После весьма недолгого затишья Россия буквально в мгновение ока оказалась ввергнута в горнило очередной предвыборной кампании. Только на этот раз конечный приз для победителя политических ристалищ несоизмеримо более ценен. Соответственно, и ставки делаются по-крупному. Политическое будущее президента теперь уже не может гарантировать статус третейского судьи и верховного арбитра по отношению к кулуарным разборкам своих приближенных и стоящих за ними крупных олигархических группировок. Как показывают итоги прошедших парламентских выборов, поддержка ведущих корпоративных элит и контроль над средствами массовой информации лишь в ограниченной степени влияют на поведение большей части электората. Ключевым фактором успеха становится активная публичная политика, которая на практике означает “хождение в народ” и борьбу за голоса рядовых избирателей.
С присущими ему импульсивностью, неудержимым напором и нежеланием считаться с долгосрочными последствиями принимаемых впопыхах решений Б.Ельцин решил всеми возможными и невозможными способами проторить наиболее короткий путь к сердцам простых россиян. Череда многочисленных отставок в высших эшелонах власти знаменует не столько ожидаемую оппозицией смену социально-экономического курса, сколько выполняет роль ритуального жертвоприношения по отношению к наиболее непопулярным в народе “боярам”. Одновременно президент освободил места для новых назначенцев, главным достоинством которых является незаметность, что выгодно оттеняет его неповторимый и запоминающийся стиль поведения. Основным критерием подбора новых кадров на замещение вакансий стала безоговорочная лояльность к высшему лицу в государстве, а также умение поступиться профессиональными и идеологическими принципами (или изначальное отсутствие таковых) во имя достижения главной цели – победы шефа на президентских выборах.
Неожиданное для многих и на первый взгляд абсолютно нелогичное назначение опытного, но не слишком удачливого хозяйственника В.Каданникова на пост главного идеолога и стратега экономических реформ также точно вписывается в рамки предвыборной стратегии Б.Ельцина. С одной стороны, директор автомобилестроительного гиганта по-человечески близок к президенту, предан ему и поэтому не способен “подставить ему ножку” в самый ответственный момент. С другой стороны, в настоящих условиях исполнительной власти не нужен какой-либо последовательный и комплексный социально-экономический курс (вне зависимости от того, направлен ли он на достижение финансовой стабилизации или на стимулирование экономического роста мерами структурной политики). Любая из возможных стратегий дальнейших реформ не может дать положительных итогов в течение нескольких месяцев, а в силу реального состояния национального хозяйства она должна сопровождаться и непопулярными мерами, например санацией или банкротством многих предприятий. Поэтому Б. Ельцину на ключевых постах в правительстве нужны в данный момент не стратеги или аналитики, озабоченные осуществлением долгосрочной программы лечения больной российской экономики, а исполнительные администраторы, готовые принять к беспрекословному исполнению любое из начинаний шефа.
Бесспорно, что рокировка А.Чубайса на В.Каданникова, так же как и одновременное усиление позиций О.Сосковца в правительстве и назначение последнего на самый ответственный пост в современной России (руководитель избирательного штаба), имеют во многом символический, знаковый характер. Таким образом, машиностроительному комплексу и всей обрабатывающей промышленности в целом, где до сих пор занята большая часть российских избирателей, дано понять, что время гегемонии сырьевиков кончается и теперь именно эта часть российской экономики стала наиболее любезной изменчивому сердцу президента. Со стратегической точки зрения подобная переориентация приоритетов во властной элите вполне обоснованна не только с точки зрения конъюнктуры предвыборной борьбы, но и вследствие реалий российской экономики.
Однако по-настоящему эффективный экономический курс может иметь только комплексный характер, когда меры стимулирующего характера сопровождаются созданием более благоприятных условий для воспроизводственных процессов в национальном хозяйстве. Например, без устранения сущностных причин массовых неплатежей нельзя сдерживать рост цен на продукцию топливно-энергетических монополий, на которые приходится львиная доля дебиторской задолженности в российской экономике. Благостные обещания по поводу выполнения государственных инвестиционных программ могут превратиться в реальность, если для этого найдутся необходимые финансовые ресурсы. Пока же правительственные чиновники сами признают, что срыв аналогичных программ прошлого года обусловлен тем, что предусмотренные на эти цели средства были использованы для повышения зарплат бюджетникам.
Небывалое изобилие всевозможных инициатив и обещаний президента по поводу быстрого улучшения положения в социальной сфере не дает повода сомневаться в том, что стимулированию сбалансированного экономического развития предпочтут сугубо популистские меры. Порядком изношенное одеяние “гаранта реформ”, ведущего корабль российской государственности сквозь рифы финансовой стабилизации и социальных неурядиц, нужно срочно менять на тогу народного трибуна, защитника обездоленных и униженных.
Как и следовало ожидать, предпринятая в прошлом году попытка ужесточения кредитно-денежной политики обескровила не только финансовые ресурсы предприятий, но и пробила новые бреши в доходной части государственного бюджета. Задержки с выплатой зарплаты как в бюджетной сфере, так и в негосударственном секторе экономики приобрели хронический характер. Общая задолженность по зарплате российских работодателей за 1995 год составила 13,4 трлн рублей. При этом резко возросла социальная напряженность в обществе. Простые люди почувствовали, что власть, начав игру в публичную политику, может и должна прислушаться к их требованиям. За забастовками учителей и шахтеров неминуемо должны последовать аналогичные акции представителей других профессий.
Правильно определив главную болевую точку в настроениях избирателей, Б.Ельцин сделал ставку в своей предвыборной кампании на упорядочение и повышение выплат зарплат, пенсий, различных социальных пособий. Проявив редкое единодушие, правительство и парламент приняли решение о значительном повышении пенсий и минимальных зарплат. С согласия исполнительной и законодательной власти началась работа по корректировке бюджета на текущий год с целью существенного увеличения государственных расходов на социальную сферу. Одновременно президент не ограничился строгим указанием правительству срочно ликвидировать долги государства по заработной плате, но и издал специальный указ, который имеет своей целью искоренить несвоевременную оплату труда как явление российской жизни.
Выдержанный в лучших традициях административного нормотворчества, этот документ пестрит такими фразами, как “персональная ответственность”, “подлежат увольнению” или “отстраняются от выполнения указанных функций”. Суть этого указа можно свести к строгим карам чиновникам в системе федеральной власти, а также руководителям государственных предприятий и учреждений за несвоевременную выплату заработной платы, пенсий и других социальных выплат. Сам по себе пафос данного документа подразумевает, что деньги на оплату труда в бюджетах всех уровней как бы уже имеются и дело осталось лишь за тем, чтобы призвать к порядку нерадивых чиновников. Однако в самом указе не указано каких-либо дополнительных источников мобилизации средств на эти цели, если только не считать внебюджетные фонды федеральных органов исполнительной власти.
Но ведь хорошо известно, что финансирование бюджетной сферы на местах по большей части происходит за счет региональных бюджетов. Возникает законный вопрос, из каких средств местные власти многих депрессивных регионов, экономика которых не то что “дышит на ладан”, а просто простаивает, оплатят не только долги по зарплате, но и обеспечат в дальнейшем ее своевременность и повысят на 20%? Означает ли это, что в крайнем случае дополнительную ношу возьмет на себя федеральный бюджет? Текущая практика показывает, что последний не резиновый и уже сейчас не справляется с текущими обязательствами. Например, Москва уже начала погашать свою задолженность перед регионами не живыми деньгами, а ни к чему не обязывающими ценными бумагами типа валютных облигаций Украины, выпущенных в счет задолженности этой республики за поставки российского газа.
Еще более странным выглядит тот пункт указа, где предусматривается возможность увольнения руководства акционерных обществ и товариществ, в акционерном капитале которых участвует государство. В чем провинились, например, директора предприятий РАО “ЕЭС России”, которым запретили бороться с неплатежами путем отключения электричества у наиболее нерадивых неплательщиков и которые в силу роста дебиторской задолженности испытывают значительные финансовые затруднения? Или как выкручиваться в этой ситуации руководству оборонных заводов, которые годами не получали полноценной оплаты за выполненный госзаказ?
Но наибольшую “головную боль” исполнение данного указа должно вызвать у премьер-министра. Он под свою личную ответственность должен уволить с работы всех директоров государственных предприятий и учреждений, которые не обеспечили своевременную выплату зарплаты своим сотрудникам вследствие финансовых махинаций или собственной “неэффективной работы”. Возникает законный вопрос, а что означает неэффективная работа директора предприятия и можно ли измерять какими-либо экономическими критериями функционирование тех же оборонных заводов, которым, предписано не занимать мобилизационные мощности под выпуск конверсионной продукции, а с другой – не платят за выполнение госзаказа.
Многочисленные финансовые махинации действительно стали привычным делом в среде бывшего “красного директората”. Но каким образом можно в считанные недели восстановить элементарный порядок в системе платежно-расчетных отношений, если государство не способно не только регулировать, но даже контролировать финансовые потоки в стране, сознательно самоустранилось от управления государственной собственностью, а эффективная политика доходов так и остается несбыточной мечтой. Нельзя в один миг без кардинального изменения системы государственного управления экономикой решить те проблемы, которые создавались до этого годами. Воистину времена меняются, а методы все те же. Раньше опальных политиков “бросали” на выполнение самой безнадежной задачи в отечественной экономике – подъем сельского хозяйства. По всей видимости, в новых исторических условиях выплата заработной платы стала еще более трудной проблемой, чем эффективная аграрная политика.
Но самое неприятное, что, приложив невероятные усилия для исполнения этого указа, сотрудники федеральных органов власти рискуют вообще оказаться без зарплаты в течение всего времени до президентских выборов, так как им теперь полагается получать ее в последнюю очередь, после того как будет погашена задолженность по всей стране. Сугубо административными мерами в современной России нельзя решить проблему неплатежей и вытекающие из нее трудности с финансированием социальной сферы. Слишком далеко зашел процесс разрушения экономики и неуправляемости хозяйственных процессов. В разваленном государстве не может быть эффективной экономики и основывающегося на ней социального благополучия.
По всей видимости, сам президент мало сомневается в том, что мерами, предусмотренными в указе, можно раз и навсегда покончить с нерегулярными выплатами зарплат. Поэтому он решил подстраховаться и выступил с инициативой создания резервного социального фонда, в котором с привлечением таких действенных инструментов, как Генеральная прокуратура и ФСБ, будут аккумулированы средства, равные месячной зарплате работников бюджетной сферы и сферы материального производства. По крайней мере, у государства будет возможность обеспечить единовременную выплату всех зарплат непосредственно перед выборами.
Нехитрые подсчеты показывают, что для выполнения этой инициативы президента чиновникам нужно найти новые источники получения дополнительных 30 трлн рублей, да еще в условиях инфляции и перенапряженного бюджета омертвить эти средства на достаточно длительный срок. Таким образом, размер президентского фонда вполне сопоставим с суммой всего кредита (9 млрд долларов), который во время своего последнего визита в США пытался “выбить” у МВФ премьер-министр. Ясно, что собственных внутренних резервов у государственного бюджета для выполнения очередной предвыборной инициативы президента явно недостаточно. Дотошные американцы уже посчитали, что все новые обещания президента в социальной сфере, вкупе со средствами, выделяемыми на восстановление Чечни (16 трлн рублей и 1 млрд долларов), обойдутся государственному бюджету в 18 млрд долларов.
Очевидно, что предвыборные обещания президента изначально неосуществимы в полной мере, а попытка их реализации разбалансирует и так весьма неустойчивую финансовую систему страны и приведет к еще большему обострению социальных и экономических проблем. Об этом свидетельствует неудачный опыт предвыборной кампании партии власти на парламентских выборах, когда погашение задолженности государства перед пенсионерами в IV квартале прошлого года обернулось невыплатами пособий по безработице и проблемами с покрытием больничных листов. Таким образом, исполнительная власть России получила еще одну возможность доказать на практике крылатое выражение премьера: “Хотели как лучше, а получилось как всегда”.
Владислав Ципко
