Григорий Ефимович Рыклин принадлежал к числу наиболее известных и читаемых фельетонистов прошлых лет. Блистал остроумием, за словом в карман не лез и был, пожалуй, единственным правдистом, который не боялся поспорить с самим главным редактором всемогущим Л.З.Мехлисом, любимцем Сталина.
Однажды Мехлису не понравился фельетон Рыклина, на редколлегии объявил, что снимает его из номера. Рыклин стал возражать, доказывал, что фельетон не так уж плох.
— Да вашему фельетону цена пятак в базарный день! – разозлился Мехлис.
— Если вся “Правда” в базарный день стоит двугривенный (а цена номера тогда была 20 копеек. – И.Ш.), а мой маленький фельетон пятак, то это не такая уж плохая цена!
В период борьбы с космополитами придрались к абсолютно правильному фельетону Рыклина, вызвали его в ЦК на ковер. Григорий Ефимович, конечно, понимал в чем тут причина: пресловутая пятая графа. Он родился в еврейском местечке и всю жизнь был не в ладах с буквой “р”.
Вернувшись из ЦК, он сказал:
— Конечно, у меня скверное произношение, но зато какой теперь превосходный выговор!
…Уезжая в командировку в город Н., Рыклин дал телеграмму своему старому приятелю, редактору местной газеты, просил обеспечить номер в гостинице. С вокзала он направился прямо в редакцию. Редактор, расспросив о московских новостях, достал из ящика стола бумагу и принялся оглашать текст:
— Копылов, директор промартели, разбазарил казенное имущество, Петрушин, захоз райздрава, спекулирует дровами, Карпачев, начальник пожарной охраны, пьяница и развратник…
— Зачем вы мне все это читаете? – удивился Рыклин.
— Вы же просили. Вот ваша телеграмма.
Редактор показал Рыклину его телеграмму: “Приезжаю двенадцатого. Приготовьте жулье”.
Шалости телеграфа. Рыклин просил: “Приготовьте жилье”.
В ресторане Дома архитекторов Григорий Ефимович отмечал свое 75-летие. Собрались лучшие остряки Москвы: писатели, артисты, художники, журналисты. Веселье било ключом. Каждый спич вызывал взрыв хохота.
Леонид Осипович Утесов сказал:
— 60 своих лет Гриша отмечал в “Арагви”. 65 – в ресторане гостиницы “Советская”, 70 – в Центральном Доме литератора. 75 – здесь. Гриша хорошо угощает. Давайте же беречь нашего старичка для дальнейших банкетов!
Виктор Ефимович Ардов за стол почти не садился, ходил по залу с бокалом шампанского, бросал едкие реплики, желая, видимо, подзавести юбиляра.
— Дорогой Гришенька! – воскликнул Ардов. – Ты находишься в таком почтенном возрасте, который позволяет тебе впасть в полнейший маразм. А ты у нас что-то еще пишешь, что-то такое еще сочиняешь.
Рыклин хохотал громче всех. Он сохранил ясный ум, перо его было по-молодому живым и острым. Выражаясь словами Ардова, он “еще что-то писал, что-то такое еще сочинял”. Я печатал его фельетоны в “Правде”.
Илья ШАТУНОВСКИЙ.
