борьбу вступили 69 партий и блоков, из них 41 – собрали более 200 тысяч подписей в свою поддержку. Огромная организационная работа, огромные средства. А зачем? Неужели лидеры большинства микропартий не понимали, что им даже во сне не приснится преодоление заветного 5-процентного барьера?
То, что Россия переходит к многопартийности, безусловно, нормальное явление, однако нынешние формы этой многопартийности стоит рассматривать как своеобразную болезнь роста. Поскольку гипертрофированная многопартийность стала типичной чертой наших избирательных кампаний (кандидатов на пост президента страны уже выдвигают десятки социально-политических сил), стоит на ней остановиться подробнее.
Лидеры многих партий накануне прошедших выборов говорили о согласовании своих избирательных стратегий с “соседями” по электоральным нишам. Цель подобного политического поведения понятна – не отнимать голоса у своих потенциальных союзников по депутатскому корпусу. Такие заявления делались политическими субъектами и правой, и левой, и патриотической ориентации. Удалось ли использовать на практике стратегию согласований, можно судить по реальным итогам взаимодействия возможных политических соратников в одномандатных подмосковных округах.
На этапе сбора подписей такое согласование не просматривалось вообще: “пересечение” по 11 одномандатным округам было более чем трехкратным. После регистрации ситуация несколько изменилась, совпадений стало меньше, что, однако, не говорит о реальном согласовании избирательных стратегий. Скорее, в большинстве случаев произошел “естественный отбор” кандидатов. А напрасно, поддержка единого кандидата приносит хорошие результаты. В Мытищинском округе, например, “Яблоко” сняло своего кандидата в пользу кандидата ДВР, а четыре левых кандидата соперничали между собой, разрывая общий электорат. В итоге выборы уверенно выигрывает демократ Сергей Юшенков.
Казалось бы, и логика избирательной борьбы, и близость идеологических позиций, и невосполнимые потери от пройгрыша должны подталкивать потенциальных союзников к объединению. На самом деле этого не происходит. Какие же силы отталкивания оказываются весомее аргументов сближения? Представляется, что дело не только в личных амбициях лидеров, хотя такое объяснение уже стало общим местом. Гораздо сильнее материальный фактор: каждая партия имеет своего “спонсора”, интересы которого и должна лоббировать в случае избрания. Кто платит, тот диктует условия. Заинтересован ли спонсор, в случае объединения партий, помогать другому спонсору? Очевидно,не всегда. И второе, партийный список дает значительные преимущества по сравнению с одиночной борьбой в одномандатном округе. Это и бесплатный эфир, и финансовые вливания от Центризбиркома, и более широкий круг помощников.
Лидер – выдвигается по одномандатному округу, ибо подписи идут в копилку (или из копилки) партии. Партия – работает на лидера. Она используется как команда, как группа поддержки, как что угодно, но не как партия в общепринятом смысле слова. Надо ли ей с кем-либо объединяться? Скорее всего – нет. Лидер, используя ресурсы партии, побеждает в одномандатном округе (Лебедь, Федоровы, Лысенко, Хакамада, Лахова, Боровой…), еще на 4 года “партия” не нужна. Таким образом, на самом деле “дикая” многопартийность – удачный избирательный ход для целой группы российских политиков. Сегодня им это удалось, удастся ли завтра? Скорее всего, будущее не за ними.
Действующая избирательная система позволяет 4-6 партиям-лидерам: во-первых, представлять большинство социальных интересов населения, во-вторых, осуществлять переход к структурированию социально-политических сил, без которого немыслимо стабильное демократическое развитие России. Это, кстати, делает очевидным искусственность аргументов лидеров микропартий о необходимости снижения 5-процентного барьера. Выборы сами приведут “дикую” многопартийность к многопартийности цивилизованной. Это означает, что многочисленные микропартии, возникшие как инструмент “проталкивания” лидера, не подчиняются объективным интересам избирателей, а следовательно, в скором времени либо сами тихо прекратят свое существование, либо будут поглощены партиями-лидерами.
Сергей УСТИМЕНКО,
директор Института социальных и политических технологий
