Знаменитый фельетонист Семен Давыдович Нариньяни рассказывал мне, тогда еще начинающему газетчику, немало любопытных случаев из своей богатейшей практики. Вот одна из историй.
Однажды к нему на прием явилось, как теперь говорят, лицо кавказской национальности. “Вы, надеюсь, читали замечательное стихотворение Сергея Есенина “Шаганэ ты моя, Шаганэ”? – спросил посетитель, присаживаясь на диване. – Так знайте же, вдова доктора Кавелова – наглая лгунья!” “При чем же тут вдова?” – удивился журналист. “Эта вздорная дама утверждает, что она именно та Шаганэ, которая вдохновила поэта на бессмертные стихи. Выжившей из ума дурехе захотелось на старости лет погреться в лучах чужой славы. Но, во-первых супруги Кавеловы приехали в Баку много позже того, как там побывал Есенин. А во-вторых, эту Кавелову зовут вовсе не Шаганэ, а Маринэ. Между прочим, в Сухуми другая живет обманщица, выдающая себя за возлюбленную поэта. Я обнаружил еще двух самозванок, одну в Батуми, другую в Самарканде. Но первая по паспорту Каринэ, а вторая, даже смешно сказать, просто Нина”. “А для чего вы ведете этот странный учет?” – спросил Нариньяни.
Посетитель аж подскочил с дивана:
“Как для чего! Чтобы найти женщину, которую воспел Есенин. И я ее нашел. Это моя жена! Правда, она тоже не Шаганэ, а Шурале, но простим поэту эту забывчивость. У меня есть выписка из домовой книги, что в 1923 году мы жили в одном доме с Есениным. Последний заходил к нам пить чай и, когда я отлучался на кухню, говорил комплименты Шурале Газизовне. Три года назад я обратился в компетентные литературные организации с требованием восстановить истину. Ведь даже в некоторых примечаниях к “Персидским мотивам” упоминаются фамилии совсем посторонних женщин. Так пусть же при всех переизданиях стихов Есенина в предисловиях, послесловиях и комментариях указывается фамилия моей жены!” “А не ставите ли вы себя тем самым в пикантное положение, дело все-таки, как вам это сказать, щепетильное”. “Ах, вы об этом! – хихикнул гость. – Я не боюсь всяких перессудов, я давно простил жене ее легкий флирт с поэтом. Будущие поколения должны ясно осознавать, какую женщину воспел Есенин в своих бессмертных стихах…”
– А кто все-таки была эта Шаганэ? – спросил я у Нариньяни.
– Не знаете?
– Отчего же, знаю, – улыбнулся Семен Давыдович. – Только тут никакой женщины не было, был мужчина.
– Как же так? – изумился я.
– Очень просто. Написав стихи, Есенин понес их своему другу Петру Ивановичу Чагину, редактору газеты “Бакинский рабочий”. В рукописи первая строчка выглядела так: “Чаганэ ты моя, Чаганэ!” Будучи очень скромным человеком, Чагин попросил заменить букву “Ч” на “Ш”. И перед читателями явилась таинственная незнакомка с ласковым именем “Шаганэ”.
Об этом я услышал от самого Петра Ивановича Чагина, с которым был хорошо знаком, – закончил свой рассказ Нариньяни. – На данном примере можешь убедиться, что старая истина: “В любом деле ищите женщину”, срабатывает не всегда. Вот и тут: искали женщину, а нашли мужчину.
Илья ШАТУНОВСКИЙ.
